Шаг. Вдох. Ее поступь разит уверенностью. Каждый стук каблуков по холодному, мраморному полу оставляет мурашки и отдает резкой болью в голове. Та самая красивая прическа, на которую стилисты отца потратили несколько часов, сейчас абсолютно точно растрепалась и длинные рыжие волосы спадали на плечи и изредка щекотали плечи и часть оголенной спины. Кожа — такая бледная, казалось, буквально прозрачная, фарфоровая, которая разобьется от одного касания на миллионы осколков — отдавала холодом, практически безжизненным и мучительным.
Именно сейчас Николь была уверена во всем. Никогда прежде она не ощущала ничего подобного. Кровь буквально обжигала раскаленным железом, оставляла ожоги сквозь сосуды и вены. Ее жизнь стала красивым спектаклем, а сама Краснова — красивой игрушкой в руках умелого кукловода. Весь сценарий был расписан. И как же удачно она забыла, потеряла память. Николь могла умереть, а единственное, что волновало ее отца — возможность наконец-то манипулировать, управлять девушкой, ее жизнью. Разрушить все то, что было дорого. И все ради идеального мира. Вот только идеален он был лишь для двух мужчин. И никого не волновало, что Николь будет абсолютно несчастна.
Яркий свет слепит в глаза и отражается на ее безупречном платье. Ей всегда приходилось выглядеть подобающе, делать вид, будто она действительно та дочь, о которой мечтал отец. Его гордость, наследница бизнеса. Человек, который продолжит семейное дело и сможет осуществить все планы. Вот только все пошло под откос. Все разрушилось, когда Красновой надоело молчать и кивать, соглашаясь абсолютно на все, делая вид, что это именно та жизнь, о которой она так сильно мечтала. Мечтала… Она уже успела забыть смысл этого слова. Ровно до того момента, как в ее жизни появился взбалмошный футболист со своей чертовски обаятельной улыбкой и растрепанной челкой. Раньше Николь проклинала день, когда Головин появился в ее жизни. Ненавидела судьбу и себя за то, что умудрилась тогда ему позвонить и рассказать о том чертовом сне. Сейчас Краснова понимала, что это был дар. Он научил ее снова верить в чудо, в мечту. Он научил ее снова любить.
Фальшивые улыбки. Влиятельные мужчины, которые из всех сил пытаются делать вид, будто им действительно интересно. Будто их хоть на минуту волнует то, что происходит вокруг, а их главная цель вовсе не получение как можно большей прибыли. Николь всегда называла их бездумными кошельками с деньгами. Таким являлся и ее отец. Вот только его отличала всегда хитрость. Чрезвычайно большая. Честные сделки в этом агентстве были скорее исключением. И Николь знала. Знала слишком много.
Тонкие пальцы сжимают бокал шампанского. Она так старается не взорваться раньше времени. Так старается держать себя. Но нервы на пределе, Краснова начинает сомневаться в том, что этот план действительно хорош. Вот только стоит заметить два знакомых силуэта, как все внутри сжимается. Ей хочется разорвать их на маленькие кусочки. Однако все позже, ведь спектакль только начинается и главная в нем теперь Николь.
— Любимый, — девушка протягивает излишне слащаво, от чего ее начинает мутить. Рука покоится на одном плече, а Андрей сжимает ее талию, будто показывая, что она — его собственность. — Не скучал?
— Ты же знаешь, что безумно скучал, — он тянется к ней и Николь позволяет поцеловать ее в щеку, напоминая себе потом тщательно помыться и облиться антисептиком. — Где ты пропадала?
— Мне стало плохо, знаешь, память барахлит, погода нелетная, — закатывает глаза и надувает губы, зная, что он точно поведется. Андрей никогда не умел считывать ее, чувствовать настроение. — Папа, как проходит прием?
— Все чудесно, милая, думаю, что фирма перейдет вам с Андреем после свадьбы. Нужно скорее ее сыграть, согласна? — улыбается мужчина и поднимает бокал, осматривая партнеров.
У Николь в голове проносится, что он просто болван, который упорно отказывается видеть, что его партнеры так и ждут удобного момента, чтобы получить все возможные деньги. Даже если ради этого придется подставить или убить кого-то. И это еще одна причина, по которой Краснова не хотела оказаться в этом бизнесе. Ее воротило от этого лицемерия, притворства. Однако она уже давно усвоила главный урок и научилась врать.
Играть, чтобы выжить. И сейчас настал ее час. Ее момент. Ее игра. Тут она главная и она решает, чьи головы полетят с плеч. В глазах блеск, а на губах легкая усмешка. Именно сегодня жизнь поделиться на две части. И путь в прошлое будет навсегда закрыт, она никогда не сможет вернуться и все исправить. Вот только главный вопрос в том, хочет ли Николь сама туда возвращаться? Может это самый идеальный вариант, чтобы оборвать все прежние связи? Те нити, которые связывали ее по рукам и не давали вздохнуть, которые давили на кожу, оставляя глубокие порезы и шрамы?
— Конечно, папочка, да и могу ли я тебе перечить? — легкий смех разлетается по залу, от чего присутствующие замолкают и смотрят в их сторону. — Ты же всегда принимал все решения. Умный, взрослый, все знаешь и за всех принимаешь решения. Думал, что я такая дурочка, не смогу выжить без твоего мудрого совета. Открой глаза, пап, твоя дочь выросла. Хотя, ты этого и не заметил, ты же видел во мне ту, кто сможет удовлетворить твои «хочу»
— Николь, — он шипит, — прекрати этот спектакль. Андрей, уведи ее.
— О нет, это только начало. Не лишай людей главного веселья. Дорогие друзья, — она повышает голос и вскидывает руку с бокалом, — я хочу сказать тост. В честь самого чудесного бизнесмена, человека, который построил империю в архитектурном бизнесе, который всю жизнь этому посвятил. И отвратительному отцу, которого я ненавижу. Ты не ослышался, — девушка смотрит на Владислава и улыбается, пытаясь остановить слезы, которые так предательски подступают к горлу, — я терпеть тебя не могу. Раньше я пыталась найти в тебе хорошее, любила до последнего, но ты все убил. Все разрушил. Иронично, да, ты же строишь здания? — смеется и вытирает слезы, которые все-таки скатились по щекам, тыльной стороной ладони. Андрей берет ее за руку, но Краснова лишь вырывается и качает головой. Ей мерзко, противно смотреть на него, стоять рядом, дышать одним воздухом. — Не трогай меня и благодари, что я не написала заявление в полицию за попытку изнасилование. А ты, — Николь подходит к отцу и упирается пальцем ему в грудь, — ты продал собственную дочь мерзавцу. Деньги и репутация же дороже, да? Но, к твоему сожалению, все провалилось, я вспомнила. Все вспомнила.
Мир делится на две части. Николь буквально слышит, как рвется и трещит по швам ее прошлая жизнь. Она оставляет все позади. Говорит все то, что так долго рвалось наружу. Что терзало душу и не давало сил вздохнуть полной грудью. Краснова так долго ненавидела себя за то, что терпела, но теперь. Теперь ее не остановить.
Девушка открывает сумку и кидает в отца флешкой. Улыбается и сжимает в руках одну единственную бумагу. Отходит на несколько шагов и замирает от того, что Владислав начинает говорить. От его слов.
— Ты глупая. Тебя ждала идеальная жизнь. И ты все разрушила. Думаешь, этот футболист подарит тебе любовь? Не удивлюсь, если сейчас он спит с какой-то моделью, пока ты страдаешь по нему. Любовь — это слабость и ты это знаешь. С Андреем ты бы жила обеспеченно и спокойно, но ты же вечно тянулась к творчеству, все тебе не так. Чертовы гены, ты не похожа на меня. Нет ни капли расчетливости и хитрости, — мужчина буквально шипит и брызгает ядом, надеясь, что Николь это заденет. Вот только она уже давно отрастила панцирь, который ничто уже не пробьет.
— Нет, отец, во мне слишком много от тебя. Именно поэтому, — она делает паузу и ждет, пока у всех присутствующих не начнет вибрировать телефон от уведомлений, — каждый твой подделанный документ, каждые настоящие переговоры, черная бухгалтерия — отправлены в полицию. Каждому твоему партнеру пришло видео, где говоришь свое истинное мнение о них и высказываешь планы, как их разорить. А все твои деньги я отправила в несколько благотворительных организаций. Извини, но я разрушила твою жизнь так же, как и ты мою. Не стоило так глубоко пускать меня в свои дела, зная, как я это ненавижу. И, кстати, я увольняюсь, — девушка кидает в него бумагой и улыбается.
Она разворачивается и собирается уходить, но мужчина резко хватает ее за руку и притягивает к себе.
— Ты мне больше не дочь. Ты мертва для меня, Николь.
Эти слова режут острее ножа, но Краснова была готова. Она знала, что так и будет. Бизнес всегда был дороже семьи. Этот урок девушка усвоила еще в пять лет. И тот человек, который смотрел на нее сейчас, явно не был ее отцом. Он не любил ее. Любила ли Николь его? Может где-то в душе, но ненависть явно брала вверх.
— Я никогда и не была для вас дочерью. Извините, что не родилась мужчиной. Счастливо оставаться со своими офисными крысами, Владислав Алексеевич.
Девушка дергает и освобождает руку. Кажется, будто рыжие волосы сейчас пылают огненным пламенем. Она и сама стала огнем. Останавливается и смотрит в глаза Андрея, а затем резко бьет его по лицу. От пощечины остается красный след, а руку неприятно жжет. Но это меньшее, что может сделать Краснова, чтобы утешить ту боль, что горит внутри.
— Прости, — едва слышно произносит Андрей, на что Николь легко кивает и уходит.
Именно так и закрывается дверь ее прошлой жизни, оставляя там позади старую Краснову. Ее уже не вернуть.
***
Саша шумно вздыхает и садится напротив картины. Той самой, которую Николь подарила ему. Казалось, что это было так давно, в другой вселенной. Головин усмехается и опирается на стену, не понимая, почему жизнь решила сыграть с ним такую глупую шутку. Может он очутился в другой вселенной? Может все это дурацкий сон и нужно проснуться? Парень несколько раз щипает себя за руку, вот только результата никакого. Он остался здесь. Один. С огромной дырой внутри, которую уже никто не залатает.
Головин ненавидел жалость. Но сейчас Александр искренне жалел себя из-за того, что произошло. Он скучал. Скучал за тем, что было так недавно, но будто в другой жизни. Скучал по своей любви. И скучал по Николь. Она была так рядом, стояла, касалась и улыбалась. Он чувствовал ее, вдыхал аромат ее кожи. Тогда мир остановился. Вот только это не сказка. Все в очередной раз разрушилось, а Краснова пропала. Испарилась.
— Сука, — выкрикивает в пустоту Головин и бросает в стену бутылку, которая так неудачно оказалась рядом. Он ненавидел эту жизнь, ненавидел себя, ненавидел отца Николь и саму Краснову, которая решила забыть именно то, что он ее любит.
— Ника, привет, представляешь, мне приснился Головин, ну тот самый из Монако, знаешь, он был горяч и я с ним заигрывала, — рядом раздается такой знакомый голос, который буквально заставляет Сашу подлететь. Он смотрит на Николь и не верит, что это не сон. Она здесь. Рядом. Но помнит ли? Девушка опирается на стену и убирает от уха выключенный телефон, прикусывает губу. А у Александра сердце падает и разбивается на миллион осколков. Тот же взгляд с искрой, огненные волосы и такая родная улыбка.
— Я тот самый Головин, к которому ты так отверженно подкатывала во сне, — такая абсурдная фраза, но это их история. Именно с этого все началось. Краснова осматривает комнату, видя там осколки и лужу, а потом вспоминает, как Головин материл стену.
— Знаешь, ты был вежливее, когда мне снился, — в ее глазах пляшут черти, а Саша понимает, что он наконец-то дома.
— Краснова, заткнись и иди сюда, — смеется, а потом сжимает девушку в объятиях. Он скучал. Чертовски сильно скучал и уже даже не верил, что сможет хоть когда-то снова ее коснуться, вдохнуть ее парфюм, зарыться в длинные волосы и поцеловать. Настолько нежно и страстно одновременно, что у Николь весь мир уйдет из-под ног. Сжимать ее так, будто через минуту она растворится и исчезнет.
— Я вспомнила, я все вспомнила.
Тихий голос, означающий только одно. Она снова с ним. Снова стала собой. Его любимая Николь, та, о которой он мечтал последние недели, о встрече с которой грезил. Головин обнимает ее и не может поверить своему счастью.
— Неужели это не сон? — вырывается у Александра, а Николь разрезает тишину своим смехом.
— Головин, ты стареешь. Сны с тобой — это мой профиль, не отбирай у меня титулы, — прикусывает губу и откидывает длинные волосы назад, которые буквально горят под едва пробивающимся в окно светом фонаря. Красивая. Нежная. Уверенная. — Ты так смотришь, будто я призрак. Подумаешь, память потеряла, а ты сразу расслабился.
Саша смеется и выдыхает. Все возвращается на свои места. И их сцепленные руки, переплетенные пальцы кажутся чем-то обыденным, правильным, таким нужным, что воздух разрывает легкие и так и норовит вырваться новым вдохом, лишь бы только снова ощутить такой родной запах, лишь бы каждая клеточка пропиталась им. Головин мечтает о том, чтобы слиться с этим ароматом, чувствовать его каждый день, жить в нем, не теряя ни единой минуты.
— Прости меня, — вырывается у Александра. — Прости, что меня не было рядом, что из-за меня ты потеряла память, что все это произошло. Я не хотел этого. Я перед тобой виноват. Я должен быть рядом, — он буквально съезжает на пол, прикрывая лицо руками, стыдясь своих эмоций.
Эти слова режут по сердцу. Она слишком ярко помнит тот день, помнит едкий привкус соленой крови во рту, ноги, которые так безжалостно били ее тело. Казалось, будто каждое сломанное ребро до сих пор ноет, не давая забыть события ночи, когда ее жизнь чуть не разделилась на две половины. Но смотря в эти глаза, Николь понимает, что не может его винить. Он и не виноват ни в чем. Тот единственный человек, который был готов бороться за нее, сражаться за каждую минуту, проведенную вместе, за каждую крупицу памяти, лишь бы снова оказаться вместе.
Девушка улыбается и пожимает плечами, а потом садиться к нему на колени. В голове проскальзывает мысль о том, что картина кажется слишком абсурдной. Они вдвоем на полу галереи, где стоят картины Николь. Ее первая выставка. Именно она стала местом их воссоединения. Пусть и такого тяжелого и сложного.
«Ведь там, где любовь кончается, начинаешься ты»
Касания кажутся слишком горячими, но этого недостаточно. Слишком мало близости, слишком далеко, слишком много преград из одежды. Николь прикусывает губу и заглядывает в его глаза. Такие ясные и теплые, в них видна надежда. В голове проскальзывает мысль, что вот он — олицетворение слова надежность и безопасность. Каждый миг с ним веет комфортом и спокойствием. Он не тушит огонь внутри нее, он помогает ему гореть ярче.
— Сюда точно никто не зайдет? Даже охранник? — она чувствует, как внутри все начинает сжигать пламя желания. Ей хочется быть ближе, хочется остаться с ним, слиться воедино немедленно.
Головин на секунду отодвигается от нее и встает, направляясь к двери. Пара легких движений и они заперты.
— Ключи есть только у меня, так что теперь точно никто не сможет зайти, — усмехается парень и снова садиться на пол, а Николь возвращается на прежнее место. Кажется, что сейчас все максимально правильно и уместно. Она здесь. Он здесь. Они рядом. Вместе.
Краснова проводит рукой по его щеке, чувствуя легкую щетину. У нее мурашки по коже. Между ними проходит электрический ток. Саша сжимает ее талию. Такое незначительное действие, от которого сносит крышу. Ладонью на бедра, круговыми движениями. Николь утыкается ему в шею, нежно целуя и оставляя влажную дорожку поцелуев до уха, слегка прикусывает мочку, заставляя Головина зарычать. Им мало друг друга. Саша касается молнии у нее на спине и через минуту уже проводит пальцем по оголенной коже. Такой желанной и нужной. Платье практически мгновенно оказывается на полу, а Краснова, будто дразня, начинает двигать бедрами, прикусывать его шею и расстегивать пуговицы на рубашке, которая так мешала ей касаться. Чувствовать. Ощущать.
Александр перехватывает ее губы и буквально впивается в них поцелуем, заставляя Николь шумно застонать. Ей так этого не хватало. Она чувствует его возбуждение. И понимает, что сама невероятно сильно его хочет. Хочет снова ощутить эти искры, эти эмоции. Быть на мгновение частью единого целого. Остаться в этом миге навсегда.
— Как же я тебя люблю, — шепчет Головин и снова целует ее.
Его рука опускается на живот девушке, а потом медленно скользит вниз, проникая в трусики. Краснова шумно вздыхает и прикрывает глаза, чувствуя, как длинные пальцы касаются ее клитора и начинают медленно двигаться. Весь мир сосредотачивается в одной точке — и эта чертова точка Александр Головин. Он сводит ее с ума тем, как страстно поглаживает ее клитор, а потом медленно вводит во влагалище два пальца, заставляя девушку выгнуться от удовольствия. Ее рука начинает судорожно расстегивать штаны, желая скорее ощутить его плоть. Головин лишь усмехается и прикусывает нижнюю губу Красновой, оттягивая ее на себя.
— Саша, пожалуйста, — протягивает Николь перед очередным стоном. — Пожалуйста.
В глазах горит желание. За это желание он готов душу дьяволу продать. Он готов на все, лишь бы видеть это каждый день. Он стягивает штаны и трусы и, усадив Краснову на колени, осторожно входит в нее членом. Они снова вместе. Снова слились воедино.
Рваные движения, сменяемые стонами. Они не могут удерживать себя, у двоих сносит крышу от касаний, поцелуев и контакта. Нежного, нужного, переходящего в страстный, когда желание захватывает с головой. Головин касается ее клитора, продолжая мастурбировать его по кругу. Ему нравиться видеть, как Николь выгибает спину, как кричит его имя и просит не останавливаться. Николь чувствует капли пота, стекающие по коже, кажется, будто они сейчас начнут шипеть и испаряться с их разгоряченных тел. Она чувствует каждое его движение внутри, чувствует, как его длинные пальцы помогают достичь пика, получить максимум удовольствия. И именно поэтому каждое движение ее бедр — навстречу.
Их захватывает с головой. Кажется, будто чувствительность обострена до предела и каждое касание — взрыв миллиона звезд. Николь не может себя сдерживать. Головин сжимает ее бедра и ускоряется. Быстро. Размашисто. Глубоко. Краснова задыхается от наслаждения, царапая его спину, впиваясь ногтями. Длинные волосы прилипают к спине и лбу, но ей абсолютно плевать. Она видит, как Саша закрывает глаза и издает протяжной стон, а его руки гладят ее тело, касаются груди, сжимают соски.
Оргазм накатывает волной. Яркой вспышкой. От них будто разлетаются искры. Воздуха становится мало, а в комнате невыносимо жарко. Николь падает на грудь Саши, понимая, что ноги стали ватными. Но это приятное ощущение. Тяжелое дыхание медленно приходит в норму, вот только сердце продолжает биться в груди. Выпрыгивать. Совершать по несколько сотен переворотов в минуту. И от этого ощущения уже не отделаться. Оно будет с ними навсегда.
— Я люблю тебя, Александр Головин, люблю, — она говорит это шепотом, но этого достаточно, чтобы парень услышал и еще сильнее прижал девушку к себе, целуя в макушку.
***
— Ника, положи сковородку. Уберите от этой женщине все холодное и горячее оружие, в конце концов, — смеется Краснова. — Федя, как ты с ней живешь?
— Она меня запугала, — отвечает чалов и пригибается от полотенца, летящего в него.
Впервые за полгода они собираются вместе. Переезд Красновой в Монако оказался слишком длительным и тяжелым, но оно того стоило. Теперь у нее есть все, о чем девушка так сильно мечтала. Она наконец чувствует себя счастливой. Живой.
Теплые руки Головина обнимают ее за талию, прижимая к себе, вдыхая такой родной аромат. Он готов ради этой улыбки на все. Лишь бы всегда рядом была эта рыжеволосая бестия, которая сводила его с ума. Сквозь все испытания. Сквозь всю боль и проблемы — они все-таки вместе. Рядом. Каждый день жизни. Вместе до конца.
Николь переводит взгляд на своих друзей и улыбается. Они научились быть вместе, научились уживаться со своими проблемами и сложными характерами. Зато сейчас Чалов смотрит на Веронику так, будто она единственная девушка во всем мире. Он целует ее, сжимая в своих руках. И Николь улыбается, понимая, что ее подруга действительно нашла своего человека. Того, кто смог ее понять, не пытался заставить ее быть слабой, кто помогал со съемками и всегда оказывался рядом. Такие одинаковые и такие разные одновременно, они нашли друг в друге тот покой, которого так сильно не хватало в этом мире.
— Они удивительно смотрятся вместе, просто невероятные, — Краснову обнимает мама и садиться на кресло. — Поздравь меня, сегодня я официально разведена. А твой папа решил заново строить свой бизнес, но слава о нем ужасная, никто не хочет иметь с ним дело.
— Так ему и надо, он столько пытался устроить мою жизнь под себя. Пусть свою устраивает теперь, — Николь морщит нос и хмуриться.
— Я тебя уже боюсь. Зато понятно, что лучше тебе не переходить дорогу, раздавишь, — усмехается Головин.
— Тебя это никогда не останавливало, — Краснова закатывает глаза и заваливается на диван.
— Меня удачно подталкивали к тебе, — подмигивает парень, а потом потирает ручки. — Становитесь рядом, нам нужна красивая фотография.
Он садится к Николь и прижимает ее к себе, а к ним на колени запрыгивает Бэтмен. Мать Николь улыбается, сжимая руку дочери, а Вероника с Федей располагаются сзади. Чалов притягивает Нику и улыбается, понимая, что ему достался самый главный клад.
Эта фотография займет почетное место в гостиной. И каждый раз Николь будет улыбаться, видя ее. Она наконец-то смогла всего достичь. Своя тату-студия. Галерея в Москве и выставки по всему миру. А самое главное — она может рисовать, может посвящать этому все свое время. Жить в удовольствие и наконец радовать ту маленькую девочку, которая плакала и думала, что никогда не сможет заниматься тем, о чем так грезит душа.
Вся жизнь перевернулась из-за одного телефонного звонка. Перепутанного номера и сказанной фразы. Той самой, что изменила весь ее мир. Один сон, одно слово. Она так часто думала, что это банальная случайность. Но сейчас понимает, что не бывает ничего случайного. Все это произошло ради чего-то. Ради новой жизни, ради чудесного будущего.
Краснова не знает, что ждет ее дальше. Николь даже не может предсказать, что будет завтра, что измениться. Ведь в то утро она тоже не думала, что найдет любовь всей своей жизни. Она даже не знает, навсегда ли они вместе. Но Николь уверена в том, что пока его рука в ее руке, пока рядом шагает Головин, уважающий каждый ее решение — Краснова сможет все. Она завоюет этот мир, разорвет его и покажет, что она действительно может. Пока рядом он. Тот, кто любит ее самой чистой и открытой любовью.
И если они смогли, то и ты сможешь.
