***
Рано утром Питер открыл закисшие, заплаканные глаза, всё тело, особенно ниже поясницы, болело. Питер вспомнил события вчерашней ночи, его охватила истерика, он резко скинул руку отца с себя и сполз с кровати, тем самым будя его. Тони сонно помотал головой, но, увидев, что у сына вновь началась истерика, сон как рукой сняло. — Питер! Успокойся… — Ты мне больше не отец! — всхлипывая, рыдающий Питер закричал на Тони,как будто презирал его всей душой и как можно быстрее выбежал из комнаты, хлопнув дверью. Хлопок отдался глухой болью в сердце Тони, тот только сейчас осознал, что он натворил.И лишь тяжело вздыхая он прошептал те самые слова в которых нуждался его сын. — Просто я люблю тебя, Пит…Часть 1
28 октября 2019 г. в 10:13
Всю жизнь с того момента как Питер понял, что он омега, он страшно боялся первой течки. Ведь альфы у него не было, а это означало, что он погибнет. Если вдруг у него начнётся течка в общественном месте, то ему не избежать похабных приставаний от альф, и тогда всё может закончиться плачевно. Над ним могут надругаться, насильно сделать своей собственностью или, что ещё хуже, убить… и никто не заступится за паренька. Да, конечно же, Питер знал, что может пойти и отдаться кому угодно, но это у него вызывало ещё больше отвращения. На шестнадцатый год жизни у Питера настал этот момент. Юный омега ближе к вечеру пришёл домой после школы. Не успел он пройти в гостиную, как его пронзила сильная боль в низу живота и началось жжение. В этот момент юношу охватил страх и ужас, который так ярко выражался в гримасе на лице. Дойдя до дивана, держась за живот, Питер лёг на него и поджал ноги, у него начала выделяться смазка, а из глаз потекли слёзы от происходящего. Через пару минут Питер услышал звук открывающийся двери и сильно запереживал.
— Питер, я дома, — раздался родной голос отца в прихожей. Его обладатель тут же направился в гостиную.
— Пап… мне плохо, — тихонько прошептал Питер, пытаясь сдержать слезы.
— Питер... что случилось? — Тони, пройдясь взглядом вниз по телу Питера, тут же заметил его состояние. Через несколько секунд он почувствовал сладковатый манящий запах, исходящий от текущей омеги. В этот момент у Тони заболело сердце, ведь он бы не смог пережить потерю единственного родного человека.
— Прости… я не виноват, — всхлипывая, произнёс Питер. Тони лишь покачал головой в ответ и сел на корточки перед сынишкой.
— Мальчик мой, тс-с-с, тебе не за что извиняться, — он аккуратно запустил руку в волосы ребёнка и погладил по голове, опуская руку на щёку. — Всё будет хорошо, слышишь? — произнёс он и взял Питера на руки, который тут же обхватил его за шею. Тони дошёл с Питером до своей спальни, открыв дверь, он аккуратно положил его себе на кровать, после чего накрыл тёплым одеялом.
Тони накрыл голову руками, размышляя. Он не мог даже представить, что отдаст кому-то своего мальчика, чтобы им попользовались и бросили, но и потерять его он не мог. Да и аромат Питера манил к себе, штаны вдруг начали жать и появилось жгучее желание коснуться паха Пита… У Тони сразу же промелькнула мысль в голове, и стало самому противно от неё. Но всё же ничего не оставалось…
— Я не хочу умирать, — всхлипывая, прошептал Питер, сжимая в руках край одеяла. Его разрывала изнутри страшная боль, сзади у него уже всё намокло, жаждя удовлетворения. Питер себя чувствовал как никогда раньше, ему было очень больно и стыдно, что он в таком состоянии перед родным человеком, но ведь только ему может доверять.
— Тс-с, малыш, ты не умрёшь.
Тони аккуратно снял с себя пиджак и кинул его на стул, стоящий недалеко, после чего стал ложиться в постель рядом с Питером, который ничего не заподозрил и доверчиво обнял отца, лишь иногда всхлипывая.
— Всё хорошо, папочка рядом. — Тони обнял Питера и притянул к себе.
— Мне больно, — прошептал Питер, уткнувшись в грудь Тони.
— Потерпи, малыш, я тебе помогу.
С этими словами Тони чмокнул сына в щеку и стал прижимать к себе, медленно опуская руку вниз по животу Питера, отчего у последнего по телу прошла приятная дрожь, и жжение усилилось. Он прокрутил последние слова, сказанные отцом, у себя в голове «Я тебе помогу». О нет, неужели это то, о чём он подумал? Питера охватил страх и ужас. Может, это всего лишь его больная фантазия под влиянием течки? Но когда Тони запустил руку под футболку Питера, он всё понял.
— Нет! Не надо! — забился в истерике Питер и стал вырываться из рук Тони.
— Тише, мальчик мой, успокойся…
Питер не перестал кричать и вырываться, тогда мужчине пришлось применить силу, он навалился на Питера своим весом и сильно прижал к кровати. Тот начал жалобно хрипеть, но вырываться не переставал, скорее наоборот, стал ещё сильнее извиваться. Страх только придал парнишке сил.
— Папа, пожалуйста, не нужно, — у него потекли слёзы ручьем, после очередного всхлипа он дрожащим голосом добавил: — Пожалуйста…
Тони быстрым движением руки сорвал с себя рубашку и стал расстегивать ремень брюк одной рукой, а второй прижимать Питера к кровати.
— Отпусти… — опять простонал Пит, надеясь, что это сработает, и стал отбиваться изо всех сил, пиная и ударяя отца руками и ногами. Несколько раз он даже порывался его укусить или поцарапать.
Не сдержав эмоций, Тони ударил Питера со всей силы кулаком по лицу, от чего у того посыпались искры из глаз и начала кружиться голова. Щека тут же побагровела, наливаясь кровью, и он зарыдал, тяжело всхлипывая. Закончив снимать брюки, Тони наклонился к мальчику и крепко его обнял.
— Солнышко моё, прости меня. Я больше не буду, правда, — у Тони навернулись слёзы и стало больно на душе от того, что он ударил сына, но от задуманного он не собирался отступать.
Не услышав ответа, он стал снимать футболку и шорты с рыдающего и дрожащего Питера. Тот тут же залился ярким стыдливым румянцем.
— Пожалуйста, хватит, — прошептал тот, тяжело вздыхая и прикрываясь одним одеялом.
— Мой маленький, прости меня, так нужно. Питер… так нужно.
Отец грубым движением руки перевернул сына на живот и навалился, зажимая своей рукой ему грудь. Одновременно с этим он коснулся уже во всю мокрой от выделения родной дырочки пальцами, но, видимо передумав, убрал руки и подставил свой член и, несмотря на крики и мольбу сына перестать, медленно вошёл в него. Тони выдохнул воздух через плотно стиснутые зубы: внутри Питера было горячо, мокро и очень узко. Питер взвыл от боли и ещё больше начал барахтаться. По бёдрам обильно стекала смазка и что-то ещё, что-то тёплое и противное, задний проход саднил и жжёг с непривычки. Но Тони не обращал на это внимание, он вышел из Питера наполовину и вогнал в него член почти по самое основание, отчего тот выгнулся и громко вскрикнул. Уже через несколько секунд Тони начал грубо, но пока не быстро, двигаться в сыне, отчего последний вскрикивал и жалобно скулил. Он прикусил одеяло, надеясь так отвлечься от жгучей боли и чувства отвращения, крепко сжал кулаки. Его сердце разбивалось на миллион кусочков, его отец насилует его. Он никогда не чувствовал себя хуже. Слёзы стекали по щекам, а крики, стоны и хлюпающие от чрезмерной смазки и крови шлепки наполняли комнату.
— Потерпи, мой родной, — приглушённо прошептал Тони на ухо Питеру и нежно прикусил его, но тот в ответ промолчал. Отвечать ему не было никакого желания.
Тони стал увеличивать темп, будто вдалбливаясь в тело сына, стараясь поскорее кончить. Спустя пару минут Тони излился внутрь беспомощного сына, после чего нежно обнял его и прижал к себе. Измотанный и истерзанный омега тут же уснул, вдыхая родной запах альфы.