2061. Мы живые.

             14 мая 2061 года       Время 18:11       Пригород Детройта, дом семьи Манфред.       Моё имя Маркус Манфред              Очередная то ли Бритни, то ли Санди выплыла из ванной, завернувшись в полотенце. Она прошлёпала босыми ногами по дорогому паркету и направилась на кухню. На меня она, как водится, внимания не обратила, а может, просто не увидела.       — Салли, детка, ты где? — раздался сверху голос Карла.       Отец спускался по ступеням в распахнутом халате и шлёпанцах. Двигался он упруго и грациозно, а его поджарое мускулистое тело дышало силой. Я невольно залюбовался. До чего же, всё-таки, хорошо, что мы на это решились, — подумал я. Так больно было смотреть на постепенное угасание дорогого человека, на то, как слабеет разум в почти уже мёртвом теле. Но он нашел в себе силы, чтобы сказать мне: «да, сынок, давай попробуем», и мы с ним победили в этом бою со смертью.       — Карл, я проголодалась, — промурлыкала Салли. — Иди сюда, я на кухне и на мне только полотенце….       Так, её зовут Салли…. Салли, надо запомнить.       — О…, полотенце это очень хорошо, долой полотенце, — заявил рокочущим голосом Карл, сдёргивая с подруги ткань, и рывком усаживая её на кухонный стол.       — Вообще-то я здесь, — сказал я громко.       — Маркус, сынок, а мы тебя и не заметили, — ничуть не смущаясь, сказал Карл. — Салли, детка, ты плохая девочка, — добавил он, снял Салли со стола и звонко шлёпнул её по упругой загорелой попе. — А ну бегом одеваться! Ты испортишь мне мальчика, — добавил Карл и зажмурился, как сытый кот.       Салли ойкнула и убежала наверх. На повороте лестницы она остановилась, перегнулась через перила, послала мне воздушный поцелуй, и, прыснув, звонко хохоча, побежала одеваться. Интересно, где он находит этих дурочек?       — Карл…, — сказал я, поднимаясь и подходя к отцу. — Завтра день рождения Бет. Ты пойдёшь со мной? Мы приглашены. Будут только члены семьи и ближайшие друзья.       — Нет, я не пойду, — ответил Карл. — Ты же знаешь – не люблю я все эти семейные посиделки. Тем более теперь. Есть нельзя, пить нельзя, курить трубку и то нельзя. Что я там буду делать то? Я же там от тоски подохну. Я собираюсь сегодня к ней заскочить. Поздравлю, а подарок ты завтра отдашь. Хорошо?       — Поздравлять заранее – плохая примета, — сказал я с улыбкой.       — Маркус, Валентин плохо на тебя влияет. Ну, какая примета? Не сочиняй…, — отмахнулся Карл. — Кстати о приметах… Что там было у тебя, в Москве? У Коннора тут была паника.       — Не в Москве, а в Санкт-Петербурге…. И ничего особенного там не было, а Коннор…, перестраховщик он….       — Ах, да, конечно, Петербург. Как тебе город? Как думаешь, стоит туда съездить?       — Город красивый…, очень красивый. Съезди…. Там, в Москве, теперь наш постоянный представитель. Я попрошу, и он сам лично будет тебя сопровождать, — сказал я.       — Сынок…, а что там за девушка…? — Карл прищурился и заглянул мне в глаза.       — Просто девушка, случайная знакомая. Показала мне город. Ничего особенного…, — сказал я, отворачиваясь. Мне не хотелось об этом говорить – мысль о конфликте с местными до сих пор была мне неприятна.       — У меня другая информация…, — протянул Карл.       Вот Коннор, вот трепач…. Интересно, он каждому встречному рассказал или, всё же, выборочно?       — Отец, ты помнишь художника Николая Морозова? — спросил я, вспомнив, что обещал узнать у Карла, помнит ли он отца Лис…. Хотя, теперь это, наверное, не имело смысла…       — Морозов? Морозов…, — нараспев проговорил Карл. — А…, постой…. Только это очень давно было…. Да, был такой талантливый русский мальчик. Мы с ним общались в Париже…, даже и не вспомню в каком году. А что?       — Девушка о которой ты спрашиваешь – его дочь, — ответил я уже жалея о том, что начал этот разговор.       — Хм, забавно – мир тесен…, — сказал Карл совершенно безразлично. — Знаешь, Маркус, я же тебя хорошо знаю – не нужен тебе никто. И никогда никто тебе не был нужен. Ты одиночка, сын, — проговорил Карл, обнимая меня за плечи. — Но я хочу, чтобы ты твёрдо усвоил – я всегда буду на твоей стороне! Всегда, понимаешь? Один, значит один…. Появится женщина или…, ну, одним словом, кто бы не появился – я буду за тебя. Приводи беленьких, желтеньких, красненьких, чёрненьких или в крапинку – я всех приму и слова тебе не скажу. Главное, чтобы тебе было хорошо. Запомни это….       Мы немного помолчали. Что-то подобное и я испытывал, именно вот так, как сказал отец: «главное, чтобы тебе было хорошо», не важно где ты, не важно с кем ты – хорошо тебе, а значит и мне».       — Я сегодня вечером улетаю на Кубу, — произнёс Карл, ласково похлопав меня по спине и отходя к барной стойке.       — Хорошо! С этой…, Санди…?       — С какой…, а ты про Салли…, — сказал Карл и кивнул наверх, куда убежала девчонка. — Нет, что ты, конечно нет! Ты знаешь…, возможно, я начну писать…. Мне кажется, что я…. Да надоели все, скучные, одинаковые…. Словом, слетаю на Кубу дней на пять, а там посмотрим.       — Отец, я буду ждать тебя. Может быть, заказать что-то к твоему возвращению? Кисти, краски, подрамники, холсты…, составь мне список.       — Сынок, я уже не беспомощный старик, ты забыл? — пророкотал Карл своим низким хриплым голосом, разводя руки в стороны и поворачиваясь вокруг себя. — Я сам уже всё заказал! Но…, спасибо, что спросил.       Я смотрел на отца и думал, что нужно будет заехать в Башню и поблагодарить ребят, которые работали над телом для Карла. Весь художественный отдел и отдел очеловечивания – они создали шедевр. Даже голос, неповторимы низкий голос отца, им удалось скопировать в точности. А ту девчонку, Киру, которая рисовала татуировки, нужно будет обязательно поздравить с успехом отдельно. Она самоотверженно работала возле умирающего старого художника, в точности копируя и фотографируя каждую чёрточку его татуировок, чтобы перенести их на тело андроида и слабеющий Карл с мягкой улыбкой послушно поворачивал руки туда-сюда, чтобы ей было удобно. И сейчас, молодой и сильный, Карл был воистину очень хорош. Наши старания не пропали даром. Очнувшись после операции, и впервые осмотрев себя в зеркале, отец сказал: «да, это я», приняв себя в новом теле.              15 мая 2061 года       Время 16:34       Пригород Детройта, дом семьи Андерсон.       Моё имя Маркус Манфред              Странно, похоже, что я рано приехал. Стол накрыт, но в доме тихо, только громко тикают в гостиной любимые старинные часы Бет. Хэнк постоянно говорит, что «выкинет эту рухлядь» и что «эти грёбаные часы «бьют» ему прямо по голове», но все прекрасно знают, что никуда он ничего не выкинет.       Крупный, грубоватый и громогласный Хэнк Андерсон так пронзительно и беззаветно влюблен в свою маленькую нежную Бетти, что глядя на них, я всегда улыбаюсь и испытываю лёгкую грусть. Люди…, они заметно и так неотвратимо стареют…. Мне становится страшно, когда я думаю о том, что рано или поздно уйдёт один из них…. Не зря же в старых-старых сказках и легендах самый лучший финал звучит «и умерли в один день»….       Учёные, и люди и андроиды, в Башне работают буквально день и ночь. Но мы по-прежнему находимся на уровне пятидесяти процентов. Застряли на этой цифре, будто она заговорённая. Старые собаки, которых доверяют нам хозяева в надежде продлить своим любимым животным жизнь в новом теле, только в половине случаев после переноса сохраняют свою личность – они узнают хозяев, радуются членам семьи, помнят команды и любимые игрушки. Остальные умирают. А в новом теле оказывается просто кибер, который никого не узнаёт, и его нужно обучать с нуля.       — Маркус, мальчик мой! — воскликнула Бет, входя в гостиную. — Я соскучилась по тебе, тебя так долго не было. Что там стряслось у тебя в это страшной Москве? Мы все ужасно волновались….       Бетти, как маленькая хрупкая птичка, прижалась ко мне, и я обнял её со всей нежностью, на которую был способен. Её, некогда иссиня-чёрные волосы, густо подёрнулись сединой. Её макушка не доставала даже до моего плеча, и я склонился, прижимаясь губами к её виску, на котором пульсировала тонкая голубая жилка.       — Мам Бет…! — прошептал я. — Со мной всё хорошо. Я тоже скучал. А твой сынок Коннор – паникёр. Ну что ты…, не плачь…, — сказал я, смахивая с её щеки слезинку. — Посмотри на меня! Я жив и здоров. Я здесь. С днём рождения тебя, родная. Я люблю тебя…!       Бетти всхлипнула, но тут же вытерла тыльной стороной ладони слёзы и улыбнулась.       — Как хорошо, когда ты дома, Маркус! Как хорошо, когда вы все дома…! Я так за вас волнуюсь…!       — Мам Бет, кстати, про всех…. А где все то? — спросил я, оглядываясь по сторонам.       — Хэнк с детьми сейчас подъедут. Они, как обычно, что-то забыли заказать к столу, и умчались втроём в маркет. По-моему им просто стало скучно сидеть и ждать гостей, и они слиняли прогуляться. Но они звонили, сказали, что будут минут через пятнадцать. Коннор был дома, но буквально перед твоим приходом его зачем-то срочно вызвали в Башню. Ты же знаешь – вечно у него дела. Он обещал быстро разобраться и вернуться к приходу гостей. Ну а для гостей пока рановато. Так что мы с тобой, мальчик мой, можем пока побыть вдвоём. Расскажешь мне про Москву?       — Конечно, мам, обязательно расскажу. И про Москву, и про Санкт-Петербург….       — И про девушку…, — сказала Бетти и лукаво улыбнулась.       Вот Коннор, вот собачий сын, всем разболтал, пусть только придёт….       — Да, Бет, и про девушку обязательно тоже расскажу…, — сказал я, обречённо вздыхая. — Да, мам, подарки же…, пойдём. Я привёз тебе из России подарки, — выкликнул я, искренне надеясь отвлечь Бетти и избежать лишних расспросов.       Я выбежал в коридор и тут же вернулся с большим пакетом.       — Посмотри, какие штуки я тебе привёз! Отвечаю – тебе понравится, — сказал я, разрывая упаковку. Мне так не терпелось порадовать Бетти, что я решил не ждать вечера. — Вот смотри, это платок, его вяжут из козьего пуха. Посмотри, он лёгкий, прозрачный, но говорят, что очень тёплый. Теперь ты у меня точно не будешь мёрзнуть зимой, — проговорил я, улыбаясь и накидывая платок из русского города Оренбурга на плечи моей маленькой маме.       Бетти развернула платок. А потом накинула его на голову, закуталась и стала похожа на маленького пушистого зверька. Я радостно улыбнулся.       — Нет…, Бет, если ты сейчас же не прекратишь, я уйду и не вернусь, — сказал я, увидев, что глаза Бетти опять наполняются слезами. — Если моё присутствие тебя так расстраивает, что ты будешь лить слёзы, то мне тут не место, — добавил я, притворно нахмурив брови.       — Я не плачу…, — проговорила Бетти, шмыгая носом. — Видишь, я не плачу…. Я тебе уйду…! Давай, показывай, что там у тебя ещё, — сказала она, заглядывая в пакет.       Слёзы на её глазах высохли, и она в нетерпении начала помогать мне раскрывать очередную упаковку. Мы, смеясь, меряли большие сапоги из войлока, которые делают в России. Я купил для Бет белые с вышивкой, а для Хэнка огромные чёрные. Бет, надев на себя свои, заставила меня влезть в валенки Хэнка и исполнить с ней неуклюжий медвежий вальс. А потом мы сидели на диване, Бет пробовала вино, сделанное на русском полуострове Крым, и велела спрятать немедленно огромную бутылку водки, которую я привёз для её мужа, заявив, что «он не пьёт». Водку пришлось спрятать – спорить с Бет выше моих сил.       У входной двери раздалась возня, дверь распахнулась, громко хлопнув, и дом наполнился голосами.       — Дорогая, мы дома! — раздался низкий голос Хэнка, который трудно не узнать. — О, Маркус, привет! Ты уже здесь. Рад видеть. Что это на вас, чёрт возьми, надето? — хохотнул Хэнк, указывая на валяные сапоги, которые мы так и не сняли.       Мы с Бет, не сговариваясь, синхронно встали и исполнили несколько па из нашего медвежьего танца. Потом Бет заставила Хэнка надеть войлочные сапоги. В гостиную зашли Стив и Клер, и все дружно потешались над тем, как он смешно в них ходит, а Хэнк злился и называл меня «чёртов робот». И это было настоящее и неподдельное счастье, вот что это было.       Громко звякнул сигнал охранной системы входной двери. «Капитан Гэвин Рид, мистер Лео Манфред, госпожа Норт Манфред с визитом к госпоже Бетти Андерсон», — проговорил бесстрастный голос системы, и в гостиной повисла секундная пауза, будто возникло какое-то напряжение.       — А вот и гости! — вскричала Бет. — Чего притихли? «Открыть!», — скомандовала она системе.       Бет, Хэнк и Стив пошли в коридор встречать гостей, а я отошел к самому дальнему окну и остановился, опершись на подоконник.       — Прячешься? — раздался голос у меня за спиной.       Я обернулся. Ну, конечно, Клер, подкралась незаметно и теперь широко улыбается, радуясь, что фокус удался.       — Клер, ты взрослая девушка, а ведёшь себя, как ребёнок, — сказал я, скрывая улыбку.       — А ты взрослый робот, а ведёшь себя как робот только что с конвейера, — засмеялась она. Ты же прячешься…. Пошли…, — она схватила меня за руку и попробовала повести за собой. — Пошли, говорю, пошли к гостям.       — Сестрёнка, подожди…, — сказал я, не сдвигаясь с места. — Сейчас все рассядутся за столом, я подойду и со всеми поздороваюсь, обещаю.       — Нет, пошли! — громко сказала Клер, и мне пришлось подчиниться, потому, что все повернули головы в нашу сторону.       — Приветствую, капитан Рид, — сказал я, когда сестра почти насильно подвела меня к гостям.       — Здравствуй, Маркус, — каким-то усталым бесцветным голосом отозвался капитан и протянул мне руку.       Мы обменялись рукопожатием. Капитан Рид был сегодня явно не в лучшей форме. Полный, седой, лысеющий человек, с покрасневшими, то ли от недосыпа, то ли от усталости, глазами, он выглядел больным. Лицо его раскраснелось, а на лбу блестели капельки пота.       — Капитан…, — начал я и осёкся, решив, что спрашивать у него о самочувствии не самая лучшая идея. — Нет…, ничего, хорошего вечера.       — И тебе… хорошего, — сказал Рид и шаркающей походкой очень утомлённого человека пошел к праздничному столу.       На мою удачу, Норт ускакала на кухню, помогать Фаине, андроиду домработнице Андерсонов, которая под руководством везде поспевающей хозяйки дома готовила блюда к подаче на стол. Меньше всего мне хотелось наткнуться на Норт вместе с Лео. А сейчас Лео остался один и стоял немного растерянно посередине гостиной, очевидно чувствуя себя в этом доме не совсем в своей тарелке.       — Привет, Лео, — сказал я, подходя и дотрагиваясь до его плеча.       — Маркус…, напугал, чёрт…! — ответил Лео, вздрагивая и резко оборачиваясь.       — Прости, я не хотел, — произнёс я искренне.       — А папа? — спросил Лео, озираясь. — Не вижу отца. Его что, не будет?       — Карл уже на Кубе, вчера вечером улетел. Вот, любимые французские духи Бет, передал ей в подарок. Я специально не вручал, тебя ждал.       — Я к этому никогда не привыкну, дьявол, я никогда к этому не привыкну! — закричал вдруг Лео мне в лицо. — Ты отнял у меня отца! Опять! Ты всю жизнь отнимал у меня отца и теперь отнял его окончательно…!       — Лео…, — я отступил на шаг, — успокойся, поговорим дома, пожалуйста….       — Не хочу…! Я не хочу с тобой разговаривать! Понятно тебе! Я должен был нормально, как все люди, похоронить отца и ходить к нему на могилу, а не встречать в собственном доме его полоумных девок…. Ты, ты Маркус, ты во всём этом виноват! Ты….       — Лео, я выполнил его волю!       — Да? Которую, как предсказуемо, правда…, слышал только ты?       — Так, а ну захлопнули оба пасти и заткнулись! — рявкнул Хэнк, вырастая между нами. — Вы что, сдурели оба? Тут у нас день рождения моей жены. Если вам приспичило устраивать семейные разборки – вон из дома. Немедленно не угомонитесь, я вас за шкирку на улицу вышвырну!       — Простите, Хэнк, — сказал Лео, съёживаясь перед грозным напором хозяина дома, и теряя весь свой апломб. — Простите….       Лео резко отвернулся и вышел на кухню. «К Норт побежал», — подумал я, провожая взглядом его тщедушную сутулую фигуру. Ну и ладно, ну и хорошо, она его сейчас пожалеет, и он успокоится.       — Хэнк…, я не хотел….       — Слушай, Маркус, уйди, Бога ради, с глаз долой…. Просто постарайся с ним не сталкиваться. Ладно? Только это…, совсем то не уходи, а то Бет мне этого не простит…. Любит она тебя, и хочет, чтобы всем было хорошо. Ну как мне было ей объяснить, что приглашать тебя и Лео вместе не самая лучшая идея? Чего ты потащился то к нему? Не мог не маячить? Знаешь ведь….       — Я случайно, правда, — сказал я, бросая уничтожающий взгляд на Клер, которая стояла в нескольких шагах от нас и теребила уголок пояса на своём платье. — Хэнк, не волнуйтесь, это больше не повторится…       — Смотри у меня! Испортишь Бет праздник, я тебя лично на запчасти разберу! Понял?       — Да, я понял, — кивнул я, и повернулся, чтобы снова отойти на безопасное расстояние к окну, откуда так опрометчиво вытащила меня сестра.       — Маркус, прости…, — пролепетала еле слышно Клер у меня за спиной. — Я не подумала….       — Клер, я с колыбели тебе говорил, что думать очень полезно. А ты опять «не подумала»….       — Я больше так не буду, — сказала Клер совсем уж по-детски, и я понял, что ещё чуть-чуть и она заплачет.       — Малышка, не расстраивайся, — произнёс я, погладив её по голове и приподняв её лицо за подбородок. — А ну, быстро улыбаться, когда старшие велят! Ну!       В этот момент громко хлопнула входная дверь, и в гостиную быстрым шагом вошел Коннор. Он кивнул присутствующим, махнул мне рукой и пошел прямиком к стоящему возле стола капитану Риду. Они несколько секунд о чём-то тихо переговаривались, потом Рид развернулся и пошел к Хэнку, а Коннор сделал мне знак и вышел в коридор. Я последовал за ним с неприятным чувством – такое поведение, учитывая праздничную обстановку, могло означать только одно – случилось что-то экстраординарное.       — Привет, брат, — сказал я, догоняя Коннора в коридоре.       — Здравствуй, Маркус, у нас проблема, — резко ответил Коннор, сразу переходя к делу. Видимо и действительно проблема….       — Что стряслось? — спросил я, искренне надеясь на то, что всё не так плохо, как кажется. Но оказалось, что всё на много, на много хуже….       — Убийство…, бесцветным голосом сказал Коннор и посмотрел мне в глаза. — Маркус, у нас криминальный труп, впервые за столько лет. Капитан сейчас скажет Хэнку, что мы уходим, и мы с ним поедем на место. Лучше будет, если ты поедешь с нами.       — Мне-то там что делать? — спросил я с удивлением. — На труп посмотреть? Это твоя работа….       — Маркус, тебе ехать не обязательно, — заявил выросший у меня за спиной капитан Рид. — Я уже вызвал криминалистов и медиков, так что можешь оставаться.       — Коннор, я, пожалуй, останусь…, у Бет праздник и если мы вдруг все сорвёмся, она подумает Бог весь что, — проговорил я и подумал: «ну что я трупов не видел, сами разберутся».       — Ладно, может и правда…. Хорошо, оставайся, я с тобой свяжусь…, — сказал Коннор, и они с Гэвином торопливо вышли за дверь.       Я вернулся в гостиную, где, похоже, никто не придал значения внезапному появлению Коннора и его быстрому уходу. Только Хэнк, хмурился, сидя во главе стола. Фаина и Норт уже таскали с кухни подносы. Я, изобразив улыбку и загнав поглубже неприятное предчувствие, пошел на кухню, чтобы непринуждённо и весело говорить с Бет. Нужно сделать так, чтобы она ничего не заметила. Сегодня её, только её день…