fog

Лорейн закрыла входную дверь на замок, наконец-то сняла обувь и теплое пальто. Ее стопы коснулись сначала мягкого коврика у входа, а затем — холодного деревянного пола. Она шумно выдохнула, на минуту закрыв глаза и расслабляясь. День тянулся отвратительно долго с самого утра, и сейчас Лорейн чувствовала, как время ее дома медленно скользит по ее коже еще немного нагретым с обеда воздухом. Телефон в кармане моргнул сообщением. [застрял в пробке. ужинай без меня] И вторым. [люблю тебя] Туман за окнами был похож на липкую массу сахарной ваты. Обычно он не поднимался так высоко, чтобы залезть на балкон ее предпоследнего этажа, но сегодня будто упал густым облаком. Лорейн пробиралась сквозь него с закрытыми глазами, ей казалось, если он попадет ей в глаза — она никогда не вернется домой. Горячая пара заполнила ванную комнату вместе со светом электрической лампы. Лорейн долго стояла под струей воды, чувствуя, как барабанят по коже капли, слегка обжигают и накаляют ее, словно камни внутри вулкана. Телефон под полотенцем снова моргнул. [нормально добралась? все еще стою] И второй раз. [люблю тебя] Лорейн подогрела еду и села у окна. Теперь воздух казался немного сырым и охлаждал. Туман давил на окна, пытаясь просочиться внутрь квартиры. Она забралась с ногами в кресло и замоталась в одеяло. Хотелось сидеть так, пока не заболят суставы. Еда на столе была уже не такой привлекательной, как раньше, возможно, потому что Лорейн перестала чувствовать голод. Наверное, она и ела только в присутствии Симона, изредка позволяя себе ленивые пообедние перекусы конфетами или печеньем с джемовой начинкой. Иногда ей казалось, что если бы можно было вызывать огонь одним словом — это было бы имя Симон. Он всегда приносил с собой в дом тепло, декоративные свечи, мох в банках, которые уютно расположились на кухонном подоконнике, и мед. Много меда. Родители Симона держали несколько ульев и всегда передавали детям несколько литров меда весной и поздней осенью. Телефон молчал. Ей показалось, будто по стеклу ударила чья-то большая рука и этот звук отдачей зазвенел внутри ее, метаясь между ребер большим испуганным жуком. Там, в тумане ей чудились странные стоглазые существа, большие, с тонкими ногами и шеями, и человеческими лицами на длинных ладонях, они пугали ее. Они, словно тысячи душ, блуждающих в этом городе, менялись, сжимаясь и увеличиваясь, перетекая с одной формы в другую в поисках самих себя. Лорейн казалось, если бы она позволила туману попасть себе в глаза, то сразу поняла бы, что она такая же, как эти существа. Ее душа стала бы частью туманной химеры, ищущей покоя у чьих-то окон на предпоследнем этаже. Двери на балкон были плотно закрыты. Как и окна в квартире. Лорейн почувствовала себя в безопасности и протянула руку к стеклу. На фоне мутного существа за окном ее кисть казалась слишком костлявой, ладонь — слишком узкой, а пальцы — слишком длинными. Она напоминала себе птицу. Симону она напоминала птичку. Телефон моргнул. [куплю печенье и тыкву] И второй раз. [люблю тебя] Лорейн показалось, существо за окном протянуло свои руки и сомкнуло холодные пальцы на ее предплечье, пробуя откуда лучше вытянуть душу. Она закрыла глаза. Весь ее мир погрузился в тревожную темноту, туманный свет из окна будто пробирался под веки. На кухне скрипнул холодильник, переключая режим. Капля воды разбилась о дно раковины. К дому подъехало авто. Звук был похож на их машину, кажется, Симон забирал ее с ремонта сегодня. Кресло под ней тихо заскрипело, когда Лорейн села удобней, одеяло сползло с ее худых плеч, и она почувствовала, как кто-то выдохнул с шумом ей в шею. Возможно, ей только показалось. — Это ты? — вопрос получился слабым. Она не слышала, как открывалась входная дверь или как Симон вздыхал, снимая куртку, или как хрустели его колени, когда он приседал, чтобы снять обувь. — Да-х… — губы коснулись ее уха, холод и сырость со вдохом пробрались в ее легкие, неприятно пощекотав. Возможно, телефон моргнул. И еще раз. [люблю тебя] — Не бойся-х, туман безвреден-х, — Он потянул ее за руку, призывая подняться и подойти к двери. Заскрипела клямка, затем дыхание мокрого вечера обхватило Лорейн со всех сторон и будто подняло в невесомости. Темнота, в которую погрузился ее мир, испуганно дрогнула, полоска света на миг появилась, когда она нервно заморгала. Лорейн почувствовала, как уперлась бедром о край балкона, тот был мокрым и знакомым. Она зажмурилась сильнее и ухватилась руками за перила, чтобы точно никуда не идти. Пол под ногами стал ощущаться отчетливей. Он засмеялся. — Глупая-х, это просто тума-ахн, — одеяло скользнуло к ногам, отдавая последние капли тепла. Лорейн затаила дыхание — Он почти касался ее губ своими, но за перилами было только бесконечное падение вниз и больше никого. Она мотнула головой. Он обнял ее со спины, слегка поднимая в воздух, руками она вцепилась сильнее, стараясь остаться на своей территории. Птицы боятся летать в туман. Из ее рта вырвался судорожный выдох, соединился с большим облаком, которое довольно прилипло к Лорейн, желая заполучить еще. Он тихо засмеялся, выжимая из ее одежды последние пузырьки воздуха, словно огромная волна густой болотной жижи. Она ощутила тяжелое отчаяние в груди, чуть ниже от сердца — она слабая. Она может раствориться в этом тумане, такая же легкая, как и он. И когда телефон снова моргнет. [забыл ключи, открой пожалуйста] И второй раз. [люблю тебя] Когда Симон возьмет ключи в соседки и войдет, когда со вздохом повесит куртку, когда хрустнут его колени, когда он присядет снять обувь, когда он позовет ее из комнаты и пошуршит печеньем, ее не будет. Лорейн позволит туману забрать ее. Только дверь на балкон открытой останется. Отчаяние в ней превратилось в обиду. Возможно, это заставило ее проснуться все так же в кресле, поджав под себя ноги. Еда на столе совсем заледенела, поэтому Лорейн, еле разогнув занемевшие ноги, отнесла ее в холодильник. Как раз вовремя. Ключ повернулся с тихим клацаньем, впуская в квартиру тепло. Симон шумно вошел, положил пакеты на пол и вздохнул с полуулыбкой, его щеки покраснели от сырости снаружи, а с мокрых волос падали на куртку капельки влаги. Лорейн прислонилась к стене рядом, липкое чувство сонного паралича уже почти прошло, но еще слегка покалывало в кончиках пальцев, голова казалась пустой и полной горячей ваты одновременно. Она недовольно выдохнула. Симон улыбнулся, снял куртку и подошел вплотную, обняв. — Снова уснула? — Да, — Лорейн решила, что пожаловаться на себя будет неплохо. Туман за окнами становился слабее, и чувство тревоги внутри нее тоже. Симон прижался губами к ее лбу, так по-домашнему, заполняя своим теплом ее темноту. Время дома протекало сквозь них летней рекой, и Лорейн была бы не против стоять так вечность. Холодильник на кухне забренчал, переключаясь в другой режим. Капля воды снова разбилась о раковину. Ветер ударил по окнам, заполнив этим звуком всю квартиру, урчание двух голодных желудков вторило ему. Лорейн засмеялась. — Ты забыла поесть!.. — Я ждала тыкву и печенье!.. — Никакого печенья до нормального ужина!.. Телефон запоздало моргнул, когда они, препираясь, побежали на кухню. [уже под домом] И еще раз. [люблю тебя]