Разговор

Было уже около полуночи, когда Тибо наконец смог растянуться на кровати – предосторожности ради, в отдельной комнате, чтобы не заразить никого из семейства. Врачи пока не определились, инфекция это или что-то еще. Несмотря на принятые лекарства, голова кружилась, и в животе по-прежнему мерзко бурлило. К языку прилип кислый вкус рвоты. Еще кислее был вкус унижения – из новостей Тибо знал, что после его замены “Реал” все-таки вытянул ничью, но для него этот матч обернулся полным и окончательным поражением. Ему было не привыкать к свисту трибун, но аплодисменты, которыми встретили Ареоля, пока он сам беспомощно блевал в туалете, оказались слишком. “Не бери в голову”, – сказал отец, пока они ехали домой, но Тибо только молча отвернулся, подавляя очередной приступ тошноты. Дома, из чистого мазохизма, он заглянул в соцсети и окунулся в жгучие волны презрения, которое изливали на него пользователи, комментаторы, журналисты. Над ним смеялись, награждали его обидными прозвищами, прикидывали, когда его наконец с позором выгонят из “Реала”. И Тибо не чувствовал в душе никакого огня, ничего, что он мог бы противопоставить этой разъедающей горечи. Они все были правы. С ним покончено. Это дно. Телефон завибрировал, сообщая об очередном полученном сообщении – от Каземиро. Эден позвонил ему сразу же после матча, потом посыпались смски от остальных. Товарищи беспокоились, спрашивали, как он себя чувствует, желали выздоровления. Серхио велел ему лечиться и ни о чем не думать. Сначала Тибо бодрился, старался отвечать поживее, даже шутить, но к ночи его накрыла апатия. Смску от Каземиро он только вяло просмотрел и закрыл, не в силах задумываться над ответом. Телефон снова завибрировал у него в руках, на экране высветился незнакомый номер с французским префиксом. Нет. Не может быть. Ошеломленный, с бьющимся сердцем, Тибо принял вызов. – Алло? – хрипло сказал он и прокашлялся. – С... слушаю. – Привет, Тибо. Как хорошо он знал этот мягкий, обволакивающий голос с экзотическим акцентом. Как боялся снова его услышать – и одновременно жалел, что не услышит еще многие месяцы. – Навас. – Тибо сделал паузу, перевел дух и перешел в наступление. – Как твой матч с “Галатасараем”? – Нормально. Икарди забил. Наверняка ты уже видел в интернете. – Ты, как видно, тоже туда заглядывал? Иначе для чего ты звонишь? – Поговорить. – Навас помолчал и осторожно спросил: – Как ты? – Великолепно! Твой заместитель отстоял на ноль, пока меня выворачивало наизнанку в сортире Бернабеу. Незабываемые впечатления! Наверное, сделаю себе татуировку. – Вообще-то, я имел в виду – как ты себя чувствуешь физически? Уже выяснили, что с тобой? – А, не знаю. – Тибо вдруг почувствовал прилив слабости. – Какая-то вирусная дрянь. – Мне очень жаль, что это случилось так не вовремя. – Ай, да брось. После сегодняшнего дня число желающих снова увидеть тебя в воротах “Реала” утроится. – Ты слишком много сидишь в соцсетях, Тибо. Какая разница, что говорят? Главное, что ты сам об этом думаешь. – Вот только избавь меня от этой гладкой дребедени! Еще скажи, что нужно верить в свою мечту. Черт бы ее побрал. – Тибо шумно выдохнул через нос. – Можно подумать, ты не был бы рад вернуться, если бы тебя позвали обратно. На это Навас ответил не сразу, а когда заговорил, голос его прозвучал мягче и эмоциональнее, чем прежде: – Конечно, я скучаю по Мадриду и по ребятам. Это была лучшая команда, в которой я когда-либо имел честь играть. Но теперь у меня новая жизнь в Париже, и я не собираюсь рыдать о том, чего не вернуть. – Знаешь, они тоже скучают по тебе, – тронутый его откровенностью, сказал Тибо. – При мне они стараются об этом не говорить, но, когда думают, что я не слышу, только и сыплется: Кейлор то, Кейлор это. В трубке послышался легкий вздох, и Тибо почему-то подумал, что Навас улыбается. – Как они там? Кэп, Карим, Лука? – Как обычно. – Тибо тоже невольно улыбнулся. – Серхио ловит горчичники, Карим забивает, Лука всех строит. У Эдена скоро сын родится. – Да? Это замечательно. Поздравь его от меня. Тибо фыркнул. – Пожалуй, он удивится такому неожиданному источнику. Он же не знает, что мы с тобой все еще общаемся. – Не знает? – после небольшой паузы переспросил Навас. Эден Азар был товарищем по сборной и хорошим другом Тибо – самым близким ему существом в Мадриде, если не считать Марты и детей, – но даже ему Тибо не сказал, почему задержался в подтрибунке стадиона “Парк де Пренс” в тот день, когда “Реал Мадрид” проиграл “ПСЖ” 0:3. – Нет. Повисло неловкое молчание. Кажется, они оба не были полностью готовы обсуждать то, что тогда случилось. Первым, конечно же, не выдержал Тибо: – А ты что, думал, я всем раззвоню? Считаешь меня таким мудаком? – Нет, разумеется, нет. Снова пауза. Тибо готов был побиться головой об стену. – Если ты думаешь, что я готов болтать об этом с первым встречным, что для меня это ничего не значило... Навас в трубке тяжело вздохнул. – Я ничего такого не думаю. Я... никогда не чувствовал ничего похожего. – Правда?.. – Да. Сердце Тибо колотилось так, как будто бы он не сидел на кровати, а бежал кросс по своей любимой трассе в Бельгии. Он перехватил телефон другой рукой и вытер неожиданно вспотевшую ладонь о штаны. – Чего ты сейчас хочешь? – почти прошептал он. – Увидеть тебя. – Можно включить видеосвязь. – Да... Подожди секунду... Тибо отнял телефон от уха. На темном экране всплыла надпись: “Вызов завершен”. Ему показалось, что прошла маленькая вечность, прежде чем телефон снова завибрировал. Тибо принял видеозвонок. Лицо Наваса было таким, как он его запомнил – смуглым, чуть осунувшимся после матча, а в уголке рта играла та самая загадочная улыбка. Увидев Тибо, он нахмурился. – Ты выглядишь бледно. – Я и чувствую себя дерьмово, – признался тот. – Где ты? – В отеле. Мы еще не разобрались с жильем. Может, тебе стоит пойти спать? Тибо облизнул губы. – Потом... Позже. Хочу сейчас быть там, с тобой. – Да, я тоже. – Я могу прилететь на пару дней. Все равно выйти в следующем матче мне не светит. Навас покачал головой. – Тебе нужно лечиться и тренироваться. Скоро перерыв на матчи сборных. – Ни черта мне уже не поможет, – пробормотал Тибо. – Все кончено. – Собираешься поставить на себе крест в двадцать семь лет? Тибо, не валяй дурака. Ты вылечишься и отстоишь на ноль, как всегда было. В сборной у тебя никаких проблем. А в “Реале” все наладится. В том, что было сегодня, нет твоей вины, заболеть может каждый. – Хочешь сказать, ты в меня веришь? – хмыкнул Тибо. – Я всегда в тебя верил. – Даже когда сидел на скамейке запасных? Навас снова вздохнул. – Да, если хочешь знать, даже тогда. Я верил, что рано или поздно ты заиграешь. И я не врал, когда желал тебе удачи. Видно было, что он говорит совершенно искренне. Тибо опустил глаза. – Ты должен меня ненавидеть. – Перестань. Что было, то было, теперь ты – вратарь “Реала”, это твоя ответственность, и даже не думай так легко ее сбросить. – Я не знаю, что мне делать, – тихо признался Тибо. – Выпить воды. Заблокировать соцсети в телефоне. И ложиться спать. Завтра все будет выглядеть совсем по-другому. – Pura Vida? – Да, – улыбнулся Навас. – Откуда ты знаешь? – Я весь твой инстаграм облазил еще в прошлом году. – Тибо почувствовал, как у него загорелись уши. – Жаль, что мы так мало разговаривали тогда. Я... злился и не видел дальше своего носа. Тибо сглотнул. – А теперь? – А теперь я хочу обнять тебя. Хочу быть рядом с тобой в Мадриде. – Двадцать шестого ноября. Мы играем двадцать шестого. – Да, раньше не получится вырваться... Черт. – Я тоже хочу тебя обнять, – сказал Тибо. – Хочу целовать тебя, твое лицо. Я так долго думал об этом. – Обещаю. Оба помолчали. Тибо чувствовал, как тоскливое отчаяние у него в душе постепенно сменяется спокойствием, словно Навас поделился с ним своей уверенностью. Той уверенностью и невозмутимостью, с которыми он выходил на поле и ничего не боялся. Теперь и Тибо снова готов был поспорить со всем миром. – К-кейлор? – Да? Наверное, это слово далось ему труднее, чем весь предыдущий разговор. Тибо не особенно любил признавать, что обязан кому-то. Но он заставил себя посмотреть Навасу в глаза и твердо сказал: – Спасибо. Что позвонил. – Не за что, мадридиста. Хороших снов! – Тебе тоже. Ты необыкновенный. Пока! Завершив вызов, Тибо еще некоторое время лежал, прижав телефон к груди и прикрыв глаза. Его больше не мутило. В душе разливалось сладкое, густое тепло. На столике у кровати стоял графин чистой воды. Тибо налил себе стакан и залпом выпил, потом начал раздеваться. Этой ночью он спал глубоко и спокойно. Лекарства подействовали, боль в животе ушла. Ему снились прохладные смуглые руки, которые бережно гладили его по лбу.