Темная лошадка

— Если вспомните еще что-то, сообщите нам, — традиционной фразой попрощался со свидетельницей Чандлер. Фразой — и улыбкой, застенчивой, мягкой и неловкой. Кент опалил их взглядом темных оленьих глаз и умчался на свое рабочее место. Выждав пару минут, Майлз пошел за ним. — Это не она. — Что? — переспросил Кент, хотя расслышал прекрасно. Чандлер отпустил всех с полчаса назад, и в кабинете стояла неприятная, неудобная, как пальто с чужого плеча, тишина. Майлз подтянул поближе стул и уселся рядом с Кентом. Тот чуть сдвинул брови. — Свидетельница. Она тут ни при чем, — пояснил Майлз. — Разумеется. У нее алиби на два других убийства. Зачем вы вообще мне это говорите? — Просто хотел убедиться, что ты это понимаешь, — пожал плечами Майлз. Кент не ответил. Молча поправлял вещи, лежащие на столе в до боли знакомом порядке. Блокнот для записей, сразу за ним, строго параллельно, — ручка, слева — часы, справа — сотовый телефон. На столе был идеальный порядок, а Кент ждал, когда Майлз уйдет, но тот не мог. Он давно уже должен был сказать это, сказать хоть что-то, раз все остальные предпочитали или не замечать ни черта, или оставаться в стороне, когда прямо перед носом у них назревали крупные неприятности. И зрели они уже давно, с первого рабочего дня нового инспектора в этом участке. — Я видел тебя на похоронах Морган, — негромко сказал Майлз. Кент невозмутимо посмотрел на него. — Я вас там тоже видел. Как и всех остальных, кто работал над делом Люка Уотни. — Да. Но я при этом был правда расстроен. Кент не стал тратить время на убеждения в своем неподдельном горе по поводу смерти Морган — понял, что бессмысленно. Сложил руки перед собой, как прилежный ученик. — Мне жаль, что она погибла. Но я ее не знал. — Знал достаточно, чтобы опасаться. — На что вы намекаете, сэр? — О, да я не намекаю. Может, Джо и не понял, чего ты как с цепи сорвался с теми своими дурацкими подозрениями, будто бы Морган — сообщница убийцы, но я не такой наивный. Кент смотрел внимательно, не отворачивался и вообще был гораздо спокойнее, чем Майлз ожидал. — Я всего лишь рассматривал все версии и размышлял логически, — отозвался он, помолчав. Сжал зубы, отчего резче обозначилась линия челюсти, а потом через силу улыбнулся. Майлз вдруг подумал, что их малыш Кент вырос в молодого волчонка, которого стоит опасаться, а они и не заметили. — Я не знаю, что это, — совсем тихо проговорил Майлз, наклонившись к нему. — Влюбленность. Любовь. Одержимость. Что бы ни было — заканчивай с этим, пока кому-то не стало худо. И в первую очередь самому тебе. — Так вы за меня переживаете? — Улыбка у Кента не дрогнула, только стала холоднее. — За вас обоих, — напрямик бухнул Майлз. Обернулся, посмотрел на сидящего в своем кабинете Джо. Тот задумчиво склонился над столом — наверное, размышлял, стоит ли пересчитать скрепки в упаковке или сегодня он справится без этого. — После той истории он все время как по битому стеклу ходит. Ему хватает и своего… Кент перехватил его мысль. Закончил без выражения, с матовым нечитаемым взглядом: — Безумия? Майлз фыркнул, отодвинулся. Он любил Джо как сына, но то, что тот подчас творил, сложно было назвать иначе. — Ему нужен кто-то, кто поможет ему оставаться в норме даже в трудные времена. А не начнет кормить его тараканов с рук. И можешь хоть насквозь меня глазищами прожечь, но я так считаю. — Хорошо, — сказал Кент и поднялся. Обошел стол, поправляя пиджак и стряхивая с плеча несуществующие пылинки. Тронул идеально повязанный галстук, пригладил волосы. То ли мальчик с обложки глянцевого журнала, то ли маньяк со стажем. Потом он наклонился к Майлзу и негромко, но уверенно, будто репетировал заранее, сказал: — Вы можете считать как вам угодно, сэр. А вот что я думаю. Ему нужен не тот, кто будет держать его в узде. В норме, как вы говорите. Ему нужен кто-то, кто поймет его. — Он посмотрел на Майлза умными строгими глазами, кивнул каким-то своим мыслям, перевел дух. Закончил с мягкой, нежной улыбкой, едва ли предназначенной Майлзу: — И никто не понимает его лучше, чем я. Даже вы, сэр. Когда Кент ушел, Майлз все сидел рядом с его столом, подпирая голову рукой и глядя сквозь завешенную открытыми жалюзи стеклянную дверь на Джо. Тот оставил скрепки в покое и теперь что-то быстро писал с сосредоточенным видом. Майлз не мог отделаться от ощущения, что неприятности все-таки будут. Или когда Кент, сорвавшись, вылетит из участка — или когда эти двое сойдутся. Второе казалось сейчас невероятным, но Майлз всем нутром, всеми инстинктами чуял, что с Джо ничего невероятного просто не существует. А уж когда рядом эта темная лошадка, все прикидывающаяся овечкой в белоснежной шкурке… Оставалось ждать. Майлз тяжело вздохнул. Ждать он не любил.