Значение не должно быть пустым

Му Цин убрал тыльной стороной ладони прилипшие ко лбу пряди и раздраженно посмотрел на кондиционер. Цифра на дисплее показывала равнодушные пятнадцать, но Му Цин готов был поставить собственную метлу на то, что воздух он не охлаждал, а нагревал до всех ста пятидесяти. На улице наверняка было прохладнее, несмотря на двадцать пять градусов, и температура стремительно поднималась. Му Цин обмахнулся новым акционным меню, опершись локтями о барную стойку, когда его взгляд снова зацепился за текст, от чего он фыркнул. — Серьезно, как это вообще взбрело ему в голову? — Это же Цзюнь У. Се Лянь добродушно улыбнулся, убирая пирожные в холодильник. Му Цин качнул головой, по-прежнему смотря в меню. На самом деле, все было не так плохо: акции подогревали интерес тем, что отходили от банального выпей девять кружек кофе и получи десятую в подарок, а мастер-классы и обучение бариста звучали и вправду многообещающе. Но вот последний пункт вызывал сомнения. — Ночь с бариста. Му Цин повернулся спиной ко входу и уперся бедрами о стойку, устремляя свой взгляд на Се Ляня. Тот, полностью погруженный в переписку, не обратил на него никакого внимания. Му Цину не нужно было задавать вопросы, чтобы понять, с кем именно он общался. — Не думаю, что Хуа Чену понравится, если гость выберет тебя. Се Лянь дернулся и оторвался от телефона. Его глаза на секунду распахнулись, а кончики ушей покраснели, но он быстро взял себя в руки и мотнул головой. — Меня бы не выбрали, Му Цин. А даже если бы и да, подумай сам: никто не сможет потратить десять тысяч юаней за полгода на один кофе. Му Цин фыркнул и закатил глаза. — Я лично отсосу тому, кто потратит столько на кофе. — Это единственный для тебя вариант, ведь иначе никто не окажется в твоей постели? Му Цин развернулся так резко, что почти запутался в собственных ногах. На Фэн Сине облегающая тело черная рубашка и серые джинсы, расстегнутые верхние пуговицы обнажали ключицы, а волосы убраны в высокий пучок. Выбившиеся пряди обрамляли лицо и подчеркивали скулы, а его взгляд почти ничего не выражал, что заставляло задуматься: был его вопрос серьезным интересом или очередной колкостью, без которой не проходила ни одна их встреча. — По крайней мере, в этом случае деньги платят мне, а не я. А ведь это, кажется, единственный способ, чтобы в твоей постели оказался хоть кто-то? Му Цин со шлепком опустил на стойку меню и почувствовал, как щеки залил злой румянец. Он даже не услышал, как прозвенел висящий на входе колокольчик. Он облажался. Фэн Синь поджал губы и сжал солнцезащитные очки пальцами. — Я не плачу за секс. — Правда что ли? И каково это - быть двадцатитрехлетним девственником? Фэн Синь резко выдохнул и подался вперед. Му Цин внутренне подобрался, но больше ничего не произошло. Се Лянь невероятным образом протиснулся между ним и стойкой, тесня Му Цина назад, и ему ничего не осталось, кроме как отступить. Затопившее с головой раздражение не собиралось отпускать, и Му Цин, не прекращая готовить заказ, посмотрел через плечо Се Ляня. Губы Фэн Синя шевелились, он продолжал что-то тихо говорить Се Ляню, но взгляд был прикован к Му Цину. Му Цин не стал отказывать себе и резко выставил вперед руку, показывая Фэн Синю фак. В ту сторону он больше не смотрел. Заканчивая делать кофе, Му Цин подумал добавить вместо корицы перец, но он все равно не сможет увидеть лицо Фэн Синя в этот момент, поэтому отказался от этой идеи. Он вывел на стаканчике “главмудак” вместо имени и, улыбаясь, поставил его на стойку, подталкивая Фэн Синю. Когда Фэн Синь взял стакан в руки и посмотрел на надпись, Му Цин был почти готов поклясться, что уголки его губ дернулись вверх. — Признайся сразу. Ты плюнул в мой кофе? Му Цин был оскорблен. Пальцы сжались в кулаки, а зубы стиснулись с такой силой, что челюсть начала болеть. Се Лянь перевел взгляд с него на Фэн Синя и рассмеялся. Его смех был заразительный, а улыбка - искренняя. Му Цин почувствовал, как нахлынувшая злость замедлилась, а после и вовсе ушла, свернувшись в привычное раздражение на задворках сознания. Иногда ему казалось, что Се Лянь обладает суперспособностью сводить все конфликты на нет. Фэн Синь ушел, не попрощавшись. Му Цин проводил его задумчивым взглядом, пальцами постукивая по стойке. Он не мог назвать их с Фэн Синем друзьями и, наверное, единственное, что их связывало был Се Лянь. Думая об этом, он чувствовал что-то смутно похожее на тоску. То, что они за годы дружбы с Се Лянем совместным времяпровождением все еще не поубивали друг друга, было чудом. Му Цин и сам не смог бы сказать, почему так вышло, но реагировать на Фэн Синя по-другому у него не получалось, а сам Фэн Синь не делал ничего, чтобы что-то изменить. — Когда ты пригласишь его куда-нибудь? Вопрос Се Ляня прозвучал так неожиданно, что смысл Му Цин понял не сразу. — Не отвечай. Я знаю, что ты скажешь то же самое, что говорит он. Но просто знай, что он из тех мудаков, что потратили бы десять тысяч юаней, чтобы провести время с тобой. Се Лянь бросил взгляд на часы, и его серьезный вид вновь сменился улыбкой. — Я на обед! Скоро вернусь. Му Цин продолжил потрясенно смотреть ему вслед, даже когда дверь со звоном закрылась. Он понял, что все это время стоял с приоткрытым ртом, только когда язык начало сушить. Что чувствовать по поводу услышанного, он не знал. * * * Если на Земле были филиалы ада, то Му Цин мог с уверенностью сказать, что один из них открывался в их кофейне каждую пятницу. А еще каждый понедельник, вторник, среду и четверг, но лишь в определенные часы, в то время, как в пятницу он, очевидно, работал без перерывов на обед. Поваливший еще с полудня народ выстраивался бесконечной очередью, посуда на кухне и мат Ци Жуна звучали громче музыки в зале, и это было единственным, что поднимало настроение. День не задался. Му Цин плохо спал ночью, поэтому не смог встать вовремя и опоздал. По непонятным причинам все валилось из рук, и ему несколько раз пришлось переделать заказы, что не способствовало уменьшению очереди, зато поднимало уровень раздражения выше допустимой нормы. Лица всех посетителей слились в одно, он уже не разбирал, кто стоит перед ним, и улыбался на автомате, надеясь, что улыбка не слишком похожа на оскал. Когда народ схлынул, и у них появилось время на обед, было почти девять. Му Цин валился с ног от усталости, а желудок явно намеревался переварить сам себя. Поняв, что он забыл взять с собой еду, Му Цин не сдержал громкого стона. На языке вертелась сотня проклятий, но ни одно из них не было произнесено вслух — унижать себя он мог мысленно, не посвящая в это других. Несильно приложившись лбом о стойку, Му Цин сполз на пол, обреченно вздыхая. — Я могу дать тебе свою еду, я все равно взял с собой слишком много. Се Лянь, все это время наблюдавший за ним с другого конца стойки, подошел ближе, мягко улыбаясь, и опустил руку ему на плечо. Му Цин дернулся, уходя от прикосновения, а со стороны кухни послышался грохот — что-то явно разбилось. Из окошка раздачи появилась голова с торчащими волосами, широко раскрытыми глазами и кривой усмешкой. — Ты наконец-то решил отравить этого говнюка, братец? Ци Жун перевел взгляд с одного на другого, не прекращая пальцем указывать на Му Цина. Се Лянь принял виноватый вид и рукой растрепал волосы на затылке. Му Цин нашарил тряпку и запустил ее в наглую морду Ци Жуна. — Надеюсь, что ты только что разбил посуду на месячную зарплату. Ци Жун снова выругался и скрылся на кухне, а Му Цин, подняв взгляд на Се Ляня, слабо улыбнулся. Историю о том, как Му Цин попал в больницу после того, как попробовал готовку Се Ляня, не знал разве что глухой. Конечно, он явно не пытался отравить его специально. Возможно, дело было в сроке годности или в сочетании продуктов, а может это просто у Му Цина оказался слишком слабый желудок. Предположений было много, а итог всего один — промывание желудка, исколотые капельницами вены и три дня в больнице. Се Лянь чувствовал себя ужасно виноватым и все еще не мог себя простить, Фэн Синь в те дни был на удивление молчалив и почти не злил, а Му Цин даже был рад, что оказался в импровизированном отпуске. Совсем некстати вспомнилось ощущение широкой, прохладной ладони на лице, нежное касание пальцев к щеке и тепло чужих губ на лбу. Му Цину и тогда казалось, что ему это приснилось — температура 39.5 способствовала бреду, а не изменившееся поведение Фэн Синя лишь подтверждало нереальность происходящего. В том, что он был почти разочарован, Му Цин не признался даже самому себе. — Спасибо, Се Лянь. Я не откажусь. В конце концов, если история повторится, то у него будут все шансы умереть, не так ли? После такого дня перспектива смерти была не такой уж плохой. Приняв из рук Се Ляня контейнер и кивнув на пожелание приятного аппетита, Му Цин с опаской посмотрел на содержимое. — Я готов вызывать скорую! Если тебе повезет, то я наберу правильный номер. Из окошка снова показался Ци Жун и помахал телефоном в воздухе. Му Цин, не глядя, показал ему средний палец и, закатив глаза, отправил еду в рот. У него ушла секунда, чтобы понять — в его рту оказался настоящий кулинарный шедевр. Овощи были прожаренные, мясо почти таяло во рту, а вкус соуса и чеснока был идеально сбалансирован. Му Цин отправлял еду в рот, едва успевая пережевывать, и восхищенно смотрел на Се Ляня. Ци Жун, ожидавший совершенно другого, вытянулся вперед, почти наполовину вылезая из окошка. — Ты что, научился готовить?! Эй, ты, не смей все съедать, дай мне попробовать хоть кусочек! Эй! Му Цин снова кинул в Ци Жуна тряпку, прерывая поток ругательств, и с набитым ртом проговорил: — Это слишком вкусно. Я хочу, чтобы ты готовил мне каждый день. Се Лянь просиял, следя за тем, как пустеет контейнер, и потянулся за вторым. Му Цин не знал, что именно там будет, но он готов был съесть все, что приготовили эти руки. — Я рад, что тебе понравилось, но на самом деле тебе стоит благодарить не меня. Это приготовил Фэн Синь. Му Цин дернулся и почувствовал, как в груди начало гореть. Он закашлялся, пытаясь освободить свои легкие от неудачно попавшего в них куска, а контейнер с вилкой упал вниз. Месиво из овощей и мяса оказалось под его ногами, горло першило, и кашель все никак не прекращался. Со стороны кухни слышался хохот Ци Жуна, и, черт возьми, Му Цин точно убьет его, если прямо сейчас не умрет сам. Се Лянь возле него что-то сбивчиво говорил, тряся перед глазами стакан воды. За стойкой уже собралась очередь, когда Му Цин заметил знакомую фигуру. Паника захлестнула сознание, и он сделал резкий шаг назад, что стало ошибкой. Каша из овощей и мяса под его ногами сработала не хуже льда, пол ушёл из-под ног, и Му Цин, полузадушенно вскрикнув, оказался на полу. От удара остатки воздуха вышли из лёгких, а вместе с этим и злосчастный кусок пищи. Впрочем, чувство собственного достоинства и самооценка тоже поспешили его покинуть. Му Цин зажмурился и сжал кулаки так сильно, что костяшки наверняка побелели. Глаза и легкие горели, как и ободранное кашлем горло. Голоса вокруг смолкли, только музыка играла будто бы громче, чем обычно, хотя он знал, что это невозможно. Ци Жун хохотал так, что закладывало уши, и Му Цин, не обращая на него внимания, упёрся кулаками в пол, помогая себе встать. Руку Се Ляня он так же проигнорировал. — У вас все в порядке? Фэн Синь перегнулся через стойку и выглядел так, будто едва сдерживал в себе желание и вовсе перелезть через неё. Он как всегда смотрелся безукоризненно хорошо в футболке цвета хаки и бежевых штанах, а опущенные в низкий хвост волосы дополняли образ. Му Цин опустил взгляд на свои испачканные джинсы и руки, представил своё раскрасневшееся от кашля лицо и слезящиеся глаза. Горло снова сдавило, и ему едва хватило сил вздернуть вверх подбородок, упрямо смотря Фэн Синю в глаза. — Я, блять, тебя ненавижу. Мелькнувшую на лице обиду, напрочь стеревшую неподдельное беспокойство, Му Цин уже не видел. В тот момент он почти жалел, что падая, не приложился головой об пол так, чтобы закрыть глаза и больше уже никогда их не открыть. * * * Видео с того злополучного дня Му Цин пересмотрел столько раз, что сбился со счета. Глупо было надеяться, что Ци Жун не снимал все на телефон и не выложил это в твиттер. Видео среди их общих знакомых стало вирусным с такой скоростью, что Му Цин едва успел сказать «а». И пусть Ци Жун, матерясь, все же удалил его, когда Се Лянь пригрозил все рассказать Гу Цзы, было уже поздно. От позора Му Цина было уже не спасти. Промотав скачанное ранее видео, Му Цин поставил его на паузу и снова всмотрелся в экран. На удивление четкое изображение Фэн Синя на экране замерло с комичным выражением лица. Му Цин нахмурился и поставил телефон на блок, отодвигая его подальше. Фэн Синя не было две недели. Му Цин провёл рукой по лицу, стирая хмурое выражение и отгоняя неприятное, незнакомое чувство, и вернулся к работе, стараясь отвлечься. Он успел протереть всю посуду и проверить десерты на наличие маркировки, когда колокольчик вновь звякнул, оповещая об очередном клиенте. Широкая улыбка Пэй Мина не предвещала ничего хорошего. — Му Цин! Рад видеть, что ты в порядке. — Заткнись. — Жаль, что меня не оказалось рядом. Я бы помог тебе. Ты же знаешь, что я хорошо умею работать сзади. Пэй Мин поиграл бровями, и Му Цин закатил глаза, кривя губы. За прошедшее время он услышал столько дерьмовых шуток, что устал на них злиться. — Ты отвратителен. Выйди отсюда. Рассмеявшись, Пэй Мин пожал плечами, пальцем указывая в меню. — Два, пожалуйста. И я не мог не. Му Цин кивнул. То, что он не интересует Пэй Мина, было и так понятно — в их круге Пэй Мин слыл заядлым натуралом, девушек которого пересчитать не хватило пальцев, даже если бы вся их компания собралась за столом. Иногда Му Цин ловил себя на мысли, что между Пэй Мином, Ши Уду и Лин Вэнь что-то есть, но в чужую жизнь предпочитал не вмешиваться. Во-первых, не так уж это его и интересовало, а во-вторых, Лин Вэнь как-то дала понять — это не то, что должны знать другие. Взяв подставку с двумя стаканами, Пэй Мин приложил карту к терминалу, возвращая взгляд к лицу Му Цина. — В выходные решили собраться перед началом семестра. Приходи, Му Цин. Тебе явно нужно отдохнуть, а то круги под твоими глазами и усталость на лице почти сравнялись с Лин Вэнь. — Я подумаю. Но обещай, что если я подавлюсь, ты не прикоснешься ко мне и пальцем. Улыбнувшись Пэй Мин кивнул. — Не беспокойся об этом. Я просто позволю тебе умереть. На самом деле идея Пэй Мина была не так плоха. Му Цин и вправду много работал последние дни и брал дополнительные смены — машина намекала на необходимость ремонта и ему нужны были деньги. В эти выходные он как раз взял отгул, и он мог позволить себе отоспаться. Но лень, плотно засевшая внутри, советовала остаться дома, подстегивая желание ни с кем не общаться ближайшую вечность. Задумавшись, он не сразу заметил подошедшего Се Ляня. — Ты в порядке? Моргнув, Му Цин вынырнул из собственных мыслей и кивнул. — Задумался. Пэй Мин позвал на выходные к себе. — Ты придёшь? — Не знаю. Заметив на стойке грязь, Му Цин взял тряпку, но раздражающее пятно оттираться не хотело. Му Цин нахмурился и надавил сильнее. Начавшее было появляться настроение растворилось, будто его и не было, оставив после себя неприятный привкус. — Там будет Фэн Синь. Му Цин замер. Что-то дрогнуло внутри, и он, поджав губы, принялся тереть с удвоенной силой. — Как будто мне есть до этого дело. Се Лянь вздохнул, явно не собираясь продолжать разговор и, взяв метлу в руки, протянул ее Му Цину. — Нет. Никакого. Я закончу тут, убери пол? Метлу Му Цин сжимал, пожалуй, крепче, чем надо. Мыслями от работы он был далеко. *** Когда рыжеволосый парень накрыл рукой руку Фэн Синя, Му Цин погнул ложку. — Это Ши Чен. Он с нашего потока. — Наплевать. Му Цин выбросил испорченный столовый прибор в мусорку и скрипнул зубами. Се Лянь продолжил говорить, как будто не слышал его вовсе. — Он давно интересуется Фэн Синем, а две недели назад руководитель поставил их в пару работать над проектом. — Их проект – полное дерьмо. — Ты даже не знаешь, над чем они работают, Му Цин. — Наплевать. Му Цин закатил глаза и бросил взгляд в конец зала. Две недели — время на которое Фэн Синь пропал, чтобы потом появиться с парнем, как будто это было в порядке вещей. Как будто это не Фэн Синь сторонился чужих прикосновений и не он боялся даже заговорить с девушкой или парнем, когда они сами шли в его руки. Как будто Му Цин был не единственным, кто мог его касаться где только вздумалось, когда дело доходило до драк. Дерьмовый день стал ещё более дерьмовым днём. Длинные пальцы прошлись по чужому предплечью, и Му Цин прикипел к ним взглядом, подавляя внутри желание сломать их. — Думаю, Ши Чен хочет, чтобы его пригласили к Пэй Мину. По крайней мере я слышал, как они это обсуждали. — Се Лянь. Му Цин увидел, как напряглась линия челюсти Фэн Синя, когда Ши Чен придвинулся ближе и отвернулся. Се Лянь смотрел на него с улыбкой, непривычно мягким взглядом. — Уберёшь со столов? Бай Ю ещё не вышла с обеда, но оставлять зал грязным нельзя. Взяв тряпку и выйдя из-за стойки, Му Цин обернулся. — Зачем ты это делаешь? Се Лянь недоуменно моргнул и улыбнулся шире. — Не понимаю о чем ты. Вновь закатив глаза, Му Цин направился в конец зала. Загвоздкой уборки было то, что грязные столики находились как раз там, где сидел Фэн Синь. Оставшуюся часть зала Се Лянь ранее убрал сам. Му Цин знал, что это была провокация и не таясь признавался — он на неё повелся. Легче от этого не стало. Ши Чен притворно смеялся и хлопал ресницами. Выглядело это дёшево и мерзко, Му Цин мысленно назвал Фэн Синя мудаком за такой дерьмовый вкус. Собрав посуду на один столик, Му Цин подошёл ближе к сидящей паре настолько, что стали слышны разговоры. Он не собирался подслушивать, но Ши Чен в своём беззастенчивом флирте даже не думал понижать тон. — Ты все о учебе, Фэн Синь, а как же ответить на мой вопрос? — Я уже ответил. Ши Чен засмеялся, обнажая ряд белых зубов, и хитро прищурившись, посмотрел на Фэн Синя. — Я тебе не верю. Если бы у тебя кто-то был, я бы об этом знал. — И тем не менее я занят, Ши Чен. Давай вернёмся к учебе, иначе я попрошу руководителя назначить меня на другой проект. Внутри что-то оборвалось. — И ты даже не дашь мне шанс? Ну, Фэн Синь. Ши Чен подался вперёд, растягивая гласные, его рука потянулась к лицу Фэн Синя. Му Цин увидел, как его глаза распахнулись в ужасе. Его тело двигалось быстрее мыслей. В два шага преодолев разделяющее их расстояние, Му Цин схватился пальцами за спинку стула Фэн Синя и с силой потянул его на себя. Ножки со скрежетом проехались по полу, Фэн Синь дернулся от неожиданности, а Ши Чен замер. Его рука зависла в воздухе, Му Цин посмотрел на неё, не скрывая отвращения, после чего перевёл взгляд на Ши Чена. — Ты плохо слышишь? Он занят. Ши Чен скривился. Неприязнь исказила лицо, сделав его по-настоящему отталкивающим, и Му Цин мысленно отвесил себе оплеуху. Ему не стоило вмешиваться, но отступать было поздно. — А тебе какое дело? Или он занят тобой? — Даже если и мной, тебя это не касается. В тебе не заинтересованы, понимаешь? Ты можешь пройтись голым по кофейне, но он не обратит внимание на такую пустышку как ты. Злость бурлила внутри, хотела выйти наружу, и Му Цин не собирался ей в этом отказывать. — Ты!... Ши Чен дернулся, как от удара, и начал вставать. Фэн Синь поднялся на ноги так резко, что Му Цину пришлось сделать шаг назад, чтобы тот не ударил его головой. Стоять за спиной Фэн Синя было непривычно. Привычно было хватать его за плечи, стараясь скинуть с себя во время драки, привычно было вбивать Фэн Синя спиной в стену, налегая сверху. Находиться сейчас позади Фэн Синя, закрывающего его собой, будто пытаясь защитить ощущалось странно. За гранью возможного. Му Цин растерянно посмотрел перед собой. Ши Чен выглядел так, будто Фэн Синь ударил его. Напряженная тишина повисла в воздухе и Фэн Синь прочистил горло, прежде чем сказать: — Тебе лучше уйти. Недовольно поджав губы, Ши Чен схватил лежащую на стуле сумку и быстрым шагом, не говоря ни слова, вышел из кофейни. — Ты в порядке? Му Цин заторможенно кивнул, глядя Фэн Синю в глаза. Непонятное нечто стянулось внутри, камнем давило на грудь, перекрывая доступ воздуху. Му Цин переступил с ноги на ногу и прикусил губу. В порядке он не был. Было неуютно. Фэн Синь молчал и оставался на месте, Му Цин молчал тоже. В голове роились мысли, и он вдруг подумал, что, наверное, был слишком груб в их последнюю встречу. Фэн Синь был не виноват в том, что он подавился, а Му Цин просто сорвался на него, ни с чего. Он открыл рот, чтобы извиниться, но вместо этого сказал: — У тебя действительно кто-то есть? Фэн Синь выглядел удивленным. Еще какое-то время продолжая открывать и закрывать рот, но справился с собой он только тогда, когда его взгляд перестал бегать по кофейне. Он отрицательно мотнул головой, но вместе с тем произнес: — Есть человек, который мне нравится. Мы не вместе. Му Цин почувствовал, как сжалось горло, и кивнул. — Хорошо. Ничего хорошего не было. Он развернулся и хотел уйти, когда Фэн Синь окликнул его сзади. — Му Цин! Его тон заставил Му Цина остановиться, словно ноги приросли к полу. Заторможенно обернувшись, Му Цин бросил: — Мне нужно работать. И не узнал собственный голос. В глазах Фэн Синя мелькнуло что-то, чему Му Цин не смог дать название. С трудом сглотнув ставшую вязкой слюну, Му Цин раздраженно дернул плечом. Фэн Синь выглядел непривычно неуверенным, когда спросил: — Ты правда меня ненавидишь? Как будто боялся услышать ответ. Му Цин хотел ответить да. Хотел увидеть боль в чужих глазах, но гораздо сильнее боялся, что увидит в них безразличие. Ему стоило уйти сразу, стоило не подходить вовсе, но Му Цин не мог себя сдержать — не тогда, когда дело касалось Фэн Синя. — Нет. Фэн Синь сделал шаг вперёд, Му Цин дернулся назад, уходя от прикосновения. Он не знал, что именно хотел сделать Фэн Синь. Но вне зависимости от этого, все равно ни к чему не был готов. По лицу Фэн Синя будто прошла рябь. Он поджал губы, а его брови обиженно надломились. Они заговорили одновременно. Му Цин обронил «извини», Фэн Синь тихо сказал «спасибо». Взяв со стола тарелки, Му Цин быстрым шагом пошёл на кухню, не оборачиваясь назад. Руки мелко тряслись, а кончики ушей и щеки — горели. Сердце глухо билось о рёбра вместе с единственной мыслью: ему нравился Фэн Синь. Ему нравился чертов Фэн Синь. Что делать с этим озарением Му Цин не знал. В его личном топе дерьмовых дней этот стал рекордсменом. *** У Пэй Мина было шумно. Расстеленный на полу твистер был почти не виден под уймой причудливо изогнутых тел, из колонок негромко лилась музыка, перекрываемая разговорами и смехом. Он приехал позже из-за того, что задержался на работе, поэтому все уже были навеселе и непонятно, был тому виной алкоголь или витающее в воздухе хорошее настроение, которому сложно было не поддаться. Му Цин не стал ходить по дому, чтобы со всеми поздороваться, и занял свободное место в зале, устроившись рядом с молчаливым Гу Цзы. Фэн Синя видно не было. Ему не без труда удалось избегать его предыдущую неделю, и пусть Му Цин знал, что сегодня им предстоит встретиться, это не значило, что он был в силах сделать это. На удивление самого Му Цина вечер шёл хорошо. Он и сам не заметил, как оказался втянут в разговор, а в какой-то момент и вовсе присоединился к игре в твистер - Цинсюаню порой бывало сложно отказать. Сыграв два раунда, в одном из которых ему даже удалось победить и устоять на ногах дольше всех, Му Цин капитулировал. От громкой ругани Ци Жуна звенело в ушах, так некстати распущенные волосы Ичжэня лезли в рот, и Му Цину нужен был перерыв, если он не собирался закончить вечер резней. Взяв со стола только что замешанный лонг, Му Цин выскользнул из зала. Зайдя по дороге на кухню и перекусив на скорую руку, Му Цин вышел в другую часть дома, где располагалась игровая. Еще когда он был на кухне, то подумал, что был бы не прочь сыграть в бильярд. В том, что компания найдется сама, он не сомневался - в конце концов он все еще не видел самого Пэй Мина, а также Се Ляня и всегда находящегося с ним Хуа Чена. Мысли о Фэн Сине он старательно отгонял, но в этом не было никакого смысла. Едва переступив порог игровой, Му Цин увидел Фэн Синя и уже не смог отвести взгляда. Фэн Синь улыбался. Его голова была запрокинута, их с Се Лянем затылки и спины соприкасались, а глаза были закрыты. Губы Фэн Синя были растянуты в улыбке такой широкой, что на щеках появились ямочки. Му Цин впился в них взглядом и крепче стиснул пальцами бокал. Не смотря на улыбку, Фэн Синь без труда подпевал Се Ляню, а их тела двигались в такт музыке, будто бы они были чертовыми айдолами из клипов. Му Цин понял, насколько глупо было избегать Фэн Синя все эти дни. Тщательно выстраиваемая оборона вмиг рухнула, словно карточный домик, стоило ему только его увидеть. Му Цин едва успел подумать о том, чтобы уйти, когда Фэн Синь открыл глаза. Их взгляды встретились, голос Фэн Синя, тянувший припев, сорвался, и Му Цин почувствовал, как его собственная рука дрогнула. Зашипев сквозь зубы, Му Цин перехватил бокал другой рукой, отряхиваясь от сладковатой жидкости. Махнув «пострадавшей» рукой певцам, Му Цин, только отвернувшись от них заметил, что в комнате были и другие люди. Хуа Чен отсалютовал ему бокалом, почти сразу потеряв интерес, и вернулся к разговору с Хэ Сюанем. Пропавший ранее из зала Цинсюань тоже обнаружился здесь - он восторженно захлопал в ладоши, когда Се Лянь и Фэн Синь закончили петь. Му Цин досадливо поморщился и сделал большой глоток, смачивая горло. — Кто-то хочет сыграть? Кивнув на бильярдный стол, Му Цин поочередно обвел всех взглядом, дольше чем нужно задержав его на Фэн Сине. В голове все еще звучал его голос, и Му Цин признался самому себе, что ему понравилось, как пел Фэн Синь. — Я сыграю. — Ты проиграешь. Му Цин приподнял бровь и со стуком опустил стакан на столик. Фэн Синь дернул уголком губ вверх и кивнул. — Посмотрим. Исход игры Му Цину впервые был не так важен, как процесс, обещавший быть интересным. *** Если бы день шел хорошо и закончился хорошо, то это был бы не день Му Цина. Иногда ему казалось, что невезучесть Се Ляня передавалась воздушно-капельным путем. Как иначе объяснить внезапно обваливающиеся на него снежным комом неудачи он не знал. Когда машина не завелась, Му Цин почти не удивился, но утихшее было раздражение вскинуло голову с новой силой. Уперевшись лбом в руль, Му Цин не сильно ударился о него. Оставаться у Пэй Мина не хотелось, но и других вариантов у него не было - автобусы по ночам не ездили, деньги он оставил дома, а просить их у кого-то из ребят не было никакого желания. Из-за неожиданного стука в окно Му Цин подскочил. Машина издала жалобный писк, когда рука на руле нажала на сигнал, и Му Цин нахмурившись, посмотрел в окно. Фэн Синь, привычно собранный и серьезный, всматривался в его лицо, а в глазах было что-то смутно похожее на беспокойство. — Что-то случилось? Му Цин закатил глаза, выходя из машины, и поставил ее на сигнализацию. Переступив с ноги на ногу, Му Цин приподнял подбородок и сложил руки на груди. Вокруг них не было ни души, фонари горели тусклым светом, и Му Цин почувствовал себя беззащитным, оставшись с Фэн Синем наедине. — Машина сломалась. Вызову утром эвакуатор, придется остаться ночевать тут. Недовольство в голосе он скрыть даже не пытался. Фэн Синь посмотрел Му Цину за спину, прямиком на дом, и чуть пожал плечами. — Я могу тебя подвезти. Му Цину показалось, что он ослышался. Посмотрев вокруг и убедившись, что они действительно были вдвоем, Му Цин вернул свой взгляд к Фэн Синю. То что они, оставшись вдвоем, разговаривали больше пяти минут и все еще не подрались, было феноменом. Не то чтобы Му Цину действительно этого хотелось, но факт оставался фактом — они спорили почти всегда, стоило им только открыть рты, и редко когда их споры останавливались на словах. Сделав шаг вперед, Му Цин сократил и без того небольшое расстояние между ними и принюхался. Му Цин видел, как напрягся по началу Фэн Синь, и от этого внутри кольнуло обидой, но, совладав с собой, он остался стоять на месте, почти сразу расслабившись. Му Цин принюхался. — Я не пил. Иначе не сел бы за руль. Му Цин снова закатил глаза. — Конечно нет. На чем ты приехал? — На нем. Проследив взглядом за указывающим в сторону пальцем, Му Цин не сдержался, удивленно приподнимая брови. Припаркованный мотоцикл манил его не хуже, чем лампочка мотылька. Му Цин мог представить, как его глаза загорелись интересом, когда он в два шага оказался рядом и коснулся пальцами руля. Мотоцикл он не водил давно. С момента, как отказался от него в пользу машины, а это было больше года назад, но если ему подвернулся такой шанс, упускать его он не собирался. Даже если мотоцикл принадлежал Фэн Синю. — Ты проиграл мне. Я поведу. — При одном условии. На плечи Му Цина опустилось что-то тяжелое. Застыв и не закончив движения, Му Цин протянул руку, касаясь кожаной куртки, неожиданно оказавшейся на нем. Они с Фэн Синем были почти одного роста, но отличались комплекцией — у Фэн Синя были широкие плечи и выраженные мышцы, в то время, как себя Му Цин описал бы простым словом «сухой». Куртка была немного велика ему в плечах, отчего казалась вдвое больше, чем было на самом деле. От нее пахло древесным одеколоном, и она все еще хранила тепло Фэн Синя. Му Цин почувствовал себя героем сопливого фильма про подростков, но отказаться от куртки не посмел бы даже под страхом смерти. — А ты? Фэн Синь мотнул головой и прошелся по Му Цину взглядом, задержав его в районе шеи и подбородка. Му Цину захотелось прикрыться. Чужой взгляд ощущался так остро, будто Фэн Синь только что коснулся его руками. — Кофта достаточно теплая, а в ячейке есть ветровка. Я не замерзну. Кивнув, Му Цин принял из рук Фэн Синя шлем и дождался, когда тот закончит одеваться. Опустив сидение на место, Му Цин сел на мотоцикл и Фэн Синь сел следом, обвивая руки вокруг его талии. Мотор мягко зарычал. Они сорвались с места, почти мгновенно набирая скорость — Му Цин всегда питал слабость к быстрой езде. Фэн Синь прижался сильнее, не оставляя между их телами ни миллиметра пространства. Уперся подбородком в плечо, устроил ладони на животе и, кажется, не дышал. Му Цин чувствовал, как обжигающая кровь течет по венам, как бурлит в ней адреналин, и тяжелеет внизу живота. Рука Фэн Синя скользнула вниз, и вместе с ней вниз ухнуло и сердце Му Цина. Стало страшно. Страшно от своих мыслей, от чужих движений и от того, как легко было потерять контроль. Мотоцикл опасно вильнул в сторону, и Му Цин крепче сжал руль пальцами, возвращая его в колею. Фэн Синь продолжал гладить его, пока футболка не задралась, обнажая кожу, и лишь когда ладони оказались под одеждой, замер, позволяя Му Цину спокойно вести. Му Цин хотел, чтобы дорога не заканчивалась никогда и чтобы она закончилась немедля. Припарковавшись у дома, Му Цин резким движением опустил подножку вниз, спрыгивая на асфальт. Волосы, растрепанные из-за шлема, который Му Цин повесил на руль, лезли в глаза. Он повернулся к Фэн Синю и упёр палец ему в грудь. — Какого черта ты делал?! Коктейль из страха и возбуждения ударил в голову, преобразился в привычную злость, целью которой неизменно становился Фэн Синь. Всегда только он. Му Цин все еще чувствовал обжигающие даже сквозь одежду ладони, острый подбородок на плечах и тепло, что дарило прижимающееся сзади тело. На щеках выступил злой румянец, дыхание выходило сбивчивым, но отступать Му Цин не собирался. Что за игру вел Фэн Синь, он не знал и знать не хотел, но позволить издеваться над собой было бы непозволительной роскошью. Фэн Синь посмотрел ему в глаза, глубоко вдохнул, будто перед прыжком в воду, и накрыл руку Му Цина своей, прижимая к груди. — Когда я был маленьким, мама сказала, что если я триста раз поглажу живот Будды, то он исполнит мое желание. Я всегда сдавался, едва доходя до двухсот, и сегодня тоже сдался, но как думаешь… — Что ты… — ...может мое желание все-таки исполнится? Му Цин потрясенно смотрел на приближающееся к нему лицо Фэн Синя. На короткие, пушистые ресницы и едва заметные веснушки на носу — он и не видел их раньше, никогда не решаясь смотреть дольше, чем это было нужно. Фэн Синь продолжал говорить тихо, на грани шепота, будто доверяя ему, Му Цину, великую тайну. — По крайней мере надеюсь, что мои зубы останутся при мне. Му Цин едва успел уловить улыбку на губах Фэн Синя, когда он положил руку ему на затылок и поцеловал, притягивая к себе. Му Цин дернулся и уперся раскрытой ладонью в чужую грудь в попытке оттолкнуть, но Фэн Синь лишь крепче сжал пальцы в его волосах, даже не думая отпускать. Чужое сердце под ребрами билось так же сильно, как его собственное, и Му Цин шумно выдохнул, наконец-то расслабляясь и целуя в ответ. Злость внутри лопнула, как воздушный шар, уступая место чему-то совершенно незнакомому. От этого «чего-то» в груди зарождался смех, а губы дрожали, и с этим Му Цину только предстояло научиться жить. Он не знал, было дело в Будде, в Хуа Чене, поделившемся с ними удачей, или в чем-то еще. Но две вещи Му Цин знал наверняка. Во-первых, чувство, заполняющее его изнутри, называлось счастьем. Во-вторых, когда желания двоих исполнялись одновременно — это можно было считать чудом.