девять букв

Он больше похож не на взъерошенного кота, а на подбитого воробья. Весь в пыли, костяшки на руках разбиты в мясо, штаны на коленях порваны, кожа расцарапана. Никому ненужный, несуразный, бледный и с никогда не заживающими ссадинами. Тибальт снова и снова смотрит на себя в зеркало, разглядывает тонкие уродливые шрамы, рассекающие лицо. Тётушка всегда говорила, что они красят мужчину, вот только его они не красят даже ни на миг. Он вглядывается в свое отражение до боли в глазах, пытаясь понять, кто он такой, в чем его предназначение, куда деть эту бесконечную злость на себя, на окружающих, на весь мир. На весь... Даже на неё. Это своевольное эгоистичное желание взять себе хоть что-то хорошее, почувствовать себя пиратом, забравшим клад. Схватить, спрятать и никому не отдавать. Джульетта − это гордость отца, отрада матери, прелестный бутон, который станет волшебным цветком, самый чудесный и светлый человечек в доме. А ещё Джульетта яд, капля за каплей отравляющий душу, разъедающий разум, уничтожающий волю. Тибальт любит её так сильно, что ненавидит. Ненавидит эти длинные шелковистые волосы, в которые так хочется запустить пальцы, и со всей силой сжать в кулак у корней. Ненавидит глубокий взгляд ярких глаз, которые выжигают в нем дыру, по ощущениям сравнимую лишь с горением заживо. Он ненавидит её тонкие запястья, обтянутые нежной кожей, с изящным изгибом косточки и лёгкими пальцами, которые хочется сначала исступленно выцеловывать, а затем сломать один за одним. Он так сильно любит, когда она говорит с ним, смотрит на него, касается, что ненавидит, когда всё то же самое достаётся какому-то очередному наглецу. Любовь к Джульетте, как чума, выедающая его день за днем, оставляющая выжженый пустырь с запахом тлена. Он бьёт стену, даже не чувствуя боли от разбитой в мясо руки, тяжело дышит, кусает губы, утыкается лбом в дверь, до скрипа сжимая зубы. В имени Джульетта − девять букв. В слове Ненависть − девять букв. Но Тибальт, скорее, отгрызет себе руку, чем коснётся кузины. Недостоин. Эти девять букв тоже горят в его сознании синим пламенем, не давая даже вздохнуть. Его руки по локоть в крови, как может он ими даже попытаться дотронуться до Джульетты? Его желания низкие, порочные, с терпким и горьким привкусом вина и полыни, грязные и жаркие словно Адское пламя. В бредовых сновидениях он часто видит, как кузина улыбается ему, горячим шепотом касается его шеи, обволакивая, соблазняя, убеждая его, что он единственный, что только он достоин целовать её, только он один − и никто больше. Там, в этих безумных снах, она всегда в полупрозрачном белом платье, сквозь которое виден силуэт: длинные ноги, тонкая талия и аккуратная грудь. Там, в сумасшедших видениях, он может медленно, сантиметр за сантиметром, скользить ладонью по белой лодыжке, обнажая и замирая от того, как томно смотрит на него мечта. Там он может неистово сдирать эту белую тряпку, ловя губами испуганные вздохи, сжимая тонкие запястья до синяков, забирая и присваивая то, что принадлежит ему. Только ему. И никому больше. О, как же сильно он ненавидит свои мысли!.. Бал выглядит яркой насмешкой, фарсом. Именно им он и является. Пестрые маски, ликование толпы, густой запах вина и пота, разгоряченные тела, быстрые танцы. Тибальт смотрит на всё это свысока, презирая и завидуя. В его душе все разорвано и разбито, там есть лишь один образ, которые не дает ему спать по ночам и убивает в течение дня. Попытки держаться подальше от искушения приводят лишь к ярости запертого в клетку зверя. Тибальт держит его, закрывая на все замки, пытаясь задушить раз за разом, но тот рвётся, бросается на прутья, рычит... А когда видит Джульетту в этом блядском белом платье, будто из сна, срывается со всех цепей. Тибальт крадётся, медленно и плавно подбирается к добыче, скорее скалясь, чем улыбаясь. Кузина замечает его и делает непоправимую ошибку. Она немного растерянно улыбается в ответ. "Беги от меня подальше!" − хочет предупредить Тибальт, но зверь внутри него урчит, умоляет не останавливаться, не прерывать охоту, и он поддаётся. Подходит совсем близко, глубоко втягивая легкий аромат цветов и мыла, исходящий от девушки, дрожащими пальцами ловит её ладонь, смотрит исподлобья, наблюдает, как зарождается страх в её глазах, а затем целует. Жадно, жарко, сминая любое сопротивление, кусая её за нижнюю губу, заставляя приоткрыть губы, чтобы взять больше, забрать всё, что должно принадлежать ему. Узкая ладошка упирается ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но он не сдвинется с места, даже если сейчас наступит Судный день. Зверь утробно рычит, получая свое, Тибальт вторит ему глухим стоном, даже не осознавая, что их могут увидеть. Маскарад скроет его порок... Джульетту резко отдергивают от него и он успевает заметить только лицо тётушки, которая делает вид, что ничего не заметила. Чуть позже он будет ей благодарен, но сейчас он хочет свернуть эту длинную белую шею, увитую гранатовым ожерельем, за то, что помешала, за то, что забрала мечту. Ненависть кинжалами вонзается под ребра, на губах все ещё горит поцелуй, но Тибальт может поклясться, что это лучше всех снов. Всего на мгновение, но она была его, принадлежала ему. И этого достаточно для того, чтобы зверь победно взвыл и окончательно сломал свою клетку. Тибальт провожает взглядом Джульетту, ухмыляется и окончательно утверждается в своих мыслях: Любить Джульетту − это ненавидеть любого, кто посмеет притронуться к ней. Любить Джульетту − это ненавидеть её так сильно, что быть готовым умереть за свою любовь.