Глава 12 О семье и зеркалах.
Спали мы все у печки, постелив шкуры, кто лавки поставил вместе и улёгся на них, кто на полу устроился, так как Диттер и Цвайн заняли спальню и баню. Я же проснулся к пяти по выработанной привычке, у Карла была схожая привычка, но за вчера он столько напереживался, что проснётся, наверное, часа через три. Я вышел на двор, провёл несколько упражнений и при помощи Контроля Тела привёл себя в тонус, нормализовав сердцебиение и давление. После чего занялся медитацией, погрузившись в свою уединённую башню среди живой природы. Осмотрев свой Статус пришёл к выводу, что после захвата мира многие способности придётся подымать с нуля. Пистолеты, автоматические винтовки, катание на велосипеде, весь мой набор дипломатии и знания Хогвартса, будь они не ладны. Размышляя над возвращением домой и остаться жить здесь навсегда, я решил на всякий случай подстраховаться и создал у себя в Бункере Своего Разума что-то в виде слепка личности. Чтобы иметь возможность вернуться к своему обычному поведению и не вызвать подозрений, а то я тут несколько месяцев, но так и не придумал, как оправдываться. Учитывая наличие технологий по иллюзиям и мороку в этом мире, сделать себе внешнюю оболочку одиннадцатилетнего пацана не составит труда. За всеми размышлениями и приготовлениями я заметил Августину, которая вышла из бани и отправилась к колодцу умыться. Денёк обещал быть жарким, так как уже была средина мая, поэтому Августина вышла в исподнем, а остальные нехитрые одеяния несла в руках. Смочив тряпочку, начала себя обтирать и умываться из ковшика. Я подходил не спеша с тыла. — Учитель, вы совсем не умеете красться. — заявила Августина, обернувшись в пол головы. — А я и не пробую, я должен идти в средине армии. О моем прибытии должны возвещать горны и песни, обо мне должны знать все, зачем мне скрытно перемещаться? Августина лишь хмыкнула и покачала головой, видать уже притёрлась и воспринимает такие речи, как шутку. Но не смотря на это, если спросить её, что она честно думает о моих амбициях, то она ответит, что не видит ничего, чтобы мне помешало захватить мир. Я коснулся её спины, от чего она вздрогнула. — Августина, всё хорошо? — спросил я, заглядывая ей в глаза. — Эээ, да. — немного растерялась ведьма. — А что-то не так? — Ты провела ночь с цвергом, если хочешь поговорить об этом или тебя что-то тревожит, я бы хотел знать, что с тобой всё хорошо и ты себя не принуждаешь ради учителя. — говоря это я старался подражать тембру голоса Дамблдора, ведь не даром старик говорит именно с такой интонацией и тембром. Августина задумалась и долго меня рассматривая, пытаясь понять шутка это или нет, а потом громко и звонко рассмеялась. — Гу-гу-гу-гу, гу-гу-гу! — Августина схватилась за бока, выступили слёзы, Августина перевела на меня взгляд и поглядела с какой-то жалостью и иронией. — Учитель, я ведьма, меня богопротивная елдовина насиловала, прежде чем я обрела дар, а вы тут про крепыша спрашиваете. — И всё же, я беспокоюсь о своей ученице, я несу за тебя ответственность. — я очень серьёзно на ней посмотрел, наклонив голову. Августина зарумянилась, видать ей было приятно, что я её не просто, как мясо использую. На этом и строился расчёт, людям важны чувства, которые испытывают к ним и которые испытывают они. Я прислушался к своим, нет, до сих пор пусто и если я не могу работать от чистого сердца, я могу имитировать все внешние признаки. — Всё нормально, учитель, не беспокойтесь. Конечно, у крепыша больше, чем у вас и от этого немного больно, и он более ненасытен. — игриво надула губки ведьма, явно меня дразня. — Но вы более страстный, и как это можно сказать, вы более заботливы и чувственны. — Да? — неподдельно удивился я, чего-чего, а такой характеристики я о себе не ожидал. — Да, вам действительно не всё равно, как я себя чувствую и получаю ли я удовольствие. — Августина провела ладонью по моей щеке и поцеловала меня в носик. — Крепыш же просто удовлетворял свою похоть. — А почему ты его крепышом зовёшь постоянно? — Ну, он не представился, а сейчас храпит, это вы учитель любите поговорить и рассказать что-то интересно. — ведьма игриво постреливала глазками, улыбаясь одними губами. — Так ты выйдешь за него? — Конечно, обязательно пойду за него. Он сильный, крепкий, домовитый, дом построим, хозяйством обзаведёмся. А там и детей заведём, они живут дольше людей, точно позаботится обо всех. И я не совсем Белоснежка, иначе бы со мной не возились, значит чему-то от вас научусь. — А про детей ты уверена? — Видела я один эликсир, он должен помочь, а если нет. — Августина игриво обнажила плечико. — Вы же выручите меня, учитель? Понятно, Августине всё нравится, на мнение Белоснежки мне похуй. Осталось узнать мнение цвергов и можно расставить приоритеты в моем плане. А там уже к Зигмунду зайдём, дождёмся мачеху Белоснежки, а уже заполучив зеркало станет проще.***
Зигмунд считал себя везучим сукиным сыном, два года назад он сумел не только выжить, когда на их отряд напали волки, большая голодная стая, которой было плевать на потери. Но и сумел заключить очень выгодную сделку с малым народцем, который жил в горах. Зигмунд до сих пор поражался своей выдержке и наглости, когда на целый сундук изумрудов лишь повёл бровью и сказал, что за это можно купить не больше тележки муки или двух телег свеклы. Самое удивительно было то, что ему поверили и стали таскать настоящие богатства из недр земли. Зигмунд не был идиотом и быстро вовлёк в это дело всю свою семью. Разлетевшись по всем городам, ушлые торгаши стали продавать ювелирным дворам и знати по чуть-чуть камней и золота, обменивая это на товары для малого народца. Зигмунд не был идиотом, он отлично понимал, что если он попробует продать всё и сразу, его просто убьют и всё отберут. А так, напрягаться ради парочки камней никто не стал, эх, если бы они только знали. План Зигмунда был прост, три раза в год продавать повозки полные припасов малому народцу, набрать достаточно кладов и потом жить в свое удовольствие, может даже прикупит себе замок и станет достопочтенным ярлом. Наемники охотно брали плату золотом и камнями. Зигмунд не был идиотом, поэтому в подвале своего дома держал лишь пару сундуков, остальное активно прятал по лесам и оврагам в виде кладов. Его каждый раз трясло, когда он проходил досмотр на въезде в город, вдруг какой-то камешек затерялся и его поймают, и догадаются. Но пока всё шло согласно плану. Вот и сегодня его караван двигался в точку встречи. Его сопровождали наёмники, которые не первый год ходят с ним, по трое на каждого карлика, чтобы наверняка. Зигмунд не был идиотом, и понимал, что если разозлит карликов, они сметут всех, но он надеялся, что успеет вскочить на лошадь и убежать, пока наёмников будут убивать. Зигмунд старался, как можно лучше скрыть свои дела от головорезов, а то, кто его знает, что им придёт в голову, но другого выхода не было. Они всегда стояли в стороне, пока он тихим голосом вёл дела с малым народцем, стараясь не показывать содержимое сундуков. Вот они и подъезжали к полянке, здесь был построен ровный круг, сложенный из камней, в центре которого был обелиск с рунами. Карлики специально построили это место, чтобы никто ничего не перепутал, а местный водопад глушил речь. Зигмунд вёз повозку с вином и пивом, повозку с остатками овощей, которые продавал королевский двор, повозку с разносолами и различными мясными блюдами. А также повозку с блудными девками и одним скоморохом, как оказалось, карлики были охочи до женщин, так что и на этом Зигмунд делал деньги. Он покупал самых страшных, отчаянных и нищих, которых не жалко, а после того, как они возвращались, всегда подчищал за собой, лишние свидетели, которые знают, где живут карлики ему не нужны были. Стража не очень беспокоилась куда исчезают никому ненужные люди. Но сегодня у Зигмунда всю дорогу почему-то сосало под ложечкой, и когда он выехал к полянке он понял почему. Ему хватило одного взгляда в изумрудные глаза юноши, чтобы понять — быть беде. От этого взгляда чувствовалась беда, Зигмунд сразу вспомнил сказки старой бабушки о драконах, что принимали человеческий облик. Но стоило взглянуть на его улыбку, как на ум приходил лишь Меркурий, который пришёл покарать за нечестную игру. Дождавшись, когда все наемники спешатся и проверят свое оружие, Зигмунд слез с лошади и от волнения чуть не упал. Медленно, он пошёл к обелиску, от группы карликов отделился юноша и пошёл навстречу. Сам же малый народец стоял на пригорке и внимательно следил за происходящим. — Здравствуйте, уважаемый Зигмунд, — юноша приятно улыбался, но за его улыбкой чувствовался обжигающий лёд. — Меня зовут Генрих и мне стало интересно, где находится волшебный край откуда вы доставляете провиант по таким сказочным ценам? Зигмунд сглотнул, но решил, что если играть, то играть до конца. — О чём вы говорите? Я вас не понимаю. — Оу, хотите мне сказать, — юноша повысил голос. — За полный сундук изумрудов я могу купить себе только ишака на рынке? Зигмунд занервничал, но старался скрыть это как только можно, пытаясь взять под контроль руки, которые непослушно сплетались, пытался смотреть чётко перед собой, а не бегать глазками. Но всё было напрасно в присутствии юноши казалось, что даже тени водят свой хоровод. — Нет, что вы, за полтора, а кобылу купить можно за два сундука, только не жалуйтесь, что она не доживёт до зимы. — Зигмунд стал ходить из стороны в сторону, стараясь не смотреть юноше в глаза и чуть ли не шептать себе под нос. — Хм, я здесь только недавно, но я верю честным торговцам, вы же честный торговец, Зигмунд? — юноша играл тоном, тембром и ударениями, то шепча, то растягивая слова. Его голос был, то зловещим, то мягким, то обещал погибель, то даровал спасение, от этого Зигмунда трясло ещё сильнее, с кем же он сегодня встретился и сможет ли он выжить? — Я Зигмунд из Алой Розы — честнейший торговец в округе. — на последней фразе Зигмунд дал петуха. — Раз вы так говорите у меня нет причин вам не верить. Теперь вопрос лишь в том, что вы готовы в подтверждение своих слов поставить? — Поставить? Разве вам моего слова недостаточно? Юноша улыбнулся гаденько и подленько, обойдя вокруг Зигмунда, он оценивал его словно мясник тушу. — Думаю левый глаз и пальцы на левой руке, их потерю сможет пережить торгаш. Если вы честнейший, вам незачем беспокоиться, ведь так? Зигмунд сглотнул, он не знал, как можно проверить его слова, единственный выход — это поехать в город, а там можно натравить стражу. — Я не понимаю о чём вы говорите, я честнейший торговец во всей округе у меня самые справедливые цены. Юноша из ниоткуда достал небольшой мешочек и поймав взглядом одного из скучавших наёмников кинул мешочек тому. — Я хочу твою лошадь, продай её мне за это. Наёмник открыл мешочек, и стоило ему заглянуть внутрь, как взгляд его оживился, и он заулыбался. — Хе-хе, забирай. — сказал наёмник и повёл лошадь под уздцы. — И на чём ты поедешь, недоумок? — Ты только взгляни, Рикерт, — наёмник показал содержимое своего мешочка другу. Друг оживился и поглядел на юношу. — Добрый господин, а мою лошадь за столько же купить не желаете? — Нет, у меня только один мешочек. — А может шурин вам нужен? У меня две сестры, одна красивая, другая домовитая. Первый наёмник стал показывать содержимое мешочка окружающим и остальные наёмники оживились и начали предлагая различные вещи, чтобы их купил у них юноша. За всем этим наблюдали карлики, которые хмурились и кивали, продолжая стоять на холмике. Зигмунда трясло, и он обливался холодным потом, всё пропало, всё пропало! Хищник его сожрёт, не только по праву сильного, но и верша справедливость, что же он такое? Оставалось только одно. — Убейте колдуна! Убейте его! — завизжал Зигмунд, тыча в юношу пальцем и стараясь подобраться спиной к лошади. Наёмники улыбнулись и обнажили топоры и пики, наверняка рассчитывали «честно» поделить сокровища колдуна. Но Зигмунду было плевать, что они там решили, он хотел убраться, как можно скорее и больше никогда сюда не возвращаться. Зигмунд не был дураком, он усвоил свой урок, урок, что преподало ему Сказание, невольным участником которого он стал. Лицо юноши изменилось, добродушная маска исчезла, его лицо стало холодным и безразличным, словно у статуи, оно ничего не выражало, только пустоту, что была внутри у него. — Вы честные весёлые ребята, я дам вам шанс, сложите оружие, и давайте поговорим. — Иначе что? — лыбясь спросил наемник, поигрывая топором. Остальные наемники рассредотачивались, беря в окружение юношу и стараясь создать заслон между ним и карликами. Но малый народец сохранял молчание и ждал, они даже не были вооружены, как обычно. — Иначе вы умрёте. — произнёс юноша замогильным голосом, от которого наёмники собрались и стали серьёзными. — Что же, попробуй, колдун! Стоило наёмникам пересечь невидимую черту, как яркая лазурная молния выскочила из его тени, меньше, чем за минуту все они попадали замертво. А лазурная молния обрела облик монстра, сотканного из самой тьмы, который стоял посреди места казни и кровь медленно вытекала из павших воинов в рот монстра. Зигмунд закричал, развернулся и побежал. Но тут же споткнулся о что-то невидимое. Юноша оказался внезапно перед ним, его сильная рука схватила Зигмунда за запястье, колено юноша упёр в глотку Зигмунда. В его руках сверкнул кинжал и последовал взмах, руку Зигмунда пронзила боль, четыре пальца опали с его левой руки. Последовал ещё один удар и упал большой палец. Кинжал исчез, и в руках юноши появился металлический прут, юноша взглянул на конец прута и тот начал розоветь, пока не стал белым от жара. В следующие мгновение Зигмунд почувствовал жгучую боль в левом глазу и потерял сознание.***
План был прост, Зигмунда отгрузить на лошадь и хлопнуть по крупу. Через некоторое время мудак придёт в себя и вернётся домой, если не загнётся от сепсиса или болевого шока, но я оказал первую помощь, вроде не должен. Дальше было два варианта, Зигмунд проглатывает обиду и сидит дома до конца дней калекой. Или второй вариант: рассказывает об ужасном колдуне из леса и его злобных приспешниках цвергах и натравливает на нас наёмников, стражу, армию. Второй вариант мне был нужен для следующего шага. Пока уважаемые цверги ловили лошадей и осматривали повозки, я решил проверить бордель на колёсиках. Открыв дверцы и заглянув внутрь меня пробило на дикий ржач. И кажется, это напугало ещё сильнее местную публику. Хорошенько отсмеявшись, я приказал всем выметаться и строиться в шеренгу. Оглядев бабёнок, я очень сильно пересмотрел свое отношение к Августине. Таких кикимор и страхолюдин ещё отыскать надо было, не удивительно, что цверги слюни пускали на Белоснежку, на фоне борделя принцесска действительно ахуенная. Дамам и одному скомороху было предложено одно из двух: или пиздуйте куда хотите, или приносите мне присягу и становитесь крепостными. Пока девки переглядывались, скоморох Эберт бухнулся на колени и стал клясться в верности. Наивный немецкий юноша, он думает, что будет на печке сидеть и на гуслях играть, ага у нас тут огород не копан, поле не пахано, перегной не заготовлен, колодец стоило бы углубить. В общем, по словам Карла дел хватало, а цверги отказались работать в поле, ибо западло. Я улыбнулся уголком рта, достал кинжальчик и вырезал на ладони юноши финти-флюшку, бедный парень рыдал от боли, пока я это делал. После чего создал контур и запёк рану, и объявил, что, если парень не сдержит слово — этот знак его убьёт. Бедный Эберт, на нём лица не было, словно контракт с дьяволом заключил, ну или с Логе, как у них тут принято. После демонстрации моих возможностей, две бабы не сговариваясь рванули в разные стороны в лес. Я не мешал торжеству естественного отбора, почти босые, полуголые, бабы скорее всего станут жертвой хищников. Ну или ещё чего похуже, ведь тут Сказание, а оно умеет заготовить свой жизненный урок с летальным концом для всех. Цверги тем временем всё осмотрели, привязали лошадей и поехали в сторону домика. По дороге завязался спор, что лучше сделать, пустить коней на колбасу или закоптить. Я посоветовал отдать их Карлу на разведение, из кобыльего молока можно делать бухло, цвергам идея понравилась, слово бухло они любили. И на мое удивление хоть и любили, но не злоупотребляли, чётко пили только в домике, а на работу не брали. Так же поднял тему девочек, цверги начали воротить нос, и уж лучше они подождут своей очереди к Белоснежке, чем будут к этим идти. И надо признать, я был удивлён такому ответу. Раздав указания что и с кем делать, Карла назначил главным над девками и скоморохом, Августину главной по припасам, а цвергов главными над Белоснежкой. Попросив не заездить бедную девочку, я взял Ваша и мы отправились в город. В город попали просто, в сумерках спикировали с неба на тихий проулочек, чтобы нас не видели. И я надеюсь, меня не заметили. После чего стали бродить по городку и искать одно интересное место, на бочках, что привёз нам Зигмунд, я нашёл оттиск герба и сейчас искал пивоварню. И мы-таки нашли её, под видом путников зашли в прилегающий дворик с барной стойкой, где в основном сидело купечество, я кинул вальяжно на стойку пять не огранённых изумруда и спросил: — Сколько телег своего лучшего пива ты предложишь мне за это? Здоровенный, волосатый мужик в поварском колпаке и фартуке рассмеялся так, что привлёк внимание всех присутствующих, после чего смахнул камушки и дал по кружке тёмного мне и Вашу. Весь вечер мужик поглядывал на нас и смеялся, мотая своей большой головой и вытирая слёзы. Поговорив с купечеством, я понял, где я проебался. В нашем прогрессивном веке были деньги, которые были не эквивалентом, а полноценным товаром. Вот есть у меня алюминиевые слитки, и я могу их продать, купив тем самым денег. Здесь деньги, если и были, то ими пользовались только дворяне и купцы, которые были сорта дворян. То бишь людей под которыми ходят крепостные и солдаты. Да и самих денег было не так, чтобы много, так как они нахуй никому не нужны. Сколько бы у тебя не было денег, ты за них не прокормишь войско, не построишь замок, не вылечишь больного и уж тем более не согреешься зимой. Основной ресурс здесь были люди и еда, кто их контролировал — контролировал королевство. Мужику с пивоварни в хуй не упёрлись мои камушки, за них он не купит ничего, вот было бы у меня два мешка риса, тогда можно было о чём-то говорить. Нет, деньги были, но исключительно эквивалентом. Например, я бонд у меня есть ферма и после выплаты налога ярлу у меня остаётся пять мешков зерна. Я привожу их в город, и на ярмарке скупщик у меня покупает мешки за марки, которые я тут же трачу на ярмарке. Но чаще всего происходит так, я привожу мешки с зерном к пивовару, и мы начинаем торговаться, он называет цену бочонка, а я за мешок. И меняю мешки на определенное количество бочонков или полную бочку. Как-то так тут работала система денег. То есть привезти сундуки с камнями и получить на них марки я не мог, как не мог поменять на что-то полезное. Что-то я с Зигмундом протупил, наверняка у него была какая-то система сбыта и реализации камней и металлов. Ну, не лежал же он на них, как какой-то дракон. Теперь надо думать, как крутиться. Мы с Вашем ещё пару дней покрутились в городе, узнали время проведения ярмарки, что и кто покупает и в каком количестве. И все дороги вели в казначейство, которое и могло себе позволить выкупать излишки и торговать ими. Большая часть торговых лавок принадлежало короне, которая была, как самым большим потребителем, так и производителем. Всё было вроде просто, но очень непривычно. Послушали и про королеву, которую давно пора посадить на чей-то кукан и сделать нормального короля. И судя по пересудам страной уже давно рулят министры, а пизда просто на троне пыль собирает. Ой, чует моё темное сердечко, что надо спасать ведьму, а то могут банально поднять восстание и основать новую династию, которая, конечно же, позаботится о бедных карлах, хускарлах и остальных бондах из иных сословий. Конечно же нет, но людям хочется верить, что меняя голову под золотым венком, они могут хоть что-то поменять в своей жизни. Примелькавшись и получив от двух перекупщиков предложение идти к ним в ученики, а от одного просьбу благословить его, я свалил в вечерней тьме в небо, а оттуда взял курс в сторону гор. По прибытию в домик цвергов, спустя какие-то четыре дня, я мог лицезреть естественный отбор в деле. Зигмунд привёз десять баб и одного скомороха; две убежали в лес; одну Зекстен гнал в лес палкой, пока дура не упала в овраг; двух за руки подвесила на толстом суку Августина и запорола до смерти; одна поскользнулась, когда носила воду и разбила себе голову; ещё одна отравилась ягодами; двух задрал медведь, когда они пошли проверить сетку, что поставил Карл. И это за четыре дня, ахуевал не только я, больше всего ударило по Белоснежке, которая рыдала в объятьях Августины, чем портила настроение цвергам. Ну да, когда девка ревёт не очень удобно её насиловать, кстати к изнасилованиям она относилась нормально. Считая, что это какая-то забавная игра, в которую она не могла играть до этого, потому что все её слуги были девочками. Мне всё больше и больше хочется познакомиться с её мачехой и спросить: «Нахуя!?» Аналогичный вопрос был задан Августине, но там всё просто, две пизды пытались угнать у нас лошадей ранним утром, а их застал за этим Карл, одной расшиб камнем голову, а вторую стащил за ногу с лошади, после чего хорошенько избил. Узнав об этом, Августина провела воспитательные работы, ну как умела, и немного перестаралась, она честно раскаивается. Пришлось успокоить, что товар изначально был порченный и нечего убиваться. Девку с отравлением прикопали на следующий день, всё равно безоара у меня нет в кармане, да и вообще никаких волшебных ингредиентов нет, а без них не сваришь никакого зелья, кроме какого-то супчика на основу. Единственная выжившая была дочкой крестьянина, семья погибла при налёте, она пошла к доброму дяде — брату отца, а тот её в бордель и отправил, чисто так по родственному. Не так, чтобы она была привлекательной, но хотя бы работала нормально, а не как другая, которую заставили порядок в доме наводить, так она так понаводила, что Зекстен схватил палку и погнал её в лес. А вот Карл у меня в глазах вырос, сумел не только поставить на место Эберта, но и принудить его к труду и это надо учитывать, что Карл его младше. Эберт достаточно быстро понял, что кто не работает, тот не ест, что Августина действительно ведьма и если он сбежит, то знак на руке его убьёт. Вот и работал, хотя пробовал по своей специальности выпрашивать пожрать, но как-то мимо, цверги сами замечательно пели и играли на инструментах. Так что пареньку пришлось работать. Теперь оставалось продумать план и поглядеть, кто первый активизируется, мачеха или Зигмунд. Зигмунд не разочаровал, несчастный калека сам поехал в лес с бригадой какого-то местного воеводы, или как их тут зовут, хускарла, чтобы оставшимися пальчиками показать на злобных цвергов и меня нехорошего. Отряд даже не был ротой, но в два раза больше отряда наёмников, рыл так шестьдесят насчитал Ваш. По его же словам, он может запросто их перебить, выпрыгивая из тени и нанося смертельные раны, после чего снова погружаясь в тень. Но мне нужно было другое, поэтому Ваш высматривал самого главного среди отряда, у кого там самая красивая кольчуга или самая большая секира. Найдя такого, Ваш схватил его и доставил его под мои светлые очи. Воевода оказался вменяемым, хлеб со мной преломил, вина выпил, похлёбки покушал, мяса отведал. Ни одного обвинения в отравительстве, видать понимал, что если бы я хотел его грохнуть, давно бы без головы ходил. Поговорить нам было о чём, в первую очередь, я высыпал с десяток бриллиантов помельче и сказал, что за два года у Зигмунда там целые телеги образовались подобного добра. Воевода намёк понял и судя по прищуру жить будет Зигмунд долго и очень несчастливо. Потом я показал кольчугу, шлем и топор работы цвергов, воевода впечатлился и даже просил ему что-то подарить. Но я сказал, что это личное и, если понравилось, ему запросто сделают такое же. Потом показал украшения, как женские, так и мужские, а вот это добро уже дал в подарок. Судя по глазам воеводы, он бы лучше топорик или ножик прихватил с собой, да и ради такого оружия готов на многое. Заикнись я о том, чтобы породниться с цвергами, он бы двух лошадей загнал, но привёз бы всех своих дочек, включая малолетних, до наступления следующего дня. Договор наш был простой, воевода собирает своих людей, увозит нахуй Зигмунда, и долго, и вдумчиво задаёт ему один и тот же вопрос. Я даже несколько советов дал полезных, как сделать так, чтобы подольше Зигмунд мог отвечать, воевода проникся изощренностью моего ума. Следом воевода снабжает провизией, вином и мелкими повседневными вещами цвергов, в обмен на это цверги делают оружие и кольчуги, потом воевода может организовать торговлю сталью, и обязан до конца жизни цвергов, снабжать их жрать, как своих союзников. А вот это уже вызвало недоумение, пришлось объяснить, что пока цверги сыты и довольны, то они делают оружие только для него, а когда начнут голодать, то будут искать для кого ещё сделать. Воевода проникся хитростью моего ума. Заодно намекнул ему, что скоро его королева исчезнет, так что пусть будет готов. Блядь, вот зачем я так выразился? Теперь меня преследует мотив этой песенки и постоянно хочется напевать.* Так мы с Гофридом пожали друг другу руки и стали сотрудничать. Напоследок Гофрид попросил смахнуться с Вашем в дружеском поединке. Восемь минут Гофрид скакал ланью вокруг Ваша, тот же завёл левую руку за спину и уклонялся от всех ударов, в наглую после каждого касаясь кожи Гофрида тупым концом своей сабли. На десятой минуте Гофрид устало облокотился на свою секиру, кивнул, пожал руку Вашу, глядя тому в глаза, после чего его вернул Ваш на полянку откуда забрал. Не знаю, как сложилась судьба Зигмунда в последствии и мне было похуй, но уже дней через пять Гофрид показал, что ему стоит верить. И тут цверги увидели, что значит нормальная еда, а не то, что таскал им Зигмунд. Ещё они были приятно удивлены, что людей больше интересовала сталь и оружие, чем камни и золото. Ведь сделать сталь и оружие куда проще, чем хорошее украшение тонкой работы, тем более украшение можно потом наделить магией. Так что, обмерив людей Гофрида цверги сказали, что пусть возвращается летом и будет им всё. Мне поверили на слово, и мы разъехались, кстати, повозки отдали без лошадей, видать ценный ресурс лошадки тут. Цверги очень нехотя повели меня в свою горную твердыню. Они туда даже Белоснежку не взяли, так как будет отвлекать. Августина не поехала уже сама, так как там ей делать нечего, но Цвайн хорошо отозвался о её умении резать по дереву, так что она осталась довольной, а цверги не в обиде. Да и вообще у неё с Цваем складывались интересные, запутанные, но доверительные отношения. Он, кстати, тоже не поехал с нами, так как у него дел по горло. Ведь он мужчина чести, ну цверг чести, сказал женится, значит женится. Вот и остался, сейчас копает яму под фундамент, себе домик построить, да и домик Белоснежке построить надо, а то холостяком можно в общежитном сарае жить, а вот семье уже отдельный домик нужен. Цверги к посторонним относятся недоворчиво, а к людям, которые их гонят, так вообще. По словам Эйнриха что-то цвергское во мне было: трудолюбие, целеустремленность, непреклонность и какая-то внутренняя справедливость, изощренная, но справедливость. Поэтому я располагал их к себе, но скорее всего помогала моя способность Дипломатия (пролетарии), которая работала на них, как минимум несколько очков развития прилетело именно туда, когда я пытался втереться к ним в доверие. Твердыня оказалась действительно твердыней, огромные врата из металла, высеченная в горе стена с бойницами, подъемным мостом, так ещё туда надо по узкой лестнице добраться. Если бы внутри построили гидропонные теплицы, так запросто могли бы там жить. В сокровищницу меня на экскурсию вести не спешили, показывали инструменты, небольшие планы ближайших шахт и я скажу вам, мое почтение, эти цверги тут всё испещрили штольнями и шахтами. Пришлось достать козырь, чтобы цверги уже начали показывать то, что интересное мне, а то мнутся, как девочки перед первой брачной ночью. Где-то за пару часов, а внутри шахты у них были хорошие механические часы, да и дома были часы с кукушкой. Мы соорудили медный котёл, на дне которого я разметил контур преобразования, после чего запечатали его заклёпками, и я объяснил им принцип парового котла, заодно и что такое барометр рассказал. Жалко я не знал, как его собрать. — Так мы теперь можем сделать бур побольше. — сказал себе под нос Эйнрих. — Зачем? Лучше сделаем нормальный насос механический, чтобы от котла работал. — предложил Диттер. — А я думаю нужен лучший винт, который сам себя крутить будет! Чтобы руду за нас подымал. — вступил в спор Вифер. — Я вот о чём подумал, если Генрих собрал котёл, что без угля греется, то пусть нам кузню соберёт, а то угля тут мало. — нашёлся Фунфтен. В общем, цверги были не просто сварливыми маленькими человечками, но и настоящими инженерами, которые запросто могут источнику давления найти применение, учитывая, что я им пару рабочих схем уже рассказал. А так как знание цвергов в области механики, инженерии и сплавов уже превосходят местные, осталось дело за малым и через несколько поколений можно начать говорить о механизации, автоматизации и электрофикации. А учитывая, что многое можно заменить контурами и преобразованием Эфира, то я смогу увидеть настоящую техно-революцию. Надо будет все ходы записать, чтобы потом часть запатентовать, а часть отдать в Союз. Пришлось собрать каждому по два котла, чтобы каждому хватило на его инженерную идею. И только потом меня провели в малую сокровищницу, и я был поражен. Это больше напоминало музей, небольшие полочки были заставленным произведениями искусства над которыми работали не один год. У каждого цверга была своя комната, и каждый специализировался на чём-то своем. Даже сервиз из серебра с ложками и вилками был, а какие кинжалы там были. Мне сразу задарили по копью, теперь у меня шесть различных копий по своей структуре, от тяжелой секиры до какой-то хитрой ухватки, чтобы сподручней было хватать противника за шею и удерживать. Но как мне сказали, это была малая сокровищница, где лежит лучшее из творений, а есть ещё несколько кладовых, где лежат заготовки и прочий хлам, что добыли цверги. Мастера они были хоть куда, надо будет с ними посидеть поучиться, но сначала надо было сделать другие дела. И конечно же, я не мог улететь их делать пока не соберу им кузнецу, которая без угля будет греть. Пришлось посидеть и подумать, как лучше такое дело сделать, учитывая, что к источнику не подключиться, но и самого Эфира не так, чтобы много в пространстве образуется. Задача вышла не простая, но я справился, правда пришлось перестроить печь, а иначе тепло пропадало.***
— Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду покажи. Покажи мне Белоснежку. — прошептала формулу Гертруда, стоя в своих тайных покоях напротив Зеркала. Поверхность зеркала заволокло чёрной дымкой, и сквозь пелену выступила фарфоровая маска Мельпомены, на которой была гримаса трагедии. — Госпожа, вам не понравится то, что вы увидите. — заискивающе произнесла маска. — Показывай немедленно, я отлично знаю, что она жива! — Вам не понравится. Гертруда скривила свое личико в злобной гримасе. — Ты смеешь мне перечить, Зеркало? Немедленно показывай! — Да, госпожа. Чёрный дым развеялся и показал Белоснежку, сегодня был черёд Фунфтена, а на дворе уже стояли сумерки, так что не удивительно, что Белоснежку повели «поиграть». Лицо Гертруды изменилось на удивление, а после на отвращение, но глаза продолжили оставаться на выкате от увиденной картины. — Что!? Что ты мне показываешь, Зеркало!? — гневно выплюнула Гертруда. — То, что вы сами попросили, госпожа, я же предупреждал. — Убери немедленно это бесстыдство!!! Ты знал, ты всё это время знал! — И да, и нет, госпожа, но я обязан показывать вам то, что вы попросите. Гертруда начала ходить вокруг Зеркала. — И давно она... развлекает этих... этих карликов!? — подобрать правильные слова оказались испытанием для Гертруды. — О, давненько, как её спас от Олафа Генрих, так и развлекает. — Генрих? — Да, моя госпожа, юноша, что прибыл издалека и обладает великим могуществом, как и неземной красотой. — молвила фарфоровая маска в чёрной дымке. — Генрих? Что тебе известно о нём? — Он сын Меркурия, наделённый даром, посланный сюда вершить правосудие своего отца. Он рождён от смертной женщины с чёрными волосами и зелёными глазами. Он несёт просвещения свет... — Довольно, он опасен, где он сейчас? Покажи мне его! — Вам это не понравится, госпожа. — Показывай!!! — перешла на визг Гертруда. Дымок развеялся и появился красивый юноша в странных одеждах, что сидел в кресле, ел медовую коврижку и запивал вином. Сидел в её кресле, несколькими этажами ниже и ел её коврижку в её комнате. — Он... он сейчас здесь? — Да, моя госпожа. Гертруда растерялась и быстро начала оглядывать свои тайные покои, пытаясь понять, что ему здесь нужно было. Нервничая Гертруда начала грызть ногти — пагубная привычка, которую она приобрела ещё будучи девочкой, но так и не смогла избавиться. — Как... как он сюда проник? — Силой Сатурна он одним прикосновением разрушил ваши обереги и развеял все ведёмские пакты. — Ты уверен? — Да, я сам видел, он пришёл по воздуху, как Меркурий, взглянул глазами Юпитера на вашу башню и разрушил силой Сатурна всё, что стояло на его пути, он неудержим, как Марс ведущий свои войска! — Почему ты мне не сказал! — Вы мудрее и умнее меня, моя госпожа, вы много раз мне говорили... — Молчать! — взвигнула ведьма, но подумав, продолжила. — Что мне делать? — Вы прекраснейшая из всех, о мудрейшая, вы справитесь. — стало успокаивать Зеркальце. — Немедленно его прогоню отсюда. — решила Гертруда, и развернулась к выходу. — Именно так, моя госпожа, — сказало Зеркало и на печальной маске появилась ехидная улыбка в спину ведьмы. Маска исчезла, а дым развеялся, зеркало вновь отражало комнату. Гертруда спускалась по тайному лазу и подошла к стене, которая была тайной дверью в её секретное место. Постояв и прислушавшись Гертруда вздохнула и толкнула камень. Повинуясь заклинанию, дверь бесшумно отворилась, Гертруда вошла в небольшое помещение с деревянной бадьёй, сундуками с одеждой и небольшим умывальником с зеркалом. Это зеркало не было магическим, а всего лишь начищенным до блеска серебром. Поглядев на себя в свете догорающей свечи, чтобы убедиться, что она само совершенство, Гертруда отправилась в свои покои, где сидел незваный гость. Незваный гость достал странного вида музыкальный инструмент и играл незамысловатый мотив, исполняя песню на неизвестном ей языке. Его голос был недостаточно хорошим, как для сына Меркурия, видать Феб не одарил его в плане искусств. Стоило Гертруде показаться в своих покоях, как юноша проговорил не оборачиваясь, продолжая играть: — А вы умеете заставить вас ждать. — Кто вы такой и что вы здесь делаете? — грозным тоном начала Гертруда. — Просто незваный гость, который давно хотел с вами познакомиться, а вы всё не приходите. Гертруда и рада была прийти и самолично задушить Белоснежку, даже создала магический поясок, который бы её удушил. Но кто-то постоянно был рядом с ней и какой бы дурой не была её падчерица, дураками слуги юноши точно не были. Больше всего Гертруда опасалась ведьмы, которая жила рядом, она запросто могла развеять её заклинание и наслать в ответ что похуже. — Убирайтесь, иначе я позову стражу. — властным голосом заявила Гертруда. — Не советую, стража давно ждёт повода вас публично казнить, знаете, надо лучше следить за двором своим, раз уже решили играть в политику. — Как вы смеете? — прошипела одними губами Гертруда. Юноша обернулся и предстал во всей своей красе, странный музыкальный инструмент исчез в воздухе, а Гертруда смогла рассмотреть юношу целиком. Его глаза внимательно изучили её и он очаровательно улыбнулся, от его улыбки мурашки пробежали по спине Гертруды. — Вы ещё прекрасней, чем о вас рассказывают. — юноша поклонился приложив руку к сердцу. — Вы... — Гертруда немного растерялась от слов юноши. — Спасибо. — Вы, как бриллиант в прекрасной короне своего королевства. Гертруде стало неловко, уже давно ей не говорили комплиментов и приятных слов, даже её последний муж женился на ней из-за пакта, а не по своему желанию. Гертруду уже давно не видели, как женщину, только как дополнение к королевству. И зачем она только хотела стать королевой? Юноша подошёл ближе и приподнял её подбородок. — Совершенная красота, — сказал юноша глядя ей в глаза, его глаза были полны азарта и восхищения, хотя за всем этим чувствовалась какая-то пустота. — За которым прячется ум и мудрость поколений. Почему? Почему кто-то смеет сравнивать Белоснежку с вами и вообще ставить рядом с вами. Её красота угаснет, но вы, с вашими знаниями и силами будете вечно красивы, как, как они только смеют? Гертруде стало тяжело дышать, она ещё никогда не была так близко с обольстительным мужчиной, в его руках чувствовалась сила, в его голосе звучала власть, он держался, как настоящий конунг, хоть им и не был. Да, Зеркало право, он был полубогом, не чета бондам и хускарлам местным. — Она глупа, не образована, слишком ветрена, ничему не учится, ленива и изнежена. Она падкая на чужую похвалу. — Спасибо. — от комплимента Гертруда почувствовала, как кровь прилила к лицу, спустя столько лет Гертруда вновь почувствовала себя простой кабацкой девкой, которой всегда оставалась. — Спасибо? — Да, я специально её так воспитала, чтобы взявший её понял разницу между Королевой и какой-то принцессой. — Это многое объясняет. — прошептал юноша, явно о чём-то задумавшись. — Зачем вы здесь? — нарушила молчание Гертруда. — Я слышал о вашей неземной красоте и думал, что это всё обман, но теперь я вижу, что это не так. И хочу выразить свое почтение. — юноша взял её руку своими мягкими и тёплыми ладонями и прикоснулся к ней губами. Гертруда встретилась вновь с его глазами, как два горящих изумруда, они излучали озорство и светились юностью, не стерпев такого взгляда, Гертруда отвернулась. Это произошло как-то само собой, Гертруда даже испугалась насколько естественной была её реакция, реакция слабой женщиной перед сильным мужчиной. Она давно уже не чувствовала себя так. Когда она стала ведьмой, мужчины раболепили перед ней по воле заклинаний, преклонялись перед её силой и знанием, потом тоже были мужчины, но они не любили её, не восхищались её красотой. А Гертруда приложила множество усилий, чтобы быть прелестней всех на свете, но сейчас, словно исполнялась её мечта, которая жила в ней все эти десятилетия. Которая жила в ней ещё когда она уходила за Алеитой — её строгой наставницей, которая научила её всему и умерла от хвори. — Хоть я пришёл сюда изначально не за этим, но вижу, как я ошибался, разрешите угостить вас вином? Гертруда сама не поняла почему протянула ему руку и он галантно отвёл её в кресло и устроившись у её ног стал играть на том, что он назвал гитарой. Генрих угощал её вином, её же собственным вином и её сластями. Но она не была против, сегодня она впервые почувствовала себя королевой и что весь мир принадлежит ей. И пусть этот мир будет лишь небольшим камином, шкурами на кресле и сластями с вином. Но это был её мир, который подарил ей Генрих. Его слова были обольстительными, но в то же время суровыми, как у настоящего мужчины, он был нежен, но непреклонен. И он был прав! Её игра в королеву затянулась, она не смогла правильно распорядиться полученным и вскоре её сместят с трона или возьмут силой. Ещё немного и хускарлы её мужа ворвутся в эти покои и подымут бунт, и тогда никакая древняя магия Гримма её не защитит, её просто возьмут числом или ей придётся отдать свою жизнь забрав всех их в очищающем огне. Всё сказанное Генрихом было правдой, жестокой, чёрной и болезненной, но правдой. Но Генрих не был бы собой, если бы не предложил выход. Бежать на край земли вместе с ним и создать настоящее Королевство, что однажды завоюет все земли и этот старый замок тоже. Гертруда сама не заметила, как разговор перелетал с одной темы на другую, казалось, что он знал всё на свете. И Гертруда растаяла, её сердце дрогнуло и она сама не поняла, как её губы сомкнулись на его устах, сегодня она была его принцессой. А потом он её взял, как никогда и никто не брал её. Впервые за долгие десятилетия простая кабацкая девка, отличающаяся своей красотой, была собой и была по-настоящему счастлива.***
Я на руках отнёс обнаженное тело ведьмы в кровать и убедился, что она укрыта. На её лице был покой и блаженство, а на моем проступила гаденькая ухмылка. Кто бы знал, что через постель можно добиться так многого, дядя Мойша был прав секс продавал, но не только продавал, он и покупал. И сегодня я купил многое, поэтому я не стал ждать и пошёл к «секретной» стене. Контур оказался прост и стена отъехала, я стал подыматься медленно наверх, упиваясь тем, что всё идет по план, что стал напевать слова песни, которые пришли ко мне в голову.Mirror Mirror on the wall True hope lies beyond the coast You're a damned kind can't you see That tomorrow bears insanity*
— Зеркало, Зеркало, что на стене, а почему ты не на стене? Зеркало было большим, в полтора человеческих роста, в красивой резной, золотой рамке, и судя по всему, было создано не Гриммом, а найдено умной ведьмой, сколько ей там было? Уже за восемь десятков перевалило, глупая Гертруда, таки, проговорилась. Да, неплохая находка, видать Зеркало изначально было частью какого-то Сказания или создано по велению богов. Так-так, поглядим что-то на латыни написано на самом верху, ага, название: «Oipuc». Хм, почему я так плохо знаю латынь, ладно где-то был Магазин с очками, который умели переводить с любого языка, ага, вот нужные с латынью. Мда Воля летит в трубу, а восстанавливается с трудом, ничего не поменялось. Ладно, взглянем, что хоть этот ойпуц означает, хм, ничего не поменялось, а ну да, это же зеркало, наверняка, надо читать отражение. Ага, Зеркало зовут Желание, хотя, буду звать его Купио, тут ещё что-то ниже написано: «Я показывают не твое отражение, а то, что ты желаешь». Хм, логично, ладно, что мне покажет в Эфире Купио. Какой замысловатый рисунок, а как много нагромождено, надо думать и разбираться. Ага, всё ясно, это вместилище духа, который и показывает всё на свете и знает ответы на все вопросы. Ещё и неплохая защита от огня и кинетики, угу, а это, я так понимаю, защита от влаги, чтобы не утопили или в кислоте не растворили. Самое зеркало было стеклом с ртутной амальгамой, передовые технологии предвосхитившие свое время, забавно. — И долго ты собираешься молчать? Купион продолжал скромничать и изображать из себя обычное зеркало. Ладно, снимем защиту, где-то у меня было пару алмазов, там и поговорим. Стоило только прикоснуться к контурам и начать их изменять, как поверхность зеркала изменилась. Теперь это была какая-то каморка в которой жила маленькая девочка, лет восьми, сама замухрышка, босая, в потёртом платье в сальных пятнах и латках. — Дяденька, зачем вы так со мной? — начал причитать девочка размазывая слёзы по лицу. — Купио, я не идиот и не поведусь на это. И вообще я по сладким мальчикам, а не грязным, немытым девочкам. Поверхность изменилась и всё заволокло чёрной дымкой, сквозь дымку проступила маска Мельпомены. — Мой, господин, вы пришли, чтобы вернуть меня Минерве? — Нет, я пришёл воспользоваться тобой самостоятельно. Ответь на мои вопросы и ты больше не будешь развлекать вздорных дамочек, никогда, только меня. Маска сразу сменилась на радостную. — О, да, мой господин! Славься Генрих — великий сын Меркурия. — Я не сын Меркурия. — Простите, мой господин, я не признал вас в смертном обличии, мой повелитель Меркурий, приказывайте! — И я не Меркурий, я обычный человек, знаю чутка больше окружающих, но я до сих пор человек. — Понимаю, как мне к вам обращаться? — Зови меня Генрих, Купио. — Что желаете знать, Генрих? — Начнём с чего-то простого, с доказательства простой теоремки. Пусть эн будет натуральным числом больше двух, тогда сумма а и б, каждое в степени эн равно числу цэ в степени эн. Теперь обоснуй, почему уравнение не имеет решений при целых и не нулевых значениях а, б и цэ.* — Ээээ? Купио оказался тем ещё проходимцем, у него не было всезнания или даже выдающихся вычислительных способностей — я перемножаю шестизначные числа быстрее Купио. Это было просто зеркало для подглядывания, причём он не мог показывать прошлое или будущие, только настоящий момент. И даже здесь были ограничения, которые были связаны со скоростью света. На малых дистанция это не чувствовалось, но вот показать ближайшую звезду он уже не мог, так как ограничен областью поиска. Что там говорить, Купио не знал, что находится на сфере и был убежден, что Земля конечна. Какое было для него открытие, когда точка обзора удалилась достаточно далеко в небо и он открыл для себя космос, а следом и сферичность мира. Купио оказался очень любознательным и с радостью показывал удаленные участки Сказаний. В этой вселенной существовал континет Му, нашлась на севере и Гиперборея, даже какое-то магическое поселение в недрах Антарктиды. Повезло, что это не нацистские секретные базы или города Старцев. Проверил я и теоретическое место Рельеха, но его там не было. Побывали в Америке, где мне погрозили пальцем какие-то жрецы в храме змеиного бога. Так что пока туда соваться не будем. Расспросив Купио подробней оказалось, что Белоснежка не самая лучшая девочка вселенной... даже как-то обидно стало. Купио просто стравил двух тупых пёзд, которые его просто уже доебали, в надежде, что какой-то прекрасный принц порешит заебавшую его Гертруду. Ну, я мог его понять, так как его эксплуатировали по очень тупым вопросам. Особенно Гертруду интересовало самая ли она красивая, а Купион не мог оценить и сравнить с другими людьми, потому что банально не понимал критерии сравнения. Зато в моих планах он оказался незаменим, найти все тридцать восемь томов Гримма Купио смог в считанные минуты и даже дать на них направление в градусах и расстояние в милях. Да и обучался он весьма быстро. Так что пожалею его и оставлю себе, такая вещь в хозяйстве пригодится, главное, чтобы работал где-то ещё, кроме Сказаний. Многие тома лежали очень далеко, видать ведьмы несли сюда книги желая скрыться от ока богов, которые хотели эти книги уничтожить. В основном тома прятали и они находились в какой-то глуши и руинах, остальные лежали в руках ведьм и даже парочки магов. Понаблюдав из зеркала за происходящим я составил список из ещё пяти томов, которые были у ведьм, ведь надо искать дальше жён для цвергов. Я-то уеду, а вот ребятки здесь останутся. Заодно проверил наличие золота Рейна и оно оказалось на месте, значит гадкий Альберих ещё его не нашёл. А это была моя следующая точка в плане мирового господства. Аз-за-за-за, всё идёт по плану! Блядь, вот теперь и эта песня прицепилась. Под утро я быстро собрал все вещи, что были в тайной комнате, подобрал подходящие платье и походное снаряжение Гертруде и мы вылетели в утреннем сумраке в сторону домика цвергов. Тем временем Ваш сообщил нашему дорогому Гофриду, чтобы он мог днём уже захватывать власть. Осталось только верить, что ему не придёт в голову ахуитительная мысль меня опрокинуть, а то власть меняет людей. Но он потомок пришлых, значит более адекватен, чем исконные жители Сказаний. В домик мы прилетели под вечер, немного промерзли, поэтому нас встречали тёплым вином с травами. За ужином я представил цвергов, которые вели себя культурно, Августина и Карл справились без моей помощи. От Гертруды я не ждал, что она сразу в карьер бросится выбирать себе мужа, но ухаживания от них принимала, особенно, когда я намекнул цвергам на что стоит давить. Так что, думаю, рано или поздно она себе выберет кого-то, особенно, когда я подтяну остальных ведьм и список для выбора начнёт сокращаться. Больше всего опасался за Белоснежку, но стоило объяснить, что Зеркальце у неё с подвохом, как Гертруда охладела к девушке. На всякий случай попросил приглядывать, чтобы Гертруда чего-то этакого не натворила. Гертруда сделала вид, что впервые видит девочку и та ошиблась, типа она не её мачеха. И Белоснежка поверила! Гертурда же, судя по ехидному выражению лица, упивалась нынешней ролью её падчерицы и даже гордилась, что смогла вырастить такое дитя. Убедившись, что новая жительница поселения не набедокурит, я улетел к следующей ведьме. Ближайшая и первая по списку у меня была Малефисента. Крыльев у неё не было, к фейри и сидам она не относилась. Хотя, все жители Сказаний были сидами в том или ином смысле. Зато дурацкая причёска в виде рогов присутствовала. Явился я днём, поэтому просто уселся на подоконник и стал ждать, когда меня заметят и видать права Августина, что-то я не очень хорошо прячусь. Разговор вышел весьма интересным. Стать правительницей нового Королевства и организовать ковен с другими ведьмами она была не против, тем более, что там будет домовитый и богатый муж. Проблема была в гримуаре Гримма, у Малефисенты его не было. Во всём были виноваты её три ученицы, которые его украли. Как оказалось, здесь у нас пост канон, уже лет двадцать Аврора спит, замок лежит в вечном сне, а принц всё не едет. Малефисента хотела заслужить покровительство местного конунга, но её ученицы обчистили убежище и скрылись. Заодно направились к конунгу, чтобы самим получить покровительство. А дальше был канон, Малефисента явилась внезапно, для неё не нашлось столовых приборов, в итоге она попробовала разоблачить учениц. Король попробовал её задержать и казнить, тем более он знал, что без гримуара она лишена основных сил. За что поплатился, дочка проклята, Малифесента превращается в стаю чёрных птиц и улетает. Кое-как её ученицы спасают положение, но тупая принцесса проёбывает все полимеры. Вопрос проклятья про веретено был встречен непониманием. Так как Малефисента проклинала на смерть в шестнадцать, а что там за веретено она ничего не знала. Да и сами ученицы сделали хитро, не поцелуй разбудит принцессу, а юноша, что разделит с ней проклятье. Проклятье двоих не убьёт, но навредит обоим. Снова какие-то аллегории, а в жизни оно вот как оказывается. Что же будем воспитывать. Тайное убежище трёх ведьм знаем, можно заглянуть с Вашем. Конечно, вы спросите, а почему я не разменяю одну ведьму на три новых, ведь тогда я быстрее выполню план по женам цвергам. Не будьте сказочными дурачками, у них уже ковен, а значит они будут действовать сообща против всех, а в случае Малефисенты ведьмы в ковен будут входить равными. И так проблем будет чуть больше, чем дохуя, с семью бабами, а тут целая партизанская ячейка. Первая ведьма сгинула на заре, когда вышла вынести ночное ведро и ополоснуться. Из тени появился Ваш зажал ей рот и нанёс семь ударов в тушу: сердце, лёгкое, яремная вена, два в печень, два по почкам. Скончалась ведьма очень быстро, а труп мы убрали. Вторая пошла искать первую, а тем временем Ваш прирезал третью в постели, сладко спать — вредно для здоровья. Вторая сгинула следом, когда вернулась домой, видать к обученным и подготовленным убийцам они не были готовы. Тем более, что я снял с округи все действующие пакты и заклинания, они просто не ждали, что к ним придут. Забрав всё ценное, оставив тела в доме, мы сожгли всё до состояния пепла, а после развеяли с вершины горы. Мало ли, здесь Сказание и не такое может случиться, поэтому надо быть уверенным, что ты убил точно своих врагов, а то ещё блядь вернутся. Вернув гримуар Малефисенте мы прибыли с её пожитками в поселение, а там уже кипела работа, каждый цверг решил построить себе по домику. Причём не просто так, а чтобы сразу видно было за какого мужа выходит ведьма. Цвайн с Августиной резали себе мебель, и судя по виду весьма близко сошлись, как характерами, так и бытом. Но в Августине я не сомневался, она очень цепкая и старательная девочка. Гертруда тем временем продолжала тянуть и принимала знаки внимания от Эйнриха и Фунфтена, остальные решили, что такого Гертруда не стоит. Тем более я обещал каждому найти. Но случилось самое худшее, Гертруда строила глазки мне, чем злила цвергов. Видать я перестарался в ту ночь с ней, придётся провести разъяснительную беседу и не одну, но ничего, у нас впереди долгая и плодотворная работа, ещё успею вправить мозги. Малефисента поступила неожиданно, когда цверги к её ногам уронили сундучки с драгоценностями, типа сватаясь, она выбрала себе в мужья Нарри. И тем самым показала, кто тут самая умная девочка. Да, по плану Академия Магии будет у нас матриархальным учреждением, ага, будем учить и обучать местную знать куя кадры и промывая мозги. А что? Хогвартс показал себя весьма и весьма с положительной стороны, так чем я хуже? То вот новый город-государство цвергов будет патриархальным, у власти будет стоять муж. Так что на бедные плечики Малефисенты ложится двойная ответственность, плак-плак. И пока весь мир ломает голову, почему на троне откровенный идиот, пускающий слюни, Малефисента будет обстряпывать политику. На непонимающий взгляд цвергов я лишь развёл руками, типа, а почему не спрятали, что вы себе думаете, и не ссыте в компот, сейчас ещё привезу. На прощание я хлопнул правой ладошкой по заднице Малефисенте, погрозил ей пальчиком и сказал вести себя прилично и сделать что-то с этой дурацкой причёской. Следующая остановка была у девушки имени полевого салата или более известной, как Рапунцель. Что я могу сказать, в этой редакции гримуара Гримма было много полезных заклинаний для сельского хозяйства, продираясь сквозь поля и огороды к заветной башне, я многое узнал, в том числе, что местная ведьма уже который год выдаёт себя за жрицу Цереры. Разговор будет не из простых. Полевой салат был на месте, девочки с длинными волосами были на месте. Ага, ведьма не крала никого, добрые жители отдавали своих детей с радостью, учитывая, что не знали голода вот уже который десяток лет, в отличии от окружающих. А отправить своего ребёнка в жрицы — почётно и праведно. А то, что иногда девочки погибают, так наверняка ведьма придумывает множество оправданий о том, как сложно управлять даром. Да и сама ведьма могла защитить жителей в случае вторжения, что и проделывала несколько раз, вызывая всякую непогодицу, и ебоша молниями в супостата. Вот никто и не совался, и даже наоборот, с окрестных деревень группками и семьями давали сюда по съебчанскому. Переговоры зашли в тупик, вот уже вторую неделю я захожу поговорить с Лаврой и никак не могу найти к ней подход. Лавра играла роль любимой бабушки при своих внучках и имела очень весомое положение в обществе. И менять своё маленькое королевство на большие перспективы, тем более ещё и замуж идти за цверга, её не прельщало. Да и сама она не прельщала, была толстой, обрюсшей, вся в морщинах и её это устраивало, прямо вылитая фея-крёстная из диснеевской «Золушки». Переговоры по обмену знаний тоже не продвигался к успеху, толстожопая, старая ведьма ни в какую не признавалась, что у неё есть гримуар и не то что скопировать, даже взглянуть не давала. Всё твердила, что силы идут от Цирилы, даже тут она боялась произносить имя богини в слух, не коверкая его. Но не только это выдавало её, но и Купион с удовольствием показал, где и как прячет она свой гримуар. Можно было тупо спиздить, но это не наши методы. Поэтому, если не получается войти с парадного входа, попросим Рапунцель спустить свои волосы. И я оказался прав, люди — грязные и дикие животные, если у нас есть коллектив из нескольких девочек, то в коллективе всегда будет альфа — лучшая девочка; и, конечно, омежка — девочка, которую все травят и не такая, как все. Нет, для коллектива это полезно, цверги, например, все такие культурные и вежливые ребята лишь потому, что у них есть Нарри. Лавра оказалась весьма умной в социальных плясках и снисходительно позволяла травить девчонку. Видать Рапунцель была следующая в очереди на молодильный эликсир. Рапунцель было четырнадцать и всем своим маленьким сердцем она любила свою наставницу Лавру, а ненавидела своих сестёр, которые были к ней «несправедливы». Ах, вкус пубертатной перестройки организма, где там мой сертификат «Похитителя Целомудрия»? Дайте мне немного времени и девочка сама с радостью опустит для меня свои косы. И вот, уже спустя три недели, она была в меня полностью влюблена, ни разу не задумалась ни о чём, что я ей говорил, просто принимала всё на веру. Тут же увидела, какая её наставница злая и нехорошая и при помощи Купио мы показали ей очень много чего интересного. Как оказалось, Купио мог показывать не только реальность в прямом эфире, с поправкой на скорость света, но и принимать облики различных существ и людей. Поэтому пару постановок злой-злой Лавры были показаны бедной Рапунцель. И вот уже болиголов, бледная поганка и белладонна летит в общий чан с похлёбкой, бедную Рапунцель снова заставили вне её очереди стоять на кухне. Дальше — проще, её снова задели за обеденным столом и она в слезах убегает ко мне, незачем бедной девочке смотреть, как в муках умирают её подруги и наставница. Я же могу от Тринити наблюдать сообщение.Дзинь! Вжух! К вам применено посмертное проклятие! Проклятие наделит вас изъянами «импотенция» и «страсть к пассивному мужеложеству». Вжух! Влияние трофея «Каноничный Вовочка» «No homo, bro» Вовочка меняет «страсть к пассивному мужеложеству» на «необузданное либидо». Желаете подавить? Цена подавления: 10 очко Воли. (Да) (Нет)
Меня интересовал только один вопрос, а как они вообще будут совмещаться? Но тут пришёл ко мне на помощь моя Мужская Солидарность и объяснил, что такое кунилингус, петтинг, пеггинг и множество других вещей, которыми можно сделать женщине приятно, когда у тебя не стоит от слова совсем. Не желая портить Весну Своей Юности всякими экспериментами, я заплатил откупные. Больше меня волновало, что Карма ничего мне не засчитала, словно шёл нормальный жизненный процесс. С Рапунцель я успел переспать на второй день, после предъявления сертификата и что-то мне подсказывает, что мог в течении часа её уложить, если бы лил достаточно в уши. Делал я это не из спортивного интереса, а из научного! Мне было интересно сравнить разных девочек с Белоснежкой, мои ощущение, влияние меня на девочек, до и после и всё такое. Реакция гормонов была, но какая-то вялая и слабая, словно гипофиз пришёл отработать четырнадцати часовую смену на заводе и работал так, чтобы его уволили. Но радовало, что реакция была, а не отсутствовала напрочь, тогда было бы очень печально. И вот уже Рапунцель во всю флиртует, в силу своего возраста, с Зекстеном и строит ему глазки. Обычные люди в такой ситуации должны испытывать дискомфорт и какие-то муки. Я же, отпустив цепкие лапки своего Контроля Тела прислушивался к своим эмоциям и протекающим процессам. Как оказалось, я не испытывал ничего. И вот уже от осознания этого я испытывал злорадство и гаденькая улыбочка сама проступала на лице. Рапунцель её находила милой, бедной девочке я внушил, что она станет лучшей ведьмой и будет самой хорошей девочкой, если сможет для меня и моих планов контролировать Зекстена. Ах, с какой радостью она прибегала и докладывала о своих подвигах в умении «контролировать» цверга, а в качестве награды ей вполне хватало и поцелуйчика в лобик. Так рыжая и конопатая девочка с простодушным лициком и напрочь отбитым критическим мышлением в мою сторону присоединилась к ковену. Остальные ведьмы относились к ней, как к младшей сестрёнке и она была искреннее рада, даже внушать не пришлось ничего. Ведь она стала любимицей взрослых коллег и те её баловали. Люди — животные, и мораль Сказания в том, что даже собаке доброе слово приятно, а местами необходимо. Я не переставал размышлять о своих познаниях в области сказок Братьев Гримм, особенно о наличии всяких крестных фей, и прочих христианских мотивах. Но достаточно быстро я понял, что всё это было конъюнктурой того времени, как в случае с адом Данте, если бы он не писал про христианство, хуй бы кто его издал, ведь все издательские дома были во власти церкви. Вот так и с братьями Гримм, у них аллегории и аллюзии, а у нас тут простая бытовуха с ведьмами. Единственное, что от Сказаний остаётся — это мораль. Если что-то случается и происходит, обязательно надо делать из этого выводы. Так и оказалось с ведьмой из Золушки, у нас тут было очень далеко до канона, будущая жена принца ещё не родилась. Вот и не появился у бедной Одилии хитрый план, как завоевать доверие глупой девочки и устроить её у принца, обеспечив себя на всю жизнь за счёт девочки и её потомков. Одиллию я нашёл как раз вовремя, не знаю насколько могущественна сила канона, но она замерзала в какой-то хибаре в покинутой деревне. Не евшая, не мывшаяся, вся в обносках, но верно прижимавшая к груди гримуар Наставницы. Женщина пожертвовала собой, чтобы спасти девочку, и прилюдно отправила ту на лесную полянку с гримуаром, пронзив пространство заклинанием. Не повезло, заклинание пронзало пространство, но не могло с собой взять заклинателя, видать годилось только, чтобы кого-то отослать подальше, и на большую группу не рассчитано. И вот умирает себе Одиллия и тут открывается дверь, появляюсь весь такой красивый я с горящим факелом с запасной одеждой меховой, тёплой похлёбкой и горячей заваркой. Наверное, тогда сказочная ведьма поверила в Сказку, настолько круто изменилась жизнь, вот она умирает, а вот она уже обретает новых сестёр по ковену, получает славного мужа — цверги наконец-то прислушались к моему мнению и стали следить за собой и одеваться лучше. А самое главное, у неё появилось место, которое она может назвать домом и не бояться, что сюда придёт какое-то быдло и попробует во славу Вотана сжечь её. Ведьму Холле удалось завербовать после долгих уговоров и тут был очень постканон. Вместо старой госпожи Метелицы в её чертогах обосновалась её ученица, натерпевшись от пизданутой мачехи и её дочери, девушка просто попросила остаться у ведьмы, а та всему её обучила. А вот построенный небесный чертог меня заинтересовал. И был он творением иных миров, которое проскользнуло сюда через Промежуток, наверное как-то так здесь и оказался Купио, но мерзавец не сознавался. Удалось только вытрясти, что до этого он был у Минервы, а потом его украли злые колдуны из её храма. Пришлось разбираться в чертоге и как он работает, при этом у меня над плечом нависала Холле и с подозрением щурилась. К моему сожалению она давно не была невинной, поэтому сертификат на неё не действовал. Но в итоге я смог собрать систему управления и отогнать летающий чертог над будущий город-государство, будет местом для эвакуации элиты и хранения копий знаний. Холле была типичной девочкой из Норвегии: высокая, статная, с могучим телосложением, с голубыми глазами и золотыми волосами. Гертруда в начале начала беспокоиться, но заметив, что Эйнрих не обращает на неё внимание, быстро успокоилась. Да и были они красавицами в разных плоскостях. Холле была типичной щитовой девой, ты пройдёшь с ней рука об руку все битвы и вернёшься домой, где будете жить, как добрые друзья. А Гертруда будет ждать тебя дома нежная, чувственная и самая красивая, который ты будешь гордиться, а тебе завидовать, такую хочется оберегать и любить. Поэтому не удивительно, что Холле, как самая рослая, почти шесть футов ростом, после ночи с Фунфтеном, осталась с ним. Чем больше ведьм собиралось у нас, тем более печальной становилась Белоснежка, ведь с ней никто не хотел играть, а сама она была не пришей пизде рукав. Даже Карл на мое предложение взять в жёны Белоснежку рассмеялся, а потом на коленях умолял не наказывать его. Поэтому, когда я вернулся с седьмой ведьмой для Диттера, оказалось, что Белоснежка кончилась. Шесть ведьм воспользовались моей модификацией эликсира молодости, я его расшифровал и дополнил, чтобы в пакт можно было класть всех, а не только невинных девочек. В общем, Белоснежку сварили и распили, как пунш, на шестерых, самое обидное, что никто не был против. А я просто не нашёлся, что ответить, на кой мне эта Белоснежка нужна была. Немного покопавшись у себя в голове на приёме у Ваша, я понял, что она была нужна мне из сантиментов, ну знаете, как старая детская игрушка. Было в начале забавно, но потом она быстро надоела и стала даже мешать, но всё равно осадочек какой-то был. Всё же она была моей первой девочкой в Сказаниях, и первой девочкой для Гарри Поттера, даже Ностальгия смотрела на меня с укором и качала головой. Но, так даже лучше я думаю, сделать Белоснежку вновь счастливой можно было только разве что открыв бордель. Седьмой ведьмой стала Йоринда. За ней пришлось долго наблюдать при помощи Купио и ждать подходящего момента. С Купио у нас сложились доверительные и дружеские отношения, и это меня заставляло задуматься, а что не так со всеми демонологами и обладателями разумных вещей. Серьезно? Что мешает общаться на равне с ними, спрашивать их мнение, совета, помогать им осуществить желаемое, улучшать условия труда. Вон мистер Кэшкэрри достаточно было его украсить по самую маковку всем, чем он хотел и вот он уже готов помочь позвать ещё своих знакомых, чтобы им сделать такие волшебные книги. Йоринда оказалась той ещё прохвосткой, она возглавляла что-то в виде восстания, примкнув к одному из королевичей, что бился за престол погибшего конунга. Которого Йоринда и помогла пришить. Характер у неё был жаркий, бойкий, стриглась она под паренька и имела самые непримечательные формы из всех ведьм. Но Диттер находил её характер забавным и ему нравилось, мне было этого достаточно. Выхватил Йоринду прямиком из темницы, куда её засунул победивший королевич и ждала она там расправы. Так что выбор был очевиден в нашу пользу, к тому же я обещал ей возможность отомстить. Но думаю жаркая девица перегорит, получив наконец-то свое королевство и власть над умами детишек дворян. С цвергами сложилось всё как нельзя лучше, каждая ведьма действительно подходила к их характеру. Цвайн любил ворчать и возмущаться, а Августина находила это забавным, уважала его за обстоятельность и что он никуда не спешил. Цвайн восхищался умением работать по дереву Августины и ему нравился её колкий характер и острый ум. Эйнрих относился к Гертруде, как к своей королеве, был очень обходительным и дарил ей множество украшений, ведь сам он был мастером ювелиром. И действительно был умён, ни одно украшение не было красивее его ведьмы. Гертруда находила привлекательным его ум, а его обстоятельность ей нравилась. Диттер просто обожал нрав Йоринды и всячески потакал её авантюрному характеру, ей было уже давно за сорок, но видать авантюризм ещё не отыграл. Йоринда же любила кутить, а обжора Диттер ей в этом помогал. Причём привлекательной Йоринду находил только Диттер, даже я не понимал в чём секрет маленьких сисичек и плоской попы. Вифер сошёлся с Одиллией и это было просто. Одиллия считает меня чем-то вроде небожителя и просто не представляет какие-либо отношения, кроме как поклонения мне. Чем внезапно сошлась во мнении с Рапунцель. Так что Одиллия выбрала себе самого надежного и домивитого из оставшихся цвергов и стала с ним строить надежный дом, хорошее хозяйство и всё такое. Видать голодные годы и потеря дорогих сыграло свою роль, так что думаю, если любовь не вспыхнула за день, то совместная жизнь их к ней приведёт. Фунфтен сошёлся с Холли, у них были дружеские соревнования, дружеские отношения и они были больше друзьями с привилегиями, чем мужем с женой. Если бы не рост и отсутствие бороды, то Холли можно было принять за брата Фунфтена. Зато жили душа в душу и были не разлей вода, соглашаясь с мыслями друг друга. Зекстен получил себе Рапунцель и был в какой-то мере счастлив, так как у него была жена и дочка в одном лице и теперь он должен был о ней заботится. И я правильно сделал поставив на это. Зекстен души в ней не чаял, а Рапунцель была счастлива помогать мне в моем плане, а в качестве награды было достаточно моей улыбки и поглаживания по голове. Переживал я только за Малефисенту, будучи самой умной девочкой, она оказалась и самой надменной, но она была умна, поэтому это не показывала. Но обособление чувствовалось. Как помочь я не знал, если другие цверги строили себе хозяйство, то Нарри не мог, а остальные отказывались помогать, раз она такая умная — справляйся сама. Остальные цверги дарили своим ведьмам украшения, а Нарри пускал слюни. Даже в постели она была одинока. Но она была умной и быстро училась. Ладно, она умная, как-то выкрутится, если что, буду готовить план по ведьме-ренегату. И сегодня могу поздравить себя, первая фаза плана завершена, отношения с соседями налажены, первые гримуары собраны, осталось подобрать оставшиеся и отжать у некоторых магов их копии. Следующий шаг был построить город, Гофрид обещал пригнать крепостных, а там мы уже построим пакты, увеличим посевные площади, улучшим урожайность. Глядишь к нам потянутся люди, наладим отношения с соседями. А дальше культурная революция, мы просто станем научным центром куда будут присылать своих детей учиться. А там дело за малым, написать учебную программу, научиться передавать дар без соития с демоном и получим целую нацию колдунов. Я не тешу себя иллюзией, человеческая натура такая, что без сильного кулака в жопе всё закончится братоубийством из-за какой-то хуйни. А имея на руках апокалиптического размаха заклинания всё закончится очень быстро из-за одной ошибки. Но к этому тоже можно придумать план. От моих размышлений меня отвлёк шелест крыльев, через окно влетела большая чёрная птица и обернулась Малефисентой. Она была в своём черном платье, без высокого воротника, с распущенными чёрными, как воронье крыло, длинными волосами. И почему-то смотрела на меня влюбленными глазами, и меня это очень беспокоило. Если я понимал почему на меня так посматривает Гертруда и Августина, почему на меня так смотрит Рапунцель, почему мои отношения с Одиллией и Холле сложились так, а не иначе. Я всё понимал, вот мои действия — вот их последствия. А вот с Малефисентой я не понимал, она была просто влюблена в меня, без всякой на то причины. Я понимал, я такой красивый и весь ахуенный, в меня может влюбиться даже самая прожженная лесбиянка. Но я не понимал причин такой в ней страсти. — Генрих, я... — начала Малефисента, собираясь с духом и мня свои длинные и изящные пальцы. — Шшшш, — я приложил палец к её губам. — Я понимаю. Хотя, я нихуя не понимал! Я прикоснулся правой ладонью к её щеке и она прикрыла глаза и нежно прикоснулась к моей руке. И меня не покидало чувство, что где-то ещё я видел подобный взгляд.