Кролик
В бесполезных флисовых тряпках под глупым названием костюмы душно и тесно. Жарко настолько, что холодный пот льётся ручьём. Хочется поскорее стянуть с себя этот серый кусок ткани и выйти на улицу. Глубоко втянуть морозный, густой воздух и выдохнуть, отправляя облачко пара кружиться в ночном небе, усеянном звёздами. Сквозь пелену мечтаний прорвался звонкий голос режиссёра, мигом разрушивший чудесную картинку. Перед взором предстал ненавистный школьный актовый зал. Тёмно-синий пол и безмолвные красные ряды удобных кресел. И сцена. Идиотская деревянная сцена, где толком не было нормального освещения. Да, лампочки светили ярко, но этот свет был неуютным. Он делал лица мрачными и совсем не дружелюбными. Залезать наверх вовсе не хотелось, но, посмотрев на режиссера, нетрудно было догадаться, что лучше это всё-таки сделать. Со сцены было замечательно было видно лица всех людей, собравшихся сегодня на репетиции театральной студии. Стоящий по центру режиссёр-постановщик (седой мужчина лет пятидесяти), низенькая, немного пухленькая, но тем не менее красивая девочка, дальше девушка лет пятнадцати — постоянно мрачная и с таким же юмором. Роль девушки — сова — очень ей подходила. Справа стоял высокий пацан, играющий Деда Мороза, затем две подружки двенадцати лет. Самые младшие, а уже не разлей вода. Честно говоря, на всех этих людей было наплевать. Его привлекал лишь один человек — стоящий в углу парень. Казалось бы — обычный пацан, но для него он был большим. Хотя понять чувства к нему было практически невозможно, равно как и его изучающий взгляд, периодически направленный на себя. Парень был подростком с тягучим, бархатистым голосом и глазами, в которых было нечто притягивающее. Его глаза были прозрачными, кристально чистыми, как прохладная родниковая вода и отливали серебряным светом звёзд. В них хотелось тонуть, слушая завораживающий, глубокий голос. При нем парень не снимал свой полосатый костюм тигра с маской и даже не показывал своего лица. Говорят, что когда испытываешь какие-либо чувства к человеку, невольно начинаешь копировать привычки, даже самые маленькие характерные особенности. Вот и в этом случае было так. Вскоре он начал замечать, что делает точно также. Ему хотелось оставаться такой же загадкой для этого таинственного, притягательного человека… Режиссёр опять вывел из сладких и таких приятных мыслей, на этот раз зло объявив о наступившем перерыве, и пригрозил, что поставит на роль кролика кого-то другого, если так будет продолжаться. Ну и пусть… Может оно и к лучшему… Несмотря на маленькую активность и практически полное безучастие на этой репетиции, сильно хотелось пить. Копаясь в рюкзаке в поисках бутылки с водой, в голову начали приходить мысли о том, что неплохо бы поскорее прийти домой и наконец-то отдохнуть после семи уроков, работы в небольшом ресторанчике и театральной студии. К сожалению, мечтам не суждено было сбыться — родители, если конечно их так можно назвать, откопали где-то новую партию наркоты. Судя по надписям на пачке довольно тяжёлой… Нет. Сегодня домой явно нельзя. Слишком хорошо ещё помнились события прошлого года и то, что могут сделать родители с собственным ребёнком под сильнодействующими наркотиками. А жить хотелось… Так что сегодня придётся снова ночевать в ставшем таким болезненно родным закутке на лестничной площадке верхнего этажа. Ничего, зато ближе к утру можно будет потихоньку пробраться домой, взять необходимые вещи и пойти к другу. Как раз тогда, когда ненавистный постановщик огласил новость об окончании перерыва, в глазах защипало и в горле появился неприятный ком от всей боли и обиды и от осознания того, что родителей и вместе с ними счастливую жизнь никогда не вернуть. Остаётся только собраться и продолжать репетицию, несмотря на мрачные мысли, тяжелым облаком окутавшие душу…Тигр
Невозможно не ходить в театральную студию. После одного концерта (неважно чего, будь то мюзикл, драматический спектакль, проведение какого-либо праздника или даже короткий этюдик, не таящий в себе глубокого смысла) оторваться уже нереально. Театр захватывает душу полностью, не оставляя человеку даже малюсенького шанса вырваться из этого общества сумасшедших фанатиков, как кажется многим на первый взгляд. Снова и снова, абсолютно не контролируя себя, выходишь на сцену и видишь толпу зрителей, смотрящих во все глаза, и, скорее всего, жаждущих какого-нибудь трэша. Для них (зрителей) это всего лишь спектакль, о котором они скорее всего даже не вспомнят на протяжении своей жизни, насыщенной множеством других, более интересных событий. А для актёра это совсем другое. Кто знает — тот поймёт. Каждая новая роль — как глоток свежего воздуха, приносящий в жизнь кардинальные изменения. Буквально проживая краткий эпизод из жизни персонажа, для нас постепенно открывается его характер и внутренние переживания. А дальше мы невольно начинаем додумывать, что же было с персонажем до конкретных (отыгранных) событий и что стало с ним в будущем. В итоге в мозгу складывается полная картинка, так скажем модель героя. Именно из этой модели берутся лучшие качества. Если кто-то дружит с актёром или актрисой, возможно замечал конкретные изменения в поведении. И чаще всего в лучшую сторону… Так, хватит на сегодня пожалуй философских мыслей… Крик режиссёра неприятно резанул по ушам. И чего он сегодня так взъелся на бедного паренька? Кстати о пареньке… Судя по всему он был младше на один год, то есть получается ему было около 16 лет. Хотя кто знает, может просто низенький пацан… И тут этот самый (вот тварь проклятущая) пацан резким движением откинул вечно опадающую на ресницы русую чёлку и зло стрельнул зеленющими кошачьими глазами, вызвав восхищённый вздох, который кое-как удалось подавить. Да, глаза были хороши… Цвета молодой хвои с лёгким оттенком жжёной сепии и примесью удивительно прозрачного дыма от костра в жаркую летнюю погоду. А эта манера зло щуриться, при этом не отводя взгляда, при критике постановщика… Боже мой… Между ними двумя существовала необъяснимая связь. Бросать смелые изучающие взгляды на паренька в смешном костюме кролика и смотреть на то, как он их непременно ловит было забавно, а вот когда понимаешь, что на тебя бросают такие же взгляды, да ещё и с этим прекрасным лёгким прищуром, становится не до шуток. Посмотрев на парня сегодня, идиот бы не понял что что-то не так. Он постоянно погружался в свои мысли (судя по всему не особо приятные) и совсем не концентрировался на работе, за что стабильно получал от режиссёра. Хотя похоже, что в последнее время все были в некой прострации. Конечно, наверняка никому не хочется сидеть в тёмном актовом зале, когда за окном в это время валят крупные снежные хлопья, а пот телевизору уже давно показывают знаменитую рекламу кока-колы. Тем временем подготовка к новогодней школьной ёлке шла полным ходом. В центре актового зала стояла гигантская (жаль что искусственная) ель, обмотанная сверкающей мишурой и усыпанная разноцветными шарами, а огромная сцена была украшена большим поздравлением с наступающим праздником. Все роли были хорошо заучены и уже проходили генеральные репетиции в костюмах. Перерыв закончился. Как вдруг показалось, что у «кролика» как-то подозрительно странно блеснули глаза в свете софитов. Казалось, у него вот-вот покатится по щеке одинокая слеза, которую он обязательно тут же смахнёт. Может что-то случилось? Хотя это уже дело только его самого. Ведь наверняка личное… Личное… Резкая вспышка злости заставила щёки полыхнуть алым и стиснуть зубы до боли. Воспоминания сегодняшнего утра нахлынули ледяной волной и смыли все радости этого дня. Да, ссориться с родителями нехорошо, но данные события окончательно вывели из себя. Зачем они это делают? Не понимают? Непохоже. Да уж, запретить ходить на театральную студию из-за того что в городе завёлся какой-то маньяк (и то по слухам), и, даже не спросив его мнения, записать на уже четвёртый в его расписании язык — это было уже слишком. Гиперопека родителей поражала. Несмотря на то, что в последнее время с деньгами было туговато, они наняли ему личного водителя чтобы маленький, всего лишь семнадцатилетний ребёночек не дай Бог не потерялся в этом огромном (ага, да, конечно) городе. Ну ничего… Когда исполнится восемнадцать, он обязательно уедет из этого маленького городишка и докажет родителям, что и сам многое может. А пока… А пока что нужно обеспечивать себе нормальную подготовку и внимательнее заниматься, улавливая все детали…Тигр
Звенящая тишина в тёмном коридоре нагоняла тревогу, и гулкие шаги отдавались в ушах неприятным стуком. Ну вот и всё, репетиция окончена. Можно идти домой (если конечно удастся сбежать от тупого водителя) и наконец-то забраться под тёплую струю воды, наблюдая за тем, как проблемы и обиды сегодняшнего дня утекают в узкий водосток. А дальше… А дальше можно завалиться в уютную и мягкую постель, с приятным осознанием того, что завтра воскресенье. А сейчас можно будет зайти в прохладную просторную гримерную и снять ненавистный костюм, в котором просто невыносимо жарко. И угораздило же его оставить любимую бутылку с водой на столе в гримёрной комнате… А вот и она — гримёрка. Яркий желтоватый луч выбивается из-под низа двери, проскальзывая по кафельному полу и светло-бирюзовым обоям. Светло-серая дверь распахивается как всегда бесшумно. Тёплый свет с непривычки ударяет в глаза. Остаётся только переступить порог и шагнуть навстречу тихой комнате, как вдруг… Как вдруг раздаётся тихий шорох и навстречу поднимается удивлённое лицо того самого паренька. То же самое лицо с зеленющими кошачьими глазами и русой чёлкой, вот только на этот раз без маски…Кролик
На душе скребли кошки, впрочем как и всегда ближе к вечеру. А мысли всё возвращались к тому, кого смело можно было назвать собственным крашем. Ведь любовь (а сомнений в том, что это любовь не возникало) наверняка была невзаимной. Ну не может парень с такими сильными, красивыми руками быть голубым! Не может, и всё тут. Хотя это ведь стереотип — что все геи обязательно дрыщи худощавые. Но в любом случае, он и какие-либо отношения — две несовместимые вещи. Первая и единственная девушка была в 12 лет в школьном лагере. Да и та поигралась, усмехнулась и бросила. Бросила, совершенно не жалея и даже не обернувшись, уходя от него… Впрочем, сожаления не было. По крайней мере сейчас нет. Ведь это было очень сложно назвать отношениями. Да и какая девушка в 12 лет? Так, детские игры… Столь философские мысли прерывает глухой тихий удар. На пороге стоит ОН. Глаза у НЕГО такие, как будто увидел кота, летящего на божьей коровке за сосисками с глазками. Ах да… Маска-то осталась лежать на столе, и теперь ОН мог лицезреть всю «красоту» уставшего лица… ЕГО обычно чистый, ясный, как дуновение свежего зимнего ветерка взор неожиданно быстро затуманился. Да и собственное сердце начало глухо стучать, вызывая крупную дрожь по всему телу. ОН шагнул навстречу. Всего лишь один короткий шаг — на самом деле начало чего-то большего. Мысли были где-то вдалеке. А точнее в ЕГО глазах. Таких чистых, нежных, родных… Рука, как сама по себе, потянулась к ЕГО лицу и резким, уверенным движением стянула маску… ОН идеален. Чёткие скулы, волевой подбородок, пепельные (наверняка крашеные) волосы и пухлые розовые губки с идеально очерченным контуром… В ЕГО глазах вдруг мелькнула озорная искорка. Не задумываясь и ничуть не смущаясь, ОН накрыл губы своими губами… Этот поцелуй не был робким и нежным. Он не был похож на первый поцелуй. Наоборот — он был страстным и напористым. В сложном переплетении языков как будто раскрывались все самые глубокие внутренние переживания. Отрываться не хотелось. Теперь всё было слишком просто…Они нашли друг друга. В ярком блеске невероятных глаз, в нежных губах и мягких, приятных голосах… Они сняли друг с друга ставшие такими ненужными костюмы. И это я сейчас не об одежде…