Война судеб

Покинув тело своей сражённой соперницы Алан подошёл к краю небоскрёба. Там, где некогда была стена теперь открывался хороший вид на город. Если это конечно можно было назвать городом. То чем ещё совсем недавно являлся Атлантис-Сити исчезло без следа. Множество зданий находилось в полуразрушенном или вовсе разрушенном состоянии. С улиц по-прежнему продолжали слышаться грохоты взрывов и стрельбы, а также встречающиеся более редко столбы дыма. Вырисовывающаяся картина напоминала собой события какой-нибудь войны. Впрочем, это не было далеко от истины. Но для Лейка то, что окидывал его взор, не играло никакой роли. Он был совершенно равнодушен к трагедии множества людей, чьи жизни сломала эта масштабная битва. Куда больше его занимали собственные мысли. «И вот к такому результату в итоге привела меня моя жажда любви. Вторая девушка… Это уже вторая девушка, которую я навсегда потерял. И из-за чего всё это? Из-за моей любви.» «Но что же есть моя любовь?» Алан взглянул на своё копьё. Оно было всё так же прекрасно, без единого изъяна, совершенное орудие войны способное сразить любого. Оно появилось из того, что некогда было трофейной катаной Лейка. По правде говоря, даже сам Лейк не совсем понимал его истинную суть. В момент, когда пронзили его сердце и смерть подступила слишком близко, он вытащил способность, позволяющую трансформировать своё оружие в какое-нибудь другое. Но не более. Сейчас силы Лейка, в каком-то смысле, были загадкой и для него самого. На мгновение копьё в руках Алана засияло и спустя секунду исчезло. Оно не рассыпалось, не испарилось и ничего в таком духе. В действительности всё было куда больше похоже на то, словно оно слилось с Лейком, став частью его самого. «Чем же теперь я являюсь?» Алан перепрыгнул на верхушку соседнего небоскрёба, или вернее сказать того, что от него осталось. «Моя человеческая натура уже практически полностью исчезла. Но что же придёт ей на замену? В кого в итоге я превращусь?» «Но тут всё зависит от того, как на это посмотреть.» «Обычный человек ужаснулся бы, начни терять своё естество. Люди так дорожат своей человечностью. Они считают, что это самое дорогое что у них есть, то, что отличает их от животных. Но при этом они сами не понимают, что означает их человечность.» «Потихоньку я начинаю превращаться в нечто иное, но таким образом только становлюсь гораздо человечнее всех остальных людей. Это отребье понятия не имеет что значит быть человеком!» «Ха, забавно, неожиданно у меня в голове всплыло одно старое воспоминание. Хоть я и не особо люблю придаваться воспоминаниям о прошлом, но конкретно этот эпизод моей жизни значил слишком многое.» «Однажды, ещё во время пребывания в тюрьме, я уже задался вопросом о человеке и человечности. Я долго об этом размышлял. Я рылся в глубинах человеческой натуры, пытаясь понять, что есть человек и кем являюсь я сам. И вот тогда, в один день, я сумел всё понять и определить самого себя и своё будущее. Именно в тот момент я понял, чего хочу. Я решил во чтобы то ни стало превзойти человеческое естество! Я решил отвергнуть всю мерзкую, отвратительную и слабую часть человеческой натуры. Я решил стать нечто большим!» «Сейчас я начал превращаться в нечто совершенно иное. Поначалу я впал в замешательство, но по итогу понимаю, что именно это мне и нужно. Я готов перестать быть человеком и возвыситься до новых высот!» Подойдя к краю небоскрёба Лейк неожиданно схватился за грудь. У него сильно закололо сердце, дыхание участилось, поднялась температура, а ноги начали подкашиваться. Любой другой человек подумал бы, что это признаки болезни. Для обычного человека всё было бы действительно так, но не для Лейка. Неожиданные приступы, схватившие его, были вовсе не из-за болезни. Они были из-за невероятного избытка силы. На лице Алана вновь засияла его привычная улыбка, а тело начало излучать золотистую ауру, уже навсегда принявшую такой оттенок. В этот момент Лейк вытащил способность, способную изменить весь мир навсегда. «В этом мире…» Это было начало конца. День, когда мир предстал перед Страшным Судом. «…слишком много лишних людей.» И тут Лейк резко расставил руки в стороны, возвёл взор к небу, и изверг из себя громкий крик с судьбоносными словами: — Dies Irae!!! В этот момент аура Алана словно взорвалась. Но этот взрыв бол гораздо мощнее того, который он показывал при битве с Брунхильдой. С невиданной ранее силой, с площади практически всего небоскрёба, его аура начала стремительно подниматься в небеса, из далека напоминая огромный золотой столб. С этого момента всё вокруг начало меняться. Температура воздуха понизилась, стало заметно прохладнее. Облака начали заполнять собой всё небо уходя далеко за горизонт, полностью закрыв собой солнце. Вскоре с тучами начали происходить странные трансформации, в виде смены цветов. По началу они чернели, предрекая скорый дождь, но после перекрасились в кроваво-красный оттенок, пока в итоге не приняли цвет чистого золота. После во множестве мест на небесах начали образовываться гигантские воронки, как бывает во время появления водоворота в море. Начали раздаваться раскаты грома вместе с вспышками молний. В воздухе повис невероятно странный запах, описать который ни один человек был не в состоянии, словно ничего подобного в природе вовсе не существовало. И после всего этого началась трястись земля, знаменуя начало землетрясения. Аура Лейка продолжала непрерывно уходить столбов в небо, а сам он, улыбаясь и окидывая взглядом город, начал произносить заклинание: — Dies irae, dies illa, (Гнева день, тот день заветный,) Solvet saeclum in favilla. (Похоронит что мир в пепле,) Teste David cum Sybilla. (Как Давид с Сивиллой рекли.) Quantus tremor est futurus, (Ах, как трепет глубок будет,) Quando judex est venturus, (Судия когда прибудет) Cuncta stricte discussurus. (И строжайше всех рассудит.) Tube, mirum spargens sonum (Прозвучит труба благая,) Per sepulcra regionum, (По всем склепам раздаваясь,) Coget omnes ante thronum. (Всех к престолу призывая.) Lacrimosa dies illa, (Как плачевен день тот будет,) Qua resurget ex favilla (Что от праха сна разбудит) Judicandus homo reus (На Твой суд грешного мужа.) Huic ergo parce, Deus. (Пощади же его, Боже.) Pie Jesu Domine, (О, Христос, будь милостив,) Dona eis requiem. Amen. (Упокой же с миром их. Аминь.) То был день бесповоротного конца. День, когда человечество ждала гибель. «И да отчистится мир от недостойных! Пусть же жалкое отребье прекратит осквернять мир и саму жизнь своим существованием! Да воздастся им за слабость их! И да возвысятся достойные! И встану я на вершине всего!» «Настало время творить мою великую справедливость!» «Ещё совсем недавно я задавался вопросом: «что же есть моя любовь?». Но та была лишь глупость, сказанная в мгновение сомнения и поиске себя. Моя любовь есть величайшее благо и величайшее испытание для всех! Лишь в любви своей я могу выразить свою ненависть и благодарность всем людям вокруг! Лишь любовь моя способна очистить этот мир! Лишь влюблённость моя способна определить достойных! Лишь себялюбие даёт оценку и меру всех вещей!» «Я являюсь главным проповедником любви этого мира! Во все века умы человечества более всего будоражило лишь одно чувство — любовь! А любовь и разрушение — это одно и тоже!» «Так пускай же любовь моя определит кто действительно, хотя бы самую малость, достоин вкусить всех прелестей жизни, а кто навеки сгинуть из-за своего отвращения к жизни! И не останусь я равнодушным ни к кому!» «Ведь я люблю всех!»

Джон Белью

Долгое время, уже привыкнув к боли сломанных ног, Джон продолжал медленно ползти к центру города, стараясь найти своих товарищей, пусть пока до центра ему ещё было далеко. Однако, когда мир вокруг стал меняться всё остальное перестало иметь хоть долю значения. «Что, чёрт возьми, происходит?!» Обратив свой взор наверх Джон узрел как небо над ним оказалось полностью закрыто тучами, что в течении короткого времени оказались окрашены в цвет золота, а после некоторые облака и вовсе начали образовывать огромные воронки. «Что это за конец света?!» Джон почувствовал, как похолодало. В воздухе стал витать странный запах. А спустя ещё немного времени сама земля начала дрожать. Началось землетрясение. Пытаясь спастись от начавших осыпаться обломков зданий Белью был вынужден изворачиваться как червяк. Развернувшись в сторону центра города, он неожиданно заметил, как с верхушки одного полуразрушенного небоскрёба до самых небес исходил огромный золотой столп, состоявший из ауры. «Что это за чудовищная аура? Даже отсюда я могу частично почувствовать всю её мощь.» Но от странного золотого сияния Джона отвлёк внезапно начавшийся дождь. Кровавый дождь. С золотого неба на землю начало падать множество капель крови, от чего в воздухе повис бьющий в нос крепкий запах железа. Улицы моментально заполнились множеством кровавых луж, и это, судя по напору дождя, был далеко не предел. Всё только начиналось. Следом из воронок в небесах начали выползать гады ползучие. Гигантские змеи самых различных видов и цветов. Но они не падали на землю, а зависали в воздухе, продолжая удерживаться свои хвосты в воронках откуда вылезли. Из множества ползучих тварей над городом зависли лишь десяток, в то время как остальные уходили далеко за его пределы. И тот десяток змей, зависший над городом, раскрыл пасти свои, в которых виднелись клыки огромные, каждый размером с многоэтажное здание. А зловонье, исходившее из их ртов, было столь отвратительным, что слабые духом от запаха этот теряли сознание, а слабые здоровьем рисковали и вовсе расстаться с жизнью. И вот из клыков их начал выделяться яд, коего был столь много, что он реками стекал на землю, смешиваясь с кровью на улицах. Но следом за этим кошмаром как гром среди ясного неба раздался голос: — Братья и сестры! Джон узнавал этот голос — он принадлежал Алану. Но он звучал не просто где-то поблизости, не просто откуда-то конкретно. Казалось будто он звучал повсюду. Столь величественный и торжественный, что не услышать его было невозможно. Он звучал в ушах, в голове, в сердце каждого человека в этом городе. — Что если вся ваша жизнь предопределена судьбой? В момент, когда он заговорил город прекратил воевать. Военные и преступники перестали стрелять, суетливые успокоились, убегающие остановились, дети перестали плакать. Его слышал абсолютно каждый человек в городе где бы он не находился, хоть на улице, хоть в здании, хоть в бункере под землёй. — Победители рождены стать победителями. Проигравшему суждено стать проигравшим. Вы проживаете всю жизнь так, что она предрешена заранее, питаясь иллюзиями о свободе выбора. Некоторые придаются смирению со своей судьбой и живут в ожидании конца истории своей жизни. Праздность не имеет смыла. Мечты не имеют смысла. В итоге вся ваша жизнь оказывается прожита по заранее подготовленному сценарию. Разве вас не терзают сожаления? Разве вы не хотите обратить ситуацию? Людская природа двойственна по своей природе. С одной стороны, находится неукротимая воля дикого зверя, что стремится освободиться от угнетения окружения. Эта несокрушимая воля, насаждающая законы согласно со своими желаниями, разрушая старые угнетающие её правила. Но с другой стороны находится отвратительная, ведущая к смерти опухоль. Эта ужасная болезнь, что страшится своей противоположной стороны. Она хочет слабости вашей. Она хочет, чтобы не было никого сильнее её, но, чтобы все были равны с нею, тогда ей не будет так обидно. С сокрытой обидою она ненавидит тех, кто сильнее её, и поэтому собирает вокруг себя подобных ей и вместе они стремятся к гибельному покою. Вместе они ненавидят всё прекрасное и саму жизнь, стремясь к потустороннему успокоению. Вместе они презирают тех, кто стремится к жизни и любит её всем сердцем. Обоим этим сторонам всегда тяжело жилось в соседстве друг с другом. Но вот, настал момент, когда появилась возможность всё изменить. Сейчас вы можете обрести столь долгожданный покой. Я дарую вам возможность и волю отправится в столь желанное вами запределье. Жизнь слишком тяжела для вас. В тягость вам соседство со столь неугомонной и настырной жизнью. Так прекрати те же свои страдания. Пора изменить этот мир. Оставьте его для тех живущих и неукротимых, кто всеми силами стремится остаться в этом мире и переделать его. Пусть в этом мире останутся лишь те, в ком присутствует хотя бы малое пламя той великой борьбы, которую вы так ненавидите. Так обретите же столь желанный вами покой! Как только последние слова слетели с его губ случилось немыслимое. Все люди с оружием в руках наставили его к себе в рот. Все орудовавшие лезвиями вонзили их глубоко в свою грудь. Не имевшие ничего бросались в огонь, либо начинали искать места повыше чтобы спрыгнуть. Независимо от возраста и пола каждый стремился найти возможность расстаться с жизнью. Оружие гремело, сталь пила кровь, люди отдавались огню — самоубийство совершилось на каждом углу города. Все люди, что услышали эти тяжёлые слова и в ком оказалось слишком мало воли чтобы противится им покончили с собой. А что было до того, чьи уста произнесли эти могущественные слова? Он стоял на вершине небоскрёба оглядывая весь город — так это выглядело со стороны. Но ощущалось всё совершенно иначе. Казалось будто он стоит на вершине мира, окидывая его своим взором. Его вершина казалась недостижимой для обычных смертных, а его самого уже с трудом можно было назвать смертным существом. Приблизится к нему чудилось невозможным. Столь трудным казалось просто вступить на ту ступень, по которым он взбирался наверх. Тот, кто смотрел на весь мир сверху вниз уже был не от мира сего. Золотой Зверь, что не признавал никаких авторитетов. Он стремился разрушить написанные ранее законы и создать собственные. После случившегося Джон уже не мог адекватно воспринимать происходящее. Его кружило. Он с трудом понимал, что происходит вокруг. Больше не оставалось сил, и он потерял сознание.

***

Ещё не успев открыть глаза Джон проснулся с одной мыслью. «Апокалипсис.» Верилось с трудом, но увиденное им он больше никак по-другому назвать не мог. Открыв глаза Джон обнаружил что весь окровавленный валялся на кучи камней лицом вниз. Первые несколько секунд жутко болела голова, но со временем начала проходить. Морщась словно после похмелья, он поднял голову и обнаружил что находился на вершине руин, что некогда были многоэтажным зданием. А рядом с ним на камне сидел человек. — С добрым утром спящий хуй. Грег как всегда был в своём репертуаре. Хотя в глаза сразу бросалось то, что он выглядел весьма паршиво. Одежда на нём была уже другая и порванная в некоторых местах. Его лицо было немного уставшим, на нём отчётливо читалось что ему пришлось многое пережить. Видимо тяжёлая схватка с сильным соперником была не только у Джона. — Что… произошло? — всё ещё пытаясь прийти в себя спросил Белью. — Произошло то, что ты чуть не утонул. Я вытащил тебя на возвышенность, когда обнаружил спящим и плавающим в реке. «Реке?» Джон оглянулся и обнаружил, что улицы города затопило кровью, что теперь словно река протекала повсюду. К счастью глубина её была мала, максимум метр в самых глубоких местах. Так же изменению подверглось и всё остальное. Не считая того, что город превратился в руины, а с улиц его исчезла всякая жизнь, Апокалипсис, как казалось, прекратился. Кровавый дождь кончился. Небо снова окрасилось в нормальный цвет. Небесные воронки исчезли вместе с огромными змеями. Всё вновь пришло в относительную норму. «Кошмар.» Встряхнув головой Джон поднялся на ноги, и только спустя несколько секунд осознания до него дошло что он мог стоять. — Вот же чёрт, я могу стоять! — удивлённо воскликнул он. — Мои ноги… они исцелились! — Да, есть такое. — спокойно добавил Грег. — Эта река обладает необычными свойствами. Кровь, смешавшись с ядом тех огромных змей, приобрела необычные свойства к исцелению. Так ты смог восстановить свои ноги, а я частично восстановил силы. Хотя, к сожалению, кое-что отрастить всё же не удалось… но не будем об этом. Важно так же отметить, что эффект исцеления, видимо, действует только на нас — пользователей Нэн. А вот обычным людям повезло меньше. Я бы даже сказал вообще не повезло. Грег указал на кровавую реку. Обратив свой взгляд куда указывал Ганн Джон увидел, как в крови плавала различная одежда, начиная от детской и заканчивая спец обмундированием. — И такая участь постигла всех обычных людей, — продолжал Грег. — Бедняги просто растворились в реке, став её частью. Хотя, учитывая волну самоубийств, прокатившуюся по городу, они скорее всего уже были мертвы, когда начали растворяться. Неожиданно Джон поймал себя на пугающей мысли, что он не испытывал совершенно никакого сочувствия к погибшим. Ему было всё равно на погибших жителей города. Было ли это эффектом наступившего Апокалипсиса или это всегда таилось в нём — он уже не понимал. Но вот Джон вместе с Грегом одновременно повернули свои головы в одну сторону, когда к ним на возвышенность взошёл гость — Алан Лейк. — Оу, как погляжу вы в порядке. Я рад. Джон сразу же заметил, как тот изменился. Его волосы стали более золотистыми, как и аура. Казалось, что даже ростом он стал чуточку выше. Но куда сильнее давило странное чувство, будто перед собой Белью видел уже кого-то совершенно иного. Он всё ещё выглядел как человек, но по ощущениям внутри него уже мало что напоминало человека. И это заставляло Джона испытывать небольшой страх перед ним. Некоторое время Джон с Грегом молчали, глядя на прибывшего Лейка. Но в итоге первым, с привычным задором, заговорил Ганн: — Классная речь была! Я правда ни хрена не понял, но прозвучало круто! Алан молчал, но продолжал, не спеша приближаться к ним. Он как обычно улыбался, но только теперь Джон понял на что по-настоящему походила эта улыбка. В себе она отражала черты ужасающего равновесия между подлинной улыбкой и гротескной ухмылкой. — Золотой Зверь. — Что? — Что? Сам того не осознавая, но Джон произнёс слова, о которых и помыслить не мог. Они сами сорвались с его губ, словно по своей воле. В это время двое его товарищей непонимающе смотрели на него. — Да это… ничего. У меня просто… в голове путаница всё ещё. Не успел прийти в себя после отключки. Друзья Джона посмотрели на него с лёгким недоумением, но в итоге решили махнуть на это рукой и заняться реальными делами. — Так что дальше то? — спросил у Алана Грег. — Город зачищен. Направимся к штабу Пассионе? — Пока нет. — ответил Лейк. — А? А что так? — У нас не хватает ещё одного. Только сейчас Ганн с Белью обратили внимание что среди них до сих пор отсутствовал Майк. — Вот же сукин сын! — выругался Грег. — Где его черти носят? — Вот время сражения, — заговорил Джон. — краем глаза я видел, как он сражался с большой кучей врагов. Возможно его это серьёзно задержало. — Понятно. — проговорил Алан. — В таком случае пойдём встретим его. Пока не соберёмся все вместе мы не пойдём в штаб Пассионе. — Ха, ну как скажешь. Последовав за Аланом Джон с Грегом вступили в кровавую реку. Главные сражения закончились. Война за город кончилась. Но что же ещё может ждать их впереди? День гнева прошёл, но означало ли это конец Апокалипсиса?