Подари мне себя от чистого сердца

*** Белый снег легко парил над Лондоном, покрытая каждый уголок города своим сиянием. Редко когда можно увидеть снег в этом городе… Под ногами прохожих мягко хрустели его хлопья, а дети бегали под окнами одного книжного магазинчика в ожидании какого-то чуда. Хозяин магазина, Азирафаэль, прекрасно знал, что таким малышам от слова совсем не интересны первые собрания Шекспира или же книги Эразма Роттердамского, поэтому они ни за что сюда не заглянут. Он просто нежно улыбался, видя как покрытые румянцем дети сильно потирают руки и дышат в ладони, звонко смеясь от какой-то не в попад кинутой шутки. В такие моменты он определенно чувствовал любовь. Азирафаэлю нравилась зима только тогда, когда он мог спокойно сидеть в магазинчике напротив окна с чашкой какао, любяще смотря на этот чудесный мир. Рождество было для него особенной сказкой. Каждый год, доставая с верхних стеллажей пыльную коробку, Азирафаэль открывал её с особым трепетом. Остролисты, плющ, мишура, лентамы, гирлянды и венки из падубы — все это заставляло его улыбаться. Украшая свою лавку он также никогда не забывал одну небольшую традицию в это время — просить о помощи одного старого друга, Кроули. Ах, как жаль, что Кроули не нравилась вся эта рождественская сумотоха. Но от всегда приятного для него времяприпровождения с умным и интересным ангелом он просто не мог отказаться. *** Деловито постучав в дверь, он даже не дождался, когда ему откроют или же разрешат войти. Вытерев обувь об ковёр, Кроули зажмурился от резкого и яркого света в лавке. Сняв с себя строгое пальто и тёплый шарф, который, кстати говоря, связал ему Азирафаэль, он снял очки. — Эта зима холоднее обычного, — протирал он запотевшие очки, аккуратно укладывая их на столик, полностью заваленный книгами. — Добрый вечер, дорогой мой, — встал ангел, держа в руках некоторые украшения, часть из которых протянул вошедшему. Взгляд его случайно упал на шарфик, с заботой сложенный и висящий на вешалке, на котором не было ни одной зацепки, — Так ты носишь его, — улыбнулся Азирафаэль, — Надо же, прошёл уже год, а он выглядит как только что связанный… — Я его ещё не надевал, — сухо бросил Кроули, принимая мишуру и венки. Это было ложью. Но давайте мы упустим тот момент, где демон каждый вечер после того, как Азирафаэль вручил ему этот подарок, неистово кричит на шарф, чтобы только на нем не появилась хоть одна складочка или же запах ангела выветрился. На половину украшенная лавка была заполнена оживленными разговорами и звонким смехом. Кроули определено любил смех ангела так же сильно, как и его самого. Но однажды, после осознания, поклялся себе молчать, ведь Бог весть, что случится с их дружбой после признания. Нет, я не могу этого сделать, крутилось у него в голове уже примерно пять с половиной тысяч лет. Для ангелов ведь чужды все эти людские утехи. Тем более, слишком уж он сильно любил вечера в книжном магазине, пьяные разговоры и просто его компанию. К тому же, не мог он просто так взять и сказать Азирафаэлю: «Я тебя люблю и хочу отыметь в самых непристойных позах». Слишком уж он нежный и невинный для подобного. Хотя, кто знает, ведь пути Господни неисповедимы… *** — Помниться, в 1841 был в России на одном из приёмов давней знакомой, царство ей небесное, и один из молодых людей…- болтал ангел без умолку, на что повлиял один небольшой бокал вина, — Потом она…- он не успел договорить, часть фразы слилась в резкий вздох, а часть украшений попадала на пол. Хлипкий табурет, на котором находился Азирафаэль, стоял слишком неустойчиво, от чего любое неверное движение могло уронить его вместе со стоящем на нем ангелом. Что и произошло. Но до земли Азирафаэль не успел долететь. Уже готовясь к жёсткому падению, он почувствовал тепло и чьи-то тонкие руки. Подняв глаза вверх, он увидел Кроули, по лицу которого был разлит румянец то ли от смущения, то ли тоже от вина. Не в состоянии оторвать своих змеиных глаз от его тонких и немного приоткрытых от неожиданности губ, он смотрел на ангела, желая вкусить свой запретный плод все сильнее и сильнее. Белые волосы ангела были сбиты в небрежные кудри, а глаза блестели от тёплого освещения магазинчика. Как же неистово было его желание прикоснуться к его нежной белой коже, запустив руки в мягкие волосы. А потом медленно спуститься вниз и, может быть, даже дойти до кровати. Стряхнув с себя все эти чувства, Кроули криво улыбнулся. — Я же тебе говорил — поставь эту чертову табуретку ровнее, — отпустил его демон, поднимая теперь уже табурет, ставя его как нужно. Внутри Азирафаэля начиналась буря. Он, как создание нежности и ласки, в полной мере мог ощутить чьи-либо сильные чувства, которой от Кроули в тот момент исходило несоизмеримое количество. Ангел не отрицал и своих тёплых чувств к Кроули, но это было что-то новенькое. Он хотел было уже сказать ему, что все хорошо, или же спросить, все ли с ним в порядке, но лишь неловко хмыкнул и несимметрично улыбнулся. Кроули же в этот момент горел пуще прежнего. Внутри всё сжималось, а кишки лезли наружу. «Меня сейчас стошнит,» — пронеслось у него в голове после «Я просто хочу тебя, ангел, подари себя мне как этот блядский шарфик». Он протер глаза, встряхнул головой и начал подбирать упавшие украшения вокруг Азирафаэля. Ангел стоял неподвижно, пытаясь разобраться во всем, что крутилось сейчас в его голове. Лёгкое опьянение дало о себе знать, ведь все его сознание было как в тумане. — Кроули, будешь чай? — слетело с его губ после напряженного молчания. Демон приподнял голову, увидя над собой тот самый страстный объект вожделения. Он прикусил губу, о чем-то подумал и ответил: — Было бы неплохо. «Было бы неплохо прижать тебя где-нибудь, а потом нежно отым…» — он не хотел додумывать, ведь если ещё хоть одна мысль об ангеле проскользнет в его голове, то он уже будет не в силах сдерживать себя. Тряхнув головой, Кроули тихо-тихо зашипел. Чтобы избавиться от этих глупой и навязчивых мыслей он начал мурлыкать себе под нос «Love of my live», «Show must go on» и другие песни из кассеты «Best of Queen». Ангел же тем временем заваливал чай, разливая кипяток по кружкам. Руки его дрожали, отчего часть воды попала на стол и идеально выглаженные брюки. Схватившись за голову, он поправил волосы и тяжело вздохнул. Ладно, попытка — не пытка. *** Магазинчик выглядел уже совсем иначе. От увиденного, Азирафаэль нежно улыбнулся. На полу на мягком ворсистом ковре раскинулся Кроули, как кот перед камином. Его мягкое посапывание означало лишь одно — он заснул. — Но нам ведь не нужен сон, дорогой мой, — пролепетал ангел, ставя две кружки горячего чая на стол. Подойдя ближе, она начал рассматривать его умиротворенное лицо. Он был… прекрасен? Едва коснувшись острых скул, ангела обожгло. Обожгло внутри, от чего он даже немного вскрикнул. Самое интересное, что Кроули совсем не спал, а вполне слышал ангела, а после его прикосновений снова всполыхнул. Тут что-то притянуло Азирафаэля за руку, отчего он немного покосился назад, а уже через мгновение видел над собой тяжело дышащего и томно смотрящего на него Кроули. Уста его приоткрылась от лёгкого шока и от опять же любви. — Д-дорогой, все хорошо? — мягко прошептал Азирафаэль, нахмуривая брови. — Не думаю, — тут же ответил Кроули, рассматривая его лицо. Голубые глаза горели неясностью, а в кудряшках демон мог увидеть вечность. Тонкие губы были немного прикуснуты. — В том году, — начал демон, касаясь лица ангела, проводя пальцем по румянестой щеке. — Ты подарил мне шарф. Он до сих пор в идеальном состоянии, — жилистые руки прикоснулись к шеи, от чего ангел издал легкий стон. — У меня есть просьба, — Кроули пододвинулася ближе. Так, что мог почувствовать прерывистое дыхание Азирафаэля. — Всё что угодно, дорогой, — смущенно отводя глаза в сторону и облизывая губы, прошептал он. Пожар охватил не только Кроули. Ангелу было совсем непонятно то, что он испытывал сейчас. Хотелось прикасаться к демону, осторожно изучая его тело. — Подари мне, — ближе. Он склонился к уху ангела, — себя, — шепотом продолжил он. Демон мог почувствовать то, как вздрогнул ангел после услышанного. Азирафаэль уже горящими глазами взглянул на Кроули, поправив его волосы. — Я впервые это ощущаю, — начал он. — Неужели люди называют это страстью? Демон не хотел больше слушать. Мурашки побежали по телу ангела после того, как он ощутил на себе горячее дыхание и теплые губы Кроули. Самый невинный поцелуй в его жизни был самым искристым и непонятным. Но вся эта детская непринужденность вмиг рассеялась, стоило только ангелу приоткрыть рот. Кроули был в замешательстве. Он пустил его? Он не отпирается? Он и вправду только "за"? Демон не мог поверить в то, что это наконец-то не сон, а хотя, может, он уже просто поехал головой? Но нет же, все было по-настоящему. — Но я не смогу остановиться, — отодвинулся Кроули. Азирафаэль лишь кротко улыбнулся, привстал, оказавшись ближе к Кроули, а потом, притянув его пальцем за подбородок, сказал нежно и с любовью. — И не нужно. Я твой подарок, забыл…? *** За окном нежно кружился снег, свет в лавке не гас до самой глубокой ночи. А чай уже давно остыл...