Любовь всеобщая

      — Так, Пит, смотри в оба! — напомнил в наушнике голос мистера Старка, в то время как его обладатель, упакованный в очередной Марк, плавно опустился рядом.       Питер и так смотрел во все глаза, потому что не пялиться на столь незабываемое зрелище было бы даже как-то странно. Огромная, просто необъятная пещера освещалась зелёным сиянием самого мистического оттенка, достойного среднебюджетного ужастика. Тут и там с потолка свисали загадочного вида сталактиты, то бишь соответствующий антураж присутствовал. Но настоящим украшением интерьера служил невзрачный грязновато-розовый булыжник величиной с кулак, гордо возвышающийся в условном центре пещеры на кривом каменном пьедестале. Время от времени камень принимался переливаться всеми цветами радуги, заполняя великолепным ярким светом самые тёмные уголки. Каждый раз подобное чудесное явление сопровождалось матом кого-то из натыканных по пещере Мстителей: в произвольных местах из открывающихся порталов начинали лезть разной степени несимпатичности создания, и команде мигом становилось нескучно.       Снующий тут и там Стрэндж порталы ликвидировал, добавлял в общую копилку хитро замаскированную под медицинскую терминологию ругань и возвращался к основной работе неподалёку от нынешнего месторасположения Питера.       Кроме супергеройской тусовки в пещере присутствовало ещё три десятка посторонних, добавляя шума и потрясания кулаками в общий и без того весьма активный движ. С другой стороны, с кое-чьей точки зрения посторонними здесь были как раз Мстители.       — О великая Богиня Любви, озари своим сиянием твоего скромного слугу! — пискляво завывал тощий мужичок в рваном балахоне, обнимаясь с булыжником и перемежая псевдорелигиозную ерунду причитаниями на неизвестном языке, звучащем как помесь немецкого с китайским.       У Питера от его речитатива уши потихоньку скручивались в трубочку и, судя по недовольной гримасе поднявшего забрало Старка, не у него одного.       — Стрэндж, с твоей стороны было очень любезно позвать нас на столь захватывающую вечеринку, — пробурчал Тони, поворачиваясь к размахивающему руками Верховному Магу. — Но нельзя ли как-то заткнуть этого убогого?       — Уже почти снял защитный экран, — скривившись, отмахнулся порядком задолбанный маг.       — Вы все, мои друзья и недруги, услышьте зов великой Богини! — визжал мужик в сторону тех самых трёх десятков человек, надежно отделённых от него ещё одним магическим щитом. — Её милостью, да возлюбите вы меня, да станете моими верными соратниками ныне и во веки веков!       Потенциальные соратники зашумели и активнее затрясли кулаками. Питер мог их понять: оказаться чёрт знает где по воле двинутого жреца, желающего, чтобы его возлюбили… Не всякая психика выдержит сам факт подобного требования, да к подобному субъекту, мда.       Стрэндж, не переставая делать пассы руками, пренебрежительно фыркнул.       — Крайне некомпетентная личность, — прокомментировал он заинтересованно развернувшемуся Питеру. — Данный артефакт не заставляет полюбить его владельца, а лишь усиливает уже имеющиеся чувства.       — И заодно время от времени призывает пачки монстров из иных измерений, — встрял явно желающий пришибить вопящего мужика Старк.       — Результат нестабильности структуры, — Стрэндж взмахнул ещё пару раз и удовлетворённо расправил плечи. — Готово.       Он театрально щёлкнул пальцами, и слегка видимая по неясному мерцанию стена пала. Обе стены. Так что толпа другов-недругов устремилась к жрецу, явно собираясь его полюбить.       — Питер, давай! — скомандовал Старк, и Питер, прицелившись, пульнул паутиной, ловко утаскивая розовый артефакт из-под носа опостылевшего всем ненормального. Впрочем, тот был занят более насущной проблемой в виде приближающихся кулаков.       Питер сжал прилетевший камень в руке ровно в тот момент, как он мигнул в очередной раз. Засияло. Выругавшийся сквозь зубы Стрэндж умчался закрывать порталы, в наушнике раздалось совершенно безнадёжное «Не выражаться!» от Кэпа, а Питер остался стоять с древним, не понять, откуда откопанным артефактом, как Статуя Свободы с факелом.       Маг вернулся через пару минут, отобрал каменюку и сунул её в вытащенную из кармана шкатулку, тут же увеличившуюся до размера небольшого чемодана. Питер даже толком не успел обзавидоваться подобному пространственному фокусу, как Стрэндж с удовлетворённым вздохом сунул шкатулку обратно в недра одежды и, расплывшись в белозубой улыбке, полез к Питеру с обнимашками.       Питер застыл, в полном недоумении глазея на треплющего его по волосам мага. Рука нервно дёрнулась, сжимаясь в кулак, и Питер усилием воли не дал ей сделать лицо воспылавшего к нему внезапной любовью Стрэнджа более плоским.       Стоп… Воспылавшего?       — Док, — несильно пнул он локтем мага, обнимающего его одной рукой за плечи. — С вами всё нормально?       Стрэндж заулыбался так широко, что Питеру стало даже как-то не по себе.       — Это артефакт, — пояснил маг и так уже догадавшемуся Питеру. — Ты кажешься мне достойным молодым человеком со множеством дарований. Вот это чувство и усилено теперь многократно, учитывая, что в момент срабатывания артефакта я находился к тебе весьма близко. Ближе был только Старк.       Питер, благополучно забывший о Тони, попытался повернуться, но пока выпутывался из дружеских объятий и увиливал от похлопываний по спине, Старк шустро смотался, гневно — как показалось Питеру — рокоча репульсорами на абсурдность ситуации.       Питер прикинул в уме состав наличествующих Мстителей, которых после разрушения щитов тоже наверняка накрыло радужной волной, и содрогнулся.       — Это надолго? — он в отчаянии сгрёб мага за грудки и несильно потряс. Тот окончательно отлип от Питера и задумался.       — Пара недель, я полагаю, — выдал он и, оглянувшись на методично покрываемого тумаками жреца, добавил: — Не волнуйся, тебя-то все любят.               Питер отсиживался дома ровно три дня — тот максимум, на который он мог позволить себе оставить без присмотра идущий в лаборатории Старка эксперимент с паутиной. Он нарезал круги по комнате, пересчитывал в уме тусующихся на Базе Мстителей и с ужасом представлял, у кого какие эмоции он вызывает с учётом не так давно минувшей и теоретически забытой битвы в аэропорту. Расклад выходил как-то не в его пользу, но запороть важный опыт по увеличению прочности паутины он не мог, потому позвонил за советом Хэппи как самому незаинтересованному лицу.       — Паркер, ты идиот, — выдал Хоган, выслушав его сбивчивый рассказ о «любит — не любит». — Не морочь никому голову и чеши на Базу. Ты всем нравишься.       Услышать такое от не очень уж дружелюбного Хэппи было настолько удивительно, что Питер старательно поковырялся в ухе, параллельно пытаясь вспомнить, не засветился ли его куратор поблизости от чудо-булыжника. Как ни крути, выходило, что нет, потому Питер таки решился и направился на Базу, намереваясь вести себя как можно незаметнее.       Первым, кого он встретил, был Капитан Америка, выглянувший на шум из тренажёрного зала: ловкий вообще-то Паук, пребывая в обличии нервного подростка Питера Паркера, пытающегося передвигаться потише, благополучно врезался в непонятного вида и назначения инсталляцию, тут же возвестившую о его явлении металлическим звоном. И когда его, слабо сопротивляющегося, с радостными возгласами уволокли едва ли не под мышкой в спортзал, Питер даже как-то смирился с тем, что здесь его жизнь бесславно закончится.       Однако на ринге он справился неплохо, чем привёл обычно довольно спокойного Роджерса в состояние полного восторга. Когда же Питер всё-таки сумел уползти от Кэпа, он с удивлением констатировал тот факт, что, похоже, он нравился Стиву — это раз, и, судя по силе удара, его считали достойным соперником — это два.       Питер тут же уточнил у Пятницы наличие на Базе Тора. На всякий случай, так сказать. Очень неопределённый случай, поскольку с Тором Питер пока что не встречался в принципе, не говоря уже о его отсутствии на недавней миссии. Но перестраховаться никогда не помешает, потому сдвинулся он с места только после заверений Пятницы, что асом в округе и не пахнет.       Следующий раз он попался, проходя мимо одной из гостиных. Паучье чутьё, к разочарованию Питера, не сработало, и высунувшаяся из дверного проёма рука ухватила его за плечо и заволокла прямо в объятия смотрящих какую-то слезливую ленту Бартона и Романофф.       Питер напрягся: с Наташей он пересекался часто и вроде бы ладил неплохо. А вот Клинт мог и вспомнить некие события из Германии, и, окажись он не столь всепрощающим, как Стив, у Питера могли нарисоваться немелкие, можно даже сказать очень острые проблемы.       Некоторые неприятности таки нарисовались, но были они совершенно неожиданного характера. Потому следующие полчаса своей жизни Питер потратил на то, чтобы не задохнуться в объятиях Вдовы, явно спутавшей его то ли с милой зверушкой, то ли с диванной подушкой, и тискающей посему с удовольствием и упоением. С другой стороны, расчувствовавшийся Бартон давал ему свои пусть и непрошенные, но искренне-пафосные отцовские наставления.       Еле вырвавшийся Питер тут же порулил в кухню: ему срочно нужно было выпить чего-то холодного. Все встреченные, оказывается, относились к нему невиданно хорошо — удивительно, но факт. Возможно, до лаборатории он сможет добраться без приключений.       Если кто-то не задушит его в объятиях.       Сидящая на кухне парочка добавила сомнений в столь оптимистичные планы. Но попытаться проскользнуть тихонько мимо было уже поздно: Барнс и Уилсон, дружно повернувшись, поманили его к себе, указывая на свободный стул аккурат между ними.       Питер мялся и так и этак, невольно прогоняя в сознании картинки из приснопамятной первой встречи с этими двумя, но спорить не решился, потому очень осторожно приблизился и так же аккуратно уселся на предложенный стул. К его полнейшему недоумению, два грозных и хмурых мужика тут же расплылись в белозубых улыбках и принялись запихивать в него содержимое просторного холодильника, прикрываясь якобы потребностями растущего организма.       Спустя полчаса Питер с трудом укатился из кухни, думая, не принесёт ли всеобщая симпатия гораздо больший вред его здоровью, чем надуманная ранее враждебность.       Ну что ж, если и с этими грозными личностями обошлось, то Старка, всегда ему симпатизировавшего, и вовсе не стоило опасаться.       Так по крайней мере Питер думал до того момента, как вкатился (ворваться не дали устроившиеся в желудке полпиццы, литр колы и так далее по списку) в мастерскую и встретился взглядом со Старком.       Тони был зол.       Питер, не раз выводивший наставника из себя, вдруг остро ощутил, как мало на самом деле знает о различных степенях его злости. Даже с учётом крайне тревожной сцены после парома.       Да, сейчас Старк был зол даже не до плевания желчью и обличительными фразами, а до сцепленных зубов и чуть ли не ненавистью пылающего взгляда.       Питер с трудом выдавил из себя приветствие, испуганно икнув в середине фразы, и потихоньку уполз в условно свой уголок, рассматривать результаты долгоиграющих экспериментов. Настроение сразу упало ниже плинтуса. Честно говоря, мистер Старк был единственным, на чьё расположение Питер надеялся в текущих странных обстоятельствах. Можно было, конечно, предположить, что Старка раздраконили и без его участия, но… Но Питер чувствовал: изрядная доля недовольства в темнющих от злости глазах направлена на него.       Причина этого была Питеру совершенно непонятна, но нарываться, выясняя суть проблемы, было по крайней мере глупо. Потому он намеревался сидеть тихо и не высовываться, и ему даже удавалось это целых двадцать минут, пока не расслабился настолько, чтобы спросить у Пятницы, который час.       — Двадцать минут четвёртого, — проинформировала та, и Питер удивлённо приподнял бровь.       — Ого, — прокомментировал он и только сейчас осознал, как тихо в мастерской: брошенная негромко фраза прозвучала громом среди ясного неба.       — Что, путь по Базе выдался долгим? — уколол со своего места Старк, и звучащий в его голосе яд едва не наделал в Питере дыр.       Питер поражённо застыл. Не то чтобы ему было за что оправдываться, но… мистер Старк что, следил за его передвижениями от Мстителя к Мстителю? Тогда логичнее было бы предположить, что он обрадуется — всё-таки его протеже не пришибли где-нибудь в тёмном уголке Базы. Подобная же реакция совершенно выбивала из колеи, заставляя плечи бессильно опускаться.       В приборе, занимавшем внимание Старка, что-то загромыхало, запылило-задымило, и Тони выдал гневную тираду, сплошь не для подростковых ушей. Питер, забыв про намерения быть тише воды, тут же умчался в сторону свежепокорёженной конструкции непонятного назначения и помог Старку выудить оттуда немногие выжившие платы. Когда пыль улеглась, а мат Тони перешёл в едва слышное, хоть и такое же нецензурное бормотание, Питер таки осмелился спросить.       — Мистер Старк, — нерешительно подняв глаза, произнёс он, — у вас какие-то проблемы?       Старк резко повернулся и посмотрел так, что Питер едва подавил желание отпрыгнуть подальше. Глаза Тони пылали, придавая лицу какое-то совершенно чуждое для него выражение.       — Ты, — буквально выплюнул Тони, — моя проблема.       Питер тяжело сглотнул и отступил на шаг, уходя от прожигающего взгляда.       Больно было почти физически. Такого он точно не ожидал. Конечно, для Питера не являлось секретом, что он был немалой занозой в железной заднице, но, казалось, мистер Старк мирился с этим даже с каким-то… удовольствием?       Что ж, видимо, и правда — казалось. Сейчас вся направленная на него злость давила не хуже упавшего сверху многотонного здания, а слова больно укололи куда-то под ребро.       Питер опустил взгляд и отвернулся, смаргивая непрошеные слёзы. Глупости, развёл тут нюни, прямо ребёнок. Которым его до сих пор — видимо, заслуженно — и считали.       Питер забился в свой угол, чувствуя взгляд, прожигающий дыру между лопатками. Ему стоило немалых усилий и полчаса времени работы в напряжённой тишине, чтобы признаться самому себе: на самом деле он понимает, в чём дело.       Артефакт.       Артефакт, не заставляющий полюбить, но усиливающий имеющиеся чувства.       В случае с другими Мстителями ему, оказывается, повезло. А вот со Старком — нет.       Старк стоял ближе всех, и его чувства усилило прямо-таки максимально. Просто Питер до последнего надеялся, да что там, был свято уверен, что чувства у Старка к нему совершенно иные. Ему казалось, что Старк искренне, по-отечески опекает его и даже видит в нём подающие надежду задатки. И снова, в очередной раз — казалось.       Питер невидящим взглядом уставился на батарею пробирок. Получается, Старк умело притворялся? Излучал дружеские чувства, а на самом деле Питера недолюбливал? Оказывается, раздражение Пауком было ведущей эмоцией в их общении? И когда оно было многократно усилено, то стряхнуло всю эту шелуху из похлопываний по плечу и трепания по волосам, явив Питеру всю правду в её безнадёжной, удушливой горечи?       Питер поморгал, прогоняя с глаз дымку. Плакать не хотелось — хотелось выть. Слишком много значила фигура Старка в его жизни, слишком сильным был страх разочаровать наставника. К такому же повороту событий Питер явно не был готов.       Состав в пробирке угрожающе зашипел, и Питеру пришлось в срочном порядке переключать мысли на работу. Ему удалось отвлечься и даже уйти в себя и в эксперимент настолько, что, когда на стол со стуком опустилась банка колы, Питер едва не подпрыгнул от неожиданности.       Рядом стоял Старк, по-прежнему угрюмый, но изрядно поостывший, с дымящейся чашкой кофе в руке. Старк, считающий его проблемой и принёсший ему колу.       Понимание Питером ситуации снова пошатнулось.       — Спасибо, — Питер аккуратно, словно бомбу замедленного действия, взял банку и едва удержался от того, чтобы рассмотреть её со всех сторон. Выглядело бы крайне глупо. И странно.       Так же странно, как и поведение Старка.       — Как продвигается эксперимент? — спросил Тони как ни в чём не бывало. Будто Питер вот только что вошёл в мастерскую и не было часа неуютного молчания по углам.       — Пока что успешно, — Питер посмотрел на принесённый напиток и внезапно осознал, что, несмотря на недавнее нашествие на холодильник, его мучает жажда. Он вскрыл колу и жадно присосался к банке, тут же едва не поперхнувшись под концентрированно-внимательным взглядом Старка.       — Ну так что, никто не бросился с кулаками? — снова поинтересовался Старк и, видя недоумение Питера, добавил: — Пятница доложила.       Питеру понадобилась пара секунд, чтобы сообразить, что они снова говорят о его пути по Базе.       — Как это ни удивительно, но нет, — осторожно ответил он, уже совершенно не понимая, чего ему ожидать. Прошлый раз эта тема вызвала у мистера Старка совершенно непонятно-неоправданную негативную реакцию.       — Брось, ты всем нравишься.       Возможно, Питера немного приободрила бы эта фраза, если бы не буравящий тёмный взгляд. И не тот приём, который изначально оказал ему Старк.       Питер вымученно улыбнулся и отвёл глаза. Тони, конечно, понимал, что из-за действия артефакта выдал свои истинные чувства к Питеру, которые он обычно по какой-то причине скрывал. Пытается сгладить впечатление?       — Послушай, — Старк потянул его за плечо, вынуждая посмотреть на себя. — Вся эта ситуация с магическими штуками немного выбила меня из колеи. Не нужно было срываться на тебе.       Питер осоловело заморгал, пытаясь не дать глазам вылезть из орбит. Ему ведь показалось, да? Старк что, только что практически извинился? Сюрреализм какой-то.       Тони на его недоверчивое выражение лица только хмыкнул.       — Меня просто выбешивает тот факт, что пара секунд неизвестного науке излучения повлияла на мои эмоции настолько, что я чувствую себя чем-то средним между маразматичным старикашкой и бабой с ПМС, — Старк в подтверждение своих слов лупанул кулаком по столу так, что пробирки весело зазвенели, а Питер подпрыгнул. — Как и факт того, что каждый забредший на Базу Мститель считает своим долгом мимоходом тебя потискать, — обвиняюще добавил он, ткнув пальцем в сторону Питера.       Питер, ловивший в этот момент пару таки ускакавших пробирок, согласно покивал головой — его тисканья тоже не особо радовали.       — Ну так что, — Старк отступил на шаг и опёрся о стол Питера бедром, — даже суровые ископаемые типа Роджерса с Барнсом не смогли устоять перед твоим обаянием?       Он ухмыльнулся, но как-то горько. Питер же на подколку не повёлся: выпавший шанс немного разрядить обстановку он упускать не собирался.       — Оказывается, все они неплохо относятся ко мне, — поделился он, сконфуженно пряча ладони между коленей. — Хотя в нашу первую встречу мы были по разные стороны баррикады.       — Давно минувшие дела, — отмахнулся Старк от его недоумения, как от чего-то несущественного. — Как я и сказал, ты всем нравишься.       Тони выжидательно уставился на Питера, и тот совсем смутился. Чего, собственно, Старк добивался этим разговором? Может, он считает, что сейчас подходящий случай намекнуть Питеру о своих истинных чувствах?       — Эм, наверное, не всем? — выдавил из себя Питер, едва находя силы, чтобы поднять взгляд. Ну правда, то, как его встречал Старк, явно на что-то намекало.       Старк кисло улыбнулся.       — Всем, — с нажимом произнёс он, а затем, выдержав паузу, добавил: — И мне тоже.       Питер завис, а затем попытался осмыслить, как это укладывается в сегодняшнее поведение Старка.       — Да? — невольно вырвалось у него.       — Очень, — Старк посмотрел так внимательно, будто пытался вложить в это слово какой-то дополнительный смысл.       Питер задумался, но старковского смысла не понял.       Тони явно хотел сказать что-то ещё, но в этот момент раздалось пиканье очередного прибора, и Старк, одарив Питера долгим нечитаемым взглядом, отправился проверять показания.       Питер же, пребывая в абсолютном раздрае и полном непонимании того, как слова Старка о симпатии сочетаются с его убийственным настроением, попытался вернуться к эксперименту. Но на этот раз обдумываемая проблема оказалась такой сложной, что сконцентрироваться на работе никак не выходило, и это привело к вполне ожидаемым последствиям.       — Ш-ш-ш-ш-ш, — сказала пробирка укоризненно и рванула с симпатичными звуковыми спецэффектами, покрывая всё вокруг в радиусе метра липкой паутиной.       — Хана футболке, — простонал находящийся в эпицентре сего безобразия Питер. — Третья за месяц!       Мэй его точно убьёт.       А следом Старк, за липкие стол и стены.       Питер, с трудом отодрав руку от стула, заглянул в ящик стола и, увидев там полную бутыль растворителя для паутины, вздохнул с облегчением. Значит, со столом и стенами он разберётся. Футболке, тем не менее, действительно хана.       Наученный горьким опытом, Питер потянулся к рюкзаку, выуживая запасной элемент одежды. Подошедший на шум Старк окинул поле боя скептическим взглядом.       — Сейчас всё приберу, — пообещал Питер, стаскивая с себя совершенно убитую футболку и аккуратно складывая её запачканной стороной вовнутрь. С тканью новый растворитель работал как-то странно, так что не хватало ещё к чему-то прилипнуть.       Старк остановился в полушаге, подвисая на минуту, а затем натурально зарычал.       — Да ты издеваешься!       Питер обескураженно замер. Вроде бы только что Старк не так уж сердился на учинённый беспорядок.       Тем временем Тони наступал, зло сверкая глазами.       — Специально нарываешься? — прошипел он ничего не понимающему Питеру.       — Я не…       — Он «не», — передразнил Старк, судя по бешеному взгляду, совершенно выходя из себя. — Что в словах «очень нравишься» показалось тебе непонятным, провокатор ты малолетний?       Питер, отступающий под напором Тони, остановился, уперевшись пятой точкой в стол. Он совершенно ничего не понимал: и с чего это мистер Старк снова так взбеленился, и при чём здесь нынче модная тема «Питер всем нравится». Он округлял глаза и судорожно хватал воздух, и Старк, видимо правильно распознав все признаки полного офигения, с силой провёл ладонью по лицу и выдохнул сквозь зубы.       — Питер, — почти что ласково процедил он, — я тебе чуть ли не прямым текстом распинаюсь о том, что неравнодушен к некой паучьей заднице. Уверен, ты вполне способен умножить вновь полученное знание на тот факт, что во время срабатывания чёртового артефакта я имел счастье находиться чуть ли не впритык к нему. Так какого ты устраиваешь стриптиз в непосредственной близости от моих и так уехавших от хреновой магии мозгов? — голос Старка нарастал, и Питер всё сильнее втягивал голову в плечи. — Паркер, ей богу, если бы я не был так зол, трахнул бы тебя прямо на твоём столе! Или ты этого и добиваешься?       Питер, похоже, утратил свою нижнюю челюсть навсегда. Не помогло её вернуть даже то, что Старк, напоследок саданув кулаком стену над плечом Питера и хлопнув дверьми мастерской, умчался в неизвестном направлении.       Питер натянул вытащенную из рюкзака футболку и потихоньку смылся, совершенно наплевав на испачканный паутиной интерьер.              Знание того, что Тони Старк в нём заинтересован не только как в супергеройском протеже, вовсе не улучшило, а очень даже наоборот — вдрызг убило всё душевное равновесие. Пару последующих дней Питер пребывал в полнейшем ступоре, даже не пытаясь осмыслить произошедшее, так как мозг буксовал где-то на середине мысли: «Мистер Старк сказал, что он трах… да нет, бред какой-то!».       Пришедший внезапно понедельник вытащил его в школу, но вовсе не из задумчивости. Обеспокоенный состоянием друга Нед прилип не хуже жвачки, но Питер, только представив, как он будет рассказывать о том, что мистер Старк… Блин, нет, нереально. Потому он просто покачал головой, показывая, что пока не в состоянии обсуждать свалившиеся на него беды.       Поболтавшись в состоянии зомби ещё денёк, Питер понемногу-таки справился с прострацией. И попытался осмыслить, что он, собственно, чувствует.       Задача оказалась сложной до чёртиков. Мало того, что она затрагивала область чувств, где он был полным профаном, так ещё и касалась самого Старка. Того, кем он искренне восхищался с малолетства и доныне, героя, объекта для подражания, и прочая, и прочая. Однако, стоило признаться, несмотря на фанатский трепет, Питер никогда не рассматривал Тони в таком вот ключе. И вообще, Питеру ведь девушки нравились!       И когда это его жизнь успела превратиться в полную путаницу?       В середине недели озадаченный поворотами судьбы Питер, слабо реагируя на реальность, позволил затащить себя на какую-то вечеринку, где и забился в угол, потягивая лимонад.       Мистер Старк… Интересно, чем Питер ему приглянулся? Учитывая, что в распоряжении знаменитого плейбоя вон сколько длинноногих красоток, только пальцем помани. На что ему подросток с кучей комплексов, генерирующий на ровном месте по десятку проблем в минуту?       Интересно, Старк бы и правда мог осуществить свою угрозу?       Мысль проскочила резко, против воли, шокируя Питера до такой степени, что он даже зажмурился и не успел вовремя остановить поток сознания.       Хм, как бы это вообще было? Мистер Старк развернул бы его спиной к себе… Или, может, для начала поцеловал?       Губ коснулось что-то тёплое и мягкое, и Питер, не готовый к материальному воплощению собственных мыслей, резко распахнул глаза.       Вокруг заулюлюкали, а Питер рывком отшатнулся от целующей его девушки. По смешкам вокруг он мигом сложил в голове картинку: кто-то решил поразвлечься и смутить до красных ушей тихоню-Паркера.       Оказывается, задумавшийся Питер вышел из ситуации, сам того не ожидая, самым козырным способом: он состроил на лице такую брезгливую гримасу, о существовании которой в своём ассортименте выражений лица и не подозревал. Незнакомая красавица стушевалась и тихонько свалила, а хихикающая толпа, не получив ожидаемого зрелища, быстро рассосалась.       А Питер остался наедине с тревожной мыслью: то есть думать о поцелуе Старка ему не противно, а для сногсшибательной девушки у него только гримаса отвращения и нашлась?       Покрутив мысль про поцелуй со Старком и так и этак, Питер пришёл к ввергшему его в шок выводу: нет, думать о подобном ему не противно.       А может он всё-таки гей?       Очередное откровение привело его на трибуну футбольного поля и заставило наблюдать за тренировкой накачанных парней из команды. Питер усиленно пялился на мужские зады и ноги, пытаясь понять, что же он о них думает, когда рядом материализовался Флэш.       — Ты что тут забыл, Паркер? — заухмылялся Томпсон, предвкушая свежую забаву.       — Размышляю над своей ориентацией, — не особо задумываясь, ответил Питер, игнорируя поражённое бульканье рядом. И правда, у него были сейчас проблемы позанятнее мнения школьного задиры.       Бегающие задницы никакого душевного трепета не вызывали. Может, не его типаж?       Питер резко повернулся к Флэшу и медленно, внимательно и вдумчиво просканировал его взглядом с ног до головы. Хм, нет, и здесь абсолютно ничего привлекательного.       Флэш подавился газировкой вкупе с ругательствами и спешно ретировался.       Питер не знал, что и думать. Ему начинало казаться, что от практически непрерывных размышлений о Старке девушки вокруг перестали привлекать совсем. Парни, впрочем, тоже не начали. А вот сам Старк…       Мысль о том, что наставник заинтересован в нём в том самом смысле, решительно отказывалась ввергать в ужас. И это само по себе было офигеть как тревожно.       Между тем Флэш, похоже, таки растрындел о новых интересах Паркера, потому что через пару дней Питера перехватил Майк, капитан футбольной команды. Питер смотрел в маленькие, не очень умные глазки, думая, как бы избежать драки, когда Майк выдал:       — У Бетси в субботу вечеринка. Не хочешь пойти со мной?       Питер от такого поворота событий завис на добрые пару минут, так что обеспокоенному Майку даже пришлось его потормошить.       — Уж лучше бы меня Старк трахнул, — вслух прокомментировал ситуацию Питер, очень слабо осознавая, что и кому он говорит. — Кстати, он предлагал, — добавил он уже осознаннее. Хотя последнее было и не вполне правдой.       — А? — обалдело выдал Майк, и Питер поблагодарил судьбу за то, что, похоже, тот туп настолько, что не в состоянии осмыслить столь бредовую речь.       — Прости, мне очень жаль, но я не смогу: домашки завались, — бросил Питер и сбежал, по пути пытаясь понять, какого вообще чёрта он не сказал Майку, что он не гей?       «Уж лучше бы…»       Новоприобретённая мысль билась в голове набатом, напрочь изгоняя оттуда другие думы. Несколько дней назад Питер и предположить не мог, что станет рассматривать подобную идею вполне серьёзно.       Как бы это было? Не то чтобы Питер был совершенно неосведомлён в теории, но он таки скачал пару гигабайт гей-порно и посмотрел его от начала до конца, сделав по окончании неутешительные для себя выводы: всё выглядело достаточно противненько, но… Все эти обнажённые руки, и плечи, и члены, и фальшивые стоны вызывали только зубовный скрежет, но… Хотя Питер не имел понятия, как выглядит член Старка, и тем более не представлял, как тот стонет, но вот обнажённые руки и плечи наставника в воображении Питера мигом меняли неприятные после просмотра видео мысленные образы на совершенно противоположные.       Питер никогда раньше не думал о Старке в таком ключе. А начав, был вынужден пресекать подобные мысли насильно, ибо остановиться и не думать оказалось невероятно трудно. Вот так очередной нежданчик.       А после того, как Питер случайно увидел выпуск новостей со Старком в главных ролях, непередаваемым и непревзойдённым, в сногсшибательном костюме, с обворожительной улыбкой, со всеми этими его жестами… будто бы первый раз лицезрел и разглядел. Короче, проблема приобрела несколько новые масштабы.       А что, если бы он осмелился расстегнуть на Тони одну из его тончайших рубашек? Освободить все эти меленькие пуговки из плена петелек, потянуть за рукав, обнажая плечи и руки…       Снова этот образ, невозможно из головы изгнать. У него новый фетиш? И как он раньше не замечал, насколько у мистера Старка потрясающие руки? Хотя нет, замечал, просто раньше на эти знания не стремились наслоиться некие образы. И не было желания примагнитить ладони к такой притягательной коже.       — А-а-а, что мне делать? — Питер сгрёб Неда за грудки и весьма ощутимо потряс, едва не отрывая его от пола.       Нед, всё так же беспокоящийся, но уже немного свыкнувшийся со странным настроением друга, покорно подождал, пока его вернут назад на твёрдый грунт.       — Да ладно, всё с твоей контрольной будет нормально, — попытался утешить он Питера, совершенно не имеющего понятия, о какой вообще контрольной идёт речь.       После пары дней усиленных сопротивлений Питер вынужден был признать, что не может сформулировать чётко и однозначно, что он чувствует к Старку, и совершенно ничего не знает об уровне симпатии либо же чисто чувственного желания Тони по отношению к нему самому, что не мешает ему быть абсолютно уверенным: он совсем не против того, чем ему грозили.       Какое-то время, отходя от нового шока, Питер убеждал себя, что на самом деле он заинтересован всего лишь в сексе как таковом. Ну и правда, какому парню его лет не интересно, наконец, узнать, каково оно. Супергеройские дела и природная застенчивость никак не позволяли обзавестись нормальными отношениями и удовлетворить природное любопытство в этом деле обычным, как у всех людей, образом. Мистер Старк всего лишь напомнил о существовании этого аспекта человеческой жизни, благополучно Питером игнорируемого. И теперь осталось просто выкроить время и найти себе длинноногую красотку, точно.       Питер честно попытался представить себе абстрактную прелестницу, но вместо этого мысли прочно оккупировали руки мистера Старка. Снова! Да что за…       Как? Почему? Ответа не было, но Питер подозревал, что замешано в этом деле многое: и уже известная вечная возрастная неудовлетворённость вкупе с отсутствием подружки, и немое обожание, испытываемое к наставнику, наверное, всю жизнь, и невероятной силы харизма Старка.       А ещё — голод в тёмных глазах и хрипотца в сильном голосе.       Каким-то образом, чуть более чем за неделю всё это стало гораздо важнее смазливых девичьих мордашек и длинных ног с округлыми коленками.       Питер определённо хотел, чтобы Тони зашёл дальше в своих угрозах.       — Может, и правда согласиться… Ну, со Старком? — полным безнадёги голосом спросил он у Неда во время очередного лего-сеанса.       — Стопудов, дружище, — поддакнул Нед, совершенно не понимая, благословение на что он даёт.       Не сумев разобраться ни в причинах, почему он хочет, чтобы в сфере плотской любви его просвещал именно Старк, ни в том, как он докатился до такой жизни, Питер переключил внимание на другой вопрос: что ему, собственно, с новым желанием делать? Представить Тони Старка, ни с того ни с сего, особенно после окончания действия горе-излучения, вдруг исполняющего свою угрозу (обещание?), не получалось. Представить же себя, берущего дело в свои руки, получалось ещё хуже.       Питер честно и обстоятельно поразмышлял о том, не замять ли всё происшествие, притворившись, что ничего не помнит, не знает, не интересуется… короче, не развивать тему. Почему-то казалось, что Тони идею горячо поддержит и данный вопрос больше не поднимет.       И от этого становилось ужасно тоскливо.       Питер абсолютно точно знал: сейчас, после того, как его жизнь перевернулась с ног на голову, обратного пути нет. Пусть они со Старком будут сидеть по разным углам мастерской и вежливо перекидываться ничего не значащими фразами, делая вид, что всё как прежде… Но ведь как прежде не будет.       И более того — Питер и не хотел этого. Чёртов Старк разбудил в нём то любопытство, тот зуд, то желание узнать, каков на вкус запретный плод и что будет, если ударить по колокольчику. Ни в том, ни в другом случае история не закончилась хорошо, но отчего-то это не пугало.       Мистер Старк уже дал Питеру шанс, самый главный в его жизни. Может, это ещё один?       И как Питер ни трясся и ни потел, он прекрасно осознавал: чтобы узнать о реальности реализации этого шанса, нужно было брать дело в свои руки.              На то, чтобы собраться с духом и ввалиться к Старку, да ещё и с заявлением в стиле «согласен на вашу угрозу, давайте прямо сейчас», ушёл весь остаток двухнедельного срока. Питер ещё бы маялся и сомневался, если бы не найденная на столе записка от Стрэнджа о том, что, по его данным, заклятие рассеялось.       Хм, может, в таких условиях он Старку и не будет интересен?       Раздираемый противоречивыми чувствами от сомнений и чуть ли не ужаса до бесшабашной решимости Питер сгрёб себя в кулак и потащил на Базу.       На Базе было тихо, в коридорах пусто, а в мастерской был Старк. По устало-угрюмому виду и сканирующему взгляду сразу становилось ясно: он вовсе не собирается притворяться ветошью и делать вид, что не было ничего, ничего не было. И случившемуся Старк явно был не рад.       При виде осторожно вползающего в мастерскую Питера Тони хмыкнул.       — Пропажа явилась, — и, указав кивком головы в сторону рабочего стола Питера, добавил: — Кажется, твой эксперимент безнадёжно загублен.       Питер бросил быстрый взгляд на стол — тот сиял идеальной чистотой, спасибо роботам-уборщикам.       — Мне нужно было подумать, — проинформировал он Старка, уже снова углубившегося в очередную разработку.       Тони некоторое время помолчал, но голографические чертежи развернул так, чтобы их содержимое было видно и Питеру. Обычно, пребывая в здравом уме, он так и делал: негласное приглашение поучаствовать в разработке либо же мозговом штурме. Питер уже было подумал, что разговор окончен, когда Старк будто бы невзначай поинтересовался:       — Надумал что-то интересное?       Питер глубоко вздохнул. Вся с трудом собранная решимость начала испаряться ещё на подходе к мастерской, а сейчас, при виде Старка, так сказать, воочию, и вовсе умчалась в небытие, панически вопя что-то о сумасшедших пауках.       — Я на твоём месте, — не дождался его реакции Старк, — поработал бы с давлением.       Питер завис на пару минут, пытаясь переварить, при чём здесь вообще… Нет, серьёзно, Старк полагал, что все мысли без вести пропавшего Паука занимал провалившийся эксперимент с паутиной?       Да если бы!       — Сделайте это, — выпалил Питер в порыве панической решимости: не хватало ещё долго и путанно объясняться со Старком, кто что и когда имел в виду.       — «Это» называется преобразователем… — не так понял его Старк, принимаясь увеличивать отдельные части чертежей, тыкая туда и сюда пальцем. Питер едва не взвыл.       — Нет! То, чем грозили! Сделайте, — решительно перебил он и так же решительно уставился на Старка, надеясь, что разделяющий их стол не даст лицезреть его трясущиеся коленки.       Старк, судя по пролегшей между бровей морщинке, его прекрасно понял, но набрасываться с объятиями-поцелуями почему-то не спешил. Он просканировал Питера хмурым взглядом с ног до головы, будто ища, не полезет ли из какого-то паучьего отверстия глупость, которой, безусловно, по мнению Старка, Питер и был набит. На чертежах побежали столбики цифр, и Тони перевёл на них взгляд, попутно состроив гримасу неопределённой природы, так слова Питера и не прокомментировав.       Питер помялся, но таки подошёл ближе. Не то чтобы он надеялся на более тёплый приём… Чёрт, да он сам не был в курсе, на что надеялся. Попытки разобраться в себе и так занимали всё свободное пространство в голове, так что с планированием ситуаций и вариантов не задалось.       Питер потянул к себе небрежно отосланную в его сторону голограмму и принялся всматриваться в расчёты. С этой частью он мог помочь Старку, нужно было только немного изменить формулу…       Так, стоп. Разве за этим он пришёл?       Питер сердито уставился на Старка. Он наизнанку себя выворачивал целых две недели не за тем, чтобы как ни в чём не бывало вернуться к работе в мастерской.       — Вы говорили, что… — начал он и тут же стушевался под оценивающим взглядом.       Старк склонил голову и устало потёр глаза, скривившись, как от зубной боли.       — Трахнул бы тебя, — любезно подсказал он мигом покрасневшему Питеру. — Ты даже произнести это не можешь.       — Но… — тут же попытался протестовать Питер, но Старк остановил его неначатую речь поднятой ладонью.       — Послушай, Пит. Я был не в себе.       Питер непроизвольно сжал кулаки. Вариант, в котором Старк отнекивается от готового вручить ему себя Питера почему-то не приходил в голову. Неожиданно и… Задевало.       — Значит, это была неправда? — уточнил Питер. Может, он опоздал? Нужно было поднимать свою задницу и нестись на всех парах к новому будущему ещё до того, как действие чудо-булыжника сойдёт на нет?       Старк упёрся руками в стол, на миг опустив голову. Вся его поза являла собой упрёки здравому смыслу, явно отсутствовавшему в тот момент, когда сам Тони ввязывался во всю эту странность. Но затем он вскинулся и спокойно встретился с Питером взглядом.       — Очень бы хотелось солгать тебе, — вздохнул он. — Но нет, всё правда. Просто в тот момент было очень сложно себя контролировать.       Ага, то есть у Питера всё ещё есть шанс. Он набрал побольше воздуха в лёгкие:       — Я долго думал…       — Не сомневаюсь — вряд ли такое быстро забудешь, — невежливо перебил его едва начавшееся откровение Старк, и весь запал Питера разом сошёл на нет.       Он мялся в нескольких шагах от Старка, не зная, с какой стороны зайти. Тони искоса наблюдал за ним, но, видимо устав от вида открывающегося и закрывающегося рта при отсутствующем звуковом сопровождении, заговорил сам.       — Послушай, я понимаю, тебе может быть неприятно общаться со мной после всего услышанного… Но уверяю тебя, ты и дальше можешь приходить на Базу — все по тебе скучали, представляешь, — и работать в мастерской. Я тебя не трону, не бойся.       Питер едва не лопнул от возмущения. Ну да, он думал-думал, обнаружил в себе много для себя же нового-интересного, а ему — не трону! Да он бы сейчас ради «трону»…       Питер в два шага обогнул стол и стал едва ли не впритык к мистеру Старку.       — Вы меня совсем не слушаете! — от обвиняющего тыканья пальцем наставнику в грудь Питер таки удержался. — Я ведь сказал, что хочу этого!       Старк назад не отступил, а глаза его вмиг сделались тёмными-тёмными. Бездонными. Затягивающими.       — Не сходи с ума, — попытался он образумить внезапно съехавшего с катушек протеже. — Тебе незачем… Ты ничего мне не должен.       Питер почувствовал, как глаза медленно, но верно начинают вылезать из орбит. Так Тони думал, что Питер только из-за того, сколько для него сделали…       — Да я… Я не потому что… Как вы могли подумать!       Питер внезапно для себя обнаружил, что дышит минимум вдвое чаще обычного, а до стадии «прижимаюсь всем телом к мистеру Старку» осталась жалкая пара сантиметров.       А ещё Старк в футболке, и жутко хочется облапать его руки.       Наверное, от Питера на километр разило неадекватностью, потому что Тони первым попытался отвести взгляд и отступить.       — Пит, давай заканчивать этот в высшей мере странный разговор, — устало выдохнул он, но от Питера не укрылось, как жадно осмотрели его виднеющиеся в широком вороте ключицы.       Видимо, недостаточно жадно для того, чтобы приступить к активным действиям, на которые Питер изо всех своих небольших (ввиду неопытности) сил напрашивался.       Питер отступил на шаг, признавая своё поражение. Вся эта затея изначально была сплошной глупостью!       — Значит, не хотите, — разочарованно вздохнул он.       И больше не смог сказать ни слова, потому что его заткнули одновременно самым бесцеремонным и самым восхитительным способом. Кажется, мистер Старк воспринял его обвинение слишком близко к сердцу, потому что поцелуй был настолько горяч, что Питер ощутил, что нет, его таки хотят, причём так явно, что сам факт наличия на нём всё ещё полного комплекта одежды вызывал немалое удивление. Не то чтобы опыт Питера в области поцелуев был слишком уж обширным, но раньше он как-то не задумывался о том, что между ртом и мозгом есть, по-видимому, прямой сообщающий канал. Иначе как объяснить тот факт, что его губы были захвачены чужим горячим ртом, и от этого все извилины в мозгу дружно выпрямлялись и, ко всему прочему, ещё и плавились? Язык Тони касался его языка, и у Питера происходило короткое замыкание прямо посреди всей этой вакханалии, творящейся в черепной коробке.       Когда же язык перебрался на шею, одновременно поджигая чувствительную кожу и давая возможность вдохнуть, Питер обнаружил себя цепляющимся за футболку Старка, каким-то чудом ещё не порванную в клочья. Он судорожно хватал воздух ртом, чувствуя, как горят подпухшие губы, и разрываясь между желаниями ощутить потрясный рот Тони то на собственном, то на ключице. Каждый второй выдох превращался в тихий стон. Горячие сильные руки скользнули ему под футболку, и под их давлением Питер выгнулся вперёд, всем телом вжимаясь в Тони. Тот с шумом втянул воздух между сжатыми зубами и, кажется, выругался. Питер не был уверен. Питер слабо воспринимал происходящее. Он хотел впаяться в горячую грудь, обжигающую даже через две футболки, и чтобы восхитительные шершавые ладони ещё плотнее прижимались к коже, скользя вверх и вниз по спине, оглаживая то лопатки, то поясницу.       Питер с трудом заставил себя разжать пальцы на измятой футболке, но тут же вернул их назад, остатками уплывающего разума расценив, что это безопаснее, чем уцепиться, скажем, за плечи Старка и сломать ему пару костей.       Горячее касание обожгло поясницу, палец Тони забрался под пояс джинсов и погладил выступающую тазовую кость. Питер в ответ на ласку подался бёдрами вперёд, нетерпеливо толкаясь в чужой пах, при этом пытаясь прижаться посильнее. Старк зашипел одновременно с отчаянным стоном Питера и, оторвавшись от его шеи, зашептал в ухо, обдавая обжигающим дыханием и заставляя мурашки испуганно метаться по спине Питера:       — Сумасшедший мальчишка. Сам не понимаешь, на что нарываешься.       Питер благоразумно не стал вставлять ехидных комментариев, мол, а кто его на это толкает. И да, Питер определённо не понимал. Не понимал, но предвкушал. Например, ещё пять минут назад он совершенно не знал, чего ждать от обычного поцелуя.       Мда, по-видимому, поцелуй со Старком априори не может быть обычным.       Так что нарываться вовсе не расхотелось.       Питер привстал на цыпочки, по пути едва не сгорев от ощущения скольжения тела по телу, и так же прошептал в ухо Старка, стараясь касаться губами ушной раковины:       — Покажите мне.       Старк, вопреки ожиданиям Питера, вовсе не последовал просьбе немедленно, а, наоборот, отстранился и посмотрел на Питера очень серьёзно.       — Мог бы найти учителя получше, — недовольно заявил он, всматриваясь пристально и серьёзно. Но глаза при этом горели обжигающим тёмным пламенем.       Питер определённо считал последнюю реплику форменной глупостью.       — Я хочу, чтобы это были именно вы, — протянул он и снова выпал из реальности, поскольку тот самый поцелуй повторился, и как Питер ни пытался, он просто не мог поспеть за действиями Старка. Хотя даже незначительные его попытки двигаться навстречу вездесущему языку воспринимались с одобрением. Он плавился, и горел, и…       — Мистер Роджерс у дверей, — проинформировала Пятница, и через пару секунд Кэп ворвался в мастерскую, окруженный аурой уверенности, доброжелательности и спешки.       — Тони, послушай, — начал он серьёзно и сосредоточенно, но уже через миг заулыбался. — О, Питер, привет. Что ты делаешь на потолке?       Питер выдал неопределённое бульканье и вяло изобразил радость от столь неожиданной встречи.       — Сидит он там, — мрачно выдал Старк, но, сжалившись над удивлённо глядящим Стивом, добавил сквозь зубы. — Работает.       — А. Ладно, — Кэп недоумённо пожал плечами и снова повернулся к Тони, видимо принимая странные нравы мастерской Старка как данность. — Послушай, ты обещал мне посмотреть вот эту разработку…       Питер тут же отключился от происходящего. Он видел, как Роджерс что-то втолковывал недовольному Старку, но не слышал ни слова. Его била такая дрожь, что несколько раз он был близок к тому, чтобы свалиться на голову к Кэпу. Инстинкты и страх сработали безукоризненно, вмиг доставив его к потолку, но с трясущимися конечностями сидеть там было совершенно неудобно.       Минуты тянулись одна за одной, сливаясь в бесконечность. Питер бесцельно ковырялся в какой-то высокотехнологичной потолочной конструкции, прекрасно осознавая, что алиби так себе: любой заинтересованный наблюдатель мигом вычислил бы, что изрядно подпаленные возбуждением и шоком паучьи мозги заняты чем угодно, но только не полезной деятельностью. Стив же, хоть и бросал короткие внимательные взгляды на Питера, похоже, ничего особо подозрительного не замечал. Когда же он, наконец, собрался уходить, то единственным комментарием по поводу протеже Тони стала фраза, едва не вогнавшая Старка в состояние истерического хихиканья.       — Тони, — выдал Стив серьёзным капитанским голосом. — Присматривай за Питером. Сколько он уже сидит на потолке? Смотри, весь красный.       И, недовольно цокнув языком напоследок, Роджерс наконец ушёл. Старк как-то нервно хрюкнул и свалился на стул.       — Ну, красный от сидения вверх ногами, — передразнил он Стива, пребывающего в счастливом неведении относительно истинной причины заливающего физиономию и шею Питера румянца, — слазь давай.       Питер практически свалился с потолка, оседая трясущейся от пережитого кучей на пол у ног Старка.       — Чёрт меня дёрнул предоставить Роджерсу доступ в мастерскую, — пожаловался Старк, и Питер сочувственно покивал, всё ещё не в силах связать два слова вместе. Интересно, паучья регенерация справилась бы с инфарктом?       Пару минут они посидели в блаженной тишине (в мыслях было пусто, как после ядерной войны), пока Старк не вздохнул и не потянулся, с наслаждением вытягивая руки над головой и прогибаясь в пояснице. Питер тут же залип на мелькнувшую между поясом штанов и футболкой полоску смуглой кожи. Вещь, достойная быть помещённой в галерею почёта сразу рядом с одами рукам Старка.       — Ладно, подъём, нечего задницу отмораживать.       Старк бодро поднялся, протягивая Питеру руку, и тот машинально взял её. В глазах ещё стоял образ потягивающегося Старка: задранная футболка и прикрытые в наслаждении глаза. Тут его дёрнули, и Питер, ойкнув, выпрямился, по пути совершенно непреднамеренно проехавшись грудью по всему мистеру Старку и замерев, наконец, глаза в глаза.       Глаза Тони всё так же горели тёмным огнём, будто не было только что Роджерса с его дурацким визитом. Он смотрел с таким выражением, словно пытаясь насмотреться, и Питер не понимал, стоит ли ему надеяться хоть на какое-то продолжение.       — Хотите, чтобы я ушёл? — выдохнул он прямо в губы Старка, приподнимаясь на носочках. Чужое тепло тянуло магнитом, руководя телом в обход мозга, заставляя стремиться быть ближе, прижаться, раствориться…       Старк в свою очередь подался вперёд и прошептал, уже касаясь губ:       — Не хочу.       Когда последние миллиметры расстояния между ними исчезли, Питер вознёс мысленную хвалу Богине Любви с её таким чудесным, невероятным артефактом. В данный момент даже чокнутый жрец казался Питеру чрезвычайно милым парнем. Определённо, ради такого стоило перенести удушающие обнимашки Романофф и жуткие улыбки Барнса. Стоило изводить себя две недели, имея свой же мозг во всех позах, которые только можно было представить. Потому что всё происходящее сейчас было огненно, прожигающе и незабываемо. Определённо, мистер Старк мог расплавить мозг одним только языком, причём независимо от способа его применения — Питер в этом как раз убеждался.       Ведь всё-таки он был прав, выбрав Старка в качестве проводника во взрослую, так сказать, жизнь.       Очень взрослую и насквозь пропитанную страстью.       Питер почувствовал, что упёрся пятой точкой в стол Старка, и только тогда понял, что его туда целенаправленно теснили. Уже через пару секунд он сидел на этом самом столе, обвивая Тони всеми конечностями в попытке соприкоснуться с ним максимально большой площадью.       Судя по тому, что под его ладонями внезапно оказалась обнажённая кожа, футболка Старка таки не выдержала.       А затем его отстранили от такого желанного тела. Питер протестующе замычал и снова уцепился за Тони, тут же выдавая полный восхищения стон: Старк за пару секунд, проведённых порознь, каким-то невероятным образом успел освободить Питера от футболки. Теперь они прижимались кожа к коже, и Питер вскинул бёдра, только чудом не кончив от полученных тактильных ощущений. Он запрокинул голову и зажмурился, пережидая пляшущий перед глазами огонь. Позой тут же воспользовался Старк, сантиметр за сантиметром превращая шею Питера губами в расплавленную лаву.       Внезапно Тони дёрнул его за бёдра вверх. Питер, почувствовав, как точка равновесия сместилась, упёрся ладонями в стол и откинулся назад, чтобы не упасть. Увеличившееся расстояние до Старка причиняло едва ли не физическую боль. Руки дрожали, грозя отправить его разгорячённое тело на встречу с жестокой реальностью в виде столешницы, и то, что они выдержали вес тела, когда Старк приподнял его задницу, стаскивая немногочисленную оставшуюся одежду, стало настоящим достижением.       Старк склонился к нему, утягивая в короткий, но выжигающий остатки мозгов поцелуй, а затем что-то пробормотал.       — А? — дезориентированно выдал Питер, но затем, увидев краем глаза зависшего неподалёку дрона, понял, что слова предназначались не ему.       Дрон улетел и вернулся очень быстро — примерно через пару крышесносных поцелуев. С тюбиком в манипуляторе.       — Умница, — похвалил Старк одновременно робота и раздвинувшего под направляющей рукой колени Питера.       Гель был холодный, а Тони очень, очень горячий, и этот контраст сводил с ума. Или это делали пальцы Старка, кружащие вокруг входа? Питер не мог, не хотел задумываться об этом. Он только жаждал, чтобы эти восхитительные руки сделали уже хоть что-то с распирающим, сводящим с ума возбуждением.       Первый палец вошёл легко, а вот второй довольно туго, и Старк замер, тяжело дыша ему в шею. Питер с усилием втягивал воздух сквозь стиснутые зубы и думал о том, какое неудачное место и какую неудобную позу они выбрали, и что он ни за что не променял бы всё это даже на звание полноправного Мстителя.       — Ты уверен? Ещё есть шанс всё прекратить, — просипел ему на ухо Старк, одновременно устраиваясь поудобнее и от этого шевеля пальцами внутри.       — Вам не кажется, что это неподходящее время для подобных вопросов, мистер Старк? — простонал Питер, едва давя в себе желание развернуться и укусить Тони за ухо. Как будто он мог сказать «ой, ну ладно, пожалуй, я пойду», слезть с пальцев и потрусить к выходу. Как будто он хотел отказаться от происходящего.       — Конечно же, а твоё мистерстарканье уместно, — поддел его Тони, и Питер кожей почувствовал его улыбку.       Было странно от ощущения растянутости и от того, до чего в конце концов довела их та двухнедельной давности фраза взбешенного Тони. Питер подумал было, что и к первому, и ко второму довольно нелегко привыкнуть, как обнаружил себя толкающимся навстречу недовольно шипящему Старку.       — Да тихо ты! Повредишь себе…       — Бывало и похуже, — выдохнул Питер и в подтверждение своих слов застонал. — Давайте уже!       Старк странно полузадушенно-полунасмешливо фыркнул, и тёплая волна его выдоха на коже унесла Питера куда-то далеко, а когда вернула, Тони смотрел на него внимательно и выжидающе.       У Питера достало сил только кивнуть.       А дальше всё скрутилось в огненный водоворот стонов и движений. Питер чувствовал себя неоднозначно, особенно вначале, когда казалось, что Старк так и не сможет войти, ибо… Ну реально, как он вообще туда может влезть? Но после десятка толчков Питер неожиданно склонился к мысли, что да, пожалуй он сможет это полюбить. Тем более что рука Старка на члене компенсировала все немногие оставшиеся неприятные ощущения. Воздуха не хватало, удовольствие росло быстро и неотвратимо вместе с восторгом. Тони, наверное, было неудобно, и Питер открыл было рот, чтобы совершенно не к месту спросить об этом, но Старк воспользовался этим в самых корыстных целях.       Питер закрыл глаза и сорвался в пропасть.       Когда он сумел разлепить отяжелевшие веки, то обнаружил мистера Старка (и правда странное в подобной ситуации обращение) упирающимся лбом в плечо Питера.       — Всё-таки на столе, — пробормотал Питер, — хоть и не на моём.       Старк фыркнул и поднял голову, являя миру и Питеру вернувшие свой нормальный цвет радужки. Старк улыбался, а Питер, к его огромному удивлению, совершенно не испытывал неловкости, даже когда Тони вручил ему выуженные не понять откуда салфетки. Как будто всё было именно так, как и должно было быть.       Ладно, немного неловкости Питер таки испытывал, но точно не собирался умереть от неё на месте.       Старк вытащил ещё салфеток, уже для себя, и, хитро оглядев всё ещё валяющегося в позе счастливой лужицы Питера, подмигнул ему:       — Даже не знаю, что по этому поводу скажет Роджерс.       — А мы ему сообщим? — Питер заухмылялся в ответ, но несколько натянуто. Мистер Старк, конечно же, шутил, но с таким непрошибаемым видом…       — Это База Мстителей, Пит, — Старк закатил глаза, будто Питер сморозил невообразимую глупость. — Одна половина из её обитателей — суперсущества с суперслухом и прочая, а вторая — шпионы. Как думаешь, сколько нам удастся скрывать наши отношения? Ставлю ящик виски, что не больше…       — Отношения? — наплевав на вежливость, да что там, просто забыв о её существовании, выпучил глаза Питер.       Именно этот момент выбрала тактичная Пятница, чтобы сообщить:       — Мистер Роджерс уже в курсе. Он просил сообщить ему, когда вы закончите.       Питеру показалось, что даже извечная пыль в мастерской перестала оседать, боясь нарушить гробовую тишину.       — Смотрю я, совсем ему прижало с этой разработкой, — проворчал Старк, отмирая и невозмутимо применяя салфетки по запланированному назначению. — Всё-таки зря я дал ему доступ в лабораторию.       Питер тихо перетёк со стола на ближайший стул, по пути сгребая в охапку разбросанную одежду.       — П-пятница, он что… Он что, нас видел? — запинаясь, просипел он. — Почему ты не предупредила?       — Конечно же я предупреждала, — слишком оскорблённо для безэмоционального искусственного интеллекта ответила та. — Но вы были заняты.       Старк выдал звук, подозрительно похожий на хихиканье.       — У мистера Роджерса доступ высшего уровня, — напомнила Пятница.       Старк окинул критичным взглядом сначала экран, где виднелись чертежи притащенных Кэпом разработок (в которых ещё и конь не валялся), затем просочившегося в свою одежду Питера (всем своим видом выдающего, что он-то как раз валялся, но в другом смысле) и вздохнул:       — Наверное, по пьяни выдал. Он там за дверью топчется? Пятница, открой.       Хлебнув из стоящего на столе стакана и прочистив горло, Старк проорал так, что Питер подпрыгнул из положения сидя:       — Роджерс, даже моему гению сложно сваять твой апгрейд за полчаса!       Из-за дверей раздалось нервное и нелогичное:       — Я ничего не видел! Господи…       Старк удивлённо переглянулся с ошарашенным Питером:       — Надо же, а где же праведный гнев и проповеди? Наш старомодный Капитан-ледышка оттаивает и осовременивается, — Старк подошёл ближе и потрепал по голове мигом блаженно разулыбавшегося Питера. — Значит, не зря я целую неделю бился о стену, пытаясь организовать его дружбу с планшетом. Чудны дела твои, о интернет!