***
Он уже зевал, понимал, что опасностей сегодня не будет. Собирался пойти к своим собратьям на койку, но не тут-то было. Хотел слезть с часовни, как вдруг услышал птичьи голоса. Они были перемешаны воедино и не было понятно какой птичке они принадлежали. Но у Ковальски был довольно хороший слух и смог разобрать эту кашу. У одной был пронзительный голосок, а у другого было похоже на «ухуканье» некой совы. Эти голоса были недалеко вроде, но умник никак не мог увидеть других птиц. Но совсем скоро прояснилось все на глазах Ковальски. Дрались две птицы. Одна была меньше, другая крупнее, похожая и правда на сову. А другая… Ковальски все никак вспомнить, что это за птичка была. Её красота очаровало его и от чего забыл — что такое патрулирование и кто он такой вообще. Но он понял, что совой был довольно крупный самец. И хотел сделать что-то плохое с птичкой поменьше его. Внутри Ковальски проснулся внутренний герой. Захотел спасти, да и к тому же, это был его долг — спасать животных от обидчиков. Но он помнил правило своего командира «никогда не плавать в одиночку». И в этом случае уж точно. Ведь перед ним парил в воздухе настоящий опасный и безжалостный хищник, который с помощью его острых, как бритва, когтей способен разорвать его тушку в мясо. А этого он точно не хотел, а уж тем более видеть как эта тварь разорвёт птичку с голубым оперением. Он принял решение подозвать своих на помощь. Остальные пингвины прибыли уже через пять минут и видели, как их главный мозг их команды пытается драться с совой. — Ковальски, что происходит? — воскликнул обеспокоенно Рядовой. — Нет времени объяснять. Помогите! — говорил Ковальски, еле как уворачивался от удара больших крыльев, которые наверняка были способны снести четырёх нелетающих птиц с часовни. — Вы слышали его? Рико! — крикнул командир. Самый безумный пингвин с небольшим хохолком на голове отрыгнул динамит. Шкипер же незамедлительно кинул предмет в большую птицу. Ковальски смог успеть убежать на приличное расстояние, чтобы его не задело. В воздухе посыпались перья. Сова выжила еле как, но смогла улететь подальше. Но умник допустил оплошность, позволив поранить ещё больше жертву нападения со стороны совы. — О боже! — испугался Ковальски и его глаза зафиксировались на пернатое тело, которое бессознательно лежало на спине. Одно крыло было похоже сломано, судя по неестественному согнутом крылу. Все подбежали к ней и смогли услышать её слабое птичье дыхание. Учёный облегченно вздохнул, поняв, что спасенная ещё жива. Сейчас они с интересом разглядывали ее. Она была тоже была крупной, но не такой как её обидчик. Ребята приметили интересный окрас её тельца: Хохолок был ярко-синим; перья под хохолком окрашены в черный. В этот же цвет выкрашены уздечка, клюв и кольцевая обводка вокруг глаз. Горло, щеки и нижняя сторона корпуса имеют серо-белый окрас; края хвоста окрашены в белый, на крыльях заметны ярко-белые пятна. Шкипер уже придумал для неё милое прозвище: голубая головка. — Эм. Ковальски, вы не будете против ответить мне на один вопрос. Что здесь произошло? — раздражённо вздохнул и задал вопрос. — Я патрулировал. И внезапно услышал звуки этих птиц. Сова напал на другую птицу. Кажется, это сойка, — его глаза переместились на несколько лежащих голубых перьев. — Я хотел спасти её… — тяжело вздохнул тот. — Хорошо. Что нам теперь с ней делать дальше? Мне кажется, что она не в порядке. Я бы хотел, чтобы вы провели медицинское обследование этой дамы, — приказанным тоном произнёс Шкипер. Ковальски кивнул и как можно скорее рассмотрел сойку. Он аккуратно изучил её спинку, на которой были небольшие раны, полученные из-за когтей ночной хищницы, больше подходившие на царапины. — Шкипер. Я думаю, что она будет жить. Но у неё сломано крыло и есть раны, — вынес вердикт учёный. — Понятно. Но мы не можем бросить раненную птицу на этой часовне. Уж тем более бросить даму погибать. Мы должны ей помочь. Несите её в наш штаб, — приказал в очередной раз главный.***
Она очнулась в другом месте. В её нос сразу же вбил запах морской рыбы, исходящий от койки. Она заметила на себе белоснежный бинт. Им было обинтовано и её сломанное крылошко. — Где я? — спросила сойка саму себя. — Шкипер, она очнулась! — её заметил самый низкий пингвин, играющий со своими собратьями в карты. Пингвины обернулись и в ту же секунду окружили бедняжку. — Мадам, не беспокойтесь. Вы в безопасности, — пытался убедить её Шкипер. — Вы кто такие? — насторожилась она. — Меня зовут Шкипер, а это моя команда. Рико, Рядовой и Ковальски, — тут же представился лидер. Сойка глянула на самого высокого. Её чёрные блестящие глазки ещё больше засверкали при виде его. — Это вы! Вы спасли меня от этой ужасной совы! Как я могу вас отблагодарить? Ах, да, меня зовут Серена. Спасибо вам, — она слегка подпрыгнула и одним крылом схватила за крылатые плавники учёного пингвина. — Что вы, не утруждайте так, — смутился Ковальски, однако он пытался это не показывать. — Мисс Серена, он прав. Лучше полежите здесь. Вам было нелегко и теперь пытаетесь ещё сильнее напрягаться. Отдыхайте. И быть может, вы хотите есть? — Ох, думаю вы правы, сэр. Я не отказалась от еды. Что у вас в меню? — спросила сойка. — Голубая головка, — наконец-то дал ей милое прозвище, — что вы скажете насчёт вкусной и сочной рыбки? — Конечно, мой рацион питания куда отличается от вашего. Я питаюсь орехами, семенами, ягодами, насекомыми или другими мелкими животными, по типу полевок. Но рыбу я ни разу не пробовала. — Что ж, мадам. Думаю ваше время попробовать дары моря, уже пришло к вам. Позвольте угостить вас. — Ладно, Шкипер. Будь по вашему. Я согласна, — уста маленького клюва легко приподнялись вверх, что показывало её улыбку. — Тогда приглашаю вас за стол, мадам, — сказал Шкипер и пригласил даму. Рико же быстро сформировал завтрак для пернатой гостьи. — Пожалуйста, — улыбаясь, сказал лидер. — Благодарю, — и сойка принялась есть рыбу. В это время за этим молча наблюдал Ковальски. На его лице было спокойствие и непринужденность. Но внутри он почувствовал нахлынувшиеся чувства. Это было неприятно и больше подоходило на…ревность? Так подумал учёный. Он никогда такого не чувствовал. Влюбленность да. А вот ревность... — Ковальски, ты в порядке? — что уж говорить о Рядовом, который отличался проницательностью. Он был способен прочитать эмоции друзей. И Ковальски — не исключение. — Скажи, Рядовой. Ты испытывал когда-нибудь ревность? — вдруг задал вопрос мальцу умник. — Ревность? — задумчиво произнёс Рядовой, а затем резко ахнул. — Ты что, влюбился? В кого? Неужели в неё? — Ах, Рядовой. Ты как всегда такой догадливый. Кажется, да…***
— Ох, молодые джентльмены. Не думала, что смогу попробовать когда-нибудь рыбу. Но мне понравилось. Спасибо большое, — блаженно выдохнула Серена. — Пожалуйста, мисс Серена, — довольно произнёс Шкипер. — Да. А тому же рыба поможет вам в выздоровлении, — вставил свои умные словечки Ковальски. — О, Ковальски. Вы такой умный, — восхищённо сказала сойка. — Ладно. Давайте перейдём к делу. Вы не сможете рассказать, что с вами случилось, мадам? — спросил командир. — Ах, мне, наверное будет тяжело рассказывать. Но я постараюсь, — Серена выдохнула и принялась рассказывать свою историю. — Это случилось уже сегодня ночью. Мне надо было накормить своих птенцов, которые совсем недавно вылупились. Живу одна, моего мужа нет. Он был убит… Браконьерами… — она закрыла головушку своим здоровым крылом. В горле встал ком, было сложно говорить из-за нахлынувшей печали. Ковальски глубоко и судорожно вздохнул, когда услышал, что у неё есть дети уже. И то, что она мать. И в то же время появилось двоякое ощущение. Он был вроде опечален тем, что дама потеряла своего любимого, с другой стороны он даже обрадовался. К этому ощущению ещё прибавился и стыд. Но он сдержался. Не хотелось ему, чтобы кто-то раскрыл его потайные карты в его душе. — Браконьерами? Шкипер, я говорил, что недавно слышал звуки выстрелов! — снова ахнул юный Рядовой. — А, вот оно что. Мадам, мне жаль вашей потере. Но не бойтесь, эти людишки, которые посмели причинить вам боль — уже пойманы. Вчера утром были новости, что они были арестованы, — с сожалением и одновременно отвращением произнёс главный. — Мне самой жаль. Но главное, что они не сумели тронуть моих малышей. Это был бы для меня настоящим ударом, — всхлипнула сойка и посмотрела печальными глазами на Шкипера. А затем перевела взгляд на Ковальски, который молчал все время и внимательно её слушал. Она улыбнулась ему, заставив его снова смутиться и содрогнуться в очередном бешеном ударе своего сердца. — Продолжайте, мисс Серена. — Да. Точно. Так вот, после того как я покормила своих детей, я собралась спать. Как только хотела я лечь, так вдруг услышала чьи-то страшные звуки. И потом оказалась сова. Это был крупный самец, который явно собрался убить меня, а затем полакомиться моими птенцами. Но я ему не дала сделать это страшное дело. И всего через пару минут у нас завелась настоящая драка. И я дурочка, подумала, что смогу справиться с такой тварью. Поэтому я предприняла попытку сбежать от него. Хотела улететь от него. И вот мы вместе оказались возле вашего зоопарка. Он здорово меня покалечил. И я уже подумала, что смогу встретить своего любимого на том свете и на этом все закончится. Но Ковальски спас меня. Я очень благодарна вам. Но… — Что «но»? — спросил юный Рядовой. — У меня птенцы все ещё находятся в опасности, а я не могу летать, что уж говорить о заботе моих малышей, — сойка залилась горьким глазами, вновь закрыв свою головушку здоровым крылом. — Я не знаю, что делать! Я ужасная мать! Сова не побеждена, а пока я здесь, уверена, что он уже съел их с патрохами! И это поведение, этой очаровательной дамой ещё больше тронуло сердце учёного. Его это умилило, он чувствовал, что он все больше влюбляется в неё. Что уж говорить, когда почувствовал себя героем при его упоминании в рассказе Серены. А ещё в его голове хорошо отложился момент драки с этой совой. Она пыталась от него отбиться, но ничего не получалось. — Мисс Серена. Не переживайте. Мы проверим и сможем посторожить ваше гнездо. Вы можете не волноваться об этом и верить нам, — сладко заулыбался Шкипер, как будто он был доволен тем, что он поможет даме, попавшей в беду. Как истинный джентльмен. — «Джентльмен» — так подумал Ковальски. Он не мог назвать им себя. Хотя и старается быть, но не умеет обращаться с милыми дамами, как с леди. Нет. Этим хорошо справляется Шкипер, Ковальски не раз наблюдал как обращался с девушками. Вежливо, всегда улыбался им. Пытался продемонстрировать, что он настоящий мужчина и рыцарь, который способен защитить даму от любой напасти. Учёный вдруг вспомнил, как Шкипер пытался защитить свою подружку, когда он был беззаботно влюблен в настоящего хищника. С Киткой из-за этого не смог встречаться. Но, сойка. Она не была похожа на жестокую хищницу, хотя она и говорила, что может есть мелких зверей. Он подумал на всяких грызунов, типа крыс и мышей. И может вздохнуть с облегчением, что Серена не сможет их съесть. С другой стороны, он вдруг вспомнил, что эта за птичка, которая собралась с ними. Голубая сойка — красивая птичка, Ковальски это уже не раз приметил в своей умной головке. Он не раз слышал, что кто-то постоянно таких птиц путают с кукушкой. Однако сойка будет чуточку крупнее, чем та. А её особенность — это подражание звуку. Каким он бы ни был — она это может повторить по-своему. Однако Ковальски это не услышал. — Правда? — она словно расцвела, когда услышала, что ей помогут в сложной ситуации. — Конечно, — Шкипер посмотрел на своих солдат. — Итак, парни. Мы поможем нашей голубой головке защитить птенцов. Поэтому… Ковальски ты остаёшься с мисс Сереной! — Я? — теперь очередь расцветать Ковальски. — Ну, да. Раз голубая головка назвала вас героем и убеждала нас в том, что вы спасли её. Поэтому я доверяю это дело вам. А мы займёмся гнездом. Все поняли?***
Трое пингвинов ушли на патрулирование гнезда голубой сойки, а один остался на заботе о маме. Теперь — это его долг. Он пообещал себе, что позаботится о ней. И сейчас он пытается ухаживать за её крылом. Ковальски был уверен, что она сможет вновь летать, если отдаст свое заботливое внимание как можно больше. Но голубой головке нравится такая забота. Это ей напомнило любимого павшего от ужасных браконьеров. — Ковальски, вы такой заботливый мужчина. Вы напомнили мне моего любимого… — её чёрные блестящие глазки стали печальными. — Как же мне его не хватает… Её слова смутили учёного. Но ему приятно и стал гордиться самим собой. Но когда он вновь увидел её печальное птичье личико, Ковальски стало больно. — Вы так любили его? — Очень. Хоть и прошло всего несколько дней. Мне все ещё больно и оплакиваю потерю. Понимаете, у меня птенцов целых пять. Они тоже совсем недавно вылупились. Беспомощны и голодны, требуют много внимания. Они даже летать ещё не умеют, только пищать. — Ох, Серена. Я могу уверить, что мои друзья смогут справиться с этой задаче. Мы пингвины и у самцов это первоначальная задача. Негоже люди называют нас идеальными наседками. — Ковальски, вы такой умный. Я наверное, уже много раз это говорила, но скажу ещё. Вы похожи на учёного, я права? Кто уж мог подумать, что кто-то сможет его назвать «ученым». Шкипер его редко или вообще так не называл, а уж тем более Рядовой. Но это только его заставило растаять. Даже воспринял это за комплимент. — Учёный? Вы так считаете? — Ну, да. Я вас насквозь вижу и ваш великолепный ум. Мне нравится такие мужчины. Умные, но заботливые и милые. Хотя Шкипер… Видно, что он прирождённый лидер. Но больше моё сердце покорили вы. — Что вы… Я бы хотел вас пригласить на прогулку. Я думаю, что свежий воздух вам будет полезным. А уж тем более это важно для вашего выздоровления крыла. — Думаю, я не откажусь. Эта прогулка была его самым лучшей. И позабыл обо всем, ведь рядом с ней была она — голубая головка. Была такой милой и очаровательной. Мило смеялась над шутками, хотя он не умел это делать, и наверняка делала это, чтобы не обидеть его. И это только заставляло все больше влюбляться в сойку. Проходили дни, недели. Она стала постепенно поправляться. Шкипер, Рико и Рядовой день и ночь строжили гнездо Серены. Защищали ото всего, что можно. И видимо, Шкипер тоже отметил крайнюю очаровательность дамы. И это было для него честь защитить её пернатых детишек. Но Серена больше любила Ковальски. Ведь сколько времени уделяет он ей. Постоянно кормит её и не только рыбой. Он посылал своих ребят, чтобы подыскали пропитание для сойки, которое заставит крыло ещё больше заживляться. Прошёл месяц. Ей стало лучше и крыло почти зажило, но все ещё требовало тщательного ухода за ним. А Ковальски попросил Серену, чтобы она, пока что не практиковала навыки в полете. А гуляли они каждый день. — Знаешь, Ковальски. Я хочу сказать тебе спасибо, — Серена уже не пыталась обращаться с ним на «вы». Она считала его настоящим другом. Нет, уже не другом. — Если бы ты не спас меня тогда, то я может погибла мучительной смертью. И я хочу тебя отблагодарить кое-чем, — она потянулась к нему и одарила его лёгким поцелуем в щеку. Он смутился. — Ну, что ты, Серена. Я очень рад. И тем более, это было поручение моего командира, — смущённо произнёс Ковальски. — Но мне почему-то кажется, что ты бы занялся заботой обо мне и не из-за приказа Шкипера. Ты же был рад этому даже, когда поручил тебе это дело, не так ли? За этот месяц, Ковальски заметил я ней поражающую проницательность. Раскрывает все карты. — Серена, ты права…***
— Ах, я всегда любила смотреть на звезды. Они живут дольше остальных и блестят до того, пока их время не придёт, — размышляла Серена, наблюдая за тем, как падают звезды на небе. — Да, в этом что-то есть, — решил согласиться с его словами Ковальски. Они сидели на часовни, смотрели на звезды. И разговаривали о них. Он слушал, как она обсуждает об этом. Также заметил насколько красивым может быть небо, сидя на этом месте. Оно прямо рядом. Но ещё ближе была его голубая сойка. — Ковальски, знаешь. Я хотела признаться в тебе в кое-чем, — но признание прервало звуки птицы и борьбы. На часовню прилетел самец совы, который пытался убить её семью. Тот упал на каменную поверхность часовни после удара от неизвестных. — А, Серена? Я думал, ты уже умерла, — он быстро встал на свои лапы и грубо произнёс. — Что тебе нужно? — злобно произнесла та, не обращая внимание на оскорбление в её сторону. — А, хотел полакомиться твоими вкусными птенцами, но мне помешали какие-то пингвины, — злобно усмехнулась сова. — Но мы тебе помешали в этом, — на защиту влюблённой парочки встали коммандос. — Шкипер! — воскликнул Ковальски. — Слушайте, давайте по-хорошему поступим. Вы отдадите подружку, я убиваю её и съедаю их птенцов. А вас трогать не буду, хорошо? Ах, да, меня зовут Зеф. — И не мечтай, — вдруг разозлился учёный. — Я не потерплю такого внимания к моей девушки! — Хаха, что голубок? Влюбился в эту? Что ты в ней нашёл? Это всего лишь сойка, ничего подобного. Её дети — всего лишь мой ужин. — А мы не потерпим, чтобы кто-то ел чужих детей. Уходи или будем по-плохому действовать, — сказал грозно Шкипер. — Верно, Рико? Тот что-то невнятное проговорил и вдруг в его плавниках оказалась бензопила. Он засмеялся и стал медленно подходить к самцу, который в ту же секунду испугался. — Если ты не уйдёшь сейчас же и не будешь больше трогать ни её, ни детей, то ты будешь жив. Если нет, то тобой займётся Рико, — улыбнулся командир, увидев реакцию совы. — Или ты будешь иметь дело со мной, — пригрозил Ковальски. Его поведение все больше удивлял его друзей. Шкипер и остальные никогда не видели его таким. Мужественным, жестоким, который готов всех порвать за свою подружку, если её кто-то обидит. — Ты хочешь драться? — хмыкнул Зеф. — Если ты готов, то и я буду тоже, — Ковальски встал в боевую позу. Ему вдруг захотелось продемонстрировать свои боевые способности на глазах Серены. И ей это понравилось. В следующую мгновенье в воздухе разразилась драка между совой и пингвином. На землю падали перья. А остальные наблюдали, как мужественно дрался на собственных плавниках с опасным хищником. Ковальски не боялся получить раны, он хотел проучить Зефа, чтобы он больше никогда не беспокоил голубую головку. — Уходи прочь, ты слышал? — неожиданно, ученый отобрал у Рико бензопилу и стал подходить медленно к побитому самцу. Тот понял, что ему не справиться с разъяренном пингвином. А уж тем более когда против него настроены ещё три нелетающих птиц и одна сойка. — Ладно. Я уйду от вас! — и как трус он улетел от них подальше. Напоследок пообещал себе больше не возвращаться в эти края. Ковальски тяжело дышал и смотрел на сову. — Ковальски, это было нечто! — с радостными визгами на него накинулся Рядовой. — Ты так мужественно расправился с ним. — Да, Ковальски. Это было круто. Я вами горжусь, — похлопал по спине крылом Шкипер. — Спасибо… — он неловко улыбнулся и посмотрел на Серену. Она была в восторге. — Вау, Ковальски. Не думала, что ты можешь быть таким боевым! — Что ж, когда мы смогли прогнать сову, а Ковальски помог вам с крылом, я думаю вы готовы вернуться в свой дом, — сказал лидер, как всегда вежливо улыбаясь. — Да. Вы правы… — кивнула та.***
Через день наступило время прощания. И это было самое болезненное для влюблённого учёного. Да и не только для него, поскольку к ней привязались все пингвины. Стала настоящей подругой. — Ребята. Я понимаю, что вы чувствуете сейчас. Я тоже это чувствую. Мне будет вас не хватать. Но ведь, с другой стороны моё обитание находится рядом с зоопарком. Так что, я думаю, что мы будем как-нибудь ещё видеться, — она обратилась к Ковальски. — Особенно с тобой, Ковальски. И хочу ещё раз тебя и твоих друзей поблагодарить за помощь. Вы спасли мою жизнь и малышей! Я это никогда не забуду. — Рады служить вам, мадам, — отдавая честь, сказал Шкипер. — Это честь для нас. Серена улыбнулась чуть шире. — Ах, Ковальски. Из-за этой гадкой совы, я не смогла нормально признаться тебе в любви… Но теперь я это говорю и хочу сказать, чтобы ты это запомнил, — она одарила учёного поцелуем и после улетела на дерево. Поспешно садясь около птенцов, которые наконец-то видят свою мамочку. Они крепко прижалась к ней и запищали, что заставило пингвинов умилиться этой картиной. — Зовите, если у вас возникнут проблемы. Мы всегда будем рядом, — вздыхая, произнёс Шкипер, а затем обратился к своим солдатам. — Что ж парни, наша миссия выполнена, мы можем идти. Ковальски в последний раз помахал плавником в знак прощания и улыбнулся. Его сердце трепетало от того, что понимал — его любят. Быть может, пройдёт ещё какое-то время и они будут настоящей семьёй. Но это уже его мечты.