Почти как в книжке

Почему жизнь не может быть благосклонна хотя бы к студентам? Они только выпустились из школы, им ещё несколько лет предстоит учиться, а потом только работа, работа, работа. Почему нельзя хотя бы студенческие годы сделать такими, чтоб не было желания суциднуться, когда только просыпаешься? Чтобы утром, открывая глаза, ты уже не чувствовал усталости, чтоб пары не длились ебанных полтора часа, потихоньку высасывая радость, как те дементоры из вселенной Гарри Поттера. Сейчас та пора, когда ты молод и готов совершать глупости, не задумываясь о последствиях. Но ты уже вынужден работать, потому что совершеннолетие достигнуто. Птенчик выпорхнул из родительского гнезда, и уже никто не собирается его обеспечивать, особенно когда он ещё, вопреки всем уговорам, все равно выбирает ВУЗ в другом городе. Особенно когда последнее сказанное слово в родительском доме это «Лучше в Питере! Подальше от всех вас и ваших нравоучений!». И теперь этот "птенчик" должен сам выкручиваться из всего дерьма, которое неожиданно свалилось на его голову. — Да, пожалуйста! Я впервые за две недели попросил выходной! — Арсений начинает медленно вскипать, когда его работодатель отказывается давать ему очередной отгул. — Арсений, — женщина устало вздыхает, потирая виски и всем видом показывая, как ей уже надоел этот взбалмошный мальчишка, — да, за эти две недели это будет твой первый отгул, но до этих двух недель были месяцы работы. И дни когда ты присутствовал на своём рабочем месте можно по пальцам пересчитать. — Ну не настолько сильно я прогуливал, — спокойно выговаривает парень, удерживаясь за спинку стула. Пока это единственная вещь, которая удерживает его, чтобы не разнести этот кабинет к чертям. Пусть он и старается выглядеть спокойным, но дёргающийся глаз все выдаёт. — К тому же я студент. Думаю, вы прекрасно… — Да, я прекрасно понимаю! Учеба, пары, сессии. Я все прекрасно понимаю, — женщина говорит монотонно. Она уже не раз слышала это и уже не раз так отвечала. Эта часть диалога становится похожей на какую-то формальность, без которой никак нельзя обойтись. Напоминание, чтобы все вокруг знали, что Арсений Попов бедный студент, которому «очень нужна эта работа! Ну честное слово!» — Когда-то и я через это все проходила. Устраивалась на работу и даже не одну, но моя ответственность не позволяла мне отлынивать хоть от какой-то из них! Я не спала ночами, делая домашнюю работу, потом ложилась где-то под утро и вставала через два-три часа, чтобы идти на пары. Я очень уставала, но потом все равно шла на работу. И так несколько лет! «Долго историю придумывала? Так я, блять, и поверил! Почему все из меня хотят сделать какого-то безответственного? Да я часто прогуливаю работу, но я же это время не лежать буду, не в клуб пойду и не на прогулку! Мне в библиотеку надо!» — Хорошо, какая на этот раз отговорка, чтобы уйти? — женщина видит раздражение, которое буквально рвётся наружу из Попова. — Мне надо в библиотеку. Мне нужно больше информации для проекта, а там и компьютеры есть, и книги. Директор выжидательно смотрит, пытаясь найти хотя бы что-то, чтобы поверить парнишке. — Прошу, Мария Романовна, меня отчислят, если я не доделаю все в срок, — он подключает все свои актерские данные, лишь бы уйти. — Ладно, ты можешь идти. Но, — Арсений сразу же начал суетиться, осыпая своего директора обещаниями больше не прогуливать и благодарностями. От всего веяло притворством ещё совсем неопытного актера, но женщина закрыла на это глаза, продолжая выдвигать свои условия, — ещё один отгул в ближайшие два месяца, и ты вылетаешь с работы. Радость стёрли с лица Арсения фразой, прилетевшей к нему словно пощечина. — В смысле два месяца? Но… — Учись планировать свой день. Ответственность — это тяжело. Но если ты хочешь чего-то в этой жизни добиться, без неё никак, — Арсений уже открыл рот и хотел что-то сказать, но женщина уже была вовсю занята своими бумагами. — Можете идти. — Спасибо, до свидания, — сквозь зубы выговорил он и, не дожидаясь ответа, вылетел из кабинета, стараясь не хлопать дверью. Арсений бежал уже по выученному маршруту в библиотеку, когда в кармане начал вибрировать телефон. — Да, Серёг, что-то срочное? — с одышкой спрашивает парень, чуть ли не спотыкаясь на бордюре. — Ебанный в рот! — И тебе привет, — с того конца звучит недовольный голос, и Попов готов поклясться, что сейчас его друг закатил глаза. — А? Оу, нет, это не тебе, прости. Я просто спешу. — Куда ты спешишь? У тебя же должна быть смена в этой твоей кофейне. — Не в кофейне, а в кафе. Это разные вещи, и я не раз тебе об этом говорил, — парень цокает языком, перешагивая очередную лужу. — Блять, будто я ебу… — тихо шепчет Матвиенко, забывая о чувствительном микрофоне своего телефона, но Арсений пропускает это мимо ушей, не желая спорить. — Так куда ты идёшь? И как тебя вообще отпустили? — Да эта скотина, сказала, что я безответственный и много прогуливаю. Хотя я студент! Мне надо учиться! — Братан, ты несколько раз брал отгулы, чтоб со мной сходить куда-нибудь потусоваться. Ты о чем? — Так, блять, если и ты начнёшь мне сейчас читать лекции, я сброшу. — У-у-у, как страшно! Я, кажется, обосрался, — последовала небольшая пауза, и теперь настала очередь Арсения закатывать глаза. — Так куда ты так спешишь, что мне приходится из твоей отдышки вылавливать слова? — В библиотеку. — Че, опять? — Да, опять. У меня проект. Дедлайны горят, а мне не хватает материла, как и компьютера… — Как и денег, и сна, и вообще много чего, — продолжает за него Матвиенко. — Не дави на больное. — Ладно. А че ты забыл в этой библиотеке? — Блять, я же сказал! Проект у меня. — Да ты гонишь, решил за ум взяться? Или опять идёшь глазеть на своего ненаглядного? — парень хрипло смеётся в трубку, буквально чувствуя, как заскрипели зубы Попова. — Он не мой ненаглядный. И мне нужна информация для… — Ебать тебя заклинило, конечно. — Да, потому что меня волнует мое будущее! — Братан, — Серёжа пытался сдержать смех, приложив указательный палец к губе, — мы тебе ещё месяц назад с Позом сказали, чтоб ты не парился по поводу этого проекта. Ты работаешь, пытаешься себя хоть как-то обеспечить, поэтому мы решили взять на себя твою часть, — он сделал небольшую паузу, позволяя Арсению понять, насколько тот облажался. — И теперь ты мне втираешь, что ходишь в библиотеку, чтобы грызть гранит науки? Ну тут либо я ебнулся, либо ты влюбился, — и последняя капля его терпения истекает, и парень начинает громко смеяться в трубку, иногда сбиваясь на кашель. А потом повисло молчание, заполняемое лишь смехом одного и неловкими растянутыми гласными и междометиями второго. Попов понял, что придумал не ту отмазку не для того человека, и теперь не знает, как выкрутиться. Просто подтвердить его слова он не может. Это бред. Но и просто сбросить вызов он тоже не может, потому что тогда Сережа подумает, что он прав. Но он то неправ! Это же бред! И Арсений не находит лучшего варианта. — Э-э-э, о, извини, Матвиеныч, меня сбила машина, мне пора бежать! — протараторил Арсений и, услышав в ответ «Передавай привет апостолу Петру, влюблённый придурок», быстро бросил трубку, пока ещё не наговорил чего-нибудь лишнего. — Сука, — тихо буркнул парень, чувствуя, как щеки налились чуть заметным румянцем. Пройдя ещё пару знакомых переулков, Попов наконец-то оторвал взгляд от вечно мокрой, покрытой огромными лужами дороги и поднял голову, рассматривая огромное здание российской национальной библиотеки. Неловко почесав затылок, парень немного потоптался у первой ступеньки, репетируя уже заученные наизусть фразы, прям как перед выходом на сцену, и, улыбнувшись самому себе, буквально вспорхнул вверх по лестнице. Внутри здание поражало своим величием, заставляя сердце трепетать. Множество книг как относительно новых, так и очень старых. Красочность переплетов и запах страниц. Но Арсения сейчас меньше всего волновала эта старинная и поистине ценная красота. Его внимание было полностью приковано только к одному человеку. Тихий паренёк с волосами цвета ржи и ярко-зелёными глазами. Он давно работал здесь библиотекарем, помогая всем найти нужную литературу или советуя что-нибудь из уже им прочитанного. Его всегда можно было найти за его столом, читающим очередную книгу. Иногда Арсению начинало казаться, что тот прочитал здесь все. А если и не все, то большую часть точно. — Э-э-э, привет, — прошептал Арсений, подойдя к столу, но парень даже не посмотрел на него, продолжая увлечённо изучать содержание книги. — Чего тебе опять надо? Мы, вроде, уже выяснили, что новых комиксов про Бетмена здесь нет, — Антон, в своей привычной манере, при разговоре с Арсом, медленно поднял голову, смотря на своего собеседника как на самого надоедливого человека в мире. Хотя почему «как»? — Что ты можешь мне порекомендовать? — Попов как обычно пропустил все мимо ушей, завороженно рассматривая чужие руки, украшенные множеством колец и браслетов. — Могу вам, — он выделил второе слово, давая понять, что ни на какие «ты» они ещё не переходили, — порекомендовать посещать библиотеку в целях образования, — парень непозволительно сильно растягивал слова, завораживая Попова лишь одними движениями губ и тихим чуть хриплым шепотом, — а не просто глазеть на меня часами, — пара взмахов длинных ресниц, и Арсений поплыл. «Бред, говоришь?» — раздался в голове голос Матвиенко, заставляя парня перестать хотя бы глупо лыбиться. — Слушай, а ты разбираешься в искусстве? — Антон посмотрел на него как на дурака, который абсолютно не понимает намеков и завуалированного «отвали». — Ну допустим, — он закатил глаза, решив, что с неадекватными людьми лучше не спорить. — Тогда посоветуй… те, — Арс получил одобрительный кивок и продолжил. — Посоветуйте мне какую-нибудь универсальную энциклопедию, где можно почитать про историю искусства, — Попов решил подключить все своё обаяние и, наверное, свой достаточно обширный словарный запас. — Ты умеешь складывать слова в предложения, не вставляя каждый раз лишние междометия и звуки? Удивлён, — подняв брови, Шастун взглянул на Арсения. И если бы он посмотрел на него чуть подольше, второй бы застонал прям на месте. Отложив книгу, парень медленно поднялся со своего кресла, идя в сторону стеллажей. — Ты там стоять будешь? Я не курьер, — чуть громче сказал он, разрушая идеальную тишину и приводя Попова в чувства. — А? А, понял, извини, — дёрнувшись, парень поспешил за ним, опустив голову. Они прошли несколько рядов, посвящённых разным жанрам литературы, и остановились около стеллажа, где в старых, выцветших переплетах стояли книги. — Думаю, тебе будет полезно почитать это, — нежно скользя пальцами по корешкам, Антон одну за другой вытаскивал нужные книги, — это и вот это, — сложив три достаточно увесистых талмуда на руки Арсения. — Спасибо, — разглядывая книги, Попов, наверное, больше думал о том, как ему не надорваться. — И я бы вам порекомендовал расставить книги в хронологическом порядке. Просто в старых не всегда можно найти нужную информацию, которую уже добавили в новые издания, — Шастун, снова вскинув брови, посмотрел на парня. — Да? Что ты ещё предложишь сделать? — Сходить со мной на свидание. Ну раз уж мы перешли на «ты», — он подмигнул Шасту, пока тот буквально задыхался от возмущения. — Могу ещё посоветовать отличную литературу по этикету. Следующий ряд к вашим услугам, — Антон развернулся на пятках и как можно быстрее пошёл обратно к своему месту. Арсений аккуратно сложил все книги на полки и побежал вслед за парнем, не понимая, чем обусловлена такая реакция. И когда он уже подошёл к столу библиотекаря, Антон сидел с невозмутимым лицом, продолжая читать свою книгу. Потоптавшись немного на месте, Попов сел на соседний стул. — А что я сделал не так? — но в ответ было только молчание. — Да, я иногда бываю чересчур прилипчив и много болтаю. «„Чересчур” это мягко сказано» — пронеслось в голове у Шаста. — Но я же не сделал ничего плохого, — он неловко потёр шею, пытаясь говорить так, чтобы слова были различимы. — То, что тебя становится слишком много в моей жизни, уже можно считать проблемой. — Почему? — Ты слишком… — Шастун задумался, пытаясь подобрать слово, которое очень хорошо описало бы этого парня, но ничего путного на ум не приходило, — активный. Тебе все время неймется, будто шило в жопе застряло и не даёт тебе покоя. Надеюсь, я доступно объяснил? — Ну сейчас я спокойно сижу, мы абсолютно нормально разговариваем. Правда, я не так груб, как некоторые, — Антон на секунду взглянул на него и снова вернулся к книге, закатив глаза. — Слушай, я не знаю, почему ты так… — со стороны послышалось недовольное шиканье. — Господи, за что мне это? — встав со своего места, Антон схватил Арсения за локоть и, сказав недовольным посетителям библиотеки тихое «Извините», потащил парня к выходу. — Как же ты много болтаешь! Попов впервые услышал нормальный голос Шастуна. Пусть недовольный и, опять-таки, грубый, но зато какой… приятный? Завораживающий? Красивый? Наверное, все вместе. — Просто скажи, что тебе от меня надо? — сложив руки на груди, Антон уставился на парня. Его взгляд выжигал дыру где-то на переносице Арсения. Кажется, ещё чуть-чуть и его голова начнёт плавиться. — Я уже сказал. — Нет. — Почему? — Потому что. — Это не ответ, — настала очередь Арса закатывать глаза. Он никогда не получал того, чего хотел, прям сразу. Но добиваться умел, иначе он не был бы сейчас в Питере и не учился бы там, где хотел. — Самый лучший ответ на вопрос «Почему?» — «Потому что». — Антон… — парень предпочёл проигнорировать то, с какой интонацией было произнесено его имя. Хотя по рукам мурашки пробежались. — Я уже… откуда ты знаешь мое имя? — Шаст немного испуганно посмотрел на собеседника, в голове уже перебрав кучу вариантов, как он мог это узнать, и один был страшнее другого. — Прочитал, — Арсений пожал плечами, указывая пальцем на бейджик. — Сука, — выдохнул тот, осознавая свою глупость и мыслено надавав себе подзатыльников. — Ты чего? — Да неважно, забей, — отмахнулся Антон, немного усмехнувшись. «Мы тут не в детективе «Шерлок Холмс», успокойся, параноик» — подумал Антон, унимая свое волнение. — Так почему? Ты можешь ответить на мой вопрос? Антон снова взглянул на Арсения, и тот подумал, что он сейчас опять закатит глаза, скажет какую-нибудь колкую фразочку, развернётся и уйдёт обратно на своё рабочее место. Но Антон не оправдал ни одно из его ожиданий. — Боже мой! Тебе честно сказать? — Арсений от неожиданности даже не смог просто кивнуть, таращась на парня своими голубыми глазами. — Ты меня заебал. За-е-бал! — вспыхнул Шастун, разведя руками. — Ты появляешься, когда захочешь, но при этом тебя так много в моей жизни, что я даже не знаю, куда убежать. Если ты приходишь в библиотеку, ты не отлипаешь ни на секунду, хотя мое личное пространство мне достаточно дорого! И я, возможно, даже согласился бы сходить с тобой куда-нибудь, — кажется, сердце Арса в этот момент пропустило пару ударов, а потом заколотилось с такой неимоверной силой, что ещё немного и оно пробьёт нахуй ребра, — если бы не боялся, что тогда вообще не смогу от тебя отвязаться. Ты ж буквально как червь-паразит в моей голове. И как тебя оттуда вытащить, непонятно, — у него аж появилась отдышка, после стольких слов, сказанных почти необдуманно и очень быстро. — Ты уже потихоньку начинаешь мною управлять, подбирая нужные ниточки, — в светло-голубых глазах застыл немой вопрос «О чем ты?», — я ещё никогда так громко не матерился на людях, — Шастун потупил взгляд и начал хихикать. И Арсения буквально сломало пополам этим смехом, который хотелось записать на диктофон и слушать, слушать, слушать. Вместо музыки, вместо тишины и любых других звуков, только его смех. — Так, эм… ты… «Вот так быстро твой словарный запас сократился до двух слов и одного междометия» — Да, считай, я согласился на свидание, — улыбнувшись, Антон закатил глаза, но в этот раз в этом жесте не было привычного «Отвали» — Но только одно условие. — Какое? — слишком быстро ответил Попов, уже готовый на все. — Ты так долго ходишь в библиотеку, — он смотрел на Арсения с нескрываемой улыбкой и еле сдерживаемым смехом, — прочитай хотя бы, блять, одну книгу!