Безумие Себастьяна.

Ночь. Сегодня она была холоднее и ветренее чем обычно. Из серых облаков на землю медленно опускались крупные хлопья снега. Из-за этих облаков ни ярких звёзд, ни серебряной луны не было видно. Лондон и его окрестности погрузились во мрак, и лишь тусклый свет фонарей освещал их. Сейчас поместье Фантомхайв напоминало старое, мрачное, заброшенное здание, окруженное тёмным лесом и наводящее ужас на округу. Ни в одном окне не было видно даже отблеска света, только в самом нижнем и дальнем окошке на первом этаже, можно было заметить жёлтую точку. Это была комната главного дворецкого — Себастьяна Михаэлиса. Он лежал в постели и тяжело дышал через нос. По его лбу скатывались капли пота, а щёки стали пунцовыми из-за невыносимого жара. Чуть приоткрытые глаза были затуманены и казались совсем стеклянными. Те глаза, насыщенного коньяка в котором постоянно читалась насмешка, сейчас грозились остаться темно-коричневым стеклом навсегда. На бледном лице играли тени комнаты, будто касаясь своими корявыми руками и пытаясь поцарапать. «Они знают. Они пытаются. Они хотят. Они ждут, когда смогут утащить принца Ада обратно в преисподнюю.» Тусклый свет догорающей свечи, под которой образовалась лужица воска, а сама она погнулась, слабо освещал небольшое помещение. В коридоре поместья гулял одинокий ветер, завывая своим скорбящим отголоском и заставляя чувствовать непреодолимый страх. Сидящая на стуле перед кроватью девушка с медно-рыжими волосами собранными в короткий еле достававший до плеч хвост и бледной, как у Себастьяна кожей, совсем не чувствовала страха. Но неприятное чувство в животе, будто стая порхающих бабочек режущих своими крыльями нутро, заставляло её поежиться. Она беспокоилась, хоть и не показывала ни своим видом, ни даже через зеркало души, глазами. Это наверное потому, что девушка отлично скрывала свои истинные чувства за десятками масок, не желая, чтобы хоть одна живая тварь узнала её слабости и чувства. Её глаза, цвета золота с примесью ржавчины, не моргая, смотрели на дворецкого. Казалось, будто они смотрели через него. Они были такими печальными и безразличными… Девушка встала со своего насиженного места и подошла к деревянному столу, где на краю аккуратной стопочкой лежали разные бумажки на которых красивым почерком были выведены цифры и буквы. Посередине стола стоял железный тазик. Девушка опустила туда руки и вытащила белую тряпочку, по которой струйкой стекала вода. Выжав её, она подошла к лежащему дворецкому, снова метавшемуся в припадке бормоча что-то нечленораздельное. Демон начал более тяжело дышать, теперь уже через рот, и пытаясь приподняться на локтях, но снова и снова падая на мокрую от пота подушку. Ещё одна попытка была прервана рукой девушки, которая положила её тому на грудь, заставляя опуститься обратно. Убрав чёрные, словно воронье крыло, растрепанные волосы со лба, девушка положила ему прохладную, смоченную в воде с добавлением лечебных настоев и трав тряпку, немного остужая тело и понижая жар. После такого жеста, Себастьяну вроде как стало легче, и метаться в постели он перестал, а дыхание стало более ровным. Девушка достала из-под его рубашки градусник и посмотрев на ртутный столб, покачала головой. — Опять под пятьдесят пять градусов… — шёпотом, сама себе, чтобы хоть немного разогнать душащую тишину, сказала девушка. — Ну никак не хочет понижаться. — уперев руки в бока и все ещё не отводя взгляда от градусника, удрученно, без насмешки или намёка на того, произнесла она. Но потом, подняв взгляд на Себастьяна, нахмурилась, а её лицо приобрело грозный вид, в глазах начали играть тёмные блики. Смотря на демона, её взгляд зацепился за тени, играющиеся на лице и открытой части груди. — Брысь отсюда. Он ещё не освободился. — угрожающе прикрикнула девушка, махнув рукой. Но тени не слушались, продолжая осматривать и хвататься за дворецкого. — Я что сказала?! — рассвирепев, уже на повышенных тонах, заговорила девушка. Её глаза стали более яркими и буквально светились, как у кошки в темноте. Сзади неё пламя свечи начало подрагивать и искриться. Комната будто зашевелилась, а стены начали смещаться. Медные волосы, начинали развиваться на невидимом ветру. — Пошли вон! — голос прозвучал словно гром средь ясного неба. Он был властный и непоколебимый. Тени отступили. Медленно и нехотя, но отступили, сползая вниз и возвращаясь на стены, только уже следя оттуда. — Так то… — спокойно и тихо, снова опустив взгляд в пол, сказала девушка и положив градусник на стол, села обратно. Она ждала сестру, что отправилась в департамент жнецов узнать хоть что-то о Сиэле Фантомхайве. Но её не было уже четвёртый час. Девушка не беспокоилась, но начинала нервничать в нетерпении. Только она подумала о сестре, как дверь в комнату с пронзительным скрипом отворилась, и на пороге появилась девушка. Взгляд её темно-зелёных глаз, словно драгоценный камень изумруд, был направлен на сидящую. Волосы темно-синего цвета цвета, словно ночное небо без туч и звёзд, как всегда были убраны в высокий пучок, без единой выбившейся пряди. Бледная кожа, впалые скулы, еле видные тёмные круги под глазами и прямой, чуть заостренный нос. Она была одета в тёмное платье до колен с длинными рукавами фонариками. Сама девушка в синем была на несколько сантиметров выше своей рыжей сестры. Медленными размеренными шагами подходя к сестре и сложив руки на груди, она молчала. В ядовитом взгляде было пусто и холодно. Можно было смело судить, что эта девушка всегда непоколебима и расчетлива. Подойдя вплотную к сидящей, девушка начала говорить. — Нет его… — сказала без эмоций девушка, переведя взгляд на Себастьяна, когда её сестра с глазами по пять копеек воззрилась на неё. — Как «нет»? — явно понимая о ком говорят, но не догоняя сути. — Вот так. Нет его в библиотеке. Нет его в истории умерших недавно и вообще нет его в списке умерших. — пояснила старшая. — А ты… Кхм… Учла, что он демон? — поинтересовалась младшая, все также странно косясь на старшую. — Да. Нет его и все. — резко ответила синеволосая, нахмурившись. — Хотя… — Но потом, сделав лицо попроще, задумалась. — Если он демон, то не исключено, что он просто-напросто находится в Аду. — Я! — вскрикнув и соскочив со стула, роняя его с глухим стуком на пол. — Я пойду в Ад. Мне уже надоело тут чахнуть. — с нетерпением в голосе и глупой улыбкой на лице, сказала радостно рыжая. — Иди… — оглянув сестру с ног до головы, лениво отозвалась девушка. — Но учти, Алекса. — понизив голос до угрожающего, начала она. — Не смей ничего предпринимать, сначала доложи всё мне. — уперев правую руку в бок, пригрозила указательным пальцем синеволосая, немного наклоняясь к сестре, чтобы быть с ней одного роста. — Ага. — коротко бросила младшая и со скоростью света вылетела из комнаты, не забыв громко хлопнуть дверью. Оставшаяся девушка на этот счёт лишь тяжело и горько вздохнула, поражаясь беспечности младшей. По сравнению с ней, старшая была намного умнее и благосклоннее. У неё всегда на первом месте был разум, а не сердце или что-то в этом роде. Хотя… Младшая также была чем-то похожа. Никогда не надеялась на сердце и… Полагалась на интуицию. Впрочем, что с неё взять? Загнув рукава до локтя, Мелисса, а именно так звали старшую, подошла к лежащему на кровати дворецкому и, удивлённо вскинув бровь, начала проверять частоту его дыхания, ведь только так можно было проверить: остаётся ли демон в физическом теле или же уже смог изгнаться в недры Ада. А по виду, Себастьян признаков жизни не подавал. Но двумя пальцами, вроде как нащупав слабое дыхание, Мелисса с облегчением выдохнула и, убрав уже бесполезную тряпку со лба демона, бросила её обратно в тазик. — Всё равно она бесполезна… — проговорила про себя Мелисса, имея ввиду тряпку. Стуча каблуками по деревянному полу, она взяла в руки небольшой чемоданчик, который стоял около ножки кровати дворецкого, и открыв его, пошарила по карман, вытащив оттуда миниатюрную закупоренную колбу с красной жидкостью, пробирку с прозрачной жидкостью внутри и шприц с острой иглой. Закрыв чемоданчик, девушка подошла к дворецкому и, присев на край кровати, открыла сначала колбу, взяв демона за челюсть, надавила на неё, открывая рот и незамедлительно вливая красную жидкость внутрь. Как ни странно, Себастьян проглотил её, но тяжело. После этого ещё откашливаясь и хватаясь слабыми руками за горло. После того как его отпустило, Мелисса открыла пробирку и, вобрав прозрачную жидкость в шприц, взяла руку демона за запястье, нащупав пальцем выступающую на подколенной ямке (обратной стороне локтя), ввела иглу шприца до середины, пуская туда отнюдь не человеческий препарат. Это было специальное лекарство для высших существ, вроде демонов или ангелов, и к сожалению оно было именно слабодействующее и малоэффективное. Всё из-за того, что недуг демона запущен, а демоническое нутро истощено. От неприятных ощущений Себастьян скривился в лице, повернув голову к стене. Всё тело резко заболело и закололо, будто тысячи мелких иголочек пронзили его. Но секунд через пять, когда девушка убрала шприц, ему неожиданно стало легче. Шумно выдохнув, он смотрел в одну точку, а в его голове крутилась лишь одна мысль. «Увидеть Сиэля…» Он до сих пор не мог осознать, что его господин без присмотра. Он даже не мог вспомнить, что его господин мёртв, но ощущения того, что он был жив, тоже не было. Было пусто и странно. Хотелось кричать от боли и негодования, но голоса не было. Хотелось рвать на себе волосы, но руки не поднимались. Хотелось крушить и убивать, но даже сил на то, чтобы подняться, не было. Какая-то ловушка разума. Ничего нельзя, но что-то хочется. Он даже вряд ли понимал, кто сейчас находится рядом с ним и помогает в трудную минуту. — Нет. Надо позвать Гробовщика. — протянула Мелисса, покачав головой. И решила не дожидаться сестру, а немедленно отправить письмо владельцу похоронного бюро. Быстро встав с кровати и подойдя к столу, девушка щёлкнула пальцами, и перед ней появились: чистый лист бумаги, перо и чернильница. Не садясь, она обмакнула перо в чернила и принялась выводить буквы, производя их в слова, а слова превращая в предложения. Быстро начеркав срочность дела, его незамедлительность и свои инициалы, Мелисса отложила перо в сторону, немного запачкав кляксами стол, сложила письмо в самолётик. Открыв маленькое окошко и выпуская затхлый воздух лекарств, затем впустив в комнату прохладный, и освежающий ветерок, Мелисса запустила оригами в окно. Ещё немного подышав, она закрыла окно, возвращаясь на исходную рядом с кроватью Себастьяна и слушая его умиротворенное дыхание, наверное, впервые за столько лет улыбнулась уголками губ.