Огонь и золото

Пять с половиной месяцев. Вот сколько времени прошло с тех пор, как Джослин и Клэри уехали. Джослин всегда отличалась вспыльчивостью, и именно это в ней привлекло Валентина в первую очередь. Ему нравилось, что она не боится говорить то, что думает, и что она ведет себя так бесстрашно. Дело было не только в том, что она была упрямой и умной, но и в том, что она любила всеми фибрами души, и она была удивительной матерью. Когда они только начали встречаться, она понятия не имела, кто он такой. И к тому времени, когда они встречались уже четыре недели, она была уже слишком глубоко повязла, чтобы уйти. Она нервничала, и забеременела так быстро, но она знала, что ей лучше быть с ним, чем пытаться убежать в свой родной город. Он мог дать ей хорошую жизнь, намного лучшую, чем та, которая у нее была, и с ребенком, который скоро должен был появиться, она не могла думать только о себе. Джослин знала, что то, что они делали, было неприемлемо в нормальном обществе, но у нее никогда не было настоящей семьи, и они дали ей ее. Все жены, подруги и дети членов банды окружали ее во время беременности, помогая ей на каждом шагу, и после того, как она родила, они никогда не оставляли ее одну справляться с материнством в первый раз в одиночку. И хотя она знала, какой образ жизни ведет ее муж, она никогда думала об этом слишком много, пока однажды вечером не пошла с Валентином в дом его лучших друзей и не вышла в гараж, чтобы увидеть, как они вдвоем кого-то пытают. Тогда Джонатану было около трех лет. Джослин ничего об этом не сказала, да и нечего было говорить. Это был ее муж, и это была его жизнь, а значит, и ее жизнь тоже. Так что она поладила с другой женщиной и научилась у них первой помощи, чтобы зашить раны Валентину, когда он вернется через несколько недель, весь изодранный и окровавленный. Ее муж и его друзья были добры к ней, а она, в свою очередь, была добра к ним. Со временем, однако, он стал злее, и появились другие женщины, и было много выпивки, и это заняло много времени, но Джослин смогла пройти через многое, включая ее сына, присоединившегося к банде, когда ему исполнилось шестнадцать. Но однажды, когда Клэри встала у него на пути, когда у него был один из его приступов раздражения, он ударил ее по лицу, выбив два зуба. Рана на губе зажила, и это была достаточно простая стоматологическая операция, чтобы вставить зубы обратно, но Джослин никогда не могла простить себя за то, что оставалась с мужчиной достаточно долго, чтобы увидеть, как он бьет их дочь. И так они ушли. Пять с половиной месяцев. Прошло почти шесть месяцев с тех пор, как ушли его жена и дочь. Валентин был пьян и под кайфом большую часть времени, и его единственной целью было вернуть Джослин и Клэри. Сначала он был расстроен, опечален тем, что они ушли. Но шли недели, и на смену ему пришел злобный гнев. Джонатан отчаянно надеялся, что его мать и сестра в безопасности, потому что не хотел думать о том, что случится, если он их догонит. У его отца повсюду были люди начеку, и он расплачивался со всеми полицейскими, пытаясь выяснить, что произошло. Охота полностью завладела его жизнью, и то, как он сидел в своем кабинете, точил ножи и перезаряжал ружья, беспокоило Джонатана. Валентин забыл абсолютно все остальное в своей жизни, включая день рождения сына.

***

— Итак, у тебя было свидание с Себастьяном в тот вечер, и я никогда не спрашивала тебя об этом, — спросила Алина, прислонившись бедром к стойке и беря с тарелки жареную картошку, которую Саймон приготовил для нее и Клэри. Это было после обеденного перерыва, и закусочная была почти пуста, за исключением отца и его дочери, которые сидели в конце, и поэтому Клэри, Алина и Саймон вернулись к разговорам. — Потому что это не твое дело? — возразила Клэри, приподняв бровь. — Поэтому? — Ага, — Алина не была обеспокоена тоном Клэри, указывая картошкой на рыжеволосую. — Как все прошло? — Все было, — пожала плечами Клэри, беря еще пару чипсов и макая их в соус айоли. — Секс был хорош. Не великолепен, но хорош. — Ты снова увидишься с ним? — продолжала Алина. — Я не знаю, — она пожала плечами. — Скорее всего, нет. В смысле, у нас не было какой-то особой связи или чего-то еще. Я не гонюсь за этим дерьмом, — Алина еще мгновение смотрела на нее, и Клэри закатила глаза. — А что? К чему все эти вопросы? — Ну, тебе на днях преподнесли подарок, — ответила она. — Мне было интересно, от него ли это. — Ты думаешь, что Себастьян из тех парней, которые дарят кому-то подарки? — фыркнула Клэри, бросая в рот еще несколько чипсов. Раздался звон колокольчика, когда кто-то вошел в парадную дверь, но Клэри пока не потрудилась выйти; обычно люди несколько минут смотрели на меню, прежде чем сделать заказ. — Верно подмечено, — согласилась Алина. — Тогда от кого же он был? — Клэри ухмыльнулась ей, вытирая руки салфеткой. Не отвечая, она толкнула дверь, отделяющую кухню и комнату для персонала от, собственно, ресторана. А у стойки стоял виновник торжества. Себастьян. — Привет, — коротко сказала Клэри, подойдя к кассе и положив руки на стойку. — Что я могу тебе предложить? — Себастьян одарил ее улыбкой, которая, вероятно, очаровала многих дам, и наклонился вперед, приподняв брови. — Просто пришел повидаться с тобой, — ухмыльнулся Себастьян. — О, неужели? — Клэри съёжилась. — Ты же знаешь, что мы вроде как закончили, да? — она не подслащивала свои слова и даже не улыбнулась ему, чтобы смягчить удар. — На прошлой неделе было весело и все такое, но это была единичная ситуация. Так что если ты хочешь гамбургер и молочный коктейль, я здесь. Ты хочешь, чтобы кто-нибудь отсосал тебе? — она покачала головой. — Это не я, — Себастьян выглядел удивленным ее словами, выпрямившись и уставившись на нее в течение нескольких секунд, просто моргая, как будто ожидая, что она скажет, что шутит. Когда она не ответила, он пожал плечами. — Хорошо, детка. Увидимся, — сказал он, пятясь к выходу из закусочной. — Позвони мне, если тебе снова станет скучно, я всегда готов повеселиться, — Алина вышла из задней комнаты, широко раскрыв глаза. — Э… Что это было? — спросила она. — Я же говорила, что, скорее всего, больше его не увижу, — ответила Клэри. — Я только что передал это ему, — Алина фыркнула. — Черт, девочка. Ты Снежная королева, — она покачала головой. Клэри пожала плечами, направляясь обратно на кухню, где Саймон напевал какую-то старую песню My Chemical Romance. Все, что она сказала Алине, было совершенно верно, она действительно не думала о том, чтобы снова увидеться с Себастьяном. Они хорошо повеселились, но это было все, чего она хотела на самом деле. Кроме того, когда она доводила себя до оргазма последние пару ночей, именно поцелуй Джейса, как ни странно, делал свое дело. Не тот секс, который был у нее с его сводным братом.

***

— Черт… что ты собрался делать?! — воскликнул Джейс. Алек выглядел немного встревоженным, прикусив нижнюю губу, его глаза метались между предметами в руке, а затем вернулись к его лучшему другу. Джейс все еще смотрел на него, пытаясь осмыслить то, что только что сказал ему Алек. Наконец его лицо расплылось в улыбке. — Это удивительно. В смысле, я удивлен, но… Вау? — он рассмеялся. — Поздравляю, брат. — Правда? — Алек все еще нервничал. — Да! — Джейс хлопнул ладонями по плечам Алека и посмотрел на него. — Да, это будет потрясающе. Ты же понимаешь, что Магнус и Иззи собираются взять все это на себя, верно? — Но это прекрасно, — Алек коротко рассмеялся. — Ты же знаешь, что я не занимаюсь подобными вещами, — Джейс рассмеялся, крепко обнял его, а потом отступил и взял маленькую коробочку из его рук. Внутри было обручальное кольцо, которое, судя по всему, подходило Магнусу. Джейс не был слишком уверен, как работает все это с обручальным кольцом — ну, он знал, что если это была девушка, они ожидали какой-то массивный бриллиант большую часть времени, но с парнями, как он думал, наверняка было проще, и он знал, что Алек был таким же. Магнус, с другой стороны, хотел бы чего-то более причудливого, и именно это сделал Алек. Оно было похоже на белое золото, а в центре было кольцо из крошечных бриллиантов, окружавших его. — Думаешь, ему понравится? — голос Алека был напряженным. — Магнус по уши влюблен в тебя, Алек, — усмехнулся Джейс. — Конечно, ему понравится это кольцо с бриллиантами и прочим дерьмом, ты можешь дать ему кольцо из фруктов и сделать предложение, и ты знаешь, что он скажет «да», — Алек рассмеялся, покачал головой, забирая кольцо и глядя на него сверху вниз. Его плечи немного опустились, освобождаясь от напряжения. — Значит, ты не думаешь, что я совершаю ошибку? — тихо спросил он. — Нет, — Джейс решительно покачал головой. — Я имею в виду… Я не готов ни к чему подобному, но ты и Магнус? Вы, ребята, идеально подходите друг другу, — Алек начал говорить сотню слов в секунду, и Джейс просто сел на спинку дивана и смотрел, как его лучший друг возбужденно бредит с легкой улыбкой на лице. — На этой неделе я собираюсь уехать из города, чтобы поговорить с тетей Магнуса. То есть, я хочу сделать все правильно, понимаешь? И это она его вырастила, и поэтому я хочу попросить у нее разрешения… — Алек продолжал говорить, и Джейс не смог сдержать улыбку. Конечно, он не был в курсе всей этой истории с настоящей любовью. Он действительно любил — Изабель, Алека и их младшего брата, Макса Лайтвуда, — но никогда по-настоящему ни в кого не влюблялся. Его мать была влюблена в его отца, и он обманывал ее почти на каждом повороте. Он изменял ей на протяжении всего их брака, в том числе, когда она была беременна Джейсом. Она стала ожесточенной и пустой, и была лишь оболочкой той женщины, пока не погибла в автокатастрофе. Джейс не был против того, чтобы влюбиться в кого-то, но он определенно не искал этого. Родители должны были показать тебе, какой прекрасной может быть любовь, и его родители, конечно же, испортили этот пример. Но он знал, что Алек любит Магнуса так же, как Саймон любит Изабель. Все дело было в том, как они смотрели друг на друга и как двигались, когда находились в одной комнате. Даже когда они не были рядом друг с другом, они двигались так, как будто между ними все еще была эта связь, и когда они были рядом друг с другом, это было похоже на то, что они даже дышали синхронно. Их глаза, казалось, светились, и все вокруг становилось лучше, счастливее. Если бы он нашел кого-то, кто так повлиял на него, тогда, возможно, любовь не была бы такой уж плохой вещью.