Если бы не ты, я бы умер

Неприятное одиночество разбудило Элиотта. Он провел рукой по уже холодной постели, но не нашел того, кого хотел обнаружить. Старший резко поднимается на диване и смотрит по сторонам. Он боится, что ночью Лука все же сбежал, вызвал такси и уехал как можно дальше. Окидывая помещение взглядом, Элиотт не получает ответ на свои переживания. Причем не получает никакой: не положительный, не отрицательный. Резко встав с дивана, он отправляется на поиски своего ежика. Проходя из комнаты в комнату, Элиотт все больше начинает переживать. Страх одиночества охватывает его. Подходя к столовой, он чувствует странный запах и слышит…музыку..? Он проходит через арку и видит картину, которую мечтает созерцать каждое утро. Лука, стоя у плиты в кухонном халате, отчаянно пытается что-то приготовить. Наблюдать за сосредоточенным Лукой, было любимым занятием Эла. Но наблюдать за ним, когда младший этого не видит, еще больше нравилось парню. Он облокотился плечом об арку и продолжил смотреть за парнем, не отрывая глаз. Лука в этот момент пытается пожарить блинчики по маминому рецепту. И, признаться честно, у него достаточно неплохо выходит. Тут на телефон Луки приходит смс, он достает телефон и смотрит в экран. Элиотт напрягается всем телом в тот момент, ведь после ситуации с Люсиль он боится, что такое случится еще раз и что он потеряет своего ёжика. Но все его переживания были развеяны. — Да, мам, спасибо, все получилось лучше некуда. Думаю, ему понравится, — записал голосовое сообщение Лука. Элиотт в этот момент потерял дар речи. Его малыш специально узнал рецепт блинов, чтобы порадовать его, еще и не просто блинов, а каких-то фирменных! И для этого маму побеспокоил. Элиотт уже хотел дать о себе знать, как вдруг Луке позвонили. Он хотел уйти, чтобы не подслушивать, но страх опять взял верх, поэтому он просто встал за аркой. — Щас, мам, на громкую поставлю, — Лука включил громкую связь и положил телефон, продолжая следить за блинами на сковороде. — Ну как вы там, милый мой? — поинтересовалась Кларис. — Все прекрасно, даже лучше, чем может быть — не скрывая радости, отвечал Лука. — Я рада, очень рада. Элиотт, видимо, серьезно настроен. — Мам, о чем ты? — в этот момент парень был сосредоточен на переворачивании блина. Когда ему это удалось, и вторая сторона блинчика начала румяниться, он радостно прошептал: «Йес!» и дернул рукой в победном жесте. — Ну Лука, дорогой, когда он говорил о тебе, его глаза горели, это же не просто так. — Может, ты и права. — А ты? — Я…я .. я, кажется… я люблю его.. Элиотт сполз по стенке на пол. По щекам скатилось несколько слез. Он услышал эти слова от Луки, и все внутри перевернулось. Будто весь его мир перевернулся. Хотелось подбежать к Луке, обнять его так сильно, до хруста ребер. Обнять и больше никогда не отпускать. Кричать всему миру о том, как он счастлив, громко смеяться, запрокинув голову назад, и только сильнее прижиматься к любимому человеку. Но он только закрыл рот руками, чтобы случайно не выдать себя. — Любишь? — переспросила женщина — Кажется, да. Это плохо? — Нет, ты что, это прекрасно, я безмерно счастлива за тебя. Лука продолжал разговаривать с мамой, но Элиотт не слышал. В голове раздавалось «я люблю его», эта фраза будто бы била набатом, повторялась, как волшебное заклинание. Он сидел на полу, он ждал, пока мальчишка перестанет разговаривать с мамой, и тогда Эл ворвется в столовую и выскажет все, что так давно хотел. Из мечтаний его выбила следующая фраза: — Мам, это же моя жизнь, я хочу остаться. Подумаешь, пройду год еще раз. Я хочу быть с ним. — Лука, пойми, ты должен доучиться, тебе осталось-то всего 3 месяца. Поступление в школу здесь будет сложным испытанием. — Мам, я хочу быть с ним. — Если ваша любовь настоящая, то он подождет тебя это время. Или ты боишься разлюбить? — Мам, не говори ерунды, — Лука начинал раздражаться. Блин выходил комом. — Поговорим дома? — озадаченно произнесла Кларис. — Да, давай дома, пока. — Пока, родной. Элиотт понял, что Лука планирует остаться. Остаться с ним. Он готов был светиться от радости, но не мог. Он понимал, что Луке придется проходить последний год еще раз, а он не мог этого допустить. Он привык справляться с проблемами по мере их поступления, поэтому решил, что поговорит с Лукой после знакомства с родителями. Элиотт отправился в душ. Нужно было привести себя и свои мысли в порядок, прежде чем выйти к тому ангелу. — Чем так вкусно пахнет? — вытирая мокрые волосы полотенцем, Элиотт зашел в столовую. — Блинчики, очень вкусные. Надеюсь, они не сильно остыли. Я тебя уже заждался, — Лука надул губы, что сильно позабавило Эла. — Прости, моя хозяюшка, не хотел, — Элиот наклонился к Луке и оставил невесомый поцелуй на носу младшего. Скулы Луки тут же покраснели. Боже, Элиотт был готов смотреть на это вечно. За завтраком велась непринужденная беседа обо всем на свете. Когда Элиотт напомнил, что завтра приедут родители, Лука замолчал. — Что такое, Лу? — Элиотт, одежда, одежда. В чем я буду? Раздался громкий смех. — Лу, даже если ты будешь в мешке, ты все равно им понравишься, не переживай. — Как не переживать?! Встречают же по одежде. Я не хочу, чтобы мой внешний вид повлиял на их впечатление обо мне. — Хорошо, хорошо, будет тебе одежда.

***

Лука чувствовал себя маленькой девочкой, которая не может выбрать себе платье из своего огромного гардероба и капризно кричит своим родителям, что ей совсем нечего надеть. Парни сидели и заказывали одежду с доставкой и примеркой. Они заказали очень много одежды, даже слишком много. Через час приехал курьер. Примерка началась. Оба надевали различные образы и красовались перед зеркалом и друг другом, долго выбирали, что подойдет лучше для такого важного вечера. Наконец подобрав каждому идеальный наряд, оба гордо смотрели в зеркало. Внезапно в дом кто-то зашел. Даже не зашел, а залетел. Парни переглянулись и побежали в холл. Жак и вся прислуга забежала в дом и направилась по своим обязанностям. Они начали работать как пчелки: кто-то убирался, кто-то готовил, кто-то накрывал на стол. Парни непонимающе смотрели на всю эту суматоху, которая так неожиданно нарушила их спокойствие. — Жак, что происходит? – спросил Эл. — Твоя семья, она приедет через два часа. Хотят вам сюрприз устроить. — Боже, — Лука бросился обратно в комнату. Парни приняли душ, собрались и, готовые, ждали семью. На огромной веранде уже накрыли стол, на котором было много всего: закуски, салаты, напитки, фрукты. Вся прислуга с волнением ждала хозяев дома. Лука сидел на диване и покусывал костяшки на руках. Он переживал, что не понравится родителям Элиотта, что сделает что-то не так. Эл заметил, как Лу переживает. Он обнял парня и прошептал, что все будет хорошо. Семья Элиотта состояла из пяти человек. Теперь Лука понял, почему в квартире было так много комнат. Отец Элиотта, Люк, был бизнесменом, что объясняло такую состоятельность дома. Мать Элиотта, Марго, была известным психологом. Два младших ребенка — четырнадцатилетние двойняшки Джини и Робин. Каждый член этой семьи был потрясающим. Встреча с родителями прошла изумительно. Лука так сильно понравился семье Элиотта, что весь вечер внимание было адресовано ему, а не родному сыну. Элиотт не обиделся, но этот факт позабавил его. Все вместе они общались и играли в различные игры, пытаясь узнать друг друга лучше. — Что же, с вами было очень весело, но нам пора, — произнес Люк, поднимаясь с кресла. — Вы уже уезжаете? — спросил Эл. — Да, дорогой, нам нужно ехать к Иствудам. Это очень важная встреча, ты же знаешь. — Да, знаю, — было видно, что Эл расстроился. — Сын, не обижайся, увидимся через неделю, я обещаю. — Хорошо. Пока Элиотт разговаривал с мамой, Люк подошел к Луке. — Лука, ты замечательный человек, моему сыну повезло с тобой. — Спасибо, сэр, большое спасибо. — Сказать честно, я никогда не видел, чтобы он так светился рядом с кем-либо. Сейчас он будто бы заново родился. Спасибо тебе, Лука. — Это вам спасибо за такого сына, — с улыбкой на лице, ответил Лука, глядя на старшего. Джини и Робин больше всех оценили Луку. Он так им понравился, что они не хотели уезжать. Они взяли его номер и взяли обещание, что он будет им звонить. Лука был счастлив. Прощаясь со всеми, обнимаясь с мамой Эла, Лука тихо прошептал ей: «Спасибо», и ответ не заставил ждать. — Лука, милый, он сложный человек, ему трудно найти того, с кем ему по-настоящему комфортно. Но с тобой, с тобой ему хорошо, я чувствую это. Я очень благодарна тебе за его счастье. Вся семья Демори исчезла так же быстро, как и появилась. — У тебя шикарная семья, просто превосходная. — Спасибо, тебе они правда понравились? — Эл, ты шутишь? У тебя отличные родители, с крутым чувством юмора. Про младших вообще молчу, они такие зайки. Элиотт смотрел прямо на Луку. Ему так хорошо было сейчас, так уютно, тепло и спокойно. Он задумался, расплываясь в глупой улыбке. — Прием, прием, Земля вызывает Элиотта. — Да, прости, просто я задумался. — Ничего, на первый раз можно и закрыть глаза, — Лука театрально поднес ладонь к глазам. — Ох, спасибо вам, месье, вы так благосклонны, — Элиотт поклонился, чем вызвал тихий смех парня, от которого сердце забилось чаще.

***

Парни решили посмотреть фильм. Какую мелодраму включил Элиотт на этот раз, Луке совсем не было интересно. Он даже абсолютно не вникал в сюжет, потому что все два часа Лука нагло рассматривал Элиотта, лежа у него на коленях. Он не объяснял себе, как отважился на это, он просто смотрел, смотрел и восхищался. Его плавные черты лица и в то же время такие острые скулы идеально смотрелись, дополняя друг друга и создавая идеальный баланс. Хотелось провести ладонью по бархатной коже. Хотелось уколоться об эти скулы, взглянуть в эти глаза. О... как они шикарны в ночи. Как же они шикарны! Лука уже не понимает, о скулах Эла он думает или о глазах. Все в этом человеке кажется ему идеальным. Он не понимает, как «Это» могло появиться на свет. Лука уже не оправдывает свои поступки, он просто делает, как хочется его сердцу. Ладонью он проводит по щеке Элиотта, и его прикосновение тут же отдается толпой мурашек, которые пробежали по спине старшего. Элиотт сам не в силах сдерживаться. Он два часа наслаждался чутким вниманием со стороны своего ёжика, но сейчас… сейчас ему уже мало. Сомкнув веки, Эл льнет к руке Луки, как маленький котенок. Их движения воздушны, почти невесомы. Лука очерчивает лицо Элиотта и спускается ладонью к ключицам. Нежно проводя пальцами по кадыку, Лука аккуратно касается его и слышит нервный вздох. Это окончательно сносит крышу. Лука перебирается к Элиотту на колени, стараясь сильнее прижаться к горячему телу. Слишком близко, слишком. Эл вжимается в спинку дивана, закрывает глаза, отворачивается. Он будто перестает существовать в этот момент. Он пытается скрыться от Луки, ведь точно знает: стоит ему сейчас увидеть его, почувствовать его, он не сможет остановиться. Он не может так поступить с Лукой, только не сейчас. Ежик же больше не в силах себя держать. Он приближается к шее Элиотта, которую старший так удачно открыл, отвернувшись. Он оставляет несколько легких поцелуев за ухом, влажной дорожкой переходит к шее. Он очерчивает скулы пальцами и чувствует дрожь в чужом теле. — Эл… Ответом ему служит молчание, прерываемое прерывистым дыханием. — Элиотт, посмотри на меня, — приказывая, произносит Лука, пытаясь заглянуть парню в глаза. — Нет, Лука, не могу, — Элиотт старательно отводит взгляд, делая вид, что изучает комнату. Он боится взглянуть на этого малыша, льнущего к нему. — Ты не хочешь меня? — Лука немного отстраняется от старшего, убирая руки с плеч и собираясь отсесть в сторону. Этот жалобный и молящий вопрос прозвучал из уст Луки так горячо, что Элиотт не мог не позволить себе хотя бы чуть-чуть. — Нет, Лука, все не так, — Элиотт хватает его за запястья, не давая слезть с колен. — Тогда почему? Объясни? Я что-то делаю не так? – Лука смотрит на Эла, который все еще не осмеливается посмотреть в ответ. — Лука, ты прекрасен, ты просто чудесен. Но я не могу, я просто... Элиотту не дают закончить. — Скажи мне это в глаза, скажи, Эл! – голос Луки обрывается, дрожит. Он физически не вывозит то, что сейчас происходит. В голове начинает крутиться лишь одна мысль. «Использовал». Но для чего? Для того чтобы поиздеваться? Влюбить в себя до безумия, а потом бросить… Это рвало Луку на части. Тело охватывает страх. Лука больше не видит никаких объективных причин такого поведения Элиотта. Голова тяжелеет, в глазах — темнота. Элиотт крепко держит Луку за запястья. Он не отпускает его — боится потерять навсегда. Элиотт чувствует, как мальчишку начинает трясти, за секунду до того, как услышал крик. — Отпусти, отпусти меня, прошу, — по лицу Луки уже бежали горячие слезы. — Лука, нет, я тебя никогда не отпущу, никогда, пойми это! – Элиотта бьет крупной дрожью. Он не может видеть слезы Луки, не может слышать его будто бы убитый горем голос. Он притягивает его к себе, обнимает так нежно, как только может и позволяет себе то, что может на тот момент позволить. Берет в руки лицо руки, нежно поглаживая скулы большими пальцами и накрывает его губы своими, чувствуя, как парень подается вперед и отвечает на поцелуй. Элиотт понимает — он ждал этого. Мягко оттягивает нижнюю губу, дразнит, проводя по ней языком, потом снова целует с напором, с чувством. Их поцелуй — страстный и нежный одновременно. Элиотт улыбается сквозь него, когда Лука запускает свой язык ему в рот, в голове мелькает мысль: «Вот он — французский поцелуй от настоящего француза». Их языки переплетаются в танце, и это разжигает огонь внутри парней. Они теряются друг в друге. Такой долгожданный поцелуй выбивает из Луки все его переживания. Он не слышит, что происходит вокруг, он только чувствует сильные руки на своей талии, нежные губы, юркий язык. Когда ладонь ежика немного оттягивает волосы Элиотта, старший не может сдержать тяжелый стон, вырвавшийся прямо в губы младшему. Они не следят за временем, лишь изредка отрываясь друг от друга, чтобы наполнить легкие воздухом, которого не хватает. Они исследуют друг друга. Элиотт мягко водит по лопаткам Луки, иногда спускаясь ниже и притягивая его к себе за талию. Лука же не может оторваться от ребер и пресса старшего, проводя по ним рукой. Ни один миллиметр торса Эла не ушел от внимания рук ежика. Когда рука Луки спускается ниже, приближаясь к штанам Эла, последний, тяжело дыша, разрывает поцелуй. — Нет, малыш, только… — Только не говори «не сейчас»… Элиотт носом прикоснулся ко лбу Луки. Сердце старшего бешено стучало, оно просило еще, оно горело от желания. — Лука, я правда не могу сейчас. Лука резко отпрянул от старшего. Он не мог этого терпеть. Это ожидание убивало его. — Мне нужен тот, кто сможет быть со мной сейчас, Элиотт Демори. Лука вышел из комнаты. Элиотт, не понимая, что происходит, вслушивался в каждый шорох. Он услышал, как хлопнула входная дверь и как будто очнулся ото сна. Подскочил к окну и увидел, как Лука скрылся за калиткой забора. — Твою мать... — Элиотт сбил с подоконника вазу, и та разбивается на мелкие осколки, — твою мать, — он кричал, он не мог себя сдерживать, — почему, почему сейчас, твою мать! В бессилии он рухнул на пол возле дивана и обнял колени. Он рыдал от боли, которая сейчас выворачивала его изнутри. Нет, ему не было больно от того, что Лука ушел. Ему было больно от того, что он причинил боль ежику. Лицо было покрыто дорожками от слез. Он всхлипывал и скулил, словно пес, ударяя руками по полу и разбивая костяшки в кровь. Он не понимал, где он, кто он. Все, чего он так добивался, к чему так долго шел, стараясь не спугнуть, — все оборвалось в одну секунду.

***

Лука не помнил, как добрался до дома. Он не помнил, что говорил матери. Он только слышал чьи-то крики в коридоре. Он помнил, как кто-то кричал, что убьет, что порвет. Он не хотел слушать, кто это кричал, о чем кричали. Он лежал на кровати и вспоминал. Вспоминал, как ему было хорошо, как тепло он себя чувствовал. Он начал думать, может, он не так понял Элиотта, вдруг тот и правда не мог... Но что его останавливало? Почему он не называет причину? Он вспомнил, что Элиотт не смотрел на него этим вечером так, как обычно это делал. Он вообще избегал зрительного контакта. Лука посчитал, что это из-за того, что он ему стал противен. Сердце болезненно сжалось. Все было потеряно. Лука не знал, что ему ждать. Он просил Бога объяснить, зачем он их познакомил.