- Что для вас счастье?

х х х Индекс свободы прессы поднебесной находится на 176 месте из 180. За положительный отзыв о Далай Ламе можно сесть в тюрьму на пять лет. Свобода, в понимании европейского или американского человека, в Китае - химера, которую не понять так просто. Сяо Чжань сидит недалеко от замка Сфорца, если верить гугл-картам. Он "сбежал" от друзей, чтобы провести один день в Милане в полном одиночестве, будучи обычным туристом. Старбакс одарил его сетью wi-fi на целый час бесплатно, Сяо Чжань старался растянуть свой латте и заставить мгновение остановиться. Не хватало только, чтобы Ван Ибо подсел за столик. Сяо Чжань усмехнулся своим мыслям. Надо же. WY: Ты скинул мне уже столько фотографий архитектуры, а еще двух кошек и собаку. Геге, где обещанное мне счастливое селфи? В Шанхае сейчас четыре часа дня, в то время как в Милане только девять утра. Сяо Чжань наигранно вздыхает и шепчет излюбленное "Лань Чжань, Лань Чжань", а затем все же делает селфи, улыбаясь так счастливо, как только возможно в данный момент, учитывая джетлаг. Мысль о том, чтобы рано или поздно сделать ритуалом yтренний кофе в Милане, оседает в нем, чтобы сохраниться. Достаточно взболтать, чтобы завертелось и выплыло на поверхность. Десять лет спустя. Седьмая авеню, 34 В, лофт, 16 этаж. Нью-Йорк. Июль. Сборник интервью для проекта "Here I am" в честь прайд-месяца: медиа личности о том, как быть собой. Раздел "1О страницы L`officiel homme NY". - Ты готов? - Я давно был готов. - Спасибо за терпение, баобао. Сяо Чжань смахивает несуществующие пылинки с плеча Ван Ибо. Тот только фыркает с улыбкой и тянется к нему ближе, чтобы оставить теплом поцелуй у уголка губ. Это он на счастье. Раскрыться, показать то, что бережно охранялось и отвоевывалось на протяжении не одного года? Звучало неуютно. За все это время Ван Ибо свыкся и стал защищать их еще ревностнее, чем сам Сяо Чжань. Тем более удивительно, что спустя столько времени вовсе не он хватается за возможность спокойно рассказать все, как есть. Совместное интервью. Когда в последний раз это было? Когда именно о них, именно вместе и без оглядки на цензуру. Цензура. Смешное слово для Соединенных Штатов, только если это не касается личной жизни карточного домика Вашингтона, да и то, это просто инструмент для первоклассных манипуляций. Им и не снилось. Настройка света. Гримеры снуют между ними, чтобы подправить тон лица, блеск не нужен в кадре. Ван Ибо постоянно смотрит на Сяо Чжаня. Тот абсолютно в своей стихии, при этом говорит "спасибо" за каждый штрих кисточкой, за поднесенный стаканчик с горьким кофе, за то, что его волосы в сотый раз решили взъерошить в художественном беспорядке и зафиксировать лаком (только мягким, пожалуйста, спасибо). Над журналисткой в кресле напротив колдуют не менее старательно. Она успевает шутить, уточняет, не сильно ли они устали после перелета? Ван Ибо усмехается и качает головой. Перелет из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк занимает в среднем пять часов. Они успели подремать и посмотреть пару серий нового сериала Netflix. Перелет из Шанхая в Нью-Йорк занимает пятнадцать часов. Ван Ибо переводит взгляд к огромным окнам. Типичная ситуация от потолка до пола. Пятнадцать часов. Как давно это было? - Очень рада, что вы согласились на интервью, мы знаем, что это крайне редкая возможность, вы оба не очень любите их давать, верно? Сяо Чжань улыбается немного смущенно и на абсолютном рефлексе поворачивается к Ибо, который тоже смотрит на него. Ван Ибо только пожимает плечами. - Постоянная занятость, мы надеемся, что наша работа говорит за нас лучше, чем мы могли бы сами. Пять очков Гриффиндору! Хоть, конечно, Сяо Чжань убежден, что Ван Ибо отлично вписался бы в Слизерин, вопреки своей гриве. Кто бы мог подумать, да? Сяо Чжань согласен с таким ответом и откидывается на спинку кресла. Крупный план. Сяо Чжань моргает. Перекадровка, камера медленно и плавно плывет снизу вверх, захватывает обувь Ван Ибо (кроссовки от Gucci), ползет по ткани джинсов (Levi`s?), дальше рубашка (bjyxszd), шея, губы, крупный план на лицо. Оператор плавно переходит к общему плану в формате "американки", и так будет минуты три. - Вы уже пять лет живете в Штатах. Что можете сказать об Америке? - Только разнообразные клише, которые оказались правдой. Страна свободы и возможностей, страна, которая воспитывает в тебе совершенно другой уровень бойца, если так можно выразиться. Когда мы прилетели сюда, мы совершенно не знали, что и как будет дальше. Нам удалось приехать с контрактами на руках, но это было гарантией на определенный срок. А сказать тогда вслух, что возвращаться мы не очень желаем, было бы как удар под дых. И не только для наших родных. Это, знаете, сложно очень. Сяо Чжань замолкает и потирает костяшки пальцев. Извечная привычка, когда мысль увлекает его куда-то глубоко, на новый виток размышлений. Крупный план на руки, захват кольца, край кожаного браслета под свободным манжетом рубашки (аксессуар bjyxszd, рубашка bjyxszd, кольцо - неизвестно; правка - Tiffany & Co). Ван Ибо вспоминает это "сложно". К нему можно добавить банальное "страшно". Сложно и страшно. Жить в стране с социальным рейтингом, карикатурой на серию "черного зеркала", в то время как на другом континенте все мегаполисы переведены на солнечную энергию и люди признают агендерность социума в целом. Не то чтобы это было главной проблемой. Ван Ибо читал Хаксли и Ван Ибо читал Оруэлла. Парадокс - эти книги запрещены в Китае в электронном виде, но все еще есть на книжных полках букинистических лавок. С новейшими технологиями больше походило на смесь всего этого с кругами ада по Данте. Твой публичный рейтинг упал на пару делений? Прости, дружок, но билеты в кинотеатры в этом месяце ты сможешь покупать только на самых паршивых рядах. Не успел оплатить штраф за парковку? Ничего, конечно, но хрен тебе, а не скидка на продукты. Рейтинг социальной значимости тоже упал? А, ты болел, поэтому не мог пойти на общественные работы? И еще справочку вовремя не оформил? Ай-яй, малышок, ну, придется тебе три дня побыть без электричества в доме. Твои родственники где-то оплошали? Прости, но надо следить за этим, к сожалению, половину твоих баллов мы замораживаем на месяц. И это ведь только мелочи. Из которых состоит жизнь. Ты недостаточно хорош по рейтингу, значит твои дети пойдут в паршивую школу, старайся быть образцовым гражданином, кланяйся ниже, и тогда, может быть, твои детки получат призрачный шанс. Никто при этом не отметал коррупцию, махинации и повальную бедность. Ван Ибо не хотел разбираться с этими материями, рассуждать в бесконечных дискуссиях на тему правильности и неправильности, наличия системы или хаоса ее отсутствия. Все, что он знал, так это то, что их рейтинг в поднебесной был бы на уровне 2,1 из 100. Если бы они хотели жить по-настоящему. Свобода любить, свобода отвечать за свои поступки так, как ты считаешь правильным. Нести ответственность перед обществом из сознательного порыва и глубокого понимания важности, а не для новых баллов ради покупки машины. Человечность выстраивается не дрессировкой через пряник и кнут. История почему-то редко когда действительно учит. Журналистка честно считает, что она понимает хотя бы половину того, что скрывается под фразой об ударе под дых. Ван Ибо зеркалит позу Сяо Чжаня в кресле, как всегда этого не замечая. - Ван Ибо. Недавно у вас был совместный проект с Ксавье Доланом, "Мари и я". Что вы можете рассказать об этой работе? - Это был безмерно интересный и важный опыт для меня. Работа с Ксавье - настолько естественный процесс, он как режиссер очень хорошо чувствует людей и четко видит, что хочет показать. Я очень благодарен судьбе и Сяо Чжаню, что это произошло. - Сяо Чжаню? - Да, Долан обожает его вещи и в целом, не только вещи. Мы почти что уломали Сяо Чжаня вернуться к актерству. Но если перерыв в три года, значит перерыв. Он очень упрям и принципиален, это всегда очаровательно. В общем, Сяо Чжань нас и познакомил. Сяо Чжань в соседнем кресле смущается и закатывает глаза, его рука тянется и он не думает себя одергивать - Ван Ибо получает щипок где-то под ребрами и смеется. - Сейчас хотелось бы перейти к основной теме, мне кажется, все уже достаточно разогрелись, да? Оба кивают. Синхронизация завораживает и немного пугает. Смена планов. Вид из окна, машины скользят по улице, толпы людей мерно перетекают через переходы, седьмая авеню впадает в тридцатую-стрит. Перекадровка. Общий план, Ван Ибо немного наклоняется и шепчет что-то Сяо Чжаню. Тот кивает и улыбается. - Вы заключили брак год назад, ваша свадьба была названа самой стильной и яркой, вы затмили очень многих. - Мы не особо старались, просто устроили все так, как хотели сами. - Учитывая, что это был второй раз. Сяо Чжань медленно поворачивает голову и смотрит тем самым взглядом. Он оперся на подлокотник и продолжает буравить мужа (и кто бы мог подумать, что он правда в праве так его называть?) фирменным "ну раз сказал, то продолжай". Ван Ибо нагло подмигивает ему. - В первый раз мы женились тайно пять лет назад. Церемония была безмерно скромной, запрещенной и в качестве доказательств у нас были только кольца. Но кому их предъявлять-то было и зачем? Я сделал ему предложение посреди ссоры. Журналистка выдает чисто американское "вау" и переводит взгляд с одного на другого. - Мне кажется, вам стоит снять фильм о вашей жизни, ребята. - Если вы знаете хорошего сценариста, мы с удовольствием. Журналистка кивает и улыбается, говорит снова "вау" и листает что-то в своем блокноте. Сяо Чжаню нравится, что это просто обычный блокнот, а не планшет или ноутбук. Он переводит взгляд на оператора, тот снова настраивает что-то на своей камере. Его помощник все кружит плавно с другим агрегатом, явно ловит всякие мелочи и крупные планы, иногда подходит к окну и осторожно идет обратно. Их действия завораживают своей пластичностью и степенностью - все ради хорошо выстроенных кадров. - Секрет успешной личной жизни? - Максимальное отсутствие проявления публичности. Кроме важных дат, конечно. Сяо Чжань переводит взгляд на Ван Ибо, в ожидании его ответа. - Сейчас я думаю, не было ли в словах Сяо Чжаня намека, что я о чем-то забыл. - Нет, баобао, если бы ты о чем-то забыл, я бы уже тебе напомнил. Они оба посмеиваются, Ван Ибо ерзает в кресле и в итоге опирается на подлокотник боком, сцепив руки в замок. - Секрет успешной личной жизни... Любить. Как вы умеете, так и любить. - Что бы вы посоветовали молодому поколению лгбт-сообщества мира? - Бороться с умом, сохранять то, чего уже удалось добиться и умножать это с помощью того, что вы любите делать. Ваше личное счастье с вашим человеком это уже вклад и вдохновение для других. - Я присоединюсь к его словам. - А что для вас счастье? Сяо Чжань зависает на пару мгновений, смотря куда-то поверх плеча девушки. Ван Ибо скользит взглядом по его профилю, задерживается ближе к шее. Там тональный крем, кажется, позавчера он немного перестарался. - Счастье... быть тем, кто ты есть, при этом наслаждаясь этим. Делать то, что любишь, и ощущать, что это хорошо. Быть рядом с тем, кто лучшая часть тебя. Это счастье. Банально, да? Сяо Чжань, казалось бы, на этой фразе должен был посмотреть на журналистку, но абсолютно сразу же поворачивается к Ван Ибо. Их совместные интервью часто бывали катастрофой, из них вырезали так много. Было странно осознавать, что в этом не вырежут ни минуты. Ван Ибо улыбается и чуть качает головой, мол, нет, совсем нет. - Счастье...Это когда ты шипишь на огромного жука, который влез к вам в спальню, просишь его убить. А он говорит, что да-да, сейчас я его убью, тихо. Но вместо этого берет жука на бумажку и отпускает в окно. Это вот счастье. Сяо Чжань смеется и журналистка тоже. Но ведь, абсолютно жизненный случай. Может пройти еще десять лет, но Ван Ибо будет считать определенных жуков отвратительными до дрожи (вот муравьи - это нормальная тема), и не чувствовать себя комфортно в темноте (когда он один, а если рядом Сяо Чжань, то все отлично). - Ваши планы на остаток лета? - Работа. У меня пара проектов в Милане, я должен быть там весь август. Ван Ибо присоединится под конец, у него свои дела, он амбассадор bjyxszd, что тут можно добавить? Плюс он главный организатор фестиваля Dance for life, в Калифорнии. Нас снова немного разбросает. - Но после всего этого нас ждет отпуск. - Именно, пара недель. Мы еще не решили где их проведем. Журналистка кивает и опускает взгляд на очередной вопрос. Идет блок о Китае. Скучают ли они, что они думают о новой политике Китая по отношению к лгбт (никаких явных сдвигов нет, но все же), смотрят ли они за успехами своих бывших коллег и поддерживают ли связь. Блок вопросов о семье. Пауза немного затягивается. Девушка решительно пролистывает три страницы. Интервью длится еще пятнадцать минут. Ван Ибо спрашивают про возможность сесть в режиссерское кресло, Сяо Чжань говорит, что согласился на роль в будущем проекте Пон Джун Хо. Они рассуждают о его видении и о значимых фильмах. Разговор о кино увлекает всех троих, но журналистке все же удается вернуться в нужное русло. Затрагивается тема музыки. Сяо Чжань признается, что в течение последних двух лет записывает песни, думает выпустить альбом через еще год. Журналистка просит назвать топ лгбт-фильмов или сериалов. "Шелк и пламя", "В поиске", "Зови меня своим именем". При упоминании последнего, Ван Ибо замечает, что сцену с персиком, как и в книге, так и в фильме, могли взять из китайской культуры. Сяо Чжань радуется, что к своим годам уже разучился краснеть так явно, но многозначительное "Ван Ибо!" все же слетает с его губ. Когда интервью заканчивается и они ловят такси, Сяо Чжань привычно берет его за руку, рассуждая о планах на вечер, ведь сегодня они могут никуда не спешить и просто побыть вместе. - Я хочу остаться дома, мы давно не смотрели типичные ужастики или типа того. - Мы дожили до того момента, когда я заразил тебя домоседством? Ван Ибо фыркает и пропускает Сяо Чжаня вперед, чтобы тот сел в такси первым. Он называет адрес, таксист кивает и умело вливается в поток машин. - Сяо Чжань. - М? - Спасибо, что рискнул. Во всём и всем. Тогда, десять лет назад. Сяо Чжань переводит взгляд от окна на Ван Ибо и чуть хмурится. Два слова в их отношениях не звучали часто - это "спасибо" и "прости". Первое, потому что для обоих многие вещи были очевидными и естественными, которые не нуждались в благодарностях, просто иначе они поступать не могли бы, и смысла подчеркивать это у них не было. Второе же не звучало часто, потому что не было поводов. А когда они и бывали, оба знали, что просто "прости" ничего не загладит, действия были куда масштабнее и важнее, но, конечно, добавить это тоже не бывало лишним. Ван Ибо мягко улыбнулся и в совершенно детском порыве тюкнул Сяо Чжаня кончиком пальца в щеку. - Ну, что ты завис. - Пятнадцать. Пятнадцать лет назад. Я рискнул только один раз, когда не сказал тебе нет. И это было лучшее отсутствие "нет" в моей жизни.