Случайно ли?

      Жизнь состоит из сплошной череды случайностей. Никогда не знаешь, что произойдет с тобой завтра. Также и самая крепкая дружба часто начинается с какого-либо незначительного происшествия. В класс придет новая девочка, кто-то незнакомая подпишется на тебя в соцсети, прохожая увидит тебя - по первой встрече никогда не определить исхода, станете ли вы лучшими подругами, злейшими врагинями, а может, и вовсе разойдетесь и не встретитесь больше никогда.       Тсукишима не могла даже предположить, во что перерастет ее мимолетное знакомство с девочкой, которую ей в один момент просто захотелось защитить. Тогда ей руководило обычное чувство справедливости и сочувствие, которые должны быть нормой для всех вокруг. Поэтому Кей просто сделала то, что должна была. Вступилась за ту, что была слабее. Ямагучи Тадаши - так ее зовут - узнала на следующий день Кей. И Тсукишима искренне не могла понять, почему тогда она не уходила, хотя уже поблагодарила за защиту, а та ответила, что ей ничего не стоило, ведь обычно на этом все любезности заканчиваются, а люди расходятся по своим делам и больше не пересекаются. Они больше ничего не должны подруга подруге. Но Тадаши не ушла. Тсукишиме поначалу было тяжело принять ее - та почти всегда молчала, будто боялась сказать лишнего и потом об этом пожалеть. Социальные взаимодействия давались Кей тяжело - она не понимала тайных знаков людей, не могла, посмотрев один раз человеку в глаза, сказать, что же у него на уме, понять все его тревоги и выбрать подходящую линию поведения для себя. Не понимала, а может быть, и не хотела понимать. "Тебе необязательно теперь ходить за мной везде", - так она сказала Тадаши потом. И, может быть Кей показалось, но эти слова, они... расстроили ее? И Тсукишима искренне не могла понять, почему. Она освободила ее от этого бремени, от этого затянувшегося акта выражения благодарности, разве не должна была та пойти по своим делам, общаться со своими подругами? Может, и должна была, может и пошла бы - если было бы к кому. Когда Кей понаблюдала за классом Тадаши, для нее все стало ясно как день - в классе Тадаши нет никого, кто отнесся бы к ней с той же добротой и открытостью, с какой она относилась ко всем. Она - ангел, глаза ее светятся добротой и наивностью, и Тсукишима поняла, за что ее ненавидят. Ненавидят за то, что они сами черствы и бессердечны и не способны ни на что, кроме как обидеть ту, что открывает им свою душу. И Кей поняла, что Тадаши ухватилась за человечное отношение к ней, а та вроде как почти отвергла ее, и чувствовала не то чтобы стыд, но какую-ту обиду - на то, что она отвергла ту, что ей так восхищается. Поэтому Тсукишима сделала шаг навстречу : позвала ее обедать вместе, и не удивилась тому, как смотрят ее одноклассники, и тому, как глаза самой Тадаши расширяются, и как охотно, пусть и немного испуганно, она соглашается. И их дружба начинает развиваться так же, как и любая другая : Тадаши охотно делится чуть ли не всем, что приходит ей на ум, Тсукишима любит слушать ее и иногда вставлять какие-то замечания, они ходят вместе домой после волейбольной тренировки, делают подруга у подруги дома задания и проекты, остаются ночевать и проводят выходные за походом в торговый центр или кафе, а иногда и просто за ленивым просмотром кино дома.       С годами меняется все. Открываются новые магазины, строятся дороги. Теперь школой они будут звать другое место, у них будут другие учителя и одноклассники. Тсукишима и Ямагучи заходят в здание старшей Карасуно, где недавно был сделан ремонт и все еще пахнет свежей краской, и им почему-то кажется, будто это запах новой жизни. Хотелось бы думать, что даже если весь мир вокруг стал другим, их дружба остается прежней. Но это не так.       Желание стать лучше, осознание чужого превосходства и жгучее, острое желание стоять на площадке - все это меняло Тадаши. Иногда смотря на Ямагучи, Тсукишима просто не могла поверить в то, что перед ней стоит та, которую она знает столько лет. Потому что она изменилась. Конечно, Тадаши так и осталась ангелом, ее глаза все так же светятся добротой, на лице все те же россыпи веснушек, и, каждый раз смотря на них, Тсукишима радуется тому, что благодаря ей Ямагучи перестала замазывать их тональным кремом каждое утро. Тадаши все еще называет ее "Тсукки". Но она стала другой. Стала сильнее. Теперь она не боится говорить о том, что думает, не даст себя в обиду никому и заткнет любого. Ямагучи всегда была понимающей, а сейчас она стала уверенной, и теперь Тсукишима не удивится, если однажды она наденет форму с первым номером и поведет их команду к победе. И это... восхищает. Иногда Тсукишиму просто разрывало от этого щемящего чувства любви, и вскоре она стала все чаще ловить себя на мысли о том, что ей хочется снова и снова говорить Ямагучи комплименты и смотреть, как она смущается от этого и говорит что-то приятное в ответ. Да, Цукишима тоже изменилась, и пусть ей все еще тяжело говорить о своих чувствах, она может это делать, пусть и не так часто, как хотелось бы. И пусть ей все еще сложно трактовать чувства людей - и свои в том числе - она может с большой точностью сказать, что осознала свою влюбленность в Тадаши. В свою лучшую с самого детства подругу.       В их дружбе многое осталось неизменным. Все те же прогулки, те же ночевки, но теперь Тсукишима воспринимает это по-другому. Она все чаще ловит себя на мысли о том, что хочет ходить на свидания с Ямагучи, звать своей девушкой. Долго смотреть ей в глаза, а потом брать ее лицо в ладони и целовать его. Даже то, с каким восхищением смотрит на нее Тадаши, кажется ей чем-то иным, чем просто любовью к своей подруге. Оно кажется ей более осознанным, более влюбленным. Может, ей действительно кажется.       Наступает выходной, и, после длительного и не менее тяжелого похода по магазинам, Тсукишима и Ямагучи приходят домой к Тадаши. Она предлагает попить чаю на крыше, и Кей, конечно же, не в силах отказать. Они несут туда несколько пледов и термос с кружками, а потом как будто ниоткуда у Тадаши оказывается с собой еще мешочек конфет. Они делали так уже если не сотню, то несколько десятков раз - вот так сидели в обнимку под теплым пледом и смотрели на звезды, но почему-то именно сейчас Кей волнуется. Тадаши кладет голову ей на плечо, а затем мягко обнимает со спины, и Кей хочется провалиться сквозь землю от избытка чувств. Но она просто расслабляется в ее руках, пока ее мысли несутся вскачь, и пытается собрать цельную картину. Может ли Тадаши влюбиться в нее так же, может ли она сейчас чувствовать то же самое? Могут ли все догадки Тсукишимы оказаться правдой, а не игрой ее воображения и выдаванием желаемого за действительное? Она не знает.       На крыше постепенно вечереет, и, когда уже ни пледы, ни теплые объятия не спасают от холода, они возвращаются. Тсукишима первой идет в душ, и ей кажется, что она проводит в нем целый час за обдумыванием событий сегодняшнего дня. О том, как Тадаши примерила абсолютно нелепое платье, но выглядела в нем все равно превосходно. О том, как она смеялась сегодня в ответ на какую-то глупость от Тсукишимы. О том, как она крепко ее обнимала прямо сейчас. Выходит она так ничего и не придумав. Ямагучи уходит в душ, а Кей ложится на свой футон и ждет ее. Комната Тадаши простая, мебели в ней по минимуму, на окнах простые серые занавески. Плакат популярного герлз-бэнда на стене, небольшой рабочий стол, их общее фото в красной рамке. Возможно, это влияет на то, как хорошо в ней сейчас Тсукишиме, насколько эта комната кажется родной и знакомой. А вообще ей хорошо везде, где есть Тадаши рядом, и, возможно, было бы еще лучше, если бы голова Тсукишимы не была в последнее время забита мыслями о ее тупой влюбленности. Тупой, потому что она мешает Кей, заставляет ее терзаться, думать слишком много и о том, о чем не стоило бы. Кей закрывает глаза и отпускает себя. Через какое-то время она слышит тихие шаги Ямагучи, а затем - как та ложится рядом. Их футоны сдвинуты так близко, как будто представляют из себя один большой. Кей чувствует лёгкий запах карамели - гель для душа. Тсукишима вдруг чувствует легкое прикосновение мягкой ладони Тадаши к своей, и слегка сгибает пальцы в ответ, потому что даже если Ямагучи случайно дотронулась до нее, она не хотела, чтобы та убирала руку. И она не убирает. Тсукишима лежит на боку, и глаза ее умиротворенно закрыты, словно все, что ей нужно было в этом мире - чтобы Тадаши вот так гладила ее руку. Ямагучи смотрит в потолок. Она думает о чем-то, и думает тщательно. И наконец решается. -Тсукки... - мягкий голос Тадаши нарушает тишину, заставляет Кей открыть глаза и обратить внимание. Ей кажется странным то, как сосредоточенно выглядит Ямагучи, словно она прямо сейчас решает сложное логарифмическое уравнение, а не говорит со своей подругой, но Кей списывает это на то, что в темноте не так хорошо видно ее лица и на то, что в последнее время Тсукишиме слишком многое стало казаться. Кей лишь чуть сильнее сжимает руку, переплетая их пальцы, тем самым показывает, что слушает внимательно. У Тадаши теплые руки, а руки Тсукишимы как лед, и оттого контраст они обе чувствуют острее. Кей думает о том, что это удивительно повторяет их отношения. Тсукишима, которая не выставляет своих чувств напоказ, из-за чего многие думают, что у нее их нет - холод; Ямагучи, открытая миру и искренняя, из-за чего пострадала в свое время так сильно - тепло. Они обе хороши, обе недооценены. Но теперь не одиноки, ведь они подруги и одна есть у другой. Дополняют подруга подругу и становятся одним целым. Подруги. Случайно познакомились, случайно начали общаться, случайно стали самым дорогим, что только есть. И сейчас, случайно или нет, Тсукишима лежит у нее в комнате, и чувствует себя так хорошо оттого, что держит Тадаши за руку, слышит ее голос, видит ее лицо, и так плохо оттого, что боится быть с ней честной и высказать все, что так мешает ей искренне наслаждаться каждой секундой. - Ты моя лучшая подруга, - Ямагучи говорит это искренне. Она говорила это сотни раз, потому что уже несколько лет как истина в первой инстанции. - Мне с тобой так хорошо, я просто... рада, что ты у меня есть. Я не знаю, что бы было со мной, если бы не ты. Спасибо тебе... просто за то, что ты такая, за то, что ты есть. Ты всегда можешь обратиться ко мне, рассказать мне все, что тебя тревожит. Я всегда буду рядом, всегда буду на твоей стороне. Я люблю тебя.       Кей думает, как же это несправедливо, что люди не боятся выражать всю свою злость и мелочность души в оскорблениях, но при этом вынуждены скрывать свои лучшие чувства и заставлять их травить им душу своей невысказанностью. Мысли несутся вскачь, Кей в сотый раз возвращается к тому же, о чем стала думать слишком часто. Почему она боится? Чего? Неужели та, что сейчас держит ее за руку, говорит о том, как ценит ее как подругу, отвернется от нее, узнав, что у Тсукишимы есть к ней чувства? Конечно нет. Но Тсукишима боится не этого. Она просто не хочет терять надежду на взаимность, она просто не хочет, чтобы Тадаши чувствовала себя виноватой, если вдруг чувства Кей окажутся невзаимными. И все же сейчас в мысли к Тсукишиме закрадывается одно "но", объемное и тягучее, занимающее пространство среди всего остального. Она не может дать объяснение тому, как Тадаши говорила сейчас. Осторожно. Обдуманно. Так аккуратно, как протягивают руку к котенку, чтобы не спугнуть и показать свои самые добрые намерения. И это не дает Кей покоя. И она готова поклясться, что в этой раз ей не кажется. Ее давнее "а если Тадаши тоже влюблена в меня" преобразовывается в "Тадаши тоже влюблена в меня". Преобразовывается, но не укладывается. Если вся информация этого мира, все происходящее в нем - свет солнца, то у каждого человека есть своя стена из стекла - ровного, кривого, матового, грязного, кристально прозрачного, с причудливым рисунком, - через которую этот свет идет. Преломляется миллионы раз и укладывается в голове, сливается с потоком мыслей и воспринимается правильно. Или не совсем. Привычная стена Тсукишимы не ломается на тысячи кусочков, но явно меняется. Некоторые трещины на нем - сомнения и догадки - зарастают, и остается только самая большая, и она уйдет только тогда, когда они с Тадаши поговорят обо всем этом. Теперь оно почти целое, с маленьким фрагментом красного витража, символизировавшего появившуюся надежду. Мысль о взаимности ее чувств - луч света, который сейчас окрашен в ее любимый цвет. Так хорошо от него. Сейчас самое время сказать все, думает Тсукишима, - и почему-то не находит в себе сил. День хоть и был приятным, но также был и утомляющим, и Кей понимает, что сейчас будет не в силах сказать что-то правильное, и, что ей нужно меньше всего, так это недопонимание. Однако разбуженный в ее душе порыв она тоже не может просто сдержать. И поэтому она делает то, что давно хотела, пусть это и самый глупый поступок на свете.       -Тадаши, - Ямагучи разворачивается к ней. Смотрит в глаза. И напрягается, ведь Кей редко зовет ее по имени, хотя они так давно знакомы. А потом Тсукишима говорит то, что заставляет Ямагучи подумать о том, не ослышалась ли она. - Можно я тебя поцелую?       В комнате повисает тишина. Тсукишима смотрит на нее и видит, как широко она открывает глаза от удивления и как выражения ее лица меняется. Удивление, легкий испуг, и - внезапно - осознанность. Возможно, в голове Тадаши тоже начало что-то складываться, а быть может, просто приобрело последний фрагмент и сложилось в пазл. И она решает хотя бы на один раз отбросить свои сомнения и дать волю чувствам, и пусть все ее "а если" подождут хотя бы несколько минут и дадут ей насладиться жизнью.       -Да, - говорит она, и теперь наступает уже очередь Тсукишимы удивляться. Теперь она думает о том, что, возможно, идея сказать это была и не самой глупой на свете.       Тсукишима подносит руку к лицу Ямагучи и гладит ее по щеке - осторожно, едва касаясь пальцами. Тадаши слегка прикрывает глаза, а затем проводит ладонью по руке Тсукишимы. Им кажется, что это длится вечность, но они никуда не спешат. Кей придвигается чуть ближе и медленно касается ее губ своими. Это ощущается так хорошо и, что главное, так естественно и правильно. Как салюты на праздниках - завораживающие, потрясающие, и вместе с тем такие привычные, ставшие нормой. Никто не считает цветные взрывы солей металлов в небе противоестественными, но почему-то продолжают считать таковой любовь между двумя девушками. Но для Тсукишимы сейчас важно то, что так не считает она, и еще важнее, что так не считает Ямагучи. Тревожный разум Кей, конечно же, попытается прокричать ей о том, что на самом деле для Тадаши это ничего не значит, но это будет завтра, а может и сегодня, через десять минут, минуту, но не сейчас. И подумает она об этом тоже не сейчас. Потому что сейчас Ямагучи углубляет поцелуй, кладет ладонь на шею Кей, закрывает глаза от удовольствия, и большего Тсукишима не просит. Кей отстраняется, смотрит несколько долгих секунд прямо в глаза - у самой взгляд плавится и выглядит совершенно пьяным - и целует еще раз. Смелее, увереннее и в то же время отчаяннее, ведь это ощущается как последний вздох перед смертью - такой, которым ты наслаждаешься секунды, а после принимаешь последствия. Перед смертью не надышаться, и Кей понимает, что это до абсурда правдиво. И, как и все, сейчас она просто наслаждается и плюет на все, что будет потом - на все эти сложные разговоры по душам и самокопания. Тсукишима краем глаза видит размытые цифры на электронных часах, и понимает, что сейчас уже поздняя ночь. И она знает, как Тадаши ненавидит не высыпаться. Поэтому Кей отстраняется и теперь уже сдерживает свое желание поцеловать ее еще раз и делать это без остановки. - Уже поздно, - говорит она, видя замешательство Тадаши, и в глазах Ямагучи теперь читается понимание. Она коротко целует Кей в нос. - Спокойной ночи, - Тадаши отворачивается и, как ни в чем не бывало, ложится спать. У Кей горят уши, ей кажется, что от переизбытка чувств она не сможет уснуть сегодня совсем. Она понимает, что тот-самый-разговор будет уже завтра. И она решает отпустить все свои мысли до завтра, и, как ни странно, ей это удается - она засыпает через несколько минут.        Следующее утро воспринимается Тсукишимой как и любое другое утро выходного : без очевидного ликования, но и без приступа легкой тошноты и желания отчислиться из школы, лишь бы только не подниматься в шесть тридцать утра и не идти туда. Пролежав несколько минут глядя в потолок, она понимает, что Тадаши рядом нет. Скорее всего, она принимает душ. Тсукишима не придумывает ничего умнее, чем дождаться ее и последовать ее примеру после. Ямагучи застает ее проверяющей сообщения в телефоне. - Есть что-то интересное? - Тадаши смотрит на нее как-то мягко и в то же время с задорным интересом. - Кагеяма с Хинатой ночью в беседе выясняли, какой мем смешнее. И кто быстрее пробежит марафон. И в кого больше риса влезет. Ничего полезного. В их духе, - обычно обсуждение глупости этих двоих вызывало у Тсукишимы веселье, но сейчас это не имело прежнего эффекта. Ей мешала эта повисшая в воздухе недосказанность, мешали те слова, которые она решила не говорить вчера и оставила в виде каши в своей голове. - Что-то не меняется, - неопределенно говорит Тадаши, и Кей не может понять, как себя та чувствует. Выглядит довольной. Может, и тем, что они не вспоминают вчерашнего. Только Тсукишима знает, что, несмотря на всю свою открытость миру, Тадаши скроет то, что посчитает нужным скрыть и сделает это умело, не подав вида тем, кто знает ее не слишком хорошо. Только Кей знает ее достаточно хорошо. И она решает, что если она стоит сейчас на краю кабины в самолете с парашютом за плечами, то уже поздно говорить, что она передумала прыгать. Если она решилась вчера, то найдет в себе силы довести все до конца. Не важно, что будет потом. Тадаши должна знать. Тсукишима идет в душ, а после него говорит то, что что хочет сказать так давно. - Надо поговорить, - озвучивает ту мысль, которая кажется ей самой правильной сейчас, Тсукишима. В комнате становится как-то невыносимо тесно, а воздух начинает казаться невероятно удушающим. - Пойдем в парк? - Конечно, - вот и все, что она слышит в ответ. Уловить настроение Тадаши ей не удается - та выглядит спокойной, но черт знает, о чем она думает на самом деле. Одеваются они молча. Тсукишима пытается не смотреть в ее сторону, но взгляд все равно цепляется за спину в россыпях веснушек. Красиво. Кей позволяет себе смотреть лишь секунду и все же отворачивается. Заставляет себя отвернуться.        Парк находится совсем близко, в семи минутах ходьбы. Они часто бывают в нем - катаются на роликах, едят мороженое, читают параграфы по истории на завтра или же просто сидят, болтая обо всем на свете и ни о чем одновременно. Ямагучи в который раз замечает, что фонтану абсолютно не помешал бы ремонт, а Тсукишима говорит, что и пара новых скамеек не испортила бы вида и не разорила бы местных властей. Пройдя пару асфальтированных дорожек они доходят до своей любимой лавочки - находящейся в углу под большим раскидистым деревом сакуры. Оно не цвело, и его вид не добавлял никакой романтической атмосферы. Тсукишиму одновременно веселит и раздражает то, что она вообще думает об этом - о том, что ее признание не будет похоже на сцену из седзе. Кей подбирала слова, но все, что приходило на ум, казалось неподходящим. "Ты слишком много думаешь, Кей",- вспоминает она слова то ли брата, то ли самой Тадаши - а, может, они оба ей так говорили. Потому что это правда, нравится это самой Тсукишиме или нет. Что сказать сейчас? Спросить, почему она согласилась? Спросить, что для нее это значит? Спросить, что между ними? Пока она думает, Тадаши, кажется, замечает ее напряжение и начинает разговор первой. Выглядит расслабленной. - Тсукки, ты так волнуешься по поводу вчерашнего? Ну чего ты, между нами ничего не поменяется. Мы можем сделать вид, что ничего не было, знаешь, просто вчера было такое... настроение такое, правда? Ничего не значит, ведь так? - Тадаши говорит это, и сама не понимает, кого она старается убедить больше - себя или Тсукишиму. А для Кей эти слова звучат так неприятно, словно капающая несколько часов без остановки вода. Не больно, но сводит с ума и делает хуже, чем если бы болело. Больше всего она опасалась услышать что-то подобное - предложение забыть о своем самом теплом воспоминании, о самом нежном проявлении своих чувств. Ее стекло с красными витражами оглушительно лопается, разбиваясь на осколки, и не торопится собираться вновь, оставляя лучам света свободный ход. Они идут никак не преломляясь - голая правда, без всяких домыслов. Она слышала то, что слышала. Только вот принимать это предложение она не спешит, да и не собирается. Лучше пусть Ямагучи отвергнет ее, чем Кей своими руками, а точнее, словами, вернет все туда, откуда начиналось, сведя на нет всю ее решимость. - Для меня это... значит. И многое, - Ямагучи начинает смотреть на нее по-другому: ее спокойное выражение сменяется взволнованным, и все же в глазах читаются зачатки понимания - словно она знает, куда это все идет. Или догадывается. Она смотрит на Тсукишиму прямо, ждет, что она скажет дальше. Кей думает. В конце концов она принимает ту мысль, что быть честной сейчас - самое лучшее решение. - Я влюблена в тебя уже сколько - год, два? Я не скажу даже точно. А вчера мне просто показалось, что ты чувствуешь то же самое. По тому, как ты говорила. Вот я и решилась. Но слов не нашлось. Тсукишима смотрела на нее самым глупым взглядом из всех, на которые она только была способна. А Ямагучи улыбалась, и Кей, пусть и неосознанно, почувствовала себя лучше от взгляда на нее. Улыбка Тадаши - ромашка, нашедшая в себе силы вырасти посреди пустыря. Простая, прекрасная, дарящая надежду. - Тебе не показалось. - вот и весь ответ, и на его обработку Кей потребовалось время. Ее выражение лица не перестало быть глупым, но теперь это оттого, что ей сложно было поверить в услышанное. Когда привыкла постоянно додумывать и делать выводы самой, слышать напрямую что-то - непривычно и странно. А получать подтверждение своим домыслам - еще страннее и тяжелее для восприятия. Тадаши легко положила руку ей на щеку и повернула лицо к себе - теперь она смотрела ей прямо в глаза. И, не переставая улыбаться, сказала: "Я люблю тебя, Тсукки". И вот сейчас Кей хочется рассмеяться - искренне, радостно. Лопнувшее стекло наконец-то собирается правильно и становится абсолютно целым. Витраж на нем - алые розы с зелеными листьями и острыми шипами. "Я тоже?" - говорит она с легкой усмешкой - от волнения и тревоги не остается и следа - кладет свою ладонь на ладонь Тадаши и улыбается - тепло и искренне. Если не знать Кей, то можно думать, что ее улыбка - цветущий папоротник. Пусть о его красоте и слагаются легенды, но на самом деле его не существует. Но Тадаши знает, что на самом деле улыбка Кей - гималайская лилия. Она цветет лишь раз в несколько лет, но то очарование, что испытываешь, глядя на нее, стоит этого ожидания. "И ты будешь моей девушкой?" - спрашивает Тсукишима и слышит в ответ "конечно, Тсукки". Тадаши смотрит на нее, а затем, быстро оглянувшись по сторонам и убедившись в том, что поблизости нет случайных сторонних наблюдателей, коротко целует Кей в нос.       Жизнь состоит из сплошной череды случайностей. В ней постоянно что-то происходит, меняется, строится и ломается. И на следующее утро Кей чувствует себя самой счастливой на планете, когда Тадаши по пути в школу берет ее за руку и целует в щеку, думая о том, что совсем не против таких случайностей в своей жизни.