Идиот

Этот идиот так ничего и не понял. Ах да, все по порядку. Этот доморощенный демократ со своей вечной улыбочкой порядком меня утомил, не прикладывая к этому, кажется, ни малейшего усилия. Как, спросите вы? Все очень просто. Он - Америка, и этим все сказано. У нас, видимо, на генетическом уровне заложено желание перегрызть друг другу глотки. Только почему-то в моей голове все чаще эта кропотливая процедура постепенно переходила в какие-то уж очень странные дебри, увенчанные предположительно радужным флагом, что ну никак не совмещалось с тем фактом, что я вроде бы Россия, да и вешаться на Джонса мне бы было не очень комфортно по вышеуказанным причинам. С другой стороны, желание вскрыть Америке черепушку отнюдь не пропало, что вроде бы как-то иллюзорно поддерживало меня в трудные минуты, проведенные за самобичеванием и разработкой совместных с Америкой проектов. Был бы я обычным человеком, все бы было просто прекрасно, а тут еще и политика эта со своей перезагрузкой, что тоже сказывается на наших отношениях. Так что картинка вырисовывалась просто замечательная. В кавычках. Причем, кавычки эти были настолько жирные, что не заметить их мог только Альфред. Как-то раз, помнится, напрямую сказал ему, что, мол, Америка, так больше продолжаться не может и нам нужно что-нибудь менять в наших отношениях. Например, его пустую голову. Так он засиял, аки медный таз. Вот и о чем еще можно говорить с этим человеком? И угораздило же меня заинтересоваться этим исчадием ада. И вот теперь я, борясь с диким желанием заехать чем-нибудь тяжелым по джонсовой макушке, вежливо интересуюсь, как у него дела. Америка как-то странно на меня смотрит и в мою голову закрадывается страшное подозрение, что американец в кои-то веки ответит адекватно. Что я говорил про адекватность? Забудьте. Забудьте и не вспоминайте. По крайней мере, при мне, потому что на губах американца тут же расцвела эта его голливудская улыбочка во все сорок восемь. На корню душа собственные потуги скрыться в туман, еще вежливей выслушиваю весь американский бред про… Ух ты, странности творятся в Датском королевстве – Джонс на это раз превзошел все мои ожидания, сдержанно ответив, что все в порядке. Но эта его улыбочка… С каким-то отрешенным интересом наблюдая за ровным рядом зубов, отмечаю, что если пропадет оттуда пара-тройка, то никто и не заметит. Стоит проверить эту теорию на досуге. Стоило мне только отвернуться и уже отправиться восвояси, как мою шею с силой сжали чьи-то руки, с явным намерением задушить. Мысли сменяли одна другую, тогда я, кажется, потерял счет времени, хотя мне, наверное, просто показалось, ведь я ждал этого. Сделав судорожный глоток спасительного кислорода, молниеносно оборачиваюсь, еле сдерживая восторженную улыбку. Я даже не ожидал, что Джонс сорвется так просто и внезапно. Подобные события если и случались, то крайне редко, словно подарок на какой-нибудь практически забытый праздник, ну или деньги, найденные в зимней куртке. В приоритетности обоих аргументов у меня еще ни разу не возникало ни малейшего сомнения, хотя жизненный опыт отдавал предпочтение последнему. Я ожидал всего, чего угодно, только не того, что в следующий момент Америка резко отстранится и внимательно взглянет мне в глаза. На счастье я не растерялся – увесистый кулак уже двигался по самой верной траектории. *** Этот идиот вообще ничего не понимает? Брагинский, черт тебя дери, неужели ты настолько непроходим, что не видишь очевидного? Ладно, пока ты колотил свой коммунизм, верил в светлое будущее и утверждал, что секса нет, я как-то еще находил причины для того, чтобы впечатать его лицо в землю, но теперь… Теперь этих причин еще больше! Хотя, если разобраться, причина-то всего одна, только вот она каким-то загадочным способом перекрывает все, что, казалось бы, перекрыть невозможно. А ты вместо того, чтобы просто ее уже понять, в конце концов, строишь из себя кисейную барышню, отчего все становится еще хуже, чем было. А тот факт, что при обычных обстоятельствах Россию кисейным даже с натяжкой-то не назвать, отчего-то меня совершенно не волнует. Слишком уж загадочно смотрят его глаза прямо мне в затылок. Я буквально ощущаю этот взгляд, полный непонятных мне эмоций. Иногда мне кажется, что это, возможно, что-то да значит, но тут же отбрасываю эту мысль – убийство при свидетелях это не то, что может позволить себе уважающая себя страна. Мы же взрослые люди, не стоит вмешивать посторонних людей. Поэтому я просто тихо надеюсь, что в отношениях с Брагинским что-нибудь да может прогореть. Так или иначе, весь этот цирк порядком начал поднадоедать. Думаю, я начал думать так после того, как ко мне подошел Россия и со своей, будто приклеенной к лицу улыбочкой – не думал, что ему так нравится улыбаться – и дружелюбно так предложил сменить наши отношения. Кажется, он говорил что-то еще, но это-то уже, разумеется, было не столь важным. Как оказалось, я, видимо, ошибался, ибо этот парадоксальный русский после этого вел себя как ни в чем не бывало. Ей-богу, скоро мое терпение закончится. И вот сейчас он подошел ко мне снова, чтобы просто поинтересоваться, как у меня дела. Я просто уверен, что он злится на меня за Северную Корею и это просто предлог, чтобы потом перейти к этой теме, ведь это его бывший подопечный, как-никак. От этой мысли собственнические чувства практически взяли верх, поэтому я просто попытался отвертеться от Брагинского. Но как обычно, все не было настолько просто – Россия так задумчиво смотрел на мои губы, что у меня во рту пересохло. Неужели он понял?! Нет, снова напрасно понадеялся – Иван, видимо что-то решив для себя, развернулся и уже пошел к выходу из зала, в котором проходили наши переговоры. И тут я понял – сейчас или никогда. Резко поднявшись, я в мгновение преодолел расстояние, разделяющее нас, и порывисто обнял эту холодную, но очаровательно-недогадливую страну. Я изо всех сил сжал Ивана в своих объятиях, так, чтобы он точно понял мои истинные намерения. В этот раз я не отступлюсь! Тот лишь повернулся ко мне и я отпустил его, внимательно взглянув ему в глаза. Россия несколько мгновений медлил, а я уже не мог дождаться того чувственного, пусть и немного агрессивного… удара в челюсть. Нет, Брагинский, ты просто невозможен! Я не проиграю! *** Зала заседаний сейчас больше напоминала полигон, нежели место для официальных встреч: столы валялись на полу, а некоторые стулья и вовсе были поломаны. Посреди помещения, тяжело дыша, сидели две страны, с еле скрываемым раздражением, сверля друг друга взглядом. - Идиот, ты так ничего и не понял! - Идиот, ты так ничего и не понял!