Трудный пример

Джоске закрывает лицо ладонями, судорожно вздыхая. Домашнее задание по математике оказалось не настолько лёгким, как он себе представлял. Просидев над ним и ломая голову не один час, в конечном итоге он сдался милостивому предложению Джотаро помочь с этим. Правда, уже через двадцать минут парню было настолько стыдно, что он даже взглянуть на племянника не мог. От одной только мысли о всей этой ситуации мальчишка сдавленно мычал, желая вообще закрыться весь со стыда, мотая головой с горящими щеками и самую малость растрепав свою укладку. В ответ на его неусидчивость Куджо хмуро поднимает взгляд с тетради, на которой он расписывает решение, на школьника. – Хватит дёргаться, – звучит он привычно спокойно, с нотками строгости, ведь в самом деле – почему дядя не может полежать без лишней возни? – Мне писать неудобно. Слова подкреплены отнюдь не жестоким, но таким тягуче-приятным движением языка племянника по и так влажной возбуждённой плоти подростка, снизу вверх, и Джоске взвывает, вздрагивая всем телом, начиная от согнутых и разведённых нагих колен, до самого затылка, вжавшегося в подушку, плотно прижав пальцы друг к другу. Господибоже. Джотаро недовольно ожидает, когда живот дяди перестанет подрагивать от сиплых вздохов и стонов-всхлипов, старательно, но неумело сдерживаемых, и тот вновь выровняет дыхание, прежде чем мужчина вновь уложит на его торс тетрадь. Он остановился на… ах, вот тут. Ручка продолжила расписывать подробное пояснение одного из сделанных шагов в примере. Медленно, вдумчиво, не торопясь – так же, как скользят по напряжённому члену Джоске чужие губы, плотно сжатые, влажные и покрасневшие, а под ними горячую плоть старательно вылизывает мягкий и скользкий язык. В те несколько раз, когда парень раздвигает пальцы, дабы украдкой взглянуть на племянника, он непременно дико жалеет об этом, до жара в груди и под рёбрами. Джотаро только в водолазке и штанах, на его постели, между его ног, делает ему минет, положив тетрадь на живот подростка и решая ему его домашнее задание. С ума сойти. Каждый раз, как Джоске поглядывает на него, от открывающегося вида собственный член дёргается, и Куджо останавливается, обхватывая губами венчик головки, поднимая взгляд на дядю. Это уже слишком, нельзя так с подростком, он едва держится, изнемогая от запрета кончить. И от такого серьёзного взгляда на себя сдавленно пищит, нелепо взмахнув руками и закрывшись от племянника локтями, ведь его поймали с поличным. Как будто обнял свои плечи, носом пытаясь уткнуться в локти. Джоске прерывисто дышит, то и дело сбивается, тихо мыча и кусая свои руки, всхлипывая – не может укусить себя нормально, не может ничем заткнуть свой рот, из которого в такие моменты прорываются стоны. У него мозг плавится вместе со всей нервной системой, а в уголках глаз собираются слёзы – зачем вообще его племянник решил заниматься с ним вот так?! Он уже несколько минут, кажется, балансирует на грани. Ровно столько времени нужно Куджо, чтобы расписать пошагово все операции, в которых школьник почему-то путается и не может разобраться, где и какая нужна. А для мужчины они простые и понятные, хоть и школу он окончил уже давно. – Вот, – находящийся где-то в забвении Джоске жмурится, фокусируя туманный взгляд на легко шлёпнувшуюся по его рукам тетрадь с исписанным листом. Джотаро отложил ручку, пальцами той же руки обхватывая член парня, проводя подушечками пальцев по рельефу вен. – Читай. Тон приказной, и подросток дрожащими пальцами берёт тетрадь, пытаясь различить написанное и заставить свой мозг работать, пробегая взглядом по строчкам и ни черта не понимая. Это квадрат или куб?.. – В голос, – причудливые брови Хигашикаты сведены к переносице, чуть влажные пальцы сжимают под собой тонкую бумагу. – В… в знаменателе дроби выражение сводим за формулой… – Расслабься, – вновь приказ. Мягкий, сладкий, одновременно с которым подушечка чужого большого пальца неторопливо ласкает уздечку, то и дело переходя на головку. Колени дрожат от напряжения и истомы, а ещё от прохладного воздуха в комнате, который касается разгорячённой плоти, но не может остудить пылающего от стыда лица. Джоске мямлит остаток предложения, в душе не имея ни малейшего понятия, о чём там говорится и что это за выражения вообще. Перед глазами плывёт, он не видит почти ничего, плавясь и дрожа от желания кончить, от слишком затопившего всё тело удовольствия, которое то и дело очередной волной проходится по позвоночнику, от такого умелого движения языка. – Всё понял? – Хигашиката не знает, как смог прочесть написанное, но ему на это откровенно плевать. Ответить как-то надо, и, он едва кивает, что видно по движению его причёски, чуть видной над тетрадью, которую парень держит вертикально. – Хороший мальчик. Джоске давится вдохом, таким неглубоким из-за неудобного положения шеи, что ему вовсе не хватает никакого воздуха, когда племянник следом за этим возвращается к его члену и, чёрт возьми, берёт его в рот полностью, плотно обхватывая не только губами, погружая школьника во влажную жуткую тесноту. Парень хватает пухлыми губами воздух, будучи ближе притянутым к мужчине за бёдра, чувствуя, как его ноги закинули себе на плечи, и выгибается до невозможности в пояснице, не зная, что делать и нужно ли что-то делать с несчастной тетрадью, а потому и дальше держа её в дрожащих руках. Лёгкие жгут, племянник делает ему слишком приятно, и у Джоске закатываются глаза. Джотаро отстраняется, продолжая начатое плотно сжатыми пальцами и размашисто водя ладонью по чужому влажному члену, с усмешкой глядя на то, как дядя под ним кончает, специально заставив того испачкать так удобно подставленную тетрадь белёсыми каплями. Поддерживает под прогнутую поясницу, поглаживая талию подростка, и чуть ли не вытягивает из него всё до последней капли, под конец оставляя тёплый поцелуй-засос на внутренней стороне бедра. Джоске едва дышит, в висках, ушах и глотке шумно стучит сердце. – Ну и ну… ты испачкал пример. А я ведь так старался для тебя, – голос негромкий, и Джоске клянёт мужчину за то, что сейчас слишком отчётливо слышит его и усмешку в нём. – Нам придётся решить его заново. Хигашиката выпускает тетрадь из рук, давая ей шлёпнуться на испачканную собственной спермой майку, и тянется дрожащей рукой вверх, нащупывая подушку и утягивая её на собственное лицо, утыкаясь в прохладную вещь и окончательно портя причёску. Как же ему стыдно. – Изверг вы, Джотаро-сан… – бубнит он, но мужчина прекрасно его слышит, легко шлёпая парня по нагой ягодице и говоря ему идти в душ. У них ещё куча нерешённых примеров впереди.