Отражение

Жилец торопливо задул трепещущее пламя свечи и нервно растрепал волосы. Гости, гуляющие по дому, вкрадчиво шептали, зазывали, и от этих звуков стыла кровь в жилах. Жилец втянул голову в плечи и сжался в комок, замерев в своём укрытии. Минуты, наполненные ужасом и безысходностью, казалось, тянулись вечно. Когда уже наступит рассвет?!.. Знакомые шлёпающие шаги и скрип ржавой ножки от старой койки заставил Жильца закрыть уши руками и сжаться. Боже, только бы не нашли… только бы не… Неожиданно кто-то схватил его за руку и куда-то потащил. Жилец едва не вскрикнул, но заметил промелькнувшие в темноте ярко-рыжие волосы, и услышал знакомый до боли шёпот: — Иди за мной, здесь безопасно… Жилец покорно следовал за незримым спасителем, почти наверняка зная, что этот Гость не опасен. По крайней мере, сейчас… «Невидимка» затащил его в подвал и, толкнув за большую кучу угля, опустился рядом. — Здесь они не заметят… Молчи, — снова услышал Жилец его шёпот и послушно замер, кажется, перестав даже дышать. И в то же мгновение услышал отдалённый женский голос: «Я хочу тебя видеть… Где ты?» «Нет…» — Жилец отполз подальше к стене, пачкая свою белую рубаху в глине и угле, обнял колени руками. Постепенно глаза привыкли к темноте, и он смог разглядеть своего «спасителя». Точная копия его сидела на поваленном ящике, глядя своими пустыми, белёсыми глазами, и в уголках его губ затаилась мрачная, отстранённая улыбка. Такой могут улыбаться только они. «Ты меня ещё не забыл? Хотя бы иногда ты видишь меня во сне?» — Это ты… — одними губами прошептал Жилец, отведя взгляд. Смотреть в открытую на своего Двойника он всё ещё не решался. Внешне Двойник почти не отличался от него. Лишь был гораздо хитрее, изворотливее, и знал все самые укромные уголки в доме лучше самого Жильца. Гости не трогали его. Оно и ясно; ведь Двойник не был человеком. Сначала Жильцу было сложно перестать бояться его, но спустя пару таких ночей он более-менее привык к своему тёмному доппельгангеру, когда понял, что тот мирный и зла ему не желает. Пожалуй, единственный из всех Гостей, которому можно было доверять. Он всегда вытаскивал еле живого от страха Жильца из ненадёжных, по его мнению, укрытий и тащил куда-нибудь в подвал, прятал там за котлом или в тёмном углу между ванной и стеной. Всегда обнимал дрожащего, перепуганного Жильца, укрывал собой, гладил по спутанным волосам. И так вплоть до следующей ночи. Иногда Двойник мог появиться в комнате Жильца и часами смотреть на спящего миролога, пока тот не просыпался от этого пристального взгляда и не оборачивался на своего странного «гостя». А ещё Двойник очень любил наблюдать за Жильцом из зеркал — один раз бедняга так чуть не поседел, когда случайно глянул в зеркало и вместо своего отражения увидел там бледное лицо Двойника с его белыми, без единого намёка на радужку, глазами. Да, тогда Жилец ещё несколько дней избегал своего «Гостя», как мог, всякий раз шарахаясь от зеркал. «Не смотри в зеркало. Смотри в окно» Его Двойник всегда был таким: странным, непредсказуемым. Он мог что-то нашёптывать Жильцу, подбрасывать странные записки, тихо смеяться, играя с ним в прятки, а уже в следующее мгновение прижать растерянного и беспомощного миролога к стене, прекрасно зная, что сопротивления не последует. Жилец ещё долго помнил его холодные, сухие губы, на мгновение коснувшиеся его собственных — мимолётно, словно листком. После этого Двойник исчез, оставляя потрясённого, ничего не понимающего миролога осмыслять произошедшее. Эта ночь не лишила Жильца рассудка, но стала ещё одним шагом к безумию. Как же он устал… И вот он, лёжа в своей кровати и глядя невидящим взглядом в темноту, снова блуждает в своих мыслях. Тишина дома угнетает. Не слышно ни скрипа половиц, ни шёпота, ни шагов. Даже молния ни разу не сверкнула за окном. Выжидают… Чего — неизвестно. Но это ожидание сводит с ума. Хоть бы перекати-поле с тихим шорохом прокатилось по полу, или заплакал где-нибудь в углу странный ребёнок-невидимка… Ничего. Эта ночь тиха и безмолвна. Возможно, даёт шанс. Ну, или же время… для чего? Петля в соседней комнате опасно манит, и кажется единственным избавлением от страха. И от безумия. Медленно поднявшись с кровати и уже скорей по привычке взяв в руки свечу, Жилец без особой надежды щёлкает выключателем, но на удивление комната озаряется тусклым, мерцающим цветом. Краем глаза Жилец замечает что-то белое в углу. Очередной вырванный листок со странным посланием, написанным неизвестной рукой. «Это дурная дрёма. Ты умираешь. А в лесу хотят, чтобы ты жил» Нервный смешок. Не в этот раз… Взвесив все за и против, Жилец медленно накинул верёвку себе на шею. Сердце колотится. Тяжёлый вздох. Сейчас должно всё закончиться. Шаг вперёд… … Но в следующую секунду лампочка с громким треском лопается, ослепляя Жильца, а его хватают сзади за рубашку и валят на пол. Жилец не успевает опомниться, как оказывается в кольце холодных призрачных рук, обвившихся вокруг его талии. Крик ужаса застывает в горле, но осознание приходит почти мгновенно, и страх неохотно отступает, уступая место отчаянию. А в следующую минуту глаза сами наполняются слезами. Двойник молчит, прижимая задыхающегося, дрожащего Жильца к себе. Зачем спас?.. Почему не даст просто умереть?!.. Хочется кричать, биться в истерике, но сил нет. — Зачем?.. — измученно шепчет Жилец. — Я больше этого не выдержу... я хочу умереть... «Он пахнет сырой листвой», — ничего умнее на тот момент Жильцу в голову не пришло. А через несколько ночей всё повторилось, и на этот раз Двойник был гораздо настойчивее. Наверное, Жилец никогда не забудет, как он, дрожа от страха и закрывая пылающее лицо руками, лежал на своей кровати, а Двойник прижимал его всем телом, запустив свои холодные руки под рубашку. Он не знал, сколько ещё таких ночей сможет пережить, задыхаясь в объятиях собственного Двойника. Но одно лишь было ясно, как день: так просто он Жильца не отпустит. «Должен признать очевидное, но не умеет. Это выше его сил»