Двадцать семь сантиметров

Ренджи сидел, привалившись к стене, и бездумно крутил в руках чашку саке. Гулянка длилась уже не первый час, поэтому в голове плавал приятный туман. Шумные выкрики рядом совершенно не сбивали мирное настроение, но и прислушиваться к ним особо не хотелось. У Мацумото был удивительный дар придумывать поводы для того, чтобы собрать компанию. И споить эту компанию заодно. В данный момент они отмечали, кажется, то, что она уговорила своего капитана дать ей отгул. Действительно редкое событие, учитывая то, что обычно Мацумото не спрашивала разрешения на то, чтобы прогулять службу. Ренджи сделал глоток саке и рассеянно провел рукой по выскользнувшей из ворота косодэ духовной цепи. — Спрячь свое добро, — хмыкнул усевшийся рядом Юмичика, покосившись на полупрозрачные звенья. — Сейчас, — Ренджи заправил цепь обратно под ворот. Он знал, что некоторые считают ее публичную демонстрацию плохим знаком, но сам такими суевериями не страдал. — Она что-то потяжелела в последнее время, постоянно вываливается. — Говорят, это к связке, — улыбнулся Юмичика. — Да с кем мне связываться? — Ренджи вздохнул и глотнул еще саке, ища взглядом следующую бутылку, желательно полную. — Я уже третью неделю из кабинета не вылезаю, по ночам вместо прекрасных девушек бумажки снятся. Задолбался с этим квартальным отчетом. Скоро буду, как в Академии, просыпаться от кошмаров, что неправильный иероглиф вписал. — Ах да, это же твой первый квартальный отчет в должности лейтенанта, — Юмичика понимающе похлопал его по плечу. — Ничего, привыкнешь. — Если не сдохну раньше. Вот бы тоже отгул. — Мечтай. Это только Мацумото так везет во время квартальных, — Юмичика хмыкнул. — Капитан Хицугая специально ее отпускает, чтобы не отвлекала его. А от твоего капитана такого вряд ли дождешься. — Точно не дождешься, — вздохнул Ренджи и потянулся за обнаруженной бутылкой. Цепь опять выскользнула из ворота и тихо звякнула, слегка покачиваясь. — Черт, надоела, — пробормотал он. — Слышал? Она как будто материальной становится. Не нравится мне эта херня. — Сходи в Четвертый, — посоветовал Юмичика, с удивлением наблюдая, как звенья поблескивают в свете ламп. — Я такого еще не видел. — Как освобожусь, схожу. Сейчас некогда. — Ма-а-альчики, — Мацумото пьяно хихикнула и приземлилась рядом с ними. — Нехорошо пить в одиночестве. Тем более, последнюю бутылку! Кто идет за добавкой? — повысив голос, поинтересовалась она у остальных. Шухей попытался спрятаться под столом, но был обнаружен зорким Иккаку и предательски выволочен прямо на обозрение Мацумото. Вопрос о гонце таким образом был решен, но саке у Ренджи все равно пытались отобрать. Он героически его защищал, совершенно забыв об остальных проблемах. Голова с утра была ожидаемо тяжелой. Почти такой же тяжелой, как и духовная цепь. А вот это Ренджи нравилось все меньше. Он приподнял ее на ладони и понял, что она действительно стала весить столько же, сколько и обычная металлическая цепь такого же размера. Она стала плотной, холодила кожу и слегка позвякивала, когда Ренджи шевелился. Он решил, что визит в Четвертый откладывать не стоит. Но и опаздывать на службу без объяснений не стоит тем более. Когда Ренджи хлопнул дверью, заходя в кабинет, Бьякуя уже был там. Кто бы сомневался. Он методично заполнял строчки очередного документа, хотя даже на его обычно бесстрастном лице была заметна усталость. — Капитан, — начал Ренджи разговор, — мне надо… — виски пронзила острая боль, и он схватился за голову, — надо… — он рухнул на колени. Мир сошел с ума, воздух стал густым и тяжелым, звуки пропали, Ренджи очутился в каком-то коконе, отделяющем его от остального пространства. Он помнил, что должен что-то сказать. И это срочно. Сказать, что ему надо… Боль в голове пульсировала, становилась все сильнее, а потом по глазам резанул яркий свет, а кожа на груди полыхнула жаром. Ренджи немного повозился на полу, удовлетворенно вздыхая: лежать было удобно и мягко. Только нос что-то щекотало и он, поморщившись, немного отодвинулся в сторону. Удобное и мягкое под ним вздрогнуло. Ренджи приоткрыл глаза и увидел прямо перед собой лицо своего капитана. Именно на Бьякуе он и лежал. — Извините, — Ренджи вскочил на ноги. Точнее, попытался, потому что его тут же дернуло назад, останавливая рывок на полпути, и он опять рухнул на Бьякую. Тот охнул и вцепился в него. — Ренджи, не двигайся. Они замерли в этом положении. Бьякуя осторожно провел рукой по его груди, и Ренджи слегка поплыл. Это было какое-то извращенное исполнение его мечты — он лежал на Бьякуе, чувствовал его тело под собой, а тот гладил его, перебирал звенья цепи… Цепь? Ренджи скосил глаза вниз. — Черт! Что за хрень? — их цепи были соединены. — Связка, — Бьякуя вздохнул, и Ренджи почувствовал этот вздох всем своим телом. Вообще Ренджи мало что знал о связках. Да, он не раз встречал людей, чьи цепи были гораздо длиннее, чем его, и скрывались где-то вдалеке, вели к кому-то еще. Например, у капитана Зараки и лейтенанта Кусаджиши тоже была связка. Но он никогда не думал, что и сам обзаведется такой, поэтому подробностями не интересовался. — И что теперь? — он немного оттолкнулся на руках от пола, рассматривая их общую теперь цепь. — Почему она такая короткая? — Не знаю, — Бьякуя слегка нахмурился. — Обычно они не ограничены какой-то определенной длиной. Во всяком случае, у меня ограничений не было. Ренджи задержал дыхание: — У вас уже была? — Да, — Бьякуя задумчиво поглаживал цепочку. — Но не такая… Ренджи молчал, борясь с идиотским чувством ревности. Он догадывался, что связка у Бьякуи была с его покойной женой, но все равно бесился. И оттого, что не знал этого раньше, и вообще от самого факта. — Ладно, — он пересилил себя. — И что теперь делать? И откуда она у нас вообще? — Видимо, работа над отчетом очень нас сплотила, — Бьякуя говорил абсолютно серьезным тоном, но Ренджи был слишком близко, поэтому заметил легкую улыбку на его губах. Он хмыкнул, а потом и вовсе расхохотался, уткнувшись в шею Бьякуи. — А я всегда говорил, что ничего хорошего от этих бумажек не дождешься, — Ренджи уперся руками в пол, и они неловко, цепляясь друг за друга, поднялись на ноги. — В Четвертый? — риторически спросил Ренджи, прикидывая, как им в таком виде идти по улице. — Да, связку в любом случае надо официально зарегистрировать, — кивнул Бьякуя и подхватил Ренджи на руки. — Держись за шею. — Стоп! Что за… — Мое шунпо быстрее, — лаконично пояснил Бьякуя и сорвался с места. Окружающий мир смазался, пронесся мимо, а Ренджи вцепился в плечи Бьякуи, чувствуя себя то ли бабой, то ли дебилом. Возможно, и тем, и другим одновременно. Но долго мучиться ему не пришлось: меньше, чем через минуту, его уже поставили на пол. Ренджи выдохнул, только сейчас сообразив, что задерживал дыхание на время этой пробежки. Они находились перед дверью в кабинет. Бьякуя уверенно постучал и, дождавшись приглашения, озвученного приятным женским голосом, вошел внутрь. Точнее, вошли они вдвоем, смешно пятясь боком. Капитан Унохана смотрела на них с улыбкой. Впрочем, она практически всегда улыбалась. — Ничего страшного, — сразу же сказала она, не дожидаясь вопросов. — Размер цепи в начале связки может быть стабильным. Через какое-то время это пройдет. — И когда? — Ренджи непроизвольно дотронулся до цепи. — Все индивидуально, — капитан прикрыла глаза. — Самая долгая фиксация, которую я помню, длилась два года. — Сколько? — хором поразились и Бьякуя, и Ренджи. — Слушайте, а что если ее того? Ну, мечом? Я слышал, что занпакто ее можно перерубить, — Ренджи не готов был находиться два года настолько близко к своему капитану. Да он или изнасилует его, или с ума сойдет. — Можно, — кивнула Унохана. — Но я бы не советовала. На моей памяти только два человека выжили после насильственного прерывания связки. — Я слышал об этом, — подтвердил Бьякуя. — Это так опасно? — поразился Ренджи, с некоторым уважением поглядывая на цепь. — А кто это был? — не удержался он от вопроса. — Капитан Хирако и, — Унохана сделала паузу, — Айзен Соуске. — Они были?.. — сегодня явно был день открытий, Ренджи такого даже и предположить не мог. — Никто не знал, цепь была скрыта ото всех, даже от капитана Хирако. И я не знаю, как он смог выжить: в момент разрыва он был в Генсее. Поэтому вам лучше не стоит экспериментировать. — Согласен, — Ренджи усиленно закивал. — Вы освобождаетесь от службы до стабилизации связки, передайте все дела третьему офицеру, — Унохана быстро заполнила какие-то бланки. — Распишитесь здесь, — она подвинула бумагу к ним и достала рулетку. — Отойдите друг от друга, насколько сможете. После того, как они сделали по короткому шагу в сторону, Унохана подошла к ним и измерила длину. — Двадцать семь сантиметров, — она поджала губы, что-то прикидывая. — Поздравляю, вы поставили рекорд — у вас самая короткая из зарегистрированных связок. — Мы просто счастливы, — скривился Ренджи. Бьякуя рядом только вздохнул. Они так же бочком выползли из кабинета и замерли. — Что нам делать-то теперь? — не выдержал Ренджи. — Бред какой-то! Два года?! — Совершенно не обязательно, что у нас все продлится так долго, — попытался успокоить его Бьякуя, но уверенности в голосе не хватало. — Ага. Мы уже один рекорд поставили. Нам только второго не хватало! Самая долгая фиксация, например, — Ренджи был растерян и от этого раздражен. Бьякуя опять вздохнул и устало потер лоб. Ренджи завис, заворожено разглядывая его лицо. Его капитан действительно устал за эти недели, а неожиданная связка никак не помогала снять напряжение. В уголках глаз собрались мелкие морщинки, да и выглядел он бледнее, чем обычно. Интересно, когда он вообще спал последний раз? Не урывками, а целую ночь. — Пойдемте домой, капитан, — предложил Ренджи. — В таком виде нам лучше никому не показываться. — Стесняешься? — у Бьякуи был немного странный тон, из-за чего Ренджи нахмурился. Конечно, ему было не по себе, и он заранее представлял подколки своих друзей о том, что он влюбился в своего капитана, ведь обычно связка происходила именно у влюбленных, что уж там. Но и исключений встречалось достаточно, так что точно определить причину возникновения связки у них с капитаном не представлялось возможным. Хрен его знает, может, это и правда из-за того, что они три недели просидели наедине, разбираясь с документами. — Просто неудобно, — пожал он плечами. Бьякуя вновь поднял его на руки и ушел в шунпо. Пока они двигались, Ренджи размышлял, как скоро он привыкнет к такому способу передвижения. А еще он думал, чем капитан обычно занимается в свободное время. Пьет чай? Любуется сакурой? Занимается каллиграфией? Может, рыбок в пруду разводит? Почему-то другие занятия на ум не приходили, Ренджи слишком привык видеть Бьякую всегда собранным и не мог представить каких-то… не благородных, что ли, развлечений. Он понимал, что это все бред, и Бьякуя такой же живой человек — в смысле, не живой, конечно, да и не человек, но ничто человеческое ему не чуждо. Наверное. Запутавшись в своих мыслях, Ренджи с облегчением опустился на пол, когда они остановились. — Мой дом больше, — пояснил Бьякуя выбор места назначения. Они действительно стояли в его саду. Ренджи с любопытством оглядывался. У него появился уникальный шанс узнать жизнь Бьякуи и его самого поближе. Не стоило его упускать. Наверняка он откроет для себя много нового. Сначала они выпили чаю, который принес вышколенный слуга. Чай был вкусный. Потом они посидели на веранде, наблюдая за опадающими лепестками сакуры. Красиво было. Когда Бьякуя достал принадлежности для каллиграфии и уселся за низкий столик, Ренджи не выдержал. — Скажите, а у вас пруд с рыбками есть? — нервно поинтересовался он. — Да, хочешь посмотреть? — Капитан, — Ренджи не знал плакать ему или смеяться, — вы очень, просто очень предсказуемы! — С чего бы? — в голосе Бьякуи послышалась обида. — В общем… Зачем вам это сейчас? — Ренджи ткнул в недописанный иероглиф. — У нас, наконец-то, свободный день. Давайте, — быстро отбросив первые несколько вариантов совместного времяпрепровождения, возникающих при взгляде на Бьякую и на его руки с длинными пальцами, Ренджи остановился на самом безобидном, — просто выспимся? Бьякуя с сомнением покосился на улицу: — Но еще слишком рано. — Ну и что? Надо хоть как-то использовать это, — Ренджи слегка подергал натянутую цепь, — для своей пользы. Бьякуя еще раз посмотрел на улицу, бросил грустный взгляд на пергамент с иероглифом и зевнул. — Возможно, в чем-то ты и прав, — согласился он и вызвал слугу. А дальше перед Ренджи открылось самое удивительное зрелище, которое он когда-нибудь видел. Бьякуя осторожно выпутал из волос кенсейкан и начал расчесывать волосы. Ренджи впал в медитативное состояние, с жадностью наблюдая за этими размеренными движениями. Он скользил взглядом по пальцам, держащим расческу, по расслабленному лицу Бьякуи с прикрытыми глазами, по длинным блестящим волосам. Во рту пересохло, и он сглотнул. — Ренджи, — Бьякуя посмотрел на него. — Я одолжу тебе домашнее кимоно. У меня есть твой размер, скорее всего. Ренджи только кивнул, отводя взгляд. А потом до него дошло, что сейчас Бьякуя будет переодеваться. Перед ним. На расстоянии двадцати семи сантиметров. Он схватил со стола чашку и одним глотком допил чай, пытаясь придти в себя. В этот момент слуга принес два кимоно и с поклоном положил их рядом. Бьякуя поднялся, вынуждая Ренджи сделать то же самое и, скинув с плеч хаори, потянулся за кимоно. Ренджи резко вспотел, ему надо было как-то отвлечься. Например, подумать об Англии. Черт, он ни разу не был в Англии. Тогда подумать о Японии. Да, срочно. Например, о Каракуре, о том, как они с Бьякуей туда отправились за Рукией, как вместе стояли на крыше, рядом, тихо, чтобы не выдать своего присутствия, соприкасаясь плечами… Нет, пожалуй, лучше все-таки об Англии. Ренджи зажмурился и наощупь нашарил на полу второе кимоно. Он резко срывал с себя шихакушо, не глядя, куда падают его вещи. И слышал легкий шорох одежды напротив, ловил дуновения воздуха от чужих движений, чувствовал натяжение цепи. Быстро завернувшись в кимоно, он несколько раз вздохнул, успокаиваясь, и только после этого открыл глаза. Бьякуя уже успел переодеться и выглядел таким домашним и близким без парадного облачения, что у Ренджи в груди защемило. Казалось, только руку протяни — он сейчас даже отстраниться не сможет. Можно дотронуться, провести рукой по его коже... Ренджи отвернулся. — Пошли, — Бьякуя придержал его за локоть, и они направились в соседнюю комнату. Все-таки способ передвижения боком был чертовски неудобным, хотя они уже более-менее приспособились, движения стали практически синхронными. Даже на футон они опустились одновременно, ни разу не дернув цепь. Ренджи немного нервно стянул шнурок, скрепляющий волосы, и они волной хлынули на подушку. Он слегка мотнул головой, набрасывая их себе на лицо, пытаясь хоть как-то отгородиться от Бьякуи. А тот только тихо вздохнул. Они лежали в абсолютной тишине, не двигаясь. Ренджи из-под ресниц наблюдал за Бьякуей, стараясь не шевелиться и не мешать ему. Рассматривал черную прядь его волос, упавшую на бледную щеку, тонкие брови, крепко сжатые губы, линию подбородка. Через какое-то время Бьякуя расслабился, задышал ровнее, губы слегка приоткрылись, и Ренджи подумал, что не будет спать, потому что ему не хотелось отрывать взгляд от этого лица. Он слушал тихое, размеренное дыхание, смотрел на длинные, чуть подрагивающие ресницы Бьякуи и крепко сжимал в руке их общую цепь — так ему казалось, что он прикасается к Бьякуе. Веки становились все тяжелее, мысли неповоротливее и под убаюкивающее уютное дыхание рядом он и уснул. Просыпался Ренджи медленно и неохотно. Но то, что он опять лежал на Бьякуе, он понял сразу. — Это может войти в привычку, — тихо пробормотал он, приподнимая голову. Бьякуя все еще спал и Ренджи уронил голову обратно ему на плечо, уткнувшись носом в шею. Шевелиться не хотелось, но у него была одна проблема. Проблема упиралась в бедро Бьякуи, и Ренджи оставалось только надеяться, что тот не проснется раньше, чем он с ней разберется. Он перебрал в уме самые отвратительные, мерзкие, отталкивающие картины, вытащил на свет самые стыдные и глупые свои поступки и слова, но так и не смог перебить возбуждение. В принципе, он знал, что затея с самого начала обречена на провал: очень тяжело остаться спокойным, когда прямо под тобой лежит именно тот, о ком ты последнее время столько думал. Ренджи скрипнул зубами, невольно втягивая носом запах кожи Бьякуи и понял, что вариантов у него нет. Он осторожно и медленно опустил руку, стараясь не потревожить спящего, и сжал свой член. Затея дрочить на Бьякую, лежа непосредственно на нем, была самоубийственной и сумасшедшей. Но ощущения были крышесносящие, это точно. Ренджи провел ладонью по члену, слегка оттянул нежную кожицу и горячо выдохнул прямо в шею Бьякуе. Он стиснул зубы, чтобы не стонать и толкнулся себе в руку. Другой рукой он коснулся разметавшихся по подушке волос Бьякуи, скользнул невесомо губами по чужой коже и потерялся. Осталось только чистое, незамутненное удовольствие. Ему не хватало только ответных прикосновений, черт, как же ему их не хватало! Он глухо застонал и, сорвавшись, провел языком по шее Бьякуи, пробуя его на вкус. Ритм дыхания у того изменился и он приоткрыл глаза, сонно жмурясь. — Ренджи? — его голос был хриплым ото сна и от этого непривычным. Ренджи только застонал в ответ, продолжая резко двигать рукой по своему члену. Потом ему будет стыдно, но сейчас он не мог остановиться. — Ты… Что ты делаешь? — Дрочу, — честно признался Ренджи на выдохе. — Утро же, — он покосился на абсолютную темень за окном, — теоретически… — Что? — чего больше было в голосе Бьякуи — удивления или возмущения, — Ренджи не понял. — Нереально, — он вновь застонал и размазал капли смазки по члену, чтобы ладонь скользила свободнее. — Просто нереально терпеть два года… — Что такое самоконтроль ты, конечно, не слышал, — холодно заметил Бьякуя и уперся рукой ему в плечо. — Какой… Какой к черту самоконтроль, когда вы так близко? — пробормотал Ренджи и, чуть сдвинувшись в сторону, прикоснулся губами к выглядывающей из распахнувшегося кимоно тонкой ключице, вздрогнул и кончил от ощущения нежной кожи под губами. А потом замер. — Самоконтроль, говорите? — насмешливо уточнил он, чувствуя, как ему в ногу упирается чужой стояк. — Доволен? — тон у Бьякуи был ледяной, но по его лицу разливался яркий румянец. Ренджи не стал отвечать, а просто скользнул освободившейся рукой под полы чужого кимоно. Бьякуя вцепился ему в запястье, не давая двинуться дальше, но Ренджи уже добрался до цели. Он осторожно провел по члену Бьякуи скользкой от своей собственной спермы рукой, а потом сжал крепче, обвел пальцем нежную головку и резко задвигал рукой. Бьякуя больше ничего не говорил и не пытался отстраниться или помешать ему. Он только напрягся и задышал тяжело. Они, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза, и Ренджи видел, как поплыл взгляд Бьякуи, стал абсолютно шальным, ярким, живым. В тишине комнаты слышалось только их рваное дыхание, а когда Бьякуя под ним выгнулся, кончая, забрызгивая его руку спермой, Ренджи наклонился и поцеловал его. Скользнул языком по горячим губам, толкнулся внутрь. Бьякуя под ним мелко вздрагивал, успокаиваясь. И отвечал, — черт возьми, он действительно отвечал! — на поцелуй. Ренджи навалился на него всем телом, член у него уже давно снова стоял, он провел влажными пальцами по ягодицам, коснулся ложбинки между ними, дурея от собственной наглости. Раздавшийся в напряженной тишине тихий стук показался оглушительным. Бьякуя напрягся, резко оттолкнул Ренджи и быстро поднялся, запахивая кимоно. — Господин Кучики, вечерний чай готов, — раздался из-за двери голос и послышались удаляющиеся шаги. А Ренджи сидел на футоне и смотрел на полупрозрачную, длинную цепь, тянувшуюся из его груди. Она по-прежнему была одной на двоих, но теперь совершенно не напоминала настоящую. Обычная призрачная духовная цепь, не сковывающая движения. — Два года ждать не пришлось, — дышал Бьякуя все еще неровно, но голос был твердым. — Выходной закончен. — Зато выспались, — грустно усмехнулся Ренджи и тоже поднялся на ноги. Поклонился и сорвался в шунпо, направляясь к себе. Дома он всю ночь просидел, уставившись в одну точку, вспоминая, переживая заново то, что случилось. Он не представлял, как с утра будет смотреть в глаза Бьякуи. Перед мысленным взором все еще стоял его шальной взгляд. Ренджи застонал и обхватил голову руками. В таком положении его и застали первые лучи солнца. Он понимал, что идти сегодня на службу придется, но не мог заставить себя шевельнуться. — Ренджи, — свет заслонила чья-то тень: перед ним стоял Бьякуя. — Ты забыл, — он протягивал его одежду. Ренджи только кивнул, не отрывая от него взгляд. Бьякуя достал из-за пазухи его шнурок, которым он обычно скреплял волосы и задумчиво покрутил его в руке. — Ты когда-нибудь мерил его? — внезапно спросил он. Ренджи только растерянно пожал плечами. — Ты знаешь, что его длина, — губы Бьякуи дрогнули в улыбке, — ровно двадцать семь сантиметров? Ренджи непонимающе нахмурился, а потом несмело улыбнулся в ответ. — Судьба? — он вопросительно посмотрел на Бьякую. — Определенно, — кивнул он и наклонился, чтобы завязать Ренджи хвост, но тот нетерпеливо мотнул головой и притянул его к себе. На привычное, близкое и родное расстояние. Ровно на двадцать семь сантиметров.