Моя бабушка не против

      — Какие люди! — Сара, будто почувствовав, что громкий, несколько радостный возглас, прозвучавший за спиной, предназначался ей, повернула голову.       Высокий мужчина отделился от группы товарищей, как под копирку облачённых в чёрные джинсы и кожаные куртки с золотистым драконом, и быстро приблизился к сидящей у игрального стола гостье. Было нечто забавное в том, как он, идя на поводу у первого порыва, улыбнулся, после сразу опуская уголки губ, и вопросительно, чуть неуверенно заглянул ей в глаза. Забавно. Казалось бы, взрослый мужик с недельной щетиной и в чёрной байкерской куртке, управляющий целой шайкой подростков, весь такой большой, сильный и крутой, и вдруг не знает, что делать с сидящей в подпольном казино малолеткой. Забавно? Ещё бы.       О'нил приподняла бровь, не скрывая лёгкой, доброй насмешки, но тепло улыбнулась:       — Привет.       Увидев искреннее дружелюбие по отношению к себе, Аарон разом успокоился и расслабился. Он с приподнятыми уголками губ в лёгкой, почти несуществующей улыбке бегло осмотрел Сару и то, чем она занималась:       — Играешь?       — А? — девушка непонимающе оглянулась, после чего, сообразив о чём идёт речь, кивнула:       — Да, немного.       — И как? Сильно казино обанкротилось после вечера, проведённого с тобой? — он усмехнулся, выглядя чересчур самоуверенно. Слишком самоуверенно. О'нил прищурила глаза, смотря на него.       — Да, знаешь, как-то не очень. Жадное казино у вас, однако, так целый вечер и жмотится.       Мужчина рассмеялся. А Сара буквально замерла, внимательно следя за ним. Его смех не был красивым, мелодичным, заливистым. Тут вообще ничего экстраординарного, выходящего из ряда вон не было. Его смех был совершенно обычным: громким, грубым, чуть хрипловатым. Некрасивый смех, хоть и не отталкивающий. Но отчего-то завораживающий. Заставляющий отложить все свои дела, сесть в удобное кресло с пакетом попкорна, положить ногу на ногу и просто смотреть. Именно, смотреть. Слушать здесь будет мало: если пытаться воспринимать этот звук на слух, то ничего не выйдет, вам не понравится. Совсем другое — видеть. Вот тогда невозможно оторвать глаз: то, как Аарон запрокидывает голову и прикрывает глаза, трясётся всем телом в приступе веселья; как его рот растягивается в широкой улыбке; как сотрясается рядом воздух. Красиво. Завораживающе.       Он красивый и завораживающий.       — Я предупрежу организатора, что его казино немного скряга, — отсмеявшись, ответил Аарон. Не получив никакой реакции на свои слова от собеседницы, которая и вовсе не думала отвечать, лишь уставилась широко распахнутыми глазами, не шевелясь и, кажется, не дыша, брюнет заметно поднапрягся. — Сара?       Девушка резко мотнула головой, приходя в себя.       — Нет... — взглядом метаясь по лицу напротив, она яростно собирала в голове осколки воспоминаний, пытаясь мысленно воспроизвести их разговор. И плевать, насколько такое поведение выглядело странно и подозрительно. — Нет, я... я думаю, не стоит огорчать Вишню.       Произнеся это, О'нил неуверенно взглянула на высокую фигуру, следя за реакцией, которую произвели её слова. Она могла поклясться, что в глазах застыл предательский вопрос: «Правильно?». Байкера, кажется, это позабавило. Он с тихим смешком кивнул, мол, да, правильно. И всё было бы даже очень неплохо, если бы Аарон не смотрел на скованную девушку прищуренными глазами, что-то активно обдумывая. Выглядел он при этом как гений или безумец, который в мыслях строит великий план по порабощению человечества и завоеванию всего мира.       Сара, окончательно смутившись, тихо спросила, стараясь перевести тему разговора и отвлечь его внимание:       — Ничего, что я здесь?       — Ты одна из нас, — мгновенно прилетел ответ. Вот так просто. Не задумываясь. Не было даже секундной паузы от вопроса до ответа. Прошла миллисекунда — максимум.       И хотя на ней всё ещё был его задумчивый, испытующий взгляд, девушку сейчас больше волновал другой вопрос:       — Что? — поражённо хлопнула ресницами она. — С каких пор?       Мужчина в ответ приподнял правую бровь и с усмешкой оглядел хрупкое девичье тело сверху-вниз. Взгляд был медленным, как в замедленной съёмке, тягучим, словно мёд, лениво стекающий с ложки, прилипчивым, точно сладкая карамель. Возможно, для всего остального мира это был быстрый, ничего не значащий взгляд. Но не для Сары. Она точно знала, куда смотрит Аарон в этот момент: с её блестящих глаз на прикушенные в волнении губы, с пылающего лица на длинную шею и линию плеч, на скрытую чёрной тканью грудь, быстро вздымающуюся, будто от долгого бега, на узкую талию, крепко стиснутую ремешком, на соблазнительные округлые бедра и, наконец, на длинные ноги. О чём думала она в этот момент? Сара думала сразу о двух вещах: первая — будет глупо, если она неожиданно встанет? Возьмёт и резко поднимется. Её ноги ещё длиннее и сексуальнее, когда она стоит! Честно! Вторая — чёрт, он что, правда рассматривает её в этом смысле? Она ему нравится?       — Что на тебе надето?       О чём думал он? Чёрт его знает. Сара могла думать только о двух, нет, о трёх вещах: у этого мужчины невероятно красивые губы — раз, два — она опять прослушала, что эти невероятно красивые губы сказали, три — можно. она. просто. встанет. Пожалуйста?       — Что? — наконец-то оторвавшись от созерцания чужого рта, девушка тупо посмотрела мужчине в глаза. И мгновенно пожалела об этом: в карих, почти чёрных омутах стоял неприкрытый смех. Лучше бы она этого не делала, честное слово.       — Что на тебе надето? — он спокойно повторил вопрос. Удивительная способность: сам сгорает от истерического хохота, вон, губы подрагивают от сдерживаемого смеха, а голос ровный, как линия пульса на кардиомониторе в больнице.       Тут-то Сара осознала свою главную ошибку: она попалась. Повелась, как последняя дура. Засмотрелась на эти прекрасные губы, не осознавая, что Аарон это заметит. Вот же дура. О'нил дала себе мысленную оплеуху, коря свою глупость на чём свет стоит.       Пока девушка мысленно проводила критический самоанализ, мужчина, привлекая её внимание, шагнул ближе. Она всё ещё сидела на стуле, поэтому они были одного роста. На одном уровне, так сказать. Хотя, чёрт, какой тут один уровень?       Тем временем Аарон, совершенно не стесняясь, ткнул указательным пальцем ей прямо в грудь. Вернее, не в грудь, конечно. Посередине. Между двумя полушариями. В место, где находится сердце. Которое, если немедленно не перестанет биться с такой силой, без сомнений пробьет грудную клетку.       — Я…       В полнейшей растерянности Сара опустила голову. И с трудом сдержалась, чтобы не дать себе уже настоящую пощёчину: куртка! Неожиданная мысль выскочила так быстро и внезапно, что захотелось разрыдаться. Ну что за дура! На ней надета та самая куртка с драконом. Такая, в какой здесь большинство присутствующих. Он об этом! Чёрт! О'нил посмотрела на лидера банды, который уже в открытую смеялся над ней и её глупостью. Сара очень ожидаемо рассердилась. Не столько на него, вообще-то, сколько на себя. На своё сердце, которое, кажется, стало биться ещё сильнее, на горящее лицо, подрагивающие пальцы, спутанные мысли... И за невозможность нормально дышать. Чёрт. Он говорил о долбанной куртке. О куртке. Пока она сидела надумывала всякие романтичные бредни и стеснялась, как шестиклассница, к которой впервые в жизни подошёл мальчик и предложил проводить до дома. Господи, она, наверное, выглядит ужасно. По крайней мере, чувствует себя отвратительно.       А он ещё и смеётся. Серьёзно?       Смотря на то, как Аарону весело, девушка начала злиться уже именно на него. Она прищуренными глазами следила за ним некоторое время. Затем, усмехнувшись, спрыгнула со стула. Теперь, когда она стояла, он был выше на голову.       — Что на мне надето? — деланно задумчиво спросила О'нил, складывая руки на груди таким образом, чтобы она чуть приподнялась в приоткрытом вырезе куртки. — Любопытный вопрос.       Удивительно, но Лидер Драконов действительно мимолётно заглянул в вырез. Это придало Саре уверенность и позволило продолжить начатое.       — Как ты можешь заметить, на мне кожаная куртка.       Аарон уже было открыл рот, чтобы что-то ответить, но застыл, когда девушка, коротко оглянувшись и убедившись, что никто не обращает на них внимание, быстро, но при этом не теряя плавности, грациозности и даже сексуальности в движениях, стянула куртку с плеч. Не ожидавший такой подставы байкер повёлся: его глаза таки упёрлись в обнажённые плечи и выгодно подчёркнутое широким вырезом красного топа декольте.       — А ещё… — она специально чуть помедлила, ожидая, когда мужчина, не без труда отлепив глаза от голой румяной кожи, поднимет растерянный взгляд.       Что было у неё в глазах? Много всего, что мгновенно заставило Лидера Драконов попасться уже к ней в ловушку. Дело в том, что до этого Сара упорно фантазировала о стене за спиной у собеседника, которую успела приглядеть за всю их милую беседу. Было бы очень хорошо, если бы это помещение было пустым. Абсолютно. И без света. Полумрак. И только два человека внутри: он и она. И ещё стена. Разумеется. Без вертикальной поверхности будет неполная картина. Или без горизонтальной, но это совсем другая история. Итак, он, она и стена. Стена, к которой такое горячее, сильное, мускулистое тело прижимает хрупкую, тоненькую фигурку. Она притиснута к вертикальной поверхности, его ладони по обе стороны от её головы. Он стоит, нависнув над ней, её бесстрашное лицо освещает лишь свет луны из окна рядом. Они держатся очень близко, но в то же время находятся на расстоянии. Их тела соприкасаются еле-еле: достаточно, чтобы ощутить рядом тепло; недостаточно, потому что катастрофически мало. Они просто смотрят. Просто читают друг друга. И неизвестно кто первым решается, известно другое: секунда — и его руки на её талии, большие, горячие даже под слоем одежды ладони сжимают крепко, собственнически, безмолвно отрезая всякие пути к отступлению; вторая секунда — её нежные ручки ползут по широкой груди к плечам, очерчивая их контур, быстро поднимаются к бархатным прядкам волос, и тонкие пальчики больно тянут чёрные локоны, вызывая едва слышный стон; третья секунда — их губы соприкасаются в страстном, неудержимом поцелуе. Всего трёх секунд достаточно, чтобы перейти границы дозволенного. Всего трёх секунд хватит на то, чтобы утонуть.       Никто не отводит глаз. Они смотрят друг на друга, не обращая внимание ни на что другое. Вокруг суета, хохот, визг. Вокруг люди. Они же просто стоят, привлекая к себе внимание окружающих. Скорее всего, не будь он лидером банды, кто-то бы уже выдернул их в реальность. Но он лидер. Никто не сделает этого. Не посмеет.       Они просто смотрят друг другу в глаза. Держатся на расстоянии вытянутой руки и не пытаются его сократить.       Она начала. Он продолжил.       Они целуются. Но не так, как влюблённая пара. Их языки не сплетаются нежно и ласково, они толкаются, усиленно воюя за главенство. На её губах нет вишнёвой помады, он не жуёт мятную жвачку. Их поцелуй невкусный. Каждый пытается укусить другого за губу, поэтому их поцелуй имеет металлический привкус. Она всё ещё с силой тянет его волосы, принося боль. Она это знает. Он вминает пальцы в бледную кожу, не обнимая за талию, а сдавливая её. Потом у неё будут багровые синяки. Он это знает.       Это игра, которая одинаково возбуждает обоих. И Сара знала, что этот поцелуй, пусть даже мысленный, не был бы сравним ни с одним другим опытом в её жизни.       — Ещё на мне комбинезон. Видишь? — с трудом произносит девушка, сглатывая.       Сара не ждёт ответа на свой вопрос. Но мужчина кивает, тем не менее продолжая смотреть ей в глаза и не обращая внимания на её комбинезон. Они просто смотрят друг на друга — для окружающих. Они мысленно раздевают друг друга — только для них.       — А знаешь, что ещё на мне? — спрашивает почти шёпотом, делая шаг вперёд. Такой маленький, робкий шажочек, который делает расстояние между ними просто неприлично минимальным.       — Что? — так же шёпотом спрашивает Аарон.       Как им вообще удаётся вести вполне складную беседу? Загадка. Особенно с учётом того, что он медленно стягивает с неё одну лямку топа, сразу припадая губами к плечу, прикусывая шёлковую кожу и заставляя её закусить губу, чтобы не застонать в голос. Затем, не торопясь, вторую, языком вырисовывая одному ему лишь понятные рисунки на ключицах. Тянет топ вниз...       — Тёмно-красное бельё, — медленно, по слогам, практически одними губами проговаривает Сара. — С кружевами. Показать?       Показать? Смешно. По глазам видно, что мужчина уже видит это чёртово бельё. И то, как отводит руку ей за спину, безошибочно находя застёжку, и расстёгивает бюстгальтер, затем откидывая его куда-то в сторону. Наклоняется к аккуратной груди и втягивает маленькую бисеринку в рот. Она зажмуривается и протяжно стонет, сжимая его волосы. Если отпустит — упадёт. Он языком играет с одним соском, облизывая и посасывая, пока его рука гладит вторую грудь, давит и щиплет. Она уже не стесняется открыто показывать своё наслаждение, громко поощряя; он с удовольствием слушает и продолжает.       Аарон чуть отстраняется, убирая руки от груди. Сара не успевает воспротивиться, потому что он закрывает открывшийся было рот поцелуем. В этот раз он сразу берёт главенствующую роль, не позволяя ей сопротивляться и заставляя подчиняться. Впрочем, борьба и так заканчивается как только одна из его ладоней ловко расстёгивает пуговичку на её штанах. Девушка замирает в его руках, ожидая долгожданного давления там. Он не заставляет ждать, просовывая руку и трогая там через лёгкую ткань трусиков. Она поддаётся навстречу и чуть ли не плачет от удовольствия, от того, как ей хорошо...       О'нил смаргивает. Она и не полагала, что в глазах стоят слёзы, до тех пор, пока прозрачная капелька не скатывается по щеке, оставляя влажную дорожку за собой.       Девушка резко выдыхает и опускает голову. Она отворачивается, быстро смахивая непрошеные слёзы. Сара не хочет смотреть на Аарона. Она не может. Если посмотрит, то придётся что-то сказать. А ей нечего говорить. То, что было... Господи, да ничего не было. Это фантазии, которые они породили совместно каким-то чудом. Фантазии. Этого не было. Не будет. Просто фантазия.       От следующей пришедшей на ум мысли Сара мысленно залилась истерическим хохотом, с трудом подавив настоящий, готовый сорваться с губ в любой момент смех: она опять попалась. Чёрт. Эта ловушка была создана для него. Чтобы он попался. А в итоге попалась она. Чёрт. Ну и дура.       Она берёт со стула прежде брошенную куртку и быстро накидывает себе на плечи. И сразу жалеет об этом: если до этого было очень жарко, то сейчас адское пекло. Может, она попала в ад? Это место представляется именно таким: жарким, душным, плохо пахнущим. И чувствуешь себя так, будто тебя переехал танк. Три раза.       Собравшись с духом, Сара как ни в чём не бывало повернулась к мужчине, который настойчиво просверливал в ней дыру всё это время, и бесстрастно бросила:       — Что ж. Спасибо, что приняли.       На Аарона она предпочла не смотреть, хоть он и старался найти с ней зрительный контакт. Зато оглядела помещение. И ужаснулась: оно было заполнено. Когда Вишня только привёл её в казино, здесь было куда меньше народа. Сейчас здесь свободного сантиметра не отыскать. Господи. И самое страшное — все взгляды направлены на них. Г-о-с-п-о-д-и. Они тут стояли и трахали друг друга глазами, пока все с удовольствием созерцали эту картину, как какую-то порнуху в телефоне. Дайте ей прибор, стирающий память. Немедленно. Она уничтожит воспоминания этих людей. И свои тоже. Всё, что угодно, лишь бы забыть этот стыд.       И вообще, что там про танк? Набиваем цену — пять раз.       О'нил случайно поймала направленный на неё взгляд. Один из десятка. Совсем молодая девчонка, года на два-три старше её самой. Сексуальная блондинка с миловидным личиком и обалденной фигурой, на какую молится половина мира. И как это обычно бывает в жанре — красива снаружи, уродлива внутри. Как Сара это поняла? Всё просто: взгляд. Девушка с широкой и однозначно не доброй усмешкой на губах глядела на неё. И ведь ни капли стеснения. Лишь насмешка, зависть и даже злость. Последнее было самым удивительным. Злость? Они же незнакомы!       Невольно разозлившись в ответ, Сара резко задрала подбородок и зыркнула на ухмыляющуюся девушку с таким холодом, что та даже вздрогнула, из-за чего пластиковый стаканчик с пивом выпал из дрогнувших рук. Это принесло удовлетворение, хоть и незначительное.       Всё-таки собравшись с духом, О'нил посмотрела на всё ещё стоявшего рядом Аарона. Бесстрастный. Абсолютно бесстрастный. Чёрт. Она тут переживает самый большой в мире стыд, а он стоит и хоть бы хны!       Она с возмущением посмотрела в его глаза. Хотелось высказать всё. А «всё» в данном случае — это очень много. До утра следующего дня, если без остановок и передышек. Можно было бы сделать проще и просто побить его. Однако «проще» — вовсе не означает «возможно». «Сомнительно» — вот подходящее слово. Габариты, всё дело в них. Ещё как вариант: поднять подбородок повыше и гордо удалиться. Хороший вариант. Из перечисленных — лучший.       Очень хотелось сделать что-нибудь, но... Но Сара быстро сдулась. Стоило лишь заглянуть в эти пропащие глаза — всё, конец истории. Господи, ну что с ним не так? Почему на неё оказывает такое гипнотизирующее влияние то его смех, то слова, то глаза? Сара просто утонула в этих тёмно-карих омутах. Раз — посмотрела. Два — увидела. Три — утонула. Досчитай до трёх, и ты — не ты.       — Хочешь, выпьем кофе?       О'нил моргнула.       — Правда? — с опаской спросила она, оглянувшись назад, чтобы убедиться, что это предложение было адресовано именно ей.       Аарон усмехнулся и, протянув ладонь, бесцеремонно схватил её за руку, привлекая внимание.       — Почему нет? Моя бабушка не против.       И хоть Сара не поняла последнее замечание, она сжала руку Аарона в ответ.       Раз. Два. Три.