***
Родственная душа есть у каждого. Ангел, демон, вампир, человек. Абсолютно у всех, без исключений. Первой его родственной душой был ангел, Ниваэль. Хоть ангелы и бесполые создания, Ниваэль относила себя к женскому полу. Так было проще им обоим. Она была одним из тех ангелов, кто охранял райский сад. Воин. Сильная и строгая с подчиненными и мягкая с ним. Возможно, это не то подобие любви, что задумывал Отец, но они были из первых, кто открыл, что это чувство не чуждо и ангелам. А потом на сад напали. И в тот день ангелы-мятежники почувствовали на себе гнев младшего из архангелов. Следующими перевоплощениями его родственной души были серафим и ангел из самых низших чинов. Убийство нефелимом и преднамеренное убийство. Именно так погибли эти два перевоплощения. Он опять ничего не смог сделать, как и с Ниваэль. Когда он почувствовал, что его родственная душа опять переродилась, Габриэль очень удивился. Это был человек. На тот момент люди вызывали больше брезгливость и отвращение, чем какую-то любовь или спокойствие, какое обычно бывает рядом с родственной душой. Габриэль не заметил, как иногда начал наблюдать за этим человеком, а потом и за следующим перевоплощением своей родственной души. Человеческая жизнь была слишком коротка по сравнению с бессмертием архангела. Через пять перевоплощений Габриэль свыкся с той мыслью, что его родственная душа уже не станет ангелом. Это было больно. Познакомиться с человеком он решался очень долго. Сосуд пришлось искать ещё дольше, но оно того стоило. Она была невероятной. Габриэль смотрел на неё и чувствовал, как ему улыбается она — Ниваэль. Душа его узнала, и на его собственной душе было очень тепло, но надо было возвращаться, ведь он принадлежал небесам. Вот только там теперь не было ему места. Сбежал. Позорно сбежал с Небес. От семьи, от их споров и ругани. Её уже не было на этой земле. Она переродилась вновь, и её опять надо было найти. В следующий раз он нашёл свою родственную душу в теле охотника. Это была одна из тех неожиданностей (как тогда, когда душа переродилась человеком). При первой встрече она запустила в Габриэля парой-тройкой серебряных ножей. Потом облила святой водой и обсыпала солью. Заслужить доверие этой безбашенной девушки было сложно, но не невозможно.***
Когда ты ангел, да и к тому же тот, которого не без причины называют архангелом, найти свою родственную душу - не такая невозможная задача, как у людей, ведь даже простые ангелы иногда испытывали трудности в поиске. Сэм Винчестер. — Да блин, Отец, ты что, издеваешься?! Серьёзно? Истинный сосуд Люцифера? — Да уж, вот невезуха. Истинные сосуды этих архангелов знали все. И даже давно сбежавший с небес Габриэль помнил это пророчество. Вот только того, что этот Винчестер окажется его родственной душой, он не ожидал. Подстава! Много лет, если судить по человеческим меркам, Габриэль стоял подле Сэма, за его спиной, являясь незримым для всех ангелом-хранителем своей родственной души. После этого неожиданного инцидента с Азазелем, подобного для Сэма хотелось по возможности избежать. Первое их знакомство — полная задница, чтобы он ещё раз вышел из тени!.. Ну уж нет, теперь он лучше тут посидит! Но зато в этом тоже можно найти минимальные плюсы. Смотреть снова в эти глаза - лучшее, что случалось с ним в последнее время. Глаза — зеркало души. И Габриэль видел эту душу, он видел в ней отражение всех её жизней, начиная с Ниваэль и заканчивая Алекс. Искра злости, ярости, и этот «день сурка» определённо того стоил. Габриэль часто уходил, исчезал надолго от Сэма, хоть тот и не знал, а всё потому, что так надо, если он хочет выжить. Если это не закон подлости, то определённо подстроенный пиздец от папы. Потому что как только он уходил, обязательно что-нибудь случалось! Когда рядом с братьями стал вечно ошиваться Кастиэль, это начинало бесить. Укрыть своё присутствие от него не было большой проблемой, но вот спасать плюс ещё одну задницу иногда надоедало. Отель, в котором собрались языческие боги. Там произошёл очень большой нежданчик. Серьёзно, в тот день он не планировал умирать или отдавать свою лучшую куклу! На такие жертвы пришлось пойти, ведь он не хотел потерять Сэма. О, как бы психовал старший брат, узнав, что все же ошибся и убил не того!.. Потом был настоящий Локи. Связь с Сэмом была ненадолго потеряна, если можно так сказать. Он, конечно, по мере возможности выбирался его проверить и даже лечил! Вот, например, вспомнить тот день, когда Сэма вервольф ранил, а потом и какой-то левый чувак, которого Винчестеры ещё и спасали, пытался задушить! Беспредел. Габриэль потом появился в той больнице и как можно незаметнее поспособствовал его восстановлению. Или вот, помнится, Сэм ещё как-то руку ломал. Интересно, насколько бы он был удивлён, узнай на следующий день о том, что кость цела? А потом этот подонок Локи его предал! Отдал, как какую-то вещь, Асмодею. И благодать… С ней вообще все сложно, но если суть: в тот момент у него не хватило сил. Он ещё не полностью восстановился после стычки с братом, благодать иссякала слишком быстро, а накапливалась долго. Плюс, какая-то хрень, которую нацепили Габриэлю на шею, не добавляла ему силы. Асмодей считал, что полностью сломал Габриэля, вот только он слегка просчитался. Да, архангел ему подчинился и не убил, хотя, чисто теоретически, даже в тот момент, когда его застали врасплох, при очень большом желании он смог бы это сделать. Только это останется навсегда тайной, покрытой мраком. Подчиняясь Асмодею, Габриэль преследовал какие-то личные интересы, у него была определённая стратегия, но что-то пошло не по плану, выбраться он не мог. И, возможно, снаружи он был сломлен, но внутри была та часть, которую сломать было почти невозможно, если не знать про суть. Стук сердца Сэма Тому парню он был благодарен за то, что освободил и даже доставил к тому, в ком Габриэль больше всего нуждался. Да уж, предстать в таком виде перед Сэмом и Кастиэлем хотелось меньше всего, но обстоятельства не позволяли сделать по-другому. А когда его душа «устала», пришлось немного «сбить настройки», именно поэтому он боялся всего и всех. «Ты нужен мне», произнесенное Сэмом, запустило медленный обратный процесс, а следующие события ускорили его. Когда Асмодей нашёл их бункер, Габриэля парализовало от страха за свою родственную душу. А это был страх именно за Сэма, ведь, кто знает, он может больше не переродиться после угроз новой Смерти. Она может это сделать так, что и архангел не воскресит. Когда Габриэля почти дотащили до выхода из бункера, он услышал хрип задыхающегося Сэма, почувствовал как ускорилось его сердце. Дальше все происходило будто на чистом адреналине. Скачок благодати до максимума. Смотря Асмодею в глаза, он источал лишь злость на того, кто посмел попробовать посягнуть на то, что принадлежит ЕМУ. Ярость достигла своего апогея, когда Асмодей загорелся. — Почему..? — Не стоило покушаться на моё. В состоянии аффекта Сэм и Кас даже не услышали этого, и хорошо. Они действительно подумали, что он отказался. Тогда Сэм и Кас услышали шорох крыльев не от того, что архангел улетел, а от разом расправляемых всех шести. Габриэль остался стоять на том же самом месте, просто под покровом невидимости. Сэма после этого нападения Асмодея он не бросит. Хватит. Габриэль больше не хочет терять родственную душу! Габриэлю уже не впервой приходилось следовать правилу: «смотреть можно, трогать нельзя»! Зато, Сэма точно никто не будет беспокоить, а ближе к полуночи можно присесть на краешек кровати. Иногда Габриэль почти невесомо перебирал его волосы, то, что обычно чутко спящий Сэм не просыпался, было невероятной удачей, но не сегодня. Когда его схватили за руку, первой мыслью было улететь. — Габриэль? — голос был неуверенный, несмотря на то, что его рука крепко охватывала запястье архангела. — Нет. — Да, от тебя всегда шоколадом пахнет и каким-то цветком. — Лилия, — машинально исправил Габриэль. — Если знал, мог и не спрашивать. — Может появишься? — Нет. Может отпустишь? — Ты улетишь. — Вряд ли, — рука Сэма теперь сжимала его не так крепко, она просто придерживала, будто боялась отпустить. — Почему ты отказался, а сам пришёл? –Сэм, не осознавая того, начал поглаживать большим пальцем руку Габриэля, и если он сам этого не замечал, то архангел очень даже почувствовал. А потом это странное чувство. Смущение?.. — Сложно. Могу ответить только на вторую часть вопроса. Я не могу тебя бросить. Это что-то среднее между домом и любовью. Ну, а ещё острым желанием не потерять тебя. — И почему, ты не ответишь, да? — Нет, почему же, могу. Ты, Сэм Винчестер, моя родственная душа. — Все очень плохо. — Настолько сильно? — даже по голосу было понятно, что Габриэль погрустнел. — Очень. Мне тоже не хочется тебя терять. Странное чувство. Вот, вроде бы, идеальный и такой интимный момент, казалось бы, что может пойти не так? — Я, конечно, люблю Дина, но когда-нибудь убью его с этими ночными перекусами, — тихо засмеялся Сэм, после того, как по коридору прошёлся один сонный и, по видимому, голодный охотник. — Три. Два. Один, — опять кто-то прошёлся. — А вот и Кас за ним идёт. Ему похоже, холодно одному спать, — Габриэль появился перед Сэмом неожиданно, и Винчестер соврал бы, сказав что не засмотрелся на архангела, а его тихий смех не вводил в своеобразный транс. — Что? — Не понимаю, почему меня к тебе так тянет? — Ну, если ты выспался или готов пожертвовать своим сном, могу рассказать, — Габриэль улыбнулся. — В машине высплюсь. Рассказывай, — Сэм поудобнее сел на кровати. — Мой Отец… Ты же знаешь про Амару? — дождавшись утвердительного кивка, продолжил. — В тот момент, когда Он создавал подобных нам, Он думал именно о ней. Правда, там скорее брато-сестринская любовь была, а не как у нас… Так вот, мы с тобой родственные души. Это подразумевает то, что наши души будет тянуть друг к другу всегда. Вот, например, я, являясь архангелом, могу без труда увидеть любую душу, а знаешь, что я вижу смотря на тебя? Ту, что являлась первым перевоплощением твоей души. Ниваэль, — Сэм нахмурился. — Эй, вот только ты не думай, что я буду вас как-то сравнивать, я ведь не облик люблю, а душу! И именно она точно такая же! Хотя, — Габриэль хитро улыбнулся, — в тебе мне и облик нравится. — А как ты узнаешь следующее перевоплощение души? В смысле, это как имена пророков или там, на крыльях? Ты ведь не можешь ходить и смотреть на каждую душу. — Я чувствую. Это немного сложно объяснить, вот, например, сейчас я чувствую, как бьётся твоё сердце. В тот момент, когда Асмодей душил вас с Касом, моя благодать подскочила от того, что тебе угрожала опасность, — Габриэль сел, опираясь на противоположную Сэму спинку кровати, — я почувствовал, как ускорился ритм твоего сердца. Чуть позже между ними будут ещё подобные моменты и разговоры, первый поцелуй, небольшая метка от Габриэля под ребрами, что-то по значению напоминающее засосы. Сэм, когда узнал, ходил несколько дней посмеиваясь и усмехаясь когда видел архангела, а Габриэль — обижался и улетал. Извиняться Винчестеру приходилось достаточно. Им было безумно хорошо друг с другом, даже несмотря на то, что скрываться от братьев все же приходилось. Габриэль был полностью счастлив. Они оба были полностью счастливы.***
— Кас, а ты не знаешь, что становится с душой архангела, когда тот умирает?