Не навреди

Король отдал приказ своим войскам: «Поймать его, не медля! То, что он изысканно воюет, Не простит ему неподчинения.» И разделив наставника и ученицу Под проливным дождем, окрашивает Лужи меч кровавый, Что защитил красавицу В столь долгой схватке. Девушка лишь на мгновение замирает от нескольких ужасных слов. И всё это они тянули время, Во́йна лучшего падения Дождавшись, отдав за это жизни. Мидория, а именно приемница Той силы духов, Что благословлялась много лет, Сквозь слезы, вся покоцана, уставши, Деревья слепо пробегает, Крича: «Не надо, нет!». Круг стражников, Что над парнем то столпился, Зачитывает смертный приговор: «Человек С протестами против короля погибнет, Яги Тошинори, Что не подчинялся королевской воли, Отпор давая нашим войскам, Обязан под гильотину лечь Да голову ему отрубят с плеч». Девица, что слышала Слова, которые доносят Столько боли, Вскрикивает, связки не жалея, Чтоб отпустили парня и не трогали его, Но Яги не оставят. И с каждым словом все робея, Мидория схватилася за меч, Уже была готова им взмахнуть, И головы всех стражников срубить с их плеч. И тут же Тоши хотел её окликнуть, Но с горла вырвался ужасный хрип, Да, этого хватило чтоб Изуку остановить, Предотвратить ее попытки Помощи тому. А парень смотрит так тоскливо на мгновение, Теряясь в блеске вражеских доспех, И тыл свой предавая скорби, С каким-то ласковым «Прощай…». Но что-то делать надо было, Терять учителя нельзя, И встав с колен, Омытых грязью, Отпустив оружие свое, Направилась Мидория прямо в замок, Увидеться с знакомым, Что связан с ней холодной связью, Принять совсем любое Предложение, чтобы Спасти наставника её. *** Мидория в парадный зал заходит, А там король сидит, Хоть вовсе даже не король. Подняв холодный взгляд своих очей, Бокал вина опустошает, Кроваво-красное, хмельное, Пред тем, как девушка, задравши нос курносый, Заговорит: «Моё величество, простите за вторженье. Мне не понятны ваши обвиненья, Все ваши указанья и веленья, На почве личной всё вражды? Иначе, Шото, не дурак сидит на троне, Пока герой, что бился насмерть за народ, За мир, за правду, за поле без крови и море слез, В темнице кандалами связан И часа смертного он ждет За клевету и ложь врагов! Так будьте столь любезны, Тодороки, мой король, Освободите Яги Тошинори! Хоть какова была бы плата, И голову мне с плеч долой!» Эхом разразилось имя подлеца. Улыбки след пропал и вовсе, Оставив страшный на лице оскал. В глазах забегали опасные огнива, Пока бокал густого, терпкого услада, Разбился в дребезги, упал. «Изменника, отброса, убийцы короля…» — вертелись шепеты змеюк в ушах, Вертелись точно на костре советников орда, Тревожно в рот пихая со стола, Пропитанные сладким мёдом кусочки буженини. Да только вот один там был умнейший, мудрец среди гиен. Он осторожно к уху принца подобрался, С улыбкой дьявола шепча: «Вы усмирите пыл, милорд, Уж лучше проясните взор И хорошенько приглядитесь, Возможно есть на ней доспехи, железный меч и навыки бойца, Но ведь внутри всё та же баба, а телом хоть куда. Какое личико, изгибы, губы, Но только вот, не вам ведь отдана. В любви клянётся вашему врагу, Предателю самой короны!» Огонь утих, и вновь усмешки сделались черты. Принц понял, Решение проблемы всегда так близко было, И вот стоит теперь пред ним, храня в своей груди, Кусочек слабости отброса. Мечтательно витая в мыслях о боли, Гневных криках Яги. Отмщенья час пришло само. «Я ждал тебя» - промолвил тот, И план коварный свой устроил в ход: «Мидория Изуку, аль Деку тебя мне называть? Ну, в прочем, я смотрю не занимать тебе нахальства. Раз так ворвалась в мой дворец, ну что ж, Сегодня буду мил, прощаю, И плату я твою взимаю». Неловкости молчанья Она чуть тихо добавляет: «Так какова цена, Чего желаете?» Король лукаво отвечает: «Тебя» Совершает героиня неуверенный кивок, Не совсем и понимая о чем речь. Но только вот вдобавок Придется ей остаться в замке, не показывать свой плач, Тоску по Тошинори, по человеку, Что был ей принцем, Что защитит ее и примет на себя атаку, Лишь бы сохранить те узы, сделанные сердцем, И дожить со всеми ними до конца веков. *** С опаской жители на стражников глядели, Стараясь не попасться на глаза. Ведь с неудачником повстанцем Любой мог выброшен быть за врата. И словно Яги был отрепьем, Что выбросили в дождь. Ради него пошла на жертву Его же ученица, Теперь та в замке заперта. Сейчас она, немного улыбаясь, Через окно на Тоши смотрит. И на глазах, что так переливались, Вдруг выступили слезы; ведь видно: Человек разбит. Как только парень замечает Деку, Его глаза раскрылись больно: В палате короля стоит девица, обмундировку сбросив, И только лишь бы видеть то её побольше… Ужасный миг в душе вдруг замирает, И камни рухнули на плечи, У Тошинори сжалось сердце. Безжалостен, жесток король. Душа твердит тому: «Подумай», а сердце: «Возвратись». Но выполнить спасение девчушки Для Тошинори будет трудно: пробитому И слабому туда ему Уж точно не вернуться. Осталось только думать план… Спустя недели и года, Он все был также предан Своей приемнице — Мидории, что не простит себе тогда ухода. Оставив ту одну С ужасным сыном короля, Открыв на сердце снова рану, И тактику придумав чтоб Особу вызволить из плена, из королевства скрыться прочь. *** Настал тот день, Настал тот час, Чтобы забрать приемницу из лап, пробравшись к замку ночью, Учитель тихо у окна, во мраке сумрака шепча, Устроился укромно, ждя. Мидория, который раз случайно просыпаясь, В поту тревожном видя страшный сон разлуки дня, Решила до уборной пройтись, холодною водой умыться, Да только вот, на полпути её встречает девушка — прислуга, Что без вопросов просит следовать за нею до ворот. Причины неизвестны, и хоть бы всё равно, В груди плененной затрепещало сердце, Блестели огоньки забытой той надежды: «Не уж то…» нет, Не верила она, Мечтала. Та девушка, что провела Мидорию до этажа, Что был отмечен в плане, Осталась тут стоять на страже, Секундой дорожа. А Изуку была сейчас У крепкого мужчины — стража, Что помогал ей вылезти в окно. Она переживала За происходящее, что далеко от истины сейчас. И на подоконник та забравшись, Аккуратно вниз слезает, Ах, если бы не эта спешка, из-за которой, Оступившись та, Неосторожно в чьи-то руки прилетает, Что бережно её ловя, к себе всё прижимают. *** И наконец-то Яги вызволил приемницу из плена, Заручившись помощью друзей. На лице вдруг появляется улыбка, Что не видна под маской жестокого убийцы, И парень всё бежит скорей, Сквозь сонных стражей короля, А после в неизвестном направлении, на пару выпавших прядей Внимания не обращая, Что Деку выдало всю ясность Об ситуации скорей. Её спасли, её забрали, Избивали от мук тирана, И прям сейчас, летя по склону кубарем, Валяясь с Тоши под листвой, Она держалась в тепле рук… И вроде эта встреча была такой волнительной, особой, Что у обоих сердце защемило от тяжести столь долгих лет… Но как погас в глазах парня последний огонек, от нежной Встречи испарился совсем любой намек. Яги заботливо спрашивает: «…Как же ты была?» На что получает Лишь слезы и оборванные слова. «Больно…», «Я не смогла бы вашей смерти пережить…»; Расслышано лишь было, но судьба ведь такова: В ненужный миг им подвезти Всегда готова новые войска. Звон брони, звук быстрых, приближающихся шагов. В то время, как исчез в проигранном бою внутри себя Наставник. В нем будто пробудился страшный рев: Гнев всех короля рабов. Пред Изуку восстал клуб густого дыма, А рыцари сзади неё Факела из рук повыроняли от силы, что неудержима В том юном теле паренька. От гнева разум был в тумане, Что тварь голодная осталась На свою волю выживать, будто бы в самообмане, Что стражи будут повкусней. И сущность видно воздержалась, Оставив Деку позади, Но разобравшись с тройкой войнов, Вернулась всё же к ней. «Тошинори, прекрати!» Мидория была совсем не полностью спокойна, Как говорило ей чутьё: Места для отступления захвачены огнем, А Яги успокоить невозможно, И могут съесть её живьем. Монстр рычал и клацал где-то впереди: Ему хотелось невинной, чистой плоти, И та хозяйка от испуга все там лежала, позади. Одним движением хвоста Сдул он огонь с ближайших мест, Но только вот Мидория, всплакнувши, Была под лапой твари, не в силах отползти. В последние секунды жизни, Мидория, Поблагодарив учителя за все, Почувствовала, как пасть смыкается на хрупкой шее, Тем самым приговаривая к смерти и её. Возможно, Тоши слышал благодарность, Но не успел произнести он ничего, Увидев пред собой ужасную картину, Затронувшую сердце глубоко…

25.10.19