Рабочие отношения

Он только что вернулся с очередной войны. Ну, как — войны, скорее, небольшого двухдневного сражения. Но даже это выматывает. Ещё и агатово-чёрное кожаное крыло свисает так, что нетрудно догадаться — явно переломы в нескольких местах. Ну и рваные порезы на тонкой коже — им он не даст зарасти специально, как делают многие уважаемые Высшие. Это, вроде как, следы побед. Но он не обращает внимания на боль. Он расстался пару лет назад с драгоценным Другом. Тогда боль Душевная была намного сильнее боли физической. Да и, впрочем, ничего не изменилось. Он направляется к придворному лекарю в намерении показаться тому — так, на всякий случай. Ну, просто несгибающаяся правая рука это не то, чтобы больно. несколько неудобно. Взлетел по паре лестничных пролётов — врач живёт высоко, не на гостевом этаже, а почти напротив апартаментов принца, удостоенный небывалой чести. Да, они с демоном близки, и ни один из них не видит смысла скрывать это от общественности. Однако этой же общественности остаётся лишь гадать, насколько близок придворный слуга к поджарому стройному телу наслeдника. Общественность не узнает, что по ночам этот несносный всего-лишь-маг выбивает из демона стон за стоном, а тот просит не останавливаться, скуля, воя, оставляя красные полосы на спине врача. Он отбрасывает ненужные мысли. Сейчас не время думать об этом. И пусть при одном воспоминании об этом низ живота сводит томной судорогой наслаждения, пусть! Он не поддастся чарам друга в этот раз. В этот раз всё будет чинно, как и полагается в отношениях лекаря и правителя. Ну, почти правителя. Вернон идёт по коридору, разглядывая портреты на стенах. Вот его дядя, дед того, и дальше по родословной. Здесь нет места для его родителей — они отступники, они демон и ангел. Они никогда не могли быть вместе. Отца убили сразу же, как узнали об этой странной, неправильной связи. Мать пропала без вести. Возможно, живёт сейчас в Империи Светлых, и прекрасно себя чувствует, давно забыв о сыне, оставшемся на родине мужа. Принц давно мог бы найти её, или хотя бы попытаться. Но не хочет. Если сама не нашла, значит, не нужен. А ежели так — зачем навязываться? Демон фыркает про себя. Снова отвлекся на другую тему. Но не думать просто не получается. Он подходит к довольно новой сосновой двери. Он любит запах хвои. Он так обожает родной и любимый запах уюта из детства. — Ло, ты здесь?.. — тихий вопрос в темноту. Резко зажигается свет и лучи неяркой лампы помогают увидеть заспанного и всклокоченного мага, внимательно разглядывающего неутешительное положение наследника. — Живой. — устало выдыхает тот, и только сейчас Вернон, присмотревшись, замечает лёгкую набритость и тёмные круги под глазами лекаря. Широкая улыбка против воли озаряет лицо крылатого. — Волновался? — урчащие нотки проскальзывают в голосе. — Да вот ещё. О тебе можно не волноваться, всегда сухой из воды выходишь. Правда, смотрю, на этот раз и тебе досталось. Ладно уж, заходи, — кивает Ло своим мыслям, захлопывая дверь за демоном. Спустя час они всё ещё возятся с крылом. — Я его не чувствую. — чуть ли не ноет Вернон, пытаясь дёрнуть сломанной частью тела. Рука у него уже перевязана так, что не пошевелить, да и на крыло наложена стабилизирующая повязка. Они застряли лишь на порезах. — Потому что я вколол тебе анестетик. Да не вертись же ты, дай зашить дырки! — Да не надо их зашивать, а! — кривится тот. — А летать ты потом будешь исключительно с помощью метлы, да? Может, избушку на курьих ножках где-то найдёшь? — язвительно отвечает на этот выпад любовника маг. — Тц. Ладно, так и быть. Спустя ещё час все раны зашиты, а принц отправлен восвояси с жестокими словами: «Как поправишься, приползай». Выйдя из комнаты, он направляется к себе. «Это мы ещё посмотрим, кто к кому приползёт. Это мы ещё посмотрим». А следующей ночью демонёнок довольно улыбается сквозь сон, чувствуя, как сильные руки, день назад зашивавшие его собственные крылья, прижимают наследника к тёплому телу.