До 25-ти

***

Утро привычно началось с противно пищащего будильника. Питер Паркер не хотел этого дня: открывать глаза, натягивать одежду, проживать его от начала до конца... Десятое августа. Двадцать четвёртый день рождения. Сегодня начался отсчёт его последнего, если он не успеет встретить свою взаимную любовь, года жизни. В том, что он всё-таки успеет это сделать, он очень сильно сомневался. Сколько Питер себя помнил, с самого раннего детства он мечтал соединиться с той единственной, или с тем единственным, кто разделит с ним жизнь. И дело было вовсе не в пугающих рассказах родителей, объяснивших ему (правда, чуть позднее) как устроен мир. Просто его сердце всегда отчаянно стремилось к тому, чтобы любить и быть любимым. Но чем усерднее он искал в лицах окружающих его людей свою половину, тем сильнее, казалось, становилось разочарование. Он был весьма симпатичен внешне; правда, не сильно высок, да и характером весьма скромен – не в пример его школьным товарищам. Некоторые из них нашли возлюбленных ещё в старшей школе. Питер тоже пару раз думал, что его пронзила стрела Амура, но каждый раз что-то не складывалось. И он просто ждал. Как пишут в учебниках по истории, мир не всегда был таким, как сейчас. Раньше люди просто жили, как кому повезёт: кто-то встречал любовь, проживая жизнь вместе, кто-то мог до глубокой старости быть в одиночестве, кто-то любил без взаимности, кто-то жил с тем, кого не любит, сходя с ума по другому человеку. Настоящий бардак, если задуматься. Человечество, не смотря на этот грандиозный выбор вариантов, множилось и развивалось, перенаселяя планету, истощая её ресурсы. До определённого момента. Некое таинственное явление настигло человечество внезапно. Люди начали умирать. Ни с того, ни с сего. Ровно в свой двадцать пятый день рождения. Вокруг этих событий ходило множество слухов и домыслов, учёные не находили объяснений, правительство обвиняло другие страны в заговоре, но ситуация не менялась. По всему земному шару гибла молодежь, пока кто-то не выдвинул наиболее интересную версию: мать-природа отсеивает тех, кто не любит и не любим. Слишком много стало в мире лжи, жестокости, искусственных заменителей. Человечество всё глубже погружалось в потребительство — ресурсов планеты и друг друга. И с тех пор, как стали отсеиваться те несчастные — отвергнутые или неспособные любить — мир становился понемногу чище и... просторнее. В прямом и переносном смысле. Хотя, если подумать, в этом не было и грамма справедливости. Это было просто ужасно! Телефонный звонок лучшего друга окончательно разбудил Питера. Отвечать не хотелось категорически, но противный внутренний голос говорил, что лучше пообщаться с Недом, чем с ритуальным агентством, куда он планировал позвонить накануне, дабы узнать о примерной стоимости похоронной церемонии. Питер как раз успеет хорошенько организовать собственные похороны за этот год и даже оплатить всё до последнего цента, чтобы не обременять родителей, живущих в дальнем пригороде Нью-Йорка. – Привет, Пит! Поздравляю с днём рождения! – Такой бодрый голос в десять утра мог быть только у Неда Лидса. – Спасибо, конечно, но меня особо не с чем поздравлять. – Ты опять паришься по поводу возраста? Слушай, давай хоть не сегодня. Сегодня ж суббота, расслабься уже! Надевай лучшие портки, устроим вечеринку, оттянемся! – Ты же знаешь, что я не любитель шумных вечеринок… – Даже слышать не хочу! В восемь я заеду за тобой. У меня есть одна идея как тебя растормошить. Питер отлично знал, что если его друг что-то вбил себе в голову, то переубеждать бесполезно. Он промычал в трубку что-то неопределённое и отключился. День пролетел буднично и незаметно: он сварил себе кофе, выпив его на балконе, как привык за несколько долгих лет одинокой жизни, посёрфил в интернете, всё-таки позвонил насчёт похорон (да, сумма оказалась внушительная, но у него были деньги), ответил на поздравления родителей, которые так солнечно улыбались ему по Фейстайму, делая вид, что не переживают за единственного ребёнка, а под вечер , нехотя напялив на себя белую рубашку, встречал на пороге лучшего друга с… букетом цветов. – Это что ещё такое? – удивился Питер. – Брось, я знаю, что это твои любимые. Ещё в школе понял. – Я же не девчонка какая-нибудь, – смущённо пробубнил Питер, принимая букет белых орхидей. – Это слишком! Но, всё же… Спасибо, что ли?.. – Это моя Бетти придумала. Ты не подумай, что я вдруг поголубел и подкатываю! Просто хотел сделать приятное – ты уже месяц депрессуешь, Паркер, и мне это не нравится. Питер поставил букет в вазу и залюбовался. Ещё никто не дарил ему цветов, никогда. Он пытался выращивать такие же белоснежные орхидеи дома, и не однажды, но они почему-то не приживались. В итоге лишь в гостиной осталось нарисованное полотно, на которое он изредка кидал печальный взгляд. – Спасибо, Нед, они невероятно красивые. – Так, хорош грустить, нежное создание. Я смотрю ты уже привёл себя в порядок? Сегодня нас ждёт нечто особенное! Питер совершенно не разделял восторгов друга, но послушно поплёлся за ним. Неважно, куда Нед его потащит, он уже чувствовал себя ходячим мертвецом, ведь это последний день его рождения. «Элемент» – самый крутой ночной клуб Нью-Йорка, куда Питер в жизни бы не пошёл, не уговори его Нед на эту авантюру. Клуб являлся одним из наиболее экстравагантных и дорогих заведений в Большом Яблоке, и попасть в него, значит окружить себя на одну ночь богемной жизнью, хорошей музыкой и элитным алкоголем. И оставить половину заработанных за месяц денег. Но Нед уверял, что всё оплачено и Питер не должен беспокоиться. Они ещё обязательно поговорят на эту щекотливую тему, а сейчас хотелось просто напиться уже и забыться. – Попроще лицо, вдруг ты здесь найдёшь свою ненаглядную. Она точно не оценит твою хмурую физиономию. – Чудеса не случаются, Нед, по крайней мере не со мной. Да и моя рубашка здесь смотрится, как дешёвая тряпка, поэтому вряд ли кто-то даже глянет в мою сторону. Нед знал, насколько болезненной для Питера была тема любви и отношений, но со своей стороны не понимал, почему этот отличник и атлет так и не смог встретить свою половину. Хотя, скорее всего, дело было в его одержимости этим чувством. Питер не мог расслабиться и просто наслаждаться отношениями. В каждом потенциальном партнёре он сразу искал пожизненную любовь. Это отпугивало людей, ведь несмотря на необходимость встретить кого-то до двадцати пяти, никто никого не должен принуждать. Так это не работало, всё должно произойти само собой. Но Питер, с каждым годом подгоняемый, кажется, всё большим страхом, перестал прислушиваться к себе. – О, ребята! Вот это неожиданность! Питер и Нед, не успев войти и толком осмотреться, тут же наткнулись на знакомое лицо. Питер смотрел на Лиз Аллен и не верил, что видит её наяву. Когда-то они учились вместе в школе Мидтаун в Квинсе. Они оба – Нед и Питер – были влюблены в эту темнокожую красавицу. Последний даже пытался подкатывать, но она предпочла им более перспективного жениха. Не успев окончить учёбу, Лиз вышла замуж за известного баскетболиста и упорхнула в более высокие круги общества. Ясно, почему они встретились именно здесь. – Ли-из, какая приятная встреча! – они даже обнялись с Недом, а Питер так и застыл столбом. Она всё так же красива, а он всё тот же девственник. Мочки её ушей украшали крупные бриллианты, а платье было настолько ослепительным, что даже стоять рядом было несколько неуютно. – Очень рада тебя видеть, – она понизила голос и стрельнула глазами в Питера. Тот натянуто улыбнулся и всё же ответил: – И я. Прекрасно выглядишь. – Раз уж вы здесь, пойдёмте я познакомлю вас со своим мужем и нашими друзьями. Не дождавшись ответа, она развернулась и изящно поплыла по коридору в сторону освещённой софитами танцплощадки. Они молча шли следом пока не добрались до ВИП-ложи, где расположилась весьма колоритная компания. «И зачем я вообще согласился куда-то идти?» — сокрушался про себя Паркер, разглядывая стильно и изысканно одетую молодежь. – Познакомьтесь, это мои одноклассники – Питер и Нед. Ребята, это мой муж Джексон, а это наши друзья: Роуди, Наташа, Хэппи, Тони и Ванда. – Очень приятно. – Приятно познакомиться, – Питер лишь мельком посмотрел на каждого, плюхнувшись на первое свободное сидение у стола и утянув за собой лучшего друга. – Добрый вечер. Что закажете? – миловидная официантка нарисовалась словно из-под земли, и пришлось срочно вспоминать название хоть какого-нибудь коктейля. – Две клубничные Маргариты. – Фу, чувак. Ты бы ещё два банановых Дайкири заказал. Давай лучше Куба Либре? У вас есть? – Разумеется. Два бокала? – вежливо поинтересовалась девушка. – Да, – кивнул Питер, краснея до корней волос. Сбоку послышался смешок, и Питер резко повернул голову на звук. Его взгляд встретился с парой насмешливых тёмных глаз. Он тут же отвернулся, в очередной раз жалея, что не остался дома. Затылком он чувствовал, как его разглядывают, и от этого становилось неуютно. – Ну что, кто со мной танцевать? – крупный юноша отставил свой бокал с пивом и поднялся с кресла. – Нат? Роудс? – А я всё думала, когда же ты предложишь, Хоган, – улыбнулась рыжая красотка, в умопомрачительно облегающем платье. – Пожалуй, стоит размяться, засиделись уже, – темнокожий парень тоже направился вслед за друзьями. Лиз, улыбнувшись Питеру (дескать, присоединяйся), взяла мужа за руку и молча потащила на танцпол. – Я отлучусь ненадолго в туалет, – сообщил Нед, оставляя Питера наедине с двумя оставшимися членами их новой компании. Ну, класс! Питер откинулся на спинку дивана, заставляя себя немного расслабиться. Как-никак у него сегодня день рождения, он должен хоть немного почувствовать что-то особенное по этому поводу. Но он никак не мог избавиться от назойливого желания рассмотреть повнимательнее оставшуюся за столом парочку. Питер украдкой повернул голову, проверяя. На него не смотрели и это радовало, теперь он мог сам разглядеть их получше. Парень, тот что его недавно бессовестно разглядывал, по виду примерно его ровесник, сидел на небольшом диване, приобнимая за талию миниатюрную девушку. Она что-то шептала ему на ухо, а он улыбался её словам, словно Чеширский кот. Питер невольно начал скользить по нему взглядом, изучая с ног до головы. Внимание так и цеплялось именно за него, невозможно было оторваться. Девушка на его фоне казалась бледной тенью, хотя и являлась настоящей красавицей. Предполагать название бренда и стоимость обуви этого молодого человека Питер сразу счёл бессмысленным. Имя наверняка громкое, а на ценнике в магазине красовалось уж точно больше трёх нулей. Чуть выше его тонких щиколоток (на них взгляд Питера задержался на пару секунд дольше) начинались светлые идеально выглаженные брюки, плотнее обхватывающие ноги выше колен. Потом шла лёгкая чёрная рубашка, которая прекрасно оттеняла красивый загар, заметный невооружённым глазом даже в не ярком освещении зоны их отдыха. Подняв взгляд выше, Питер невольно сглотнул, обнаружив под достаточно откровенно — из-за большого количества расстёгнутых пуговиц — распахнутой рубашкой медленно вздымающуюся грудь покрытую волосками. Далее следовали ключицы и шея, по которой время от времени проскальзывали отблески софитов. И наконец голова: лицо с едва намечающейся бородкой, пухлые губы, густые ресницы и торчащие вверх тёмные волосы, уложенные гелем в живописный беспорядок. Питер, приоткрыв рот, наблюдал за тем, как он что-то отвечает девушке в самое ушко, как губы его растягиваются, а взгляд становится более томным. Как рука парня движется по ноге его спутницы от колена вверх, сначала невесомо и мягко, потом чуть сжимая выше. Внезапно Питер фантомно ощутил эти прикосновения на собственной ноге, отчего сердце его ускорило свою работу, а желание оказаться на месте девушки становилось с каждым мигом всё более ощутимым. Питер облизал пересохшие губы, не понимая, почему не может отвести взгляд от этого парня, и уже откровенно пялился. Из тумана забытья его выдернули два материализовавшихся на столе коктейля. Питер от души поблагодарил удаляющуюся спину официантки и схватился за трубочку своего напитка. Сделав жадный глоток, Питер ощутил как сильно его, оказывается, мучила жажда. Нед вернулся из уборной, и они ещё немного посидели, наслаждаясь музыкой и интерьером клуба с уже гораздо большим удовольствием. – Питер, Нед, идёмте с нами танцевать, – бархатный голос раздался прямо над самым ухом, отчего Питер чуть не опрокинул на себя свой Куба Либре. Этот красивый парень запомнил их имена? К своему стыду, Питер никак не мог похвастаться тем же в отношении него. Ванда (так, кажется, звали его девушку), подмигнула им, поманив пальцем. – Что-то я сомневаюсь, что хочу этим заниматься, – прокомментировал Нед. – Это карма, старик. Ты сам затащил меня в то место, где люди обычно танцуют. – Да, но ещё и весело выпивают. А я, пока ещё, не в той кондиции, чтобы идти трясти телесами. На самом деле, Питер тоже не особо был готов танцевать, его сковывало смущение, но почему-то отказать этому парню не было сил, будто его отказ мог обидеть того. Какой бред, скорее всего он сказал это лишь из вежливости, чтобы школьные друзья Лиз не чувствовали себя лишними за их столом. С другой стороны, было приятно, что он вообще об этом думал. Если думал вообще… Так, кажется, стоит перестать загоняться на ровном месте и просто пойти танцевать, раз уж решился последовать их примеру. Признаться себе, что на самом деле ему просто не хотелось терять парня из вида, да ещё и посмотреть, как он двигается, Питер так и не смог. А ещё, когда-то очень давно в детстве, он занимался танцами в школьном кружке и у него неплохо получалось. Пожалуй, стоило вспомнить что-нибудь из тех времен, тело не должно было подвести, ведь Питер повторял те движения для выступлений десятки, сотни раз. Они танцевали совсем близко. Питер старался не смотреть, честно. Но иногда скользил взглядом по дьявольски привлекательному парню. Что-то цепляло в нём, словно Питер подобных людей раньше не встречал. Движения его были плавными, соблазняющими, приковывающими к себе взгляды. Он вёл себя нагло и дерзко, в его лице словно читался вызов всему миру. Его девушка тоже была хороша, но Питер едва замечал её. Разве что его раздражало, как она вешалась на шею своему спутнику. Интересно, им уже есть по двадцать пять? Выжили ли они благодаря тому, что влюблены? Кто-то заказал торт. Задувая свечи и краснея, как лангуст на гриле, Питер загадал желание. Шансы, что его чаяния сбудутся, слишком малы, но всегда стоит надеяться на пресловутое чудо. Будто детство никуда не уходило, будто это не последний торт, предназначавшийся ему. – С днём рождения, Питер! – С праздником, чувак! – А ему уже есть двадцать пять? – Тони, неприлично спрашивать о таком, ты же знаешь. Ванда назвала его по имени. И Питер встретился с парой игривых, чуть в хмельной дымке, глаз. Тони, значит. Теперь Питер точно запомнит. – Извини, парень. – Ничего страшного. Мне двадцать четыре. – Какое совпадение. Мне тоже. Это было единственным, о чем они говорили в ту ночь. Вечеринка шла по нарастающей. Кто-то заказал целый стол шотов, и Питера мгновенно унесло уже после третьего. Он танцевал, как никогда прежде, отдаваясь музыке без остатка. Пару раз, поймав на себе цепкий неподвижный взгляд, он ощущал как мурашки разбегаются по телу. К слову, это было приятно. Питер пьяно и солнечно улыбался этому миру, уже не думая ни о чём, не чувствуя никаких социальных барьеров между собой и компанией Лиз. Вечер уже давно перетёк в ночь, и Нед, которому всё чаще стала названивать Бетти, и который уже не всегда мог удержать Питера в вертикальном положении, усилием оставшейся капли благоразумия решил, что пора двигать домой. А то с умением Паркера пить они остаток ночи и всё утро, с большой вероятностью, проведут в компании фаянсового друга. После череды звонков мобильник сдох окончательно, и Нед пошёл ловить такси прямо на улицу. Но перед этим он не позволил Питеру, тянущемуся из последних сил к оставшимся шотам, сделать очередную глупость и выпить эту адскую смесь. В крови друга её сейчас было больше, чем на всём столе. – Эй, чувак, хорош! Ты и так уже залил себя под завязку. Пора домой, – говорил он, перехватив руку Питера, тем самым качнув её так, что содержимое стопки пролилось на пол. – Ты что творишь, Нед?! Это должно быть во мне, а не на полу, – пьяно бормотал Питер. – Ты уже не соображаешь ни черта. – А кто в этом виноват? Ты сам меня сюда привёл. Разве не этого хотел? К чему мне мучиться ещё целый год?! Напьюсь до отключки прямо сегодня, и нет проблем. – Понятно. Опять твоя старая песня. Ты не упиваться до смерти должен, а наслаждаться каждой минутой жизни. Для этого и привёл. А теперь уведу, от греха подальше. – Нед приподнял Питера с дивана и потащил к выходу, по дороге поблагодарив Лиз за компанию и весело проведённое время, и попросив её попрощаться от имени их обоих со своими друзьями, которые на данный момент разбрелись кто куда. На выходе из «Элемента», Нед прислонил тело друга к дверям, чтобы тот окончательно не рухнул, и побежал искать такси. Питер почти было отключился, но поведя носом, почуял неприятный запах табачного дыма и скривил лицо. Повернув голову в сторону, откуда тянулся белый дымок (это был небольшой закоулок рядом с клубом), он решительно направился именно туда, но переоценив уровень своей нынешней координации, споткнулся и, хватаясь за стену, по инерции пробежал ещё пару метров, чем и вызвал смешок откуда-то сбоку. – Осторожней на поворотах, – раздался знакомый приятный тембр почти из темноты. Питер на несколько мгновений застыл, тяжело переводя дыхание, потом медленно развернулся, прислонился спиной к стене и попытался разглядеть своего собеседника. Тони стоял напротив него, чуть левее, также подпирая стену спиной. Одну руку он прятал в кармане брюк, а в другой держал сигарету. Питер снова замер и загляделся на него, как несколько часов назад в клубе. Каждый раз, когда Тони затягивался, тлеющий табак загорался яркой вспышкой. Он делал это медленно, не отказывая себе в удовольствии смотреть на будто завороженного парня рядом. Дым он выпускал высоко вверх, в светлеющее от первых рассветных лучей небо, и Питер неотрывно следил за его скольжением, отделившись от своей опоры и сделав несколько шагов к парню напротив. От наблюдения за дымом задранная вверх голова начала дико кружится, и Питер подумал, что сейчас упадёт прямо на Тони. Однако, в этот момент сильная рука коснулась его плеча, удерживая от движения вперёд. – Тише… Тебе надо меньше витать в облаках, малыш. Этот голос обволакивал, и за ним хотелось идти, он успокаивал и как будто… давал надежду? Питер, наконец, опустил голову и посмотрел прямо в глаза своему визави. Они оказались похожими на два бездонных тёмных омута, которые словно затягивали в свою пучину. Эти глаза смотрели в самую душу, но Питеру не было страшно, наоборот, он чувствовал тепло и покой. Такого с ним не было давно, а, может быть, и вообще никогда. «Интересно, а он это чувствует?» — крутилась мысль в голове Питера. Возможно, будучи в состоянии сильного опьянения, он бы даже решился спросить это вслух, если бы не голос друга, услышанный где-то на краю сознания. Нед звал Питера и махал рукой со стороны парковки. Они оба смотрели туда какое-то время, но Тони снова посмотрел на Питера первым. – С днём рождения, Питер, – с легкой улыбкой тихо прошептал он, отчего по телу юноши вновь побежали мурашки. Но всё же он собрал остатки своей смелости, поднял на него глаза и произнёс в ответ то, что хотел сказать, то, о чём думал почти весь вечер: – Поздравь меня с этим через год. И будто убегая от этого человека, быстрым шагом, хоть и покачиваясь, направился к другу.