Mauraders

- Чёрт, подумай еще раз. - Бродяга, не начинай. Я все решил и не уйду от сюда, пока не получу желаемого. - Ты невыносим! Спорить сил не осталось, поэтому я устало вздохнул, откинул челку назад и опустился на любезно представленный стул. От скуки я решил оглядеться. Мы находились в тёмном, мрачном и сыром помещении. Тусклый свет масляной лампы с трудом освещал комнатку три на четыре метра. Лампа настолько плохо горела, что не способна была осветить эту каморку. - Сохатый... - Сириус, пойми, это важно для меня. Скалясь во все свои 32 зуба, отвечал мне мой непутёвый друг. - Что смешного ? - Никогда бы не подумал, что ты будешь отговаривать меня от новой шалости, да ещё такой! - Я не отговариваю, даже наоборот, всеми руками за. Но черт, объясни, зачем это делать, если для тебя это очередная шалость,ты вполне можешь обойтись без этого. - Не могу, Бродяга, не могу. Мне это нужно. Ты не понимаешь, для меня это жизненно необходимо . - Хорошо, но делать это ради какой-то девчонки просто... Глупо, бессмысленно и тупо. Словив на себе злой взгляд Сохатого, я глубоко вздохнул и закатил глаза. - Хорошо не какой-то девчонки, ради Эванс. И это ещё глупее. Она динамит тебя, но протяжении пяти лет, а ты собираешь оставить на себе след который будет с тобой всю жизнь. Всю жизнь, при взгляде на свою руку ты будешь вспоминать девчонку которая отшивала тебя пять лет. - Нет. каждый раз смотря на свою руку, я буду вспоминать, что я могу все. Я делаю это для себя, как вечное напоминание что могу вытерпеть что угодно. Боль которая сгибает тебя пополам и не дает вздохнуть. Отчаяние от понимания, что ты не сможешь быть с ней. Безысходность от того что не нужен, и никогда не узнаю каково это когда она тебя любит. Я могу перечислять вечно. Мне грустно оттого что не свожу её на каникулах в наш летний домик. Ещё мне грустно что она не увидит библиотеку дома в Годриковой впадине. Ещё... - Я понял. Но всё таки, Джеймс, блять, подумай ещё раз. - Бродяга, я сделаю что задумал и ты не отговоришь меня . Если будешь продолжать в том же духе, то можешь идти, встретимся дома. Выговорив всю эту тираду, Джеймс откинулся на стул и устало прикрыл глаза. - Видели бы сейчас тебя твои родители. Мне на столько всё это надоело что я решил просто подастовать Сохатого. - Они бы меня поняли, особенно папа. - Хорошо, но что скажет Лунатик. Ох я уже вижу этот взгляд полный разочарования и грусти. Сложно говорить трагическим голосом когда тебя пробивает на смех. Но мне удалось не заржать, и теперь я смотрел на недовольного Сохатого в ожидании что он поддержит мою шутку, ну или хотя бы улыбнётся. Увы. - Сука ! Сириус ты заебал, причем конкретно. Джеймс смотрел на меня серьёзными глазами под которыми залегли тени, даже в этой херово освещаемой комнате было видно что одежда на нем немного болтается. А если присмотреться, то можно заметить воспалённые глаза. Те, кто знают его хорошо сильно испугаются увидев него. От того парня который уезжал два месяца назад из Хогвортса остались лишь вечно взъерошенные, да вообщем то это всё. Все сходства с прежним Джеймсом пропали за эти два месяца. Он ещё сильней вытянулся и его рост теперь составлял 6 футов и 2 дюйма, его лицо осунулось, блеск в глазах исчез, оставив там место усталости, которая не заставила себя долго ждать. Одежда стала на нём болтаться, почти перестав питаться, но не переставая качаться, Джеймс превратился в сплошной комок мышц. Увидев его через месяц от начала каникул я был немного обескуражен его видом, но это ничто после того удивления которое я пережил. Сначала на все мои шутки при нашей встрече Джеймс скупо улыбнулся, а потом сделал то чего я ни как не ожидал. Он сказал что покажет мне мою комнату. За все года что я знаю Сохатого и гощу у него, мы всегда жили в его комнате. Его родители поставили к нему в комнату дополнительную кровать, для меня, и в тот момент я понял что нашёл то место которое смогу называть своим домом. Именно по этому в ту минуту когда Сохатый произнёс слова о моей отдельной комнате мне сильно захотелось врезать ему, чтобы у него на конец мозги встали на место. К сожалению когда мне выпала такая возможность это не помогло. Той же ночью я узнал причину своего переезда. Джеймса мучали ночные комары, он кричал во сне, потом резко просыпался и не спал уже до утра. С каждым днём он становился всё мрачнее . Больше не было его шуток за завтраком, он не тренировался в квидче, теперь всё время он либо читал учебники, либо пропадал в подвале где оборудовал себе магловский спортзал. Его вид заставлял задуматься, что случится с вечно неунывающим шутником, душой компании и любимцем всего Ховартса. Я пока единственный знаю что, а точнее кто. Лили Эванс.