Л.Б

Я губами стягиваю с Викули трусики и залажу туда своими пальчиками, проникаю в её «кисульку» и вожу ими туда-сюда. Слышу, как она постанывает, чувствую, как участилось её дыхание, и моё учащается вслед за ней. Целую её шикарные гладенькие ножки, целую её идеальные подкачанные бёдра, обнимаю её за попочку и проникаю язычком в её «кисульку», а после с остервенением мастурбирую ей, продолжая ласкать язычком её «горошинку». Какая же она сладкая, какая зацелованная и зализанная, какая возбуждающая, как же я хочу её, мне ничего не надо больше. Мы ложимся друг напротив друга валетом и целуем друг дружке «лепесточки» и «киски», поглаживая друг дружке ноги. Это так сладостно, так тягуче, так возбуждающе. Мне кажется, я могу заниматься этим часами, без перерыва. Я хочу вечно ласкать её и гладить, хочу вечно её целовать, хочу лежать напротив и любоваться её обнажённым телом. Правда, одним глазком я постоянно поглядываю на приоткрытую дверь нашей комнаты, как бы Настенька не вошла. А то бывает, что она проснётся посреди ночи и припрётся ко мне в комнату. «Надеюсь, сегодня она хорошо будет спать и не станет тревожить свою мамочку с её любимочкой». Сползаю с кровати, сажусь на четвереньки и подтягиваю к себе Викулю за бёдра. Мои глаза на уровне её лобка, а мои губы на уровне её половых губ. Я облизываю свои губки, чтобы они стали мокрее и нежно прижимаюсь к её промежности. Облизываю её язычком, пытаюсь проникнуть между её половых губ и обнажить розовую нежную плоть. Прижимаюсь к ней и ещё сильнее и зализываю её кончиком языка. Хочу покрыть слюной ей половые губки, чтобы они были такие же влажные, как и мои. Нежно прикусываю и оттягиваю её кожицу одними губами, а после носиком трусь о её клитор. Господи, какой же он мягкий, какой нежный и как протяжно каждый раз стонет Викуля, когда я его касаюсь. - Поверить не могу, какая ты красивая, - мурлычу я себе под нос, улыбаюсь и смотрю на её «киску». - Ты со мной сейчас разговариваешь или с моей «кисуней», - Викуля прижимает пальчиком свой клитор, а я хочу зацеловать его. Хочу засосать его в себя. И почему у Вики не член, а «кисулька», хочу, чтобы она как можно глубже проникла в меня и навсегда там осталась. хочу чтобы она из меня никогда из меня не выходила. Хочу её прямо до трясучки, не могу просто, как сильно я её хочу. Я поднимаюсь выше и мы с Викулей целуемся. А параллельно садимся так, чтобы наши «киски» соприкасаться, чтобы наши половые губки тёрлись друг о друга. Мы начинаем двигаться друг с дружкой в такт. Господ как же это кайфово, как будто она реально трахает меня и при этом постоянно целует. Не могу, когда во время секса, у меня во рту ничего нет, пусть это будут половые губки, пусть клитор, пусть язык, да пусть просто пальчик. Беру её за руку и просто сосу её пальцы. А после мы садимся друг напротив друга, берём друг дружку за ножку и поочерёдно ссосём все пальчики на ногах, начиная с большого и заканчивая мизинчиком. Какой у не аккуратненький и миленький мизинчик, как бы не откусить, обожаю держать его во рту, жаль у меня вся её ножка в ротик не помещается. Викуля достаёт мою ножку изо рта и прижимает её к своей «кисульке», она реально дрочит себе моим большим пальчиком, мнет свои половые губки, ласкает свой клитор, а я аккуратненько сжимаю пальчики, чтоб не поцарапать ненароком её идеальную мягенькую писюшку своим французским педикюром. Обожаю французский педикюр, это когда весь ноготок прозрачный, а краешек белый. У Викульки все ноготки белые, но от этого они не менее желанные. Я повторяю за ней дрочу себе пальчиком её ноги, это так заводит, сидеть смотреть на идеальные сосочки, стройное тело, упругий животик своей любимой, её обворожительный глубокий взгляд, её возбуждённые черты лица, дрожащие губы, её растрёпанные волосы, её идеально стройные длинные ноги. Я кончаю три раза или больше, я сбилась со счёта оргазмов. Думаю и Викуля столько же. Мы с ней кончаем почти одновременно и по очереди. Я чувствую, как сотрясается её тело, чувствую, как дрожит и сокращается её писюшка, наверное, моя точно так же. - Раз, - говорит Викуля и улыбается мне. - Ты только что кончила? – шепчу я. - Нет, кончила ты, а я посчитала. Раз, - повторяет она. - Я уже кончила раз пять, и давно со счёта сбилась, - мурлычу я. - Это я такая невнимательная, - нахмуривает бровки Викуля. - Иди сюда моё солнышко, - я прижимаю её к себе и нежно-нежно долго-долго целую в губки. - Знаешь, - говорит она меж наших поцелуев. – Алёнка своего хахаля бросила. А меня немного возмущает то, что в постели с Викой, я про какую-то Алёнку должна слушать. - А не всё ли равно, - говорю я. - Мне нет, она же моя подруга. Она говорит, что встретила девушку, только ещё не знает лесбиянка ли та. - Так пусть спросит, за спрос же пока не бьют. - Ну-у-у, ты не знаешь Алёнку, она такая мнительная, такая сомнительная… и она… - Викуля мнётся. - Хочет, чтобы ты это пробила? - говорю. – Хочешь, я за тебя это сделаю. - Правда? – радуется Викуля. – Просто я реально тебя хотела попросить, я пока… как это называется… немного стесняюсь. Мы лежим в обнимку под одной тоненькой простынкой абсолютно голые и гладим друг друга, а у меня не выходит из головы эта Алёнка. - Вик, - говорю. – А у тебя фотка этой новой подруги есть? - Да, да, - радуется та. – Я так и знала, что ты согласишься. Викуля берёт свой айфон и находит в мессенджере фотку присланную Алёнкой. - Симпатичная, - присматриваюсь я. Там на фотографии девушка стоит возле кассы супермаркета. Алёнка явно сфоткала её без ведома той, так как она даже в камеру не смотрит. - А как они познакомились? - На фитнессе, - Алёнка её к дому подбросила, и они вместе в магазин зашли кофе попить, там Алёнка её и сфоткала. Она говорит так боялась, что та что-то заподозрит, прямо дрожала вся. - А-а-а, это потому она сегодня была вся такая напуганная. - А, ну да. Юль, ты просто насквозь видишь людей. - Ну что же, пусть приглашает свою подругу, - говорю. - Куда? Ко мне? Она не может, она же сказала, что боится. - Ладно, что-нибудь придумаем, - опять лезу к ней целоваться и тут слышу какой-то шорох. Смотрю по сторонам и замечаю, что Настенька припёрлась, и лезет к нам на кровать. Я едва успеваю прикрыться, как бы она спросонья ничего не увидела. Викуля забирается под одеяло, а я лежу и дрожу. - Ты чего у себя не спишь? – спрашиваю я доченьку. – Чего посреди ночи подскочила? - А-а-а? - спросонья переспрашивает она. – Мне стало страшно спать одной. Настя поворачивается и видит Викулю. - А тётя Вика тебе с нами жить будет, вместо папы? - Да, - смеётся она. А я тем временем натягиваю ночнушку и лифчик, Викуля тоже, как-никак теперь мы втроём спим. Обнимаю Настеньку и прижимаю к себе, а с другой стороны тётя Вика. Настенька переворачивается в её сторону и кладёт свою головку ей на плечо. - Она у тебя такая миленькая, - проводит рукой по её лицу Вика, убирая лезущий в глаза локон волос. - Это когда спит, - говорю я. – Все мы милые, когда спим. Утром я просыпаюсь поздно и рефлекторно проверяю рукой на подушке. Я всегда улыбаюсь, когда нащупываю кого-то, но сейчас как назло никого нет. Я делаю печальное личико и открываю глазки. Ни Настеньки ни Викули, неужели всё это мне приснилось. Хотя нет, я чувствую запах кофе и яичницы из нашей кухоньки. Поднимаюсь и ищу свои тапочки, а их нет. Неужели кто-то надел мои тапочки. Наверное, Настенька, она всё мамино любит надевать. Накидываю на плечи свой халатик и выхожу на кухню, потирая глазки. Вижу там такую картину: Настенька сидит за кухонным столом и кушает оладушки, а Викуля в переднике почти на голое тело стоит. Я так возбуждаюсь, когда вижу её в таком виде, что подхожу и нежно целую её за ушком. Не могу удержаться, ничего не могу с собой поделать, такая она сексапильная. - Привет, - здороваюсь я с ней. - Приветик, приветик, - отвечает Викуленька. – Ну не при Настеньке же, - тихо добавляет она. А я шлёпаю её по попке и мурлычу: - Не знаю, её папка всегда так со мной делал, когда я готовила. Слышу Настенькин радостный крик: - Смотри мама! И она показывает мне огромную «пушистую» оладушку. - Круто! – отвечаю ей и добавляю печально: - А у меня оладушки никогда не вспушиваются. - Просты ты неправильно их готовишь, - отвечает мне Викуленька. Обожаю, когда она за плитой стоит, это дико сексуально. Хочу купить ей передник из сексшопа, хочу её прямо сейчас. Беру свой телефон и смотрю на время: - Бегом доедай, а то сейчас в сад опоздаем. - Ты же говорила она в школу ходит, - переспрашивает меня Викуля. - В школу в школу, в подготовительную группу садика, это у нас школа называется. Я иногда так говорю, иногда так. - Мы доедаем, и идём чистить зубки все втроём. Так непривычно стоять всей семьёй у зеркала и не толкаться. Муж обычно всё пространство ванной занимал. Когда он тут - то не протолкнёшься. А Викуля она такая стройная, такая изящная. Я в очередной раз ловлю себя на мысли что хочу с ней жить. Ах, если бы это было правдой. Мы быстро одеваемся и выходим. Викуле надо на работу, а мне ещё в садик успеть, Настеньку отвести. Но тётя Вика вызывает такси для нас для всех, и сначала мы летим в садик. - Мам, - перед самым садиком заявляет мне Настя, - я хочу с Тётей Викой зайти. - А почему не с мамкой? – немного ревную я. - С мамкой она каждый день заходит, а сейчас я её заведу, - улыбается Викуля и поглаживает меня по руке. Я ей всё разрешаю. - Ладно, - говорю, - жду тебя в машинке. Таски притормаживает перед садиком и Викуля ведёт Настеньку за руку. У нас не самый крутой, наверное, садик, но тёплый, воспитатели хорошие, игрушек много и вообще я когда была маленькой – сюда же ходила, я как сейчас это помню, а теперь и дочка моя ходит. В следующем году в школу, надо будет записаться, чтобы поближе к дому. Через пять минут Викуленька возвращается и садится ко мне на заднее сиденье машины. Я называю водителю адрес, и он везёт нас на работу. - Как зашла? – спрашиваю Викулю. - Отлично, - говорит. – Мы зашли, переоделись. Она у тебя такая умненька, такая толковая. - Это она в мужа, - смеюсь я. - Да ну, не наговаривай на себя, - сдувает с меня пылинку Викуля. – Воспитательница удивилась, почему Настю не мама привела, как обычно. А Настенька сказала, что я тётя Вика и что я теперь живу у вас. – Смеётся Викуля. – Настенька меня всё утро допрашивала, буду ли я у вас теперь жить. - И что ты ей сказала? - Сказала: не знаю, нужно с мамой, с тобой, поговорить. - А что ты сказала воспитательнице? Как она восприняла, что ты теперь живёшь у нас? - Сказала что я твоя сестра троюродная, приехала погостить, ну не говорить же ей правду, - Викуля замолкает. Так тупо, что нельзя правду сказать. Если бы она была мужиком – то понятно ещё, а так нас никогда не поймут. Так что же нам теперь всю жизнь нычковаться? Мы подъезжаем к работе, и Викуля выходит из машины, а после подаёт мне руку и помогает выйти. - Вик, нас же могут заметить, - испуганно заявляю я. - Ну и пусть замечают, не хочу больше ныкаться, не хочу скрывать тебя. Хочу жить нормальной человеческой жизнью. Хочу любить, и не боятся чужого осуждения. Она прижимает меня к себе за голову и трётся носиком об мои волосы. - Юлька, какая же ты клёвая, как же мне с тобой повезло, - бормочет она. Я успеваю на своё место за пару минут до начала рабочего дня, хотя мне же теперь можно опаздывать – я же с начальницей сплю.