Во второй половине дня, после школы, как и говорил Феликс, Лиса и Адриан отправились домой вдвоем. Хотя потом, из подростков, Алиса осталась одна в доме, так как кузена забрали на очередную фотосессию. Поняв, что откладывать домашнее задание на потом сегодня нельзя, девушка переоделась в домашнюю одежду, заплела волосы в пучок, надела очки и села за уроки. Закончила она аккурат к тому моменту, как ей написала Маринетт с вопросом, уточняющим, придет ли Агрест сегодня к ней. Ответив согласием, она спросила, может ли взять с собой кролика, в качестве небольшой психологической поддержки. Мари какое-то время не отвечала, но потом в ответ пришло короткое «хорошо». Лиса поблагодарила ее и пошла собираться.
Но тут девушку ждала очередная трудность. Свою обычную пижаму она взять не могла, ибо та могла случайно задраться и обнажить то, что не нужно было, чтобы открылось. Поэтому выбор пал на подаренный ей когда-то Бриджит кигуруми в виде панды. Усмехнувшись своему воспоминанию, Алиса положила его в сумку, а следом и обычную черную оверсайз футболку. Уточнив у Маринетт, что еще нужно брать, девушка закинула в рюкзак спальный мешок и наушники. Когда все было собрано, Агрест глянула на время и поняла, что пора выдвигаться. Взяв школьную и сумку с вещами, юная леди спустилась в холл, где Натали оповестила Лису, что ее отвезет на место машина. Поняв, что спорить бесполезно, она согласно кивнула.
По приезду, Алиса увидела, как через дорогу переходит Алья, поэтому решила дождаться и уже вдвоем подняться к Маринетт. Начав бессмысленную, но очень интересную беседу, девушки вошли внутрь и, поздоровавшись с родителями подруги, пошли дальше. Как чуть позже оказалось, они пришли первыми, так что все, что им оставалось, так это переодеться и помочь Дюпен-Чен с домашкой, которую она все никак не могла дописать.
— Подожди, Мари, я знаю, почему у тебя здесь не сходится, — подтянув тетрадь к себе, проговорила Алиса и взяла карандаш. — Смотри, ты вот здесь неправильно изменила формулу, поэтому твой ответ такой большой, — исправив ошибку, она вернула тетрадь Маринетт.
— Оу… точно. Спасибо, Алиса.
— Для вас просто Лиса. Не за что, — улыбнулась и села на кушетку.
Ненадолго, пока девушка дописывала работу, воцарилась тишина. Когда все было сделано, а рюкзак собран, она повернулась к Агрест и вспомнила:
— Али… Лис, а зачем ты спрашивала про кролика?
— Да, кстати, — поддакнула Сезар.
Алиса усмехнулась и открыла сумку, где преспокойно сидела Бизарр, жуя морковку. Она достала ее и посадила на колени, поглаживая.
— Это мой кролик, и она помогает мне не стрессовать в новых условиях жизни, или в новых компаниях.
— У тебя что, социофобия? — Алья выгнула бровь.
— Нет. Просто я давно не выезжала за пределы Марселя надолго и ни с кем не знакомилась. Тем более, не была на ночевке.
— Вот как… А… у тебя вообще, много друзей?
— Именно друзей… — она задумалась. — Теперь нет. Теперь их вообще нет. Моя компания распалась, когда ее покинула одна подруга. Я пыталась наладить с ними контакт, но они ясно дали понять, что не хотят этого. Так что, из друзей у меня остались только братья и кролик.
— Тоже мне, друзья, — блогерша закатила глаза и села к девушке. — Поверь, здесь такого не будет. Мы твои новые друзья, и ты от нас так просто не отделаешься, милая.
Агрест усмехнулась.
— Звучит угрожающе, но ладно. Приму к сведению, — достала телефон. — Тогда может мои новые друзья дадут мне номера своих мобильных?
Пока все приходили, Алья и Лиса помогали Маринетт поднимать в комнату всякие вредные вкусняшки и напитки, чтобы не пришлось бегать постоянно туда-обратно. Когда же все наконец-то собрались, Алиса села на кушетку вместе с Аликс, которая через какое-то время оперлась на ее бедра. Разговоры шли о школе, о парнях, о заднице Кота Нуара, да обо всем на свете. Что-то было смешным, что-то серьезным, но определенно все было интересным. Агрест мало чего говорила в этот раз, в основном слушала, пытаясь понять, что за люди сейчас находятся с ней в одной комнате.
Все приобрело более интересный поворот, когда Алья решила рассказать Лисе про свой ледиблог, точнее о том, как она его создала. Примерно в этот же момент в голове пронесся рассказ Адриана об этом блоге, а потом мысли медленно перетекли к тому, кто как и когда был акумизирован. Собственно, по этому же пути и изменилась беседа. Девчонки начали рассказывать новенькой все то, что она уже знала, правда они об этом не догадывались. К концу рассказов стало ясно, что в комнате только два не акумизированых — это Маринетт и Алиса.
— Знаете, а это странно… — протянула Аликс, с прищуром глядя на девушек.
— Это еще почему? — усмехнулась Алиса.
— Ну, типа… это невозможно не испытывать негативные эмоции.
— Так дело не в том, чтобы их не испытывать, а в том, чтобы быстро успокоиться. По правде говоря, меня пару раз почти акумизировали, правда, акума не успела никуда вселиться, потому что я просто успокоилась. Она еще какое-то время кружила рядом со мной, а потом вселилась в кого-то другого.
— Со мной было так же, раза два, — сказала Дюпен-Чен, но потом добавила. — Хотя однажды, акума вселилась в мою сумочку, но Бражник почему-то ее отозвал. Не знаю почему.
— Кстати, да! — согласилась Алья.
— Все равно. Это не считается! — проговорила Кюбдэль.
— Ну не считается, так не считается, — усмехнулась Агрест. — Как скажешь.
После этого разговоры снова свелись к скучным школьным будням. Лиса же снова замолчала, слушая разговоры и тихие споры девушек, из-за чего начинала улыбаться, ведь так давно она не была в подобной атмосфере. Да и атмосфера школы для нее немного позабылась, ведь в какой-то момент они с Феликсом перешли на домашнее обучение.
Через пару часов девушки начали засыпать. Все, кроме Маринетт и Алисы. Когда Дюпен-Чен это поняла, она поднялась с кровати и, надев кофту, позвала с собой Лису на балкон. Выдохнув, она старалась идти как можно более бесшумно, но когда поднялась наверх, а Мари закрыла за ней люк, об этом можно было больше не беспокоиться. Агрест села в кресло, глядя на спину девушки, что стояла у перекладин.
— Маринетт, все хорошо? Зачем мы здесь?
— Да. Все хорошо. Я просто не хотела спрашивать при девочках, но… сегодня в классе ты назвала меня «Бриджит». Я сначала думала, что мне показалось, но потом поняла, что нет, — она обернулась. — Ты ее знаешь, да?
Алиса с минуту молчала, но после выдохнула и кивнула.
— Да. Я ее знаю. А я могу узнать кто она тебе?
— Бридж… она моя старшая сестра.
После этих слов Мари, сердце Лисы стало пропускать удары. Едва сглотнув ком в горле, она встала и на ватных ногах подошла к подруге, утыкаясь ей в плечо и заключая в крепкие объятия. Ничего не понимая, Дюпен-Чен все же ответила на объятия, не задавая вопросов, почему у нее такая реакция. Когда Агрест успокоилась, она отстранилась и вернулась в кресло. Маринетт, чуть хмурясь, все же решилась спросить:
— Лис, ты чего? Что я такого сказала?
— Ничего, — слабо улыбнулась. — Я просто… давно ее не видела, а вы очень похожи и… и вот меня понесло. Извини…
— Оу, ничего. Все хорошо, — она снисходительно улыбнулась. — А ты хорошо ее знала?
— Хм… ну, можно и так сказать, а что? Хочешь узнать ее секретики? — усмехнулась.
— Только один. С кем она встречается?
Этот вопрос заставил широкую улыбку появиться на губах Алисы, что едва сдерживала смешок. Но взяв себя в руки, она произнесла:
— Скажем так, у вас с ней вкус на парней одного семейства.
Кажется в этот момент мозг Маринетт стал выдавать ошибку и Агрест пришлось ждать, пока она перезагрузится и обработает информацию. И на это ей потребовалось минут пять-семь, если не больше.
— Подожди, — наконец выдала она. — Бридж встречается с Феликсом Агрестом?!
Алиса лишь кивнула, но даже этого было достаточно, чтобы Мари грохнулась от шока. Следом после грохота раздался смех, и Лиса, после того, как помогла Дюпен-Чен встать, посадила ее на свое место, а сама аккуратно оперлась на парапет рядом.
— Чеерт… — протянула девушка своим мыслям.
— Что? Хочешь сказать, что это у вас с сестрой семейное, втрескиваться по-уши в Агрестов? — усмехнулась.
В этот момент глаза Маринетт стали по пять копеек, а кровь отлила от лица.
— Ты… ты знаешь? Откуда?!
— Мари, ну я же не слепая. Я еще по Бриджит, — вздохнула, — научилась различать влюбленный взгляд ото всех других. Да и я не такая слепая, как Адриан, да и как Фел, по факту. Мальчики никогда ничего не видят, пока в них этим не тыкнешь. Да и то, не факт, что поймут, — закатила глаза.
Мари в ответ на это тихо засмеялась.
— Это да. Ты права, — девушка зевнула. — Что ж, наверное стоит пойти спать, да?
— Да, идем. А, и скажи, где у вас ванная.
Дюпен-Чен кивнула, и юные леди спустились вниз. Агрест взяла футляр и жидкость для линз и пошла за Маринетт в ванную. Спустившись, она встала у зеркала и стала снимать линзы, чем сильно удивила одноклассницу.
— Подожди, а… а почему ты носишь линзы? — удивленно хлопая ресничками, пролепетала она.
Решив не отвечать на вопрос, Лиса молча повернулась, и Мари увидела, что глаза подруги «половинчатые»: один серый с зеленым, а второй серый с голубым. Дюпен-Чен взяла Алису за подбородок, чтобы та не отворачивалась, а сама продолжала смотреть в ее глаза.
— Лис… но они прекрасны… почему ты их прячешь? — наконец-то отпустив девушку, спросила.
— Потому что… из-за этого меня часто дразнили и моя самооценка падала. Да и сейчас падает, когда я забываю носить линзы. Знаешь ли, не все люди в мире такие хорошие как ты, — слабо улыбнулась. — Вот и приходится прятать эту «красоту».
— Не мне говорить тебе о самооценке, у самой с ней проблемы, но… поверь, Лис, твои глаза уникальны и прекрасны, тебе не стоит прятать такую красоту, ведь тех, кому они понравятся, будет намного больше, нежели тех, кто будут ненавидеть это. Да и ненавидят только те, кто завидует.
Алиса опустила глаза и кивнула.
— Хорошо. Однажды, когда я буду готова, я это сделаю.
— Надеюсь, я это увижу, — улыбнулась.
— Увидишь, увидишь. Куда ж ты денешься.
Тихо смеясь, девчонки поднялись обратно в спальню и разошлись по кроватям. Вот только, Маринетт сразу уснула, а Агрест долго ворочалась, потому что рой мыслей шумел в голове, не давая ей уснуть. Поэтому через какое-то время она бросила любые попытки уснуть и достала телефон. В глаза сразу бросилось то, что Адриан в сети, несмотря на такое позднее время. Недовольная таким поведением кузена, девушка начала ему писать:
Alice:
«Ну и какого такого кренделя мы не спим в два часа ночи? М?»
Adrien:
«Могу спросить тебя о том же, рулетик»
Alice:
«Но я первая спросила. Так что, будь любезен, отвечай»
Adrien:
«Какая властная»
«Ладно»
«Мне просто не спится и все. Довольна?»
Alice:
«Не очень, но да неважно»
Adrien:
«Ну, ничего поделать не могу»
«Так, а ты чего не спишь?»
Alice:
«По той же причине»
«Да и… терзают сомнения насчет того, что… правильно ли было позволить Маринетт узнать о моей гетерохромии»
Adrien:
«А что в этом плохого? Боишься, что она всем расскажет?»
Alice:
«Боюсь, что скажет Алье, Алья Нино и так узнает весь класс»
Adrien:
«Маринетт очень понимающая девушка. Так что просто попроси ее никому ничего не говорить. Да и вряд ли она кому-то что-то скажет, потому что, обычно, она уважает личное пространство человека»
Alice:
«Ты так хорошо ее знаешь, или просто предполагаешь?»
Adrien:
«Тут я бы сказал, что знаю. Поверь, Маринетт очень хорошая. Она невероятно талантливая и умная девушка. Добрый и отзывчивый человек. Все будет хорошо, тебе не стоит о ней волноваться»
Alice:
«Слушай, ты так ее описываешь… Ты не влюбился там часом?»
И именно после этого сообщения Адриан перестал отвечать, что вызвало улыбку у девушки.
Alice:
«Все с тобой ясно, Адриан Агрест»
«Ладно, я спать, спокойной ночи»
Но даже на это она не получила ответ. Махнув на это рукой, Алиса выключила телефон и легла спать. К сожалению, сделать это удалось ей не настолько долго, насколько хотелось бы. Хотя в этот раз было что-то странное: только кошмар достигал своей кульминации, когда Агрест должна была подорваться с криками и перебудить весь дом, как вдруг все образы в ее голове растворялись, и она могла спокойно продолжить свой сон.
Знала бы она, что пока она вела диалог с Маринетт, Бизарр и Тикки тоже не мирно дрыхли, а вели диалог о том, может ли с Маринетт произойти то же самое, что и с Бриджит, и смогут ли их хозяйки акумизироваться, если Алиса вспомнит, что на самом деле произошло в тот роковой день, перевернувший ее жизнь и здоровье с ног на голову, а Маринетт — если узнает всю историю, что приключилась с ее сестрой в Марселе и из-за кого. Что произойдет тогда, когда правда всплывает наружу? Смогут ли они противостоять всеобъемлющему гневу и жажде мести или они поддадутся этому сладкому, пьянящему чувству, когда забираешь чужую жизнь? Они не знали. Даже Тикки, существующая от начала времен не могла ответить на эти вопросы, поэтому все, что им оставалось, так это надеяться на чистоту душ девушек и на их благоразумие…
