***
Они начали встречаться. Прошло уже пять с лишним месяцев с того момента, и Антону хотелось волком выть, потому что охуительно красивый, уверенный в себе, независимый и гордый Арсений, кажется, его не любил. Нет, конечно, они ходили куда-то, трахались и говорили обо всём подряд, но… У тебя уши, как лопухи. Да Боже, не бойся ты, всё пройдёт, как надо, чего разнылся. Да какой шарф, на улице тепло! Нет, Шаст, не надо, я же сказал, что сам доеду. Чего это я должен извиняться, ты сам виноват. Тох, это самая скучная и непонятная игра в мире, не забивай мне голову. Но помимо насмешек, снисходительности, отклонения большинства попыток заботы, отсутствия общих интересов и налёта высокомерия было ещё кое-что. Когда Антон сказал, что любит, Арс не ответил. Растерянно посмотрел в глаза, нервно сжал пальцами край стола и перевёл тему.***
Антон Шастун вошёл в жизнь Арсения неожиданно, постепенно заполняя собой время и мысли. До него Попов думал, что больше никогда никого не полюбит, настолько неудачно закончился первый брак. А потом длинный, неловкий парень принёс ему латте с корицей из любимой арсовой кофейни в двух километрах от здания их рабочего офиса. Гораздо позднее, засыпая в антоновых тёплых руках (у него самого всегда были холодные пальцы) Арс думал, как же ему повезло. Смешной, чересчур переживающий за всё, что ему доверено, и до смеха азартно болеющий за любимую футбольную команду парень, верящий в мечту твёрдо, как скала. От его ненавязчивых жестов внимания и вовсе хотелось растечься лужицей, потому что, чёрт, никто и никогда не относился к Попову так. Правда, когда Антон, глядя в глаза и до невозможности тепло улыбаясь, сказал «Я люблю тебя», Арсений просто не смог ответить. Хрен его знает, почему. Он не был готов. «Люблю» всегда было для него больше, чем просто словом. Он морщился каждый раз, когда герои фильмов и книг спустя ничтожно малое время после знакомства разбрасывались пафосными признаниями. Тем более, если потом они так же пафосно расходились. А что если Антон – это ненадолго? Что если он уйдёт? Устанет от всяких выебонов (честно, Попов старался себя контролировать), замкнутости, чужого желания всем управлять и неспособности просто перестать думать и довериться… Арсений знал, что Антон обиделся на отсутствие ответа. Хотя нет, расстроился, обижаться он, кажется, был не способен. Знал и ничего не мог поделать. Любая попытка открыть рот и выдать что-то подобное заканчивалась провалом. Слова не шли.***
Арс уже второй час возился в постели, пытаясь уснуть. Левый бок, правый, руку сюда, руку туда, ноги согнуть, ноги выпрямить… Да что такое-то, блять. Ещё одно опоздание, и Павел Алексеевич точно лишит премии… Ну блять. Хэштегский граф Шаст, спишь? Уставший Антон уже видел десятый сон, но, разумеется, не отключил уведомления. Шаст Теперь нет Хэштегский граф Блин, прости. Прости, пожалуйста. Шаст Чего хотел-то? Опять не спится? Хэштегский граф Ага. Клубники хочется. «И тебя», хотел добавить Арс, но постеснялся. Шаст Чего, блять? С ума сошел, какая клубника Сейчас декабрь Хэштегский граф Да знаю я, просто лежал, думал и захотелось. Шаст Иди спать, Арс Алексеевич, конечно, мировой мужик, но и у него есть лимит прощения Хэштегский граф Да, извини. Не знаю, что на меня нашло. Теперь Арс не просто лежал, а нещадно ругал себя за то, что разбудил вымотанного в последние дни Антона, ещё и выдав подобную херню в качестве причины. Кажется, он отвратительный человек. Но, Боже, как же хотелось лета вместо столь ненавистной зимы. Беспокойный сон всё же скосил мужчину через час, около половины третьего, но долго наслаждаться им ему не пришлось, потому что неожиданно раздался громкий стук в дверь. Сначала Арсений даже решил, что ему показалось. Если честно, он немного напрягся, потому что, ну, ничего хорошего от гостей в такое время ожидать не приходилось. Но в ответ на логичный в данной ситуации вопрос из-за двери прозвучал до бабочек знакомый голос. Три часа ночи. Антон. Припорошенный снегом Антон. Припорошенный снегом Антон с контейнером замороженной клубники из круглосуточного супермаркета в руках. Мозг Попова упорно выдавал ошибку. - Может, впустишь? - Да, конечно, проходи, божетычтоспятил? - Ты ж сам сказал: хочу клубнику. - Да, но… Но… Но ни один дурак не пошёл бы за ней уставшим посреди ночи ради меня. - Я думал, ты обрадуешься. Тут Арсений просто перестаёт вывозить эту жизнь, делает два шага вперёд и сгребает застывшего в нелепой позе, пытавшегося снять куртку Антона в объятия. Судорожно цепляется за ткань на чужой спине и не может поверить. Вообще Антон ожидал, что Арс выпадет в осадок, потом разорется, что он дурак, а потом, успокоившись, уютно устроится в его объятиях и наконец уснёт, робко сказав «спасибо». Но он никак не мог подумать, что мужчина будет настолько ошеломлен и вцепится в него, крепко прижимая к себе. Приятно, конечно, но… Разве он сам не делал чего-то геройски-выпендрежно-безумного ради своей бывшей жены когда-то? - Ну, тише, ты чего. Не переживай, я быстро её нашёл, всего в третьем магазине… Ну, Арс… Попову становится стыдно за свой эмоциональный выброс, он неловко отстраняется и отводит глаза. - Я буду на кухне. Когда Антон заходит в указанное ранее помещение, он видит, как Арс сидит за столом и пялится на пластиковый контейнер, как на восьмое чудо света. - Эм, с этим, наверно, придётся обождать, ей надо разморозиться ещё… Давай ты утром её съешь, а сейчас пойдём спать? Арс отмирает, внезапно вспомнив о том, что Шаст, вообще-то, очень хочет спать. Попов мигом достал для парня домашнюю одежду, и, пока тот переодевался, пытался переварить произошедшее. В нём бушевал такой вихрь чувств, что обуздать его было не так-то просто. - Хэй, Арс, расслабься. Я просто хотел увидеть твою улыбку, обрадовать тебя посреди всей этой рабочей тяжкой хуйни. Тёплый, домашний, какой-то совсем родной Антон в его одежде улыбается сам, рассыпая по лицу морщинки, и подходит к замершему у шкафа в спальне мужчине. Обнимает, тянется за поцелуем, а после прижимается губами к виску. Буря внутри Арсения затихает в момент, и он, абсолютно счастливый, скользит пальцами по позвонкам парня, проступающим через белую футболку. Они ложатся лицом друг к другу, и в глазах Антона такая всеобъемлющая нежность, что Попов понимает: Антон – надолго. И он сам сделает всё ради этого. Потому что клубника в декабре – это… - Я люблю тебя, - срывается с языка само собой, и от бестолкового страха Арс пытается добавить что-то ещё, - Знаешь, я скачал на ноут пару матчей твоей этой команды, может, всё же научишь меня на их примере, как играют в твой футбол, и… - Арс, - твёрдо прерывает его Шаст, призывая тем самым к молчанию. Мужчина послушно затихает. - Я тебя тоже. Антон засыпает счастливым, потому что, пусть неловко, грубовато и насмешливо, с точками в конце любого СМС, Арсений его любит.