Л.Б

Весь день и вечер я думаю о происшедшем, я никак не могу выбросить из головы свои чувства. Ведь мне не было противно, мне было (как бы это лучше сказать) интересненько. Мне было любопытно, а как это бывает между девочками. И потому я ложусь в кровать с чётким убеждением что ещё хотя бы раз хочу попробовать, но не для того чтобы становиться лесбиянкой, а только чтобы в себе разобраться. Чтобы понять себя как можно лучше, понять своё тело. Мне просто любопытно, наверное, я как раз вошла в возраст, когда хочется экспериментировать. В конце концов, мы первый и последний раз живём. И мне всё интересно про лесбиянок, как они живут, как встречаются, как проводят время, а не только как письки друг другу лижут, но и это тоже. Нехотя я проглядываю ролик, где две влюблённые школьницы трогают друг другу «киски» и так возбуждаюсь, что я от стыда перед самой собой краснею. Нет я точно не лесби, я нормальная, просто мне любопытно. А ещё у меня давно не было секса, ну не считать же сексом то, что было между мной и нашей леди босс в её офисе. Или считать? Получается, я занималась сексом с женщиной. От одной этой мысли у меня потеют ладошки и сердце начинает биться чаще. Это было так унизительно и так возбуждающе. «Не хватало ещё влюбиться в девушку», от этой мысли меня всю трясёт. Наследующий день Вика сама вызвала меня: – Зайди, – походя сказала она, заходя в свой кабинет. Но вспомнив вчерашнее унижение, я тут же попыталась обо всём забыть, поправила на себе блузочку, подтянула пониже юбочку, взяла отчёт и постучалась к ней. Виктория сидела передо мной на своём вертящемся стуле, закинув ногу на ногу, я кажется, упоминала, что ходит она исключительно у ультракоротких мини и на высоченных каблуках. Я всем силами пытаюсь не пялиться на её ножки не только потому, что они почти что голые, я после вчерашнего банально смотреть на них не могу. И поэтому ей прямо в лицо, на её идеальные накрашенные матовой помадой губы, и заплетённые в высокий хвост волосы, острые скулы и лисий взгляд из-под пышных ресниц. Получается я стою и пялюсь на неё, пока она разговаривает со своим мужчиной. Виктория не посвящает меня в свои личные дела. – Всё, я занята, милый! – строго отвечает она. – У меня нет времени на разговоры. – Но мужчина на том конце связи явно не собирается класть трубку. – У меня сейчас встреча с нашим бухгалтером, квартальный отчёт на носу. Созвонимся позже. – С плохо скрываемым раздражением кладёт она трубу и смотрит на меня. Вернее сказать не смотрит, а пронзает меня кристально-чистым взглядом своих голубых глаз. – Я проверила цифры… – начинаю что-то лепетать я, но вижу, что говорю не то и замолкаю. Я стою и молчу, а она сидит передо мной, прикусив пальчик и покручивается на своём вертящемся кресле. – А ну покрутись, – говорит мне Виктория. – Что? – опять я переспрашиваю я, дурацкая привычка. – Ты что меня плохо слышишь, покрутись, говорю, – показывает она своим остреньким ноготком. Я делаю один оборот на триста шестьдесят градусов и снова смотрю на неё, ресницами хлопаю. Тогда Виктория встаёт и забирает из моих рук папку с отчётом. – Да раскрепостись ты, наконец, не бойся, я тебя не покусаю, – улыбается она и зубками щёлкает. Кладёт отчёт на свой стол, а своим нежными руками расправляет мне плечи, поправляет воротник блузки, приподнимает мой подбородок и вертит его, разглядывая моё лицо с разных ракурсов. Ещё и щурится оценивающе. – Ты давно была на отдыхе? – спрашивает. – Я пять лет в декрете сидела, – что я мелю. Ну что я мелю? Глупости. – Да нет я про Турцию, Египет, Таиланд, тебе подзагореть бы, а то ты такая бледненькая… – и тут она кое-что вспоминает. – И доченьке твоей не мешало бы. – Да, но… я же только на работу устроилась, – пытаюсь что-то лепетать в ответ, но она совершенно меня не слушает, а продолжает гнуть свою линию. – Не страшно. Можно и в солярий походить. Отправим тебя в спа, лазерная эпиляция, массаж, обёртывание, лишним не будет, к косметологу сходишь… – рассуждает она вслух. – Я не понимаю, куда вы клоните, – пытаюсь я вернуть разговор в понятное мне русло. – Да всё ты понимаешь, – хмурится Виктория, сжимает меня за скулы и нежно-нежно целует в губы, я даже опомниться не успеваю, как её язык у меня во рту. – И почему женщины целуются лучше мужчин? – Вздыхает она. – Не знаю, – отвечаю я, просто потому что должна же я что-то ответить. – И выглядят лучше и пахнут лучше, и лижут лучше, - при упоминании кунилингуса я густо краснею. – И почему мы во всём лучше, а они нас трахают. Так не честно. – Что не честно? – пытаюсь я хоть что-то говорить, чтобы не выглядеть лишь безучастной куклой, манекеном. – То, что я вынуждена сосать член своего парня и делать вид, что мне это нравится, – фыркает Виктория и начинает расстёгивать пуговички на моей блузке. Я пытаюсь сопротивляться, но с моим характером мне кажется, я неспособна сказать ей «нет». А она расстёгивает мою блузку и сжимает мои упругие груди в бюстгальтере. Я вижу, как она при этом возбуждается. – М-м-м, – мурлычет леди-босс. – Как же приятно. А тебе приятно? – Нет, – шепчу я, – то есть да, – я путаюсь в показаниях и не знаю, что я на самом деле чувствую, что я должна говорить. – Бельё у тебя, конечно, – цокает она языком и отрицательно качает головой. – Твой бывший явно на тебе экономил. Он не экономил, это я на себе экономила, нужно был всё для Настеньки покупать, вот я на себя и забила. – Слушай, тобой надо позаниматься капитально, и кто как не заботливая начальница этим займётся, – улыбается она и расстёгивает мой бюстгальтер. И прежде чем я успеваю что-то понять, она уже ласкает и целует мой левый сосочек своими губами. А правую грудь мнёт рукой унизанной кольцами и браслетиками. Она засасывает мой сосок и гладит его язычком, а сама улыбается и на меня сморит. – Что? – выпустив мою грудь изо рта, предугадывает Виктория мой вопрос. – Всегда мечтала попробовать, а ты типа не мечтала. – О чём? – опять отвечаю вопросом на вопрос, я случаем не еврейка? – О том чтобы полизать другой девочке. Ну же признайся, все мы немного лесбиянки. Не засматривалась в школе на сверстниц, не мечтала об их ножках? Не поглядывала тайком как вздымаются их соски когда они дышат. – Я нет, - отвечаю я. – Ой, – скептически хмурится она. – Ты вчера пока лизала мне, чуть сама не кончила. «Что-то я такого не помню, но вдруг она права. Я ещё сильнее запуталась». Молчу, не отвечаю. – Ладно, – застёгивает она на мне бюстгальтер. – Прости, не сегодня, сегодня много работы… – «на говорит со мной так, как будто это я соблазнить её пытаюсь. Но может она права, чёрт я уже не знаю, кто мне нравится парни или девушки». Виктория берёт со своего стола конверт и протягивает мне его. - Это тебе, держи, - говорит она. – Спасибо, – беру я в рук конверт, но пока не совсем понимаю что там. Благо она всё объясняет. – Двухдневный абонемент в СПА, для тебя и для твоей доченьки, – улыбается она. Вика говорит о ней с таким теплом, хотя даже ни разу её в глаза не видела. Это конечно подкупает. Я открываю конверт и вижу, что кроме абонементов там наличность. – Я не могу этого взять, – качаю я головой. «Я же не шлюха, в конце концов». – Бери, бери, – отказывается она принимать назад свои деньги. – Купишь чего-то своего Настеньке (она ещё и имя её знает) и себе купи бельё нормальное, а то в этом перед людьми появляться стыдно. Я снова хочу отказаться, но вместо этого выдаю: – Спасибо, – а она эротично так проводит рукой по моей шее и ерошит мои волосы. В глаза мне смотрит, а потом целует у губы. После того что я ей делала, эти поцелуи самое невинное что можно себе представить. – Ну иди, иди уже, – шлёпает она меня по заднице и вручает мою же папку с отчётом. На следующий день я заметила, что стала обращать внимание на женщин. Нет я и раньше могла заценить кто во что одет, как выглядит, следит ли за собой, ухожена или нет. А сейчас я прям пялюсь на них, иду и ни одной юбки не пропускаю. На ножки смотрю и на попки. На груди, на туфельки. Бывает просто стою и пялюсь на какую-то девушку, самой неудобно. А при мыслях о Виктории, так и щемит в груди и тянет внизу живота, как при месячных только приятно. А мужчины, мужчины у меня сейчас не вызывают ничего кроме сочувствия. Думала, будет отвращение, но нет – сочувствие. И как им живётся таким некрасивым. В пятницу после школы Настенька была несказанно счастлива узнать, что мы едем в спа. Это в ста километрах от нашего города. Виктория Владимировна оплатила не только процедуры, но и гостиницу. И поэтому мы выехали в пятницу вечером, а вернусь в воскресение. Ещё и к садику успели подготовиться. Гидромассаж, антицеллюлитный массаж, обёртывание, солярий, соляная пещера, лазерная эпиляция. Она оплатила всё, я едва успела все эти процедуры посетить. А с Настенькой всё это время занимались аниматоры: бегали, игрались, рисовали, лепили из глины. В общем, это были незабываемые два дня, и нам так не хотелось после возвращаться домой. Единственное, что меня согревало это, как ни странно, мысли о Виктории. Она конечно строгая, но это же она подарила нам два дня в этом раю. А на те деньги, что она дала я честно зашла в самый дорогой бутик и прикупила бельё, белоснежный тугой бюстгальтер с чашечками и стринги, едва прикрывающие лобок. Я конечно ни на что больше не рассчитала, но в голове почему-то постоянно вертелось, что мне всегда нужно быть готовой к неожиданностям, к приятным неожиданностям. И они не заставили себя долго ждать. Буквально сразу после подачи отчёта Виктория вызвала меня к себе «на ковёр». Она явно была не в духе, после очередного разговора по телефону со своим мужчиной, но увидев меня её настроение пошло вверх. – Юлечка, ты такая цветущая, – она подошла ко мне и провела рукой по моей талии. – Спасибо за спа, мы очень хорошо провели время, – отвечаю я. А она тем временем подошла к двери и закрыла её на защёлку. И сразу набросилась на меня с поцелуями. А я отвечала ей взаимностью, замазывая её идеальное личико своей помадой. Вика схватила меня за задницу, усадила на свой стол и залезла под юбку. Наконец мы прекратили целоваться, и только теперь я услышала, как же глубоко она дышит, как сильно возбудилась, пока мы сосались. – Когда ты делал мне куни, я смотрела на тебя и завидовала, я сама всегда мечтала попробовать, – с этим словами она опустилась передо мной на колени и расставила мои ножки. А мои новенькие трусики оказались прямо перед её глазами. – М-м-м, новое бельё, – промурлыкала она и прикоснулась к моей «кисуле» рукой, а после губами, оставила след от помады на моём новеньком белье. Ничего помада легко отстирывается. Если я захочу её потом отстирать, а не сохраню этот след на память. Виктория смотрит на меня снизу вверх и пальчиком убирает мои трусики в сторону, а губами нежно прикасается к моей «киске» и в это секунду я с удивлённо слышу свой собственный приглушённый стон. Меня трясёт, меня начинает колбасить, а она это чувствует и возбуждает ещё сильнее. Я вижу, как расширились её зрачки, и чувствую, как кончик её язычка погружается в мою кисулю, меж моих «лепесточков». Мне так хорошо, я на седьмом небе от счастья. Я с мурлычу и постанываю, пока она наслаждается моей «киской». Вика берёт меня за руку и кладёт её на свою голову, а я ерошу ей волосы и стону от райского наслаждения. Мне так хорошо, как ещё никогда в жизни не было. Ни первая любовь, ни первый секс, вообще никакой секс с мужчиной рядом не станет с этим ласками. Наконец она заканчивает и поднимается на уровень моих глаз, и мы целуемся, мы долго и жадно целуемся. И тут у неё играет телефон. Она смотрит «кто звонит» и раздражённо сбрасывает вызов. – Как же он достал, – шепчет она между поцелуями. – Кто? – зачем-то я лезу не в своё дело. – Масик, – отвечает она и проникает пальчиком в мою «кисульку» она просто дрочит мне пока мы целуемся. А меня опять трясёт от наслаждения. У меня трясёт плечи, трясёт ножки и стучат зубки. Я вся трясусь будто продрогла, ходя здесь совершенно не холодно. – Я люблю тебя, – прорывается у меня во время секса. У меня часто такое прорывается. Но с мужем я реально заставляла себя говорить эту фразу, а тут всё как-то само собой вышло. – Я знаю, – шепчет она и вновь меня целует. Вика возвращает мои трусики на место и романтично обсасывает тот пальчик, которым мне только что дрочила. Я хочу ответить ей взаимностью, но, похоже, это в её планы не входит, просто потому что она опять в телефоне. Она возвращается в своё кресло и говорит с кем-то по телефону, так будто только что между нами ничего не было. На секунду она отвлекается и смотрит на меня своими ярко-голубыми глазами. – Ты чего-то ещё хотела? – спрашивает она. – Да нет, нет, – зачем-то вру я. – Секунду, – она прикрывает рукой трубку и улыбается мне. – Тогда можешь быть свободна, и пригласи сюда айтишника, у меня ноут барахлит. Я выхожу из её кабинета в смешанных чувствах, с одной стороны это же она мне сейчас отлизала, но с другой – я хотела большего. Я явно хотела большего. Но не всё же сразу.