«Земную жизнь пройдя до половины, Я очутился в сумеречном лесу, Утратив правый путь во тьме долины»
Судьба — вещь удивительная: никогда не знаешь, когда она сыграет с тобой злую шутку или подтолкнет на странные действия, которые осмелился совершить лишь отчаявшийся или юродивый. Судьба — участь каждого. Вот она — Всемогущая!***
Небольшое столкновение на углу тихой итальянской улицы силой инерции задало новый виток нитям судеб двух людей. Он — полицейский, стоявший на посту в знойный день, она — студентка, ехавшая на учебу на велосипеде, которая как раз-таки и попала в аварию, но резкий поворот руля двухколёсного друга спас и ее здоровье, и водителя «Рено» от статьи, подарив лишь крупный штраф. Беловолосый юный полицейский, закончив оформлять протокол, оставил формальности своему напарнику и вызвался отвезти девушку в больницу: как раз заканчивалась его смена. — Леоне Аббаккио, приятно познакомиться, — молодой человек расползся в очаровательной улыбке, окрашенной в фиолетовый цвет помады, и приветливо кивнул головой. — Беатриче, — испуганно представилась студентка, невольно поправив сползшую с плеч блузку. Она смотрела на полицейского и восхищённо подмечала его аристократическую бледность: светлые короткие волосы были аккуратно убраны, а пряди на висках изящно подчеркивали его скулы. — Чувствую себя Данте рядом с вами, — не побоялся отвесить комплимент Аббаккио. Он старался поддержать разговор со стеснительной особой, которая, скорее всего, была просто шокирована произошедшим. Затем он положил свою фуражку на панель автомобиля, раскрепощенно уселся в водительском кресле и включил радио, что позволило разрядить атмосферу неловкости. Беатриче приходила в себя и даже тихонько улыбалась своими губками-вишенками, временами поглядывая на Леоне. В больнице врачи диагностировали лишь ушиб, и Леоне со спокойной душой мог отвезти девушку, выполнив свой гражданский долг. — Вам очень идёт эта форма, — робко пролепетала девушка, заправив прядь своих черных, как смоль, волос. Аббаккио это польстило, что он даже немного по-детски вытянулся в полный рост и задрал нос. — А вы не хотите в эту пятницу выпить кофе? Вон в той кофейне на углу, - он указал на маленькое здание с террасой, украшенной мишурой цветов, - в четыре часа дня? — Буду рада составить компанию, господин полицейский. Обменявшись формальностями и улыбками, Беатриче пошла к дверям своего дома, чувствуя любопытный взгляд полицейского. Еле дождавшись пятницы, Беатриче надела свое любимое лёгкое платье, которое могло спрятать огромный синяк — след аварии. Прибежала в кофейню… И не дождалась встречи.2
Прошло два года. Темный весенний вечер, проливной дождь, пробирающий до костей ледяной ветер: все это создавало траурную атмосферу для каждого живого существа. Беатриче шла домой после работы в свою тихую квартирку, которую она снимала уже полгода вместе со своим золотистым щенком чао-чао, радостно встречавшим ее каждый раз... Ее грезы о пушистом комке любви разрушил звук бьющегося стекла, звенящего в подворотне — единственном месте, через которое она могла попасть домой. — Вот черт, — буркнула она под нос, стуча каблучками и закрывая зонт. Она собралась с духом, выдохнула и вошла во тьму, и лишь одинокий фонарь освещал ссутулившуюся фигуру. Невольно бросив уставший взгляд, Беатриче заметила знакомые черты: светлые, но всклокоченные длинные волосы, черный длинный плащ и бутылка вина, уже наполовину опустошенная. Ее сердце отчего-то сжалось от щемящей боли. Она подошла к парадной, и по ее позвоночнику прошелся холодок - ей было не по себе. "Беатриче, успокойся, это всего лишь пьяница. Это не может быть он!" - старалась убедить себя девушка. Дыхание участилось, а дрожащие руки старались нащупать ключи в кармашке сумочки. Шурша шагами по ступеням она поднялась домой, зажгла свет, который, словно испугавшись, заполнил сиянием квартиру. Раздался радостный лай, и маленький Харон прибежал к своей хозяйке. Весь вечер девушка думала о странной встрече и иногда поглядывала в окно, стараясь уловить в арке темную фигуру молодого человека. - Харончик, ну не могу же я ошибаться? - Заговорила со своим щенком Беатриче. - Ну глаза его, черты лица его... Я не понимаю, что мне делать - я хочу узнать, почему мы не смогли встретиться с ним тогда, иначе всю жизнь буду мучиться этим вопросом. - По-детски наивно размышляла она, вспоминая их первую встречу. Маленький комок шерсти лишь тявкнул и преданно посмотрел на хозяйку. Было ли это поводом еще раз выйти к старому знакомому? Несомненно. Беатриче это сама прекрасно понимала, но хотела отрицать свои странные чувства. Желание ее было отчасти абсурдным, но сердце, которое все тревожится о прошлом, должно быть успокоено, поэтому разум затуманивается, и чувства берут верх над человеческим существом. В одиннадцатом часу она вышла на улицу. Фонарь все еще пытался своими лучами пробраться в самые темные уголки дворика, но у него получалось ухватить за складку плаща прикорнувшего мужчины. — Аббаккио? Мужчина поднял помутненный взор на девушку: он был полон пустоты (такой вот оксюморон жизни). — Не твоё собачье дело, — огрызнулся он, задев самолюбие гордой девушки, но она решила всё-таки дать второй шанс. Возможно, это ее волшебное имя придавало ей сил. — Аббаккио, посмотри на меня, — он исподлобья посмотрел на нее. — Мне страшно говорить с пьяным тобой, но я не знаю, что меня здесь держит. - Честно выпалила она. Он косился на темноволосую девушку и не мог понять, что она от него хочет. — Отъебись от меня, я тебя не знаю. — Ошибаешься, — она тяжко вздохнула: «случай тяжёлый, зачем я с ним вожусь?» — Тебе нужна помощь? «Господи, что я творю!» — испугалась себя же Беатриче. Беатриче аккуратно присела рядом с ним. Аббаккио сонно повернул голову к ней и уже без злобы посмотрел на нее. — Мне так хуево, - выдохнул он и запрокинул голову, оголив свою мощную шею. — Что у тебя произошло? Размякший от алкоголя Леоне все же позволил девушке подобраться ближе. — Понимаешь, я не человека убил, я себя убил! - Заплетающимся языком выстрадал цитату он. - Лучше бы на его месте был я. — Так что произошло-то? — Настойчиво пыталась разобрать бред выпившего мужчины Беатриче. — Человека убил! А его мать даже к гробу не подпустила! — Завопил он. Холод снова облизал все нутро Аббаккио и заставил его сжаться в комок, бросив измученную душу как смятый фантик в урну. Что-то снова оборвалось, и на мгновение пелена сошла с глаз. Ужасная картина во всех красках стояла перед его глазами, и он снова возвращался в тот день и снова начал испытывать тот страх от простреленного рядом с самим Леоне трупом. Как же тяжко жить, когда впервые видишь смерть, как обрывается нить человеческой жизни прямо перед глазами. Особенно знакомого человека, друга. Особенно по твоей вине. —Дурья башка! - Впился ногтями в свои волосы Леоне, опустив голову, чтобы еще сильнее зажмурить глаза, в которых стояли слезы. Каждый мускул, каждая часть тела была напряжена, отчего Аббаккио немного потряхивало. Ужас снова напал на него.3
Как же судьба может играть с нитями, то распутывая, то переплетая клубки! O fortuna! Отчего же все так печально происходит в нашей жизни? Наверняка от недосказанности, от невозможности вовремя правильно подобрать нужные слова, чтобы выразить, что на душе, что хранил в секрете от всех. Эта невозможность выговориться как раз-таки и рушит взаимоотношения. Какими бы страшными слова не были, человек нуждается в прощении, а, следовательно, и понимании его участи другим, что и позволит помочь простить самого себя, воспарив над ситуацией. Леоне Аббаккио, человек, утративший самость и загнавший себя в угол, неделю после роковой встречи с Беатриче пытался собраться с духом и понять, сможет ли он объясниться девушке, чтобы она его поняла, ведь встреча дала ему призрачную надежду на исправление. — Может стоит к ней прийти, чтобы отдать ей шарф? — Леоне вспомнил, как проснулся укрытым палантином, который ему больше нравилось называть “шарфом”. Он стоял с очередной бутылкой вина между двух домов и понимал, что пора завязывать. Это был вечер важных перемен в его жизни и душе — Аббаккио встретил Бруно Буччеллати и вступил в Пассионе, понимая, что терять уже нечего. Кроме одного. Вернее, одной. Вернувшись домой после серьезного разговора с Буччеллати, который вправил ему мозги, Леоне понял: надо действовать, ведь живем-то один раз. Встав рано утром, вдохновленный Абаккио вынул из глубин шкафа полицейскую форму и выгладил ее. Даже после двух лет бессмысленного болтания на вешалке костюм сидел великолепно, белым ремнем подчёркивая статную фигуру Леоне. Когда он увидел себя в зеркале, страх охватил его, но Леоне вовремя взял себя в руки. — Не время думать о плохом. Мои круги ада пройдены, — аккуратно завязывая волосы в хвост, говорил сам с собой бывший полицейский. — Надеюсь, она будет дома. Он посмотрел на адрес, который предварительно выписал, и, захватив вещи Беатриче, пошел к ней.«Не так ли, день от дня, Мы подвигов, из трусости и лени, Стараемся, где можно, избежать? Не так ли зверь своей страшится тени?»
Через час он стоял у двери девушки и долго не решался постучаться. Палантин лежал на дне бумажного пакета, который сжимали холодные руки Леоне, а в горле стоял ком. Наконец, решившись, он тихо постучал костяшками, издав глухой звук; за дверью залаял щенок и застучали коготочки. Звонко щелкнул замок, и на пороге в нежной шелковой пижаме и мягком халате стояла она — Беатриче. Дуновение сладковато-терпкого аромата одеколона ласково облизнуло ее лицо, и она, испуганно-восторженно уставилась на своего призрака прошлого. — Беатриче! Я принес тебе шарф, — он приподнял пакет. — Разреши мне войти, необходимо объясниться... Девушка немного испуганно попятилась - не каждый же день к ней ходят малознакомые мужчины с откровениями. — Н-н-ну проходи... — Она не поверила в тот вечер, что он убийца, а бред пьяного был лишь бредом. «Узнать тебе пора, Что при подъёме кажется сначала Всегда крутою всякая гора.» Леоне присел на кресло и положил руки на колени, невольно сжав их. — Послушай, в тот день, когда мы договорились о встрече, произошло страшное для меня событие - в перестрелке погиб мой напарник, в чьей смерти был виноват именно я. Из-за своей же глупости... - Он еще долго объяснял ей, в чем же его вина и каялся в ошибках, которые совершил. — Я верю, что ты не убийца. Я верю, потому что невиновный человек так раскаивается. — На глазах Беатриче стояли слезы. Истинное понимание случается лишь тогда, когда душа разговаривает с душой, что и случилось у наших героев. Леоне долго-долго делился своими сложными мыслями, которые в течение нескольких лет мешали ему спать по ночам, отчего клубок страхов разматывался. Беатриче сидела уже рядом с ним и перебирала его тонкие фарфоровые пальцы в руках, а ее глаза светились: наконец-то любовь пришла к ней, которую она так ждала. Аббаккио впервые за долгое позволил себе облачить самую ужасную мысль в слово.6
— Ti amo Beatrice! Леоне было за что любить эту девушку: она терпела его грубость, когда он только перестал пить, отчего срывался на нее, но никогда не поднимал руку, она давала ему силы, веру в себя и надежду на исправление своего скверного характера, но самое главное — всегда одаривала его нежностью. Она была первой и единственной, видевшей его и омерзительным и самым нежным. И именно она сделала так, что его жесткость пропадала, и он замечал, как начинает расцветать. Беатриче ценила в нем стремление к очищению и всегда указывала путь. Она видела, как сильно нужна ему, и как он, человек, ненавидевший общество большинства людей, тянулся именно к ней. «Земную жизнь пройдя наполовину…» Леоне стоял в кожаном плаще, и медленно убирал шнуровку со своей груди. Беатриче, одарив возлюбленного поцелуями, смазала фиолетовую помаду и стала медленно, но нетерпеливо раздевать мужчину, наслаждаясь его телом. — Как в первую встречу, Леоне… Такой же прекрасный. — Ее глаза сияли. Она казалась крохотной рядом с ним, но Аббаккио тонул в океане ее души - неизмеримом и всеобъемлющем. Немногословный Леоне аккуратно целовал Беатриче в шею, снимал блузку, доводя ее кожу до мурашек прикосновениями. Он был одновременно и властным, и нежным, что и отражало его характер. Но он и был во власти у нее. То, что у них было — занятие любовью, потому что каждую секунду они дарили друг другу незабываемые ощущения и чувства, открывая друг в друге новое. Их счастливой спокойной жизни можно было бы завидовать, если бы Аббаккио не состоял в Пассионе.7
Отмотав время назад, Леоне стоял на берегу и желал увидеть босса, но здесь пробегала только группа ребятишек, просивших подкинуть мяч. Ему ничего не стоило сделать это, они пробежали, поблагодарив, но вдруг Леоне почувствовал жгучую боль в районе груди — подача стоила ему жизни. В глазах помутнело, и он упал обмякшим телом на камни. Внезапно он очутился за столом с бокалом вина. Под столом все что-то шумело: это исследовал место полицейский. — Зачем ты это делаешь? — спросил Леоне у занятого работой офицера. — Я хочу докопаться до истины, ведь это моя работа.— Непонимающе посмотрел молодой человек из-под стола. — Но какой смысл от истины, если преступник может нанять красноречивого адвоката, чтобы прикрыть свою наглую задницу? — Важен сам поиск истины. Если гнаться только за результатом, то можно потерять интерес и потерять себя. Аббаккио задумался, но внезапная вспышка гнева омрачила его лицо. — Я всю жизнь оступался, идя к истине! - Он повысил голос,обнажив клыки. - На кой черт она мне нужна, раз я теряю себя и делаю всё не так! — Аббаккио, ты сделал всё правильно… — Я хочу уйти отсюда, — Леоне пошагал от полицейского прочь к автобусу. — Отсюда ты не уедешь. Он тебя и привез. Ты умер. Эти слова эхом раздались в ушах Аббаккио, и снова внезапный ужас окатил его с головы до ног.8
-«Как тот, кто от сомненья перейдёт К познанью правды и, её оплотом Оборонясь, решимость обретёт…» — тихо читала вслух Беатриче, обнимая своего пушистого щенка. — Ты проснулся, Аббаккио, — ласково обратилась к нему девушка. Леоне лежал под одеялом, не шевелясь смотря в белоснежный потолок. Его лоб покрывала испарина, отчего волосы слиплись. Он смог сглотнуть ком, застывший в горле и судорожно начал ощупывать свою грудь. — Опять кошмары? — Беатриче села возле Аббаккио и постаралась укрыть своей ладошкой его руку. Он обхватил ее двумя руками и загреб к себе: — Послушай, я много оступался, но сейчас я на верном пути. И вправду, ты — моя Беатриче. Они так и лежали, омываемые светом, окутываемые торжеством духа. Нити судьбы крепко связались узами, ранее уже готовые были порваться… А рядом лежал их верный друг — пушистый щенок, кладезь любви и верности, данный людям свыше для вочеловечивания и реабилитации души человеческой, способной выбраться из оков.