Скольжение.

х х х - Просто держись за меня. Ибо спокойно стоит на коньках и, если бы не маска, Сяо Чжань видел бы его улыбку. Сам он улыбаться не хочет вовсе, он старается сконцентрироваться. - Не думай о том, что ты стоишь на двух лезвиях посреди льда. - Откуда ты знаешь? - Твои мысли очень громкие. Сяо Чжань закатывает глаза и хватается за предплечье Ван Ибо. Что ему еще остается, падать на лед больнее, чем на асфальт, знаете ли. - Мы поедем очень медленно. До этого они потратили полчаса на то, чтобы Сяо Чжань научился на коньках просто стоять, и это на полу. Затем еще минут двадцать провели у бортика, где Ибо, скользя туда-сюда, рассказывал всякие хитрости и правила катания. И когда он только успел стать таким экспертом? Он катается всего пару месяцев. Впрочем, это же Ван Ибо. А теперь вот настал час икс. - Может, я все же буду по бортику ползти? - Зачем, если у тебя есть я? Ван Ибо действительно не понимает. Сяо Чжань действительно не знает, что на это ответить и только кивает. И вот он, крепко держась за Ван Ибо, медленно скользит по льду. Он старается не пыхтеть и шумно дышит носом, ноги и спина напряжены, словно он застрял в вечной асане. - Следи за тем, чтобы одна нога была в центре тяжести, иначе точно упадешь. Я буду ловить, но все равно. Мимо проплывали люди, многие задумчиво дрейфовали, заведя руки за спину. Сейчас пять утра, каток круглосуточный и под открытым небом, уже близится рассвет, но фонари вокруг не спешат выключаться. Жесткое и насыщенное расписание заставляет жить в самые странные часы суток. И, видимо, не только их. - Ты же умеешь кататься на лыжах? В школе вас же тоже учили? - Учили. Но я предпочитал снеговиков. - Я не сомневался. Но, если помнишь, тут принцип торможения почти такой же, чуть-чуть направляй носки внутрь. Да, вот так, попробуй. Сяо Чжань попробовал. В итоге им пришлось остановиться, он чуть было не грохнулся, но вовремя вцепился в Ван Ибо, который, словно лев перед прыжком, был напряжен и собран, и теперь сам крепко удерживал его за руки. Сяо Чжань прищурился. - Иногда мне кажется, что ты предлагаешь такие затеи, только потому что меня можно полапать под благородным предлогом? - Гэгэ, ты приписываешь мне слишком коварные помыслы. Но, если тебе так нравится думать, кто я такой, чтобы тебе помешать? Сяо Чжань снова закатил глаза. Глаза Ван Ибо явно смеялись. - Давай доедем до той стороны и передохнем? - Недалеко от бортика? - Не, напролом. В следующий раз я научу тебя правильно падать. - Боже, ты садист. - Садисты - это наши агенты. - Не начинай. Понятное дело, мы с тобой в разгаре съемок на своих проектах. Никому не нужно, чтобы кто-то из нас что-то себе повредил. Поэтому держи меня крепче. - Держу, но не поэтому. Надоело вечно играть в эти игры. И я знаю, что ты прав. Но надоело. Cяо Чжань предпочитает не отвечать. Пока они плавно и степенно, можно сказать, с внутренним скрипом, скользят по льду на другую сторону, Сяо Чжань молчит. Он все еще сонный, как бы ни бодрил прохладный воздух, но тело его преисполнено энергии, оно в состоянии стресса и пальцы даже не думают разжиматься, в сотый раз сминая кофту Ван Ибо. Сяо Чжань смотрит под ноги, потом чуть вперед, а затем снова на носки своих коньков. На удивление, Ван Ибо тоже молчит. Хотелось бы знать, о чем, но Сяо Чжань решает воспользоваться этим, и запомнить этот момент. Как и много других, которые всегда кажутся ему далекими от реальности. Каждый раз он напоминает себе о нескольких вещах: конец этих необъяснимых отношений придет, рано или поздно, и в его силах хотя бы сделать его максимально безболезненным для обоих, и он никогда не будет тем, кто устроит грязь, грязи вообще не место в этой истории; как бы там ни было, но дружбу или что-то вроде, он сможет сохранить, хотя бы отголосок прежнего тепла, это будет важным; нужно остужать Ван Ибо, чтобы потом он не сгорел и не возненавидел все, и его, и это время и то, что он любит. Сяо Чжань не верил, что исход будет "happy ever after". Они в Китае, они актеры, коллеги и мужчины. Ван Ибо просто запутался, а он, дурак, вовремя не остановил их обоих. Но никогда не поздно, он знает о своей ответственности. Они в масках, сейчас пять утра, никто не сможет узнать, вокруг в большинстве только пожилые пары и спортсмены. И всегда можно проигнорировать информацию в сети, а потом покорно не видеться вовсе еще месяц. Возможно, через несколько таких месяцев Ван Ибо уже и не будет искать встречи. Сяо Чжань примет это и выдохнет. Так ведь? Сяо Чжань поскользнулся. Совершенно глупо, он слишком задумался и вся его собранность превратилась в "опирайся на Ван Ибо, он тебя дотащит". Сяо Чжань был готов упасть и за секунду до того, как его подхватили, уже зажмурился в ожидании удара об лед. - Гэгэ, ты уснул? Все, мы почти на месте. Возьмем какао в автомате. Сяо Чжань просто кивает и старается думать только про коньки и лед. А вовсе не о том, что Ван Ибо пахнет его одеколоном и его шампунем, а сам Сяо Чжань сейчас вовсе не в своей толстовке. Ноги ноют в икрах, спина - в пояснице, но Сяо Чжань близок к состоянию счастливого дзена: солнце начинает свой восход и от этого зрелища невозможно оторваться. Чтобы попить какао в относительном спокойствии, они отходят довольно далеко от катка. Игнорируют лавочки, стараются не смотреть никому в глаза - это целое искусство, зато рассматривают собак, которых начинают выгуливать в парке. - Смотри, такой милый чау-чау. - Похож на тебя спросонья. - Гэ, разве я такой волосатый? - Это удар ниже пояса. - У тебя как раз все выше пояса*. Сяо Чжань только фыркает, а маска скрывает смущенную улыбку. Он уже не орет на Ван Ибо, когда тот пошло шутит, это прогресс или регресс? Пошлые шутки... Обилие секса в любую вырванную с мясом свободную минуту их жизни. Это утро вообще роскошь, они действительно ведут себя спокойно и размеренно, будто бы попив какао правда разойдутся по домам ради завтрака, а затем и бесконечных дел врозь. Спойлер - они не завтракают. Секс. Вот уж где Сяо Чжань был уверен практически на все сто процентов, что Ван Ибо пойдет на попятную. Или, может быть, он себя так уговаривал и подначивал, потому что самому хотелось, оправдывал, что вот если до этого дойдет, это точно испугает Ван Ибо? Не испугало. Абсолютно. Ни отсутствие груди, нежности и мягких округлостей в целом. Наоборот, Ван Ибо однажды утром задумчиво рассказывал ему, с какой поразительной гармоничностью в Сяо Чжане сочетается феминное и маскулинное. Где только понабрался всего этого? - О, какое все красивое. Подержи. А-а, смотри! Ван Ибо сует ему свой стаканчик, какао чудом не расплескивается, и Сяо Чжань предупредительно шипит, потому что да - Ван Ибо снова его снимает. Иногда Сяо Чжаню снились кошмары, где Ван Ибо теряет телефон, или относит его в ремонт, не почистив предварительно и не вынув карту памяти. Он просыпался в холодном и липком поту, долго дышал, неизменно шел пить травяной чай и смотрел в одну точку, пытаясь заранее придумать план спасения их обоих. Можно подумать, что Сяо Чжань излишне драматичен, но нет, он знает реалии жизни, в которой барахтается. Рассуждать об этом вслух было всегда гиблым делом - Ван Ибо не понимал глубины вопроса, всегда говорил, что можно просто свалить, еще немного подзаработав. Но почему же тогда все не валят так просто, баобао*? Сяо Чжань просто не развивал мысль. Это было бы той самой грязью, учитывая, что он, эгоистично, не хотел тратить на это ни минуты. Сяо Чжань признавал, что то, что у них есть сейчас с Ван Ибо, будет тем самым теплом, которое он пронесет в течении своей жизни. Она неизменно войдет в свое русло, расставит все по своим местам и разведет их к разным морям, но пока что... - Ну улыбнись, гэгэ. - Я же все равно в маске. - О, ты улыбнулся, я вижу. - Тш, прекращай. - Поставлю себе на заставку. - Даже не думай. - Тут есть кадр со спины, непонятно ничего! Сяо Чжань отдает чужой стаканчик и наконец-то стягивает маску, чтобы сделать глоток. Какао оказывается очень сладким, но они и не думают жаловаться.