Летний вечер

Солнце. Такое большое и яркое, что режет глаза. Что я чувствую, как маленькая слезинка почти готова скатиться по щеке. Но я лишь прищуриваюсь и продолжаю подставлять лицо тёплым лучам. Ужасно приятно ощущать его ласку на себе. Я стараюсь запомнить это чувство тепла в мельчайших подробностях. Никогда бы не подумала, что я настолько буду любить такие простые вещи. Хотя в начале это было так тяжело — научиться радоваться миру. Научиться не бояться, оглядываясь каждую секунду в ожидании смертельной опасности. Научиться игнорировать людей и их мнение. Научиться дорожить собой и тем, кого любишь — а не тем, кого обязывают правила. Если честно, я безумно рада, что мне дали второй шанс — кто бы это ни был, но он принял мою жертву в лице самой себя. Не думаю, что это Бог, — я усмехаюсь, — плевать он на нас хотел, даже, если существует. Больше склоняюсь, что это Судьба. Та, конечно, ещё стерва, но разве могу я её осуждать? Разве только у меня было всё сложно? Главное, что сейчас я ещё счастлива. Улыбаюсь и опускаю взгляд на тебя. Ты лежишь на песке, закинув руки за голову. Твои короткие тёмные волосы разметались в стороны, а длинные ресницы чуть подрагивают. На правой щеке, буквально под глазом, — чёрт, а я ведь отчётливо помню тот день, — небольшой шрам. Ты говоришь, что это у тебя с самого рождения и просто пожимаешь плечами. Но я то знаю, что это из прошлой жизни. Чуть тряхнув головой, опускаю взгляд ниже, залипая на выемку между грудей, обтянутых синим купальным лифом. Ты знаешь, что безумно красива? Я в тебя влюбилась ещё тогда. И ты только прекрасней. Обвожу взглядом всю — твоя кожа уже не выглядит настолько бледной, как раньше. Солнце и правда творит чудеса. Хотя прошёл всего один день. В этом мире мы встретились сравнительно недавно. Полгода — это же немного, да? Но ты мне доверяешь. И я хочу верить, что это много значит. Доверие Микасы Аккерман — штука, которую сложно заслужить, но уж, если тебя удостоили её, то это навсегда. По крайней мере я хочу в это верить. Безумно желаю. Мне нравится видеть тепло и любовь в твоих глазах. Нравится просыпаться по утрам и смотреть-смотреть на тебя, впитывая, впечатывая твой образ в свою многострадальную память — и понимать, насколько же я тебя люблю. Из нас двоих только я помню весь ужас того времени — «второе» сознание появилось во мне где-то в четырнадцать. В том же возрасте, когда я приняла силу титана. Не знаю, как это связано, но я думаю, это важно. Уже не раз во сне я видела истерзанные титанами тела. И знаешь, что самое страшное? Этот титан всегда я. Боюсь, когда-нибудь этот кошмар посетит и тебя. По ночам ты всё чаще зовёшь Эрена. Или Армина. Хотя понятия не имеешь, кто это. Или просто кричишь. А я понимаю, что мой маленький идеальный мир скоро рухнет, как карточный домик. Хотя — я планирую наслаждаться им до самого грёбанного конца. Но знаешь что? Мою душу кое-что спасает — я не одна такая эгоистка. Я знакома с ещё одним Аккерманом. Вот только тот помнит всё. Абсолютно всё. Я его увидела совершенно нечаянно. Помню, это была где-то середина весны, я шла по парку после того, как проводила тебя на вторую смену в Институт, и увидела… капитана Леви. Всё такого же хмурого и невысокого. Он был в сером пальто и шарфе, обмотанном вокруг шеи. (Это у вас, Аккерманов, мода такая?) Но в глаза-то мне бросилось абсолютно не это. А то, как к нему на всех парах от этого самого Института с первой смены мчался… улыбающийся Эрен. Он пробежал мимо меня, чуть задевая плечом, и буквально повис на капрале. Тот даже не был удивлён, но лишь на секунду позволил себе прижаться к парню, а потом с присущей ему холодностью, стянул с себя Эрена. Но тут же с тем же непроницаемым лицом снял с себя шарф и обмотал его вокруг голой эреновской шеи. Я помню, как скупая улыбка всё-таки тронула мои губы. Кто бы мог подумать… Зачем-то я проследила за этой колоритной парочкой. Перед тем как уйти Эрен шустро чмокнул Аккермана в губы и так же шустро скрылся в подъезде. А Леви лишь казался недовольным этим. Я то видела, как он явно неосознанно приложил ладонь к губам. Капитан пошёл дальше и… не спрашивай зачем, но я пошла следом. Мне было интересно, знает ли он что-нибудь. Просто жизненно необходимо. Помню, как бешено, загнанной птичкой, билось сердце в груди. Как только мы отошли подальше от дома Эрена, я крикнула на всю улицу:  — Капитан Леви! И он резко обернулся. Я увидела, как его глаза расширились в немом шоке. Он подошёл ко мне и посмотрел прямо в глаза. Выдержать этот взгляд — это что-то. Но тебе есть к чему стремиться. Ну, а потом мы подрались, осыпая друг друга не только ударами, но и словами. Кстати, не помню, кто бил первым. Но как же это было прекрасно! Нет, не сама драка, конечно. А тот факт, что я не одна помню всё это. Не одна я одарена сомнительным даром. После того, как мы знатно отбили друг другу бока, я впервые пожалела, что моё тело больше не регенерирует. Слава Богу, как-то негласно мы решили не быть по лицу. Но душу грело обстоятельство, что Аккерман тоже был уже не так чист. Я подпортила ему пальто. Хотя, обидно было, что капитан всё же меня завалил, но следует согласиться — он крупнее меня. Пока я лежала на холодном асфальте, тяжело дыша и пялясь в темнеющее небо, то думала, что Леви уйдёт… но он подал мне руку. С брезгливостью на лице, конечно же, но подал. И этим вечером мы напились в хлам в каком-то первом попавшемся баре. Но зато забыли все разногласия. Проснулась я у него дома — на диване и с жутким похмельем. Как истинный хозяин, Аккерман напоил меня аспирином, а потом (не)культурно выпроводил. Вот только почти через месяц я узнала, что в моём телефоне (как он узнал мой пароль, до сих пор для меня загадка) есть новый контакт — Леви Аккерман. И угадай, что мы сделали? Правильно — снова уделали друг друга. Правда в этот раз мы больше не соревновались в силе удара, а только в силе печени. И теперь пару раз в месяц мы встречаемся. Если честно, не понимаю даже зачем. Может, просто чтобы знать, что ты не один? Иногда звоню я, иногда он. И мы или пьём, или разговариваем. Правда чаще просто совмещаем. Так я узнала, что в тот вечер, когда я за ними следила, Эрен впервые насмелился и сам поцеловал Леви. Хотя сам Аккерман свято верил, что ещё рано и ждал подходящего момента. Как говорит он сам, если бы он увидел Эрена впервые, то они уже бы переспали в первый день знакомства. А так… Леви буквально знал всё о Йегере. И как человек, имеющий намного больше граней для рассмотрения, долго сомневался. Хотя, я уверена, что в конце концов он сделал правильный выбор. Позже я узнала, что капитан-коротышка влюбился второй раз за две жизни. И всё в одного человека. Вот только второй шанс ему более благотворил. А теперь к сути, зачем я об этом вообще думаю. Даже сам неприступный Леви Аккерман боится, что, если Эрен всё вспомнит, то их общая жизнь сломается. Представляешь, как этого же боюсь (просто до невыносимой дрожи в коленках) я? Я просто не смогу жить, зная, что ты меня возненавидела. Мне буквально будет сложно дышать, каждый раз, когда я буду вспоминать наши общие моменты дружбы и любви. Да даже ссоры я буду вспоминать с грустью — потому что ты была в них. Были мы. И как ни прискорбно об этом думать, но, если ты вспомнишь, то у нас меньше шансов, чем у капитана с Эреном. Ты меня в прошлом ненавидела. Ведь я же чуть не убила твоего лучшего друга. И вообще была из вражеского лагеря. Я знаю, что это неизбежно. Когда-нибудь, солнечным утром ты проснёшься с пониманием, что всё что было — обман. Так будет казаться тебе. И ты будешь свято в это верить. А все последующие дни без тебя, я буду лелеять оставшиеся мне воспоминания. И самым моим любимым будет, пожалуй, сегодняшний день. Первый вечер нашего совместного отдыха. Но сейчас я открываю даже не помню в какой момент закрытые глаза и встречаюсь с твоими. Они светло-серые с лёгким вкраплением чуть более тёмного пигмента. Я просто утопаю в них.  — Что с тобой? — ты садишься и перебираешься ближе ко мне. Обнимаешь, прижимаясь голой горячей кожей. — Эн, ты какая-то грустная.  — То есть обычно моё лицо блещет позитивом? — усмехаюсь в привычной манере. Ты улыбаешься. И делаешь это исключительно лишь при мне. Я знаю.  — Не могу сказать, что мы обе обладаем этой чертой, — ты аккуратно отводишь с лица мои светлые волосы и оставляешь тёплую ладонь на моей щеке. Чувствую мелкие песчинки, но как-то это неважно. — Но, если серьёзно, я всё чаще замечаю, что ты словно не здесь. Я ещё секунду смотрю в твои глаза. Ты переживаешь. И придвигаюсь ближе, накрывая твои губы своими. И вкус у них — морской соли. Но это их ничуть не портит. Я приподнимаюсь на коленях, но лишь для того, чтобы удобнее уложить тебя обратно на тёплый песок. И целовать-целовать-целовать. Чтобы уже губы саднило. А потом, я начну спускаться по твоей нежной коже вниз. Чтобы дарить наслаждение. И чтобы ты не видела две солёных дорожки на щеках. Я буду любить тебя до последнего, вспоминая твои хриплые стоны в этот летний вечер.