Найджа чувствовала себя настолько опустошенной и разбитой, что хотелось блевануть. Заорать до севшего голоса и оглохнуть. Но еще больше хотелось придушить этого кожаного ублюдка, который поддерживает ее от столкновения со скамейкой. Вцепиться ногтями в глотку, вырвать трахею, оставив кривую кровоточащую рану, зажать артерии до ощущения пульсации застоявшейся крови.
Кареглазая мечтает увидеть чернючие синяки на этой удивительно женственной шее.
Отметины, оставленные только ею. Месть из-за неоправданной ненависти, ведь, технически, Агрест совершенно чист и невиновен в ее проблемах и внутренних терзаниях. Он не причем, просто случайный свидетель и безропотный соучастник. Блондину даже можно посочувствовать, только негодование и ослепляющую ненависть это не убирает и даже не уменьшает. И это выбешивает еще сильнее.
Девушка ненавидит себя до красной пелены перед глазами из-за собственной слабости, глупости, недальновидности,
тупизма, ведомости
. Вот последнее скрипит на зубах острыми осколками собственных костей. Фиолетоволосая спокойно могла выстоять этот сокрушительный шок, перетерпеть, закусив язык до крови. Она могла с легкостью опереться не на одноклассника, а на стену. Это было бы в разы лучше, прохлада кирпича успокоила немного и привела в чувство. Просто ее будто по инерции притянуло к Адриану,
будто кто-то слегка толкнул в спину.
И вся эта паранормальщина вымораживает, до трясучки всего организма. Ее воротило лишь от мысли собственного проигрыша. Девушкой играются, как с трупом птицы,
измываются как над лабораторной крысой. Копаются в ее мозгу измазанными перчатками, пытаются свести с ума, сломать волю, подчинить себе, нагнуть под себя. Мерзко от этого холодка по всему телу от осознания того, что за ней следит маньяк.
И, что самое страшное, Сура не знает, что можно ожидать от этого человека – а человека ли? – который способен отмотать время и вертеть этим миром, как какой-то скульптор. Она ранее относилась ко всему происходящему, как к шутке или пранку – жесткому такому, с привкусом садизма – но это была ее большая ошибка.
Невидимая сущность точно имеет какие-то отклонения в психике, только Найджа пока не может точно просчитать их. Ей сейчас придется хорошенько изучить все произошедшее ранее, чтобы вычислить его психологический тип и психический фонд. Ошибки быть не может – это может стоить жизни. Нужно быть максимум аккуратной, ее сталкер может быть шизофреником или человеком с синдромом Гитлера.
– Может, в медпункт? – из раздумий девушку выводит удивительно тихий вопрос Агреста. Его губы даже особо не двигались. Найджа бы и не услышала зеленоглазого, если бы юноша не был у самого ее уха.
Девушка не поднимает голову, но поворачивает ее в сторону обеспокоенного лица. Блондин выглядит даже мило с этой складной между светлыми бровями. Его глаза так и бегают по одногруппнице, осматривая серое уставшее лицо.
– Ты так резко побледнела, может, ты заболела? – предполагает мальчишка, вглядываясь в чужие глаза. Он вообще почти в наглую разглядывал внешность.
«А ты так тщательно рассматривал мое лицо, что смог это заметить?» - фыркает про себя кареглазая, чувствуя электрический импульс по позвоночнику.
Ее бесит реакция организма, который строит из себя что-то девственно-чистое. А ведь они просто посмотрели друг другу в глаза, что же будет при первом сексе? Наверное, от переизбытка соул-чувств девушка просто будет биться в конвульсиях от приступа эпилепсии. От такой резкой смены кадров и игры с яркостью до добра точно не доведут.
Почему мир соулмейтов настолько жесток? А если бы твоя «истинная» - это маньяк-серийник-педофил? Придется весь остаток жизни быть жертвой домашнего насилия и психологического унижения? Сура поражается возможным цифрам таких вот несчастных человечков, которые слепо верят какому-то седьмому чувству и идут на поводу у глазного паразита.
– Возможно, ты прав. – почти одними губами произносит девушка, чувствуя, как горло ссадит от сухости.
«Я не просто заболела. Со мной играется кукловод, который так любяще прокалывает мне ладони и лодыжки невидимыми лесками и иглами.» - продолжает про себя угнетенная.
Она понимает, что должна сейчас встать и пойти в медпункт, местоположение которого ни в зуб ногой, но сил просто нет. Это подвиг для ослабшей Суры, даже
непосильный.
Наверное, Адриан считает ее странной, ведь она сама сказала, что сейчас пойдет к медсестре, но продолжает лежать на блондине, прикрыв глаза от усталости. Вот только попаданке плевать, что о ней сейчас думают. Ей не настолько важна собственная репутация, как собственная жизнь. О своем сознании и психике девушка даже не задумывается, она слишком матерая, собаку на этом съела.
Сейчас Найдже гораздо лучше создать иллюзию того, что все хорошо. Представить, что она сейчас дома, в нормальной семье, где ее мать отвратительно готовит и ненавидит зеленый, где нет всей этой канители с соулами, где Леди Жук – всего лишь глупый и неуклюжий до закатывания глаз персонаж. Вот она хочет вернуться в свою реальность, где за ней не ведется слежка и где Сура вольна делать все, что захочется без страха начать день с ебаного начала.
И ведь она только недавно задумалась о участи персонажей игр-стрелялок, где главный герой просто
постоянно сдыхает, возрождаясь на последнем сохранении. Даже думать об этом просто страшно!
– Ладно, я пошла в мед. – быстро встает Сура, почувствовав, как рука Агреста пыталась погладить ее по спине. Пока попаданка не готова к таким семимильным шагам.
Девушка почти завалилась назад, ощутив всю тяжесть тела, которое будто из осмия соткано. Помимо исполинской тяжести она почувствовала, как ослабли ноги из-за подкосившихся коленок. Мозги в сжатой черепушке закружились как в брейк-дансе, резко подступила легкая тошнота к подъязычной кости.
Сура зажмурилась, положив холодную ладонь на лоб. Из-за «разделения влюбленных соулмейтов» перед глазами снова возникла вспышка, появилась раздражающая рябь и приевшаяся зернистость, как в старых телевизорах.
Жаль, что Найджа не заметила, как сидящий Адриан тоже болезненно зажмурил глаз, скривив губы. Ей бы точно стало немного легче от осознания того, что страдает не в одно рыло.
– Я учителя предупрежу. – сказала вслух фиолетоволосая, как бы отстрелявшись этому белобрысику.
Девушка направилась к кабинету преподавателя, обойдя весь зал по краю, чтобы не получить мячом в челюсть, плюс, стена поддерживала ее вялое тельце.
Только зайдя в кабинет, Сура поняла, что за ней проследовал Агрест. Девушка стиснула зубы от раздражения. Почему этот ребенок за ней так увязался, он же вызывает почти аллергию!
– Мсье, я плохо себя чувствую. – бесчувственно произнесла кареглазая, смотря на коренастого индуса в ярком спортивном костюме.
– Что случилось? – повернулся в кресле препод, перестав что-то печатать в ноутбуке. – Что-то болит? – оценивающе провел по Суре взглядом.
– Тошнит. – почти не соврала девушка, дожидаясь разрешения.
– Дойти сможешь? – приподнял бровь кареглазый, смотря на лицо ученицы, которая немного погодя кивнула. – Ну иди, только аккуратно.
– Спасибо. – бубнит себе под нос фиолетоволосая, выходя из кабинета.
Она не чувствовала себя особо счастливой, но подметила, что не запомнила внешность этого индийца, кроме темной кожи. Внутри стоял какой-то неприятный ком, в груди была ужасная тяжесть, хотелось немного разбить кому-нибудь лицо.
Как только Сура сказала учителю про тошноту, которую раньше не особо ощущала, тут же почувствовала усиление этого отвратительного эффекта.
Девушка замерла на мгновение, когда зашла в раздевалку. Она вспомнила, что не знает местоположение медпункта. Хотелось хлопнуть себя по лбу и болезненно заныть от удушающей несправедливости, но вместо этого кареглазая прилегла на лавку, перед этим убрав чужие сумки на свободные места.
Она прикрыла режущие глаза, сомкнув руки на груди. Найджа решила либо вздремнуть в раздевалке, либо уйти куда-нибудь в астрал. Девушка разберется по ситуации.
– Агрест, – окликнул физкультурник стоящего у входа ученика. Адриан поднял на него вопросительный взгляд, отмерев от задумчивости. – Проводи-ка ее до медпункта, – кивнул в торону ушедшей. – Что-то мне не нравится ее бледность и пошатывание.
– Хорошо. – Адриан даже немного обрадовался. Он как раз хотел предупредить преподавателя о странном состоянии одногруппницы, но тот сам заметил. Все-таки Агресту действительно не показалось.
Блондин старается не особо спешить за Сурой, но широкие шаги выдавали волнение и заинтересованность одноклассницей. Зеленоглазый действительно беспокоился за нее. Девушка побледнела практически сразу после того, как Найджа – случайно или нет – хлопнула его по плечу.
Конечно, произошла типичная реакция между соулами, а после…после он не узнал вечно веселую и шутливую Суру. Девушка настолько резко изменилась, что это даже слегка напугало. Буквально минуту назад они рассказывали друг другу анекдоты, а уже сейчас у него задание отвести знакомую к врачу.
Сура услышала, как кто-то подходит к двери. Это точно была не девушка, не было слышно звуков каблуков. По уму она должна была встать с произвольной лежанки, следав вид, что все замечательно, но…что-то не пошло.
– Сура, ты там? – постучался блондин в дверь, не заходя в женскую раздевалку. Попаданка так и поняла, что это будет именно Адриан, ведь яркость перед глазами подскочила.
«Офигеть воспитанность.» - удивляется пунктуальности этого нарисованного француза с пшенично-желтыми волосами. – «Он видел, куда я заходила?» - непонимающе нахмурилась ярковолосая.
– Да, я собираю вещи, – соврала девушка, не вставая с хорошего места. – Ты что-то хотел?
– Меня учитель попросил тебя довести до кабинета медсестры. – объяснил парнишка, из-за чего Сура ухмыльнулась с фырком. Все-таки ее всеми способами сводят с этим молокососом.
– Ок, сейчас выйду. – громко говорит кареглазая, после чего тихо и обреченно выдохнула.
Ей было бы лучше просто полежать здесь до звонка, в спокойном одиночестве, но нет, придется тащиться хрен знает куда из-за собственной слабости.
Одним рывком попаданка встает с постели, чувствуя легкую тошноту. Она взяла свой рюкзак, тут же округляя глаза от того, как он гирей повис на руке. Сумка не была настолько тяжелой в начале…или уже будущий психолог тронулся крышей?
Девушка качнула головой, отгоняя негативные мысли, и вышла из раздевалки с рюкзаком на спине. Встретившись с ней взглядом, Агрест слабо улыбнулся, но вот Сура продолжала быть каменной статуей.
– Ну, веди меня. – она не попыталась изобразить даже
подобие улыбки. Просто нет сил на такие мелочи, которые не особо повлияют на их зарождающиеся взаимоотношения.
Кареглазая была рада, что француз не интересовался причиной ношения рюкзака, когда они направились к выходу из уличного спортзала.
Парнишка даже придержал дверь, когда Найджа выходила из зала. Это было даже мило, но не более. Шли они, как ни странно, в тишине, что удивило попаданку. Обычно зеленоглазый стремился с ней пообщаться в свободное время, а тут просто молчит, покорно следуя рядом.
«Возможно, мозги проснулись.» - мысленно пожимает плечами длинноволосая, уходя в собственные раздумья. Во всем теле ощущалась реальная слабость, было ощутимое головокружение.
Ко всем симптомам еще прибавилось мигание яркости и красочности перед глазами. Организм как бы показывал, что истинная рядом, нужно срочно принять какие-то меры. Только Сура ничего не принимала. Она продолжала идти на небольшом расстоянии от зеленоглазого, даже не разбирая дороги и совершенно не следя за ней. Девушка даже не стала бы бить тревогу, если вместо медпункта он повел ее к школьной кладовой.
– Может… - вдруг тихо произносит блондин, обратив на себя внимание. Сура безразлично повернула к нему голову, ощущая легкий табун мурашек по бокам. – Тебе помочь? – договаривает фразу Адриан, слабо улыбнувшись молчаливой знакомой.
Девушка продолжала смотреть пустым взглядом на юношу, процеживая через вялый мозг его вопрос-предложение. Буквально через пару секунд до нее доходит, почему ее рюкзак прибавил в весе. Все это опять уловки, чтобы был повод очередного «случайного» касания душ. Как раздражающе предсказуемо, прям детский сад.
Неожиданно вспомнился случай, из-за которого Сура никому не доверяет свои вещи. В младшей школе какой-то старшеклассник просто по приколу скинул содержимое ее школьной сумки в дождевую грязь. Прямо с верхнего этажа мужского туалета. А ведь маленькая Найджа отошла всего на пару минут,
взяв слово с подруги, что та проследит за сумкой. Впрочем, больше девушка никому не доверяла свои вещи.
И если бы не ситуация из прошлого, то эта просьба Адриана показалась бы очень милой. Чтобы не затягивать молчание, которое могло перерости во что-то некомфортное, Сура просто сняла портфель и протянула его судьбоносному партнеру.
– На,
джентельмен, – кратко говорит она, смотря точно в зеленые глаза. Зачем ей лишний раз мучатся, если Агрест сам мечется, чтобы ей помочь? – Спасибо. – кивает, когда Адриан забирает ручную кладь.
Почему-то всю оставшуюся дорогу до самой двери медпункта зеленоглазый глуповато улыбался. Нет, улыбка не была странной, но вот ее причина – очень даже. И да, Сура не признается, что ей была интересна его реакция, да и привыкнуть к рези в глазах труднее, чем кажется.
Блондин снова открыл дверь перед Найджой, слегка склонившись в пояснице. Возможно, девушка даже улыбнулась бы, если не общая слабость и убитое чувство внутри. Сура даже немного удивилась тому, что их травмпункт был не только открыт, но там было еще несколько медсестер! Ее универский медпункт встречал закрытой дверью.
– Здравствуйте. – подал голос Адриан, заметив женщину в белом халате, сидящей в телефоне. Найджа сразу уселась на свободное место возле ее стола.
– Здрасте-здрасте, – отключила мобильник полноватая, но милая и ухоженная брюнетка с каре, посмотрев на юношу. – Кто больной? – переводит взгляд на бледную кареглазку.
– Я. – прячет ледяные руки в карманы юбки, пытаясь хоть как-то согреться. Окно в белом кабинете было распахнуто чуть ли не настежь.
– Вижу, вижу, – протянула дама, изучающе осмотрев девушку с сероватым цветом кожи и с огромными синяками под глазами. – На что жалуемся, милочка? – сводит в замок пальцы, сложив руки на столе.
– Тошнит, общее недомогание, слабость, ужасная усталость. – перечислила самые явные симптомы попаданка, хотя внутри понимала, что хочет задать вопрос про соул-зрение, у всех ли такой кислотный мир, или ей так просто свезло. Да и много чего про принцип этого соулмейтества, ведь врач, по уму, первый, кто должен быть осведомлен в этом вопросе.
– И что Вы ели сегодня, вчера? – врач высказывает заинтересованность, излучая спокойствие.
– За сегодня – пара яблок, размер которых больше моего кулака, – она показательно сжимает ладонь с мраморной кожей. Дама оценила размер фрукта, кивнув. – Мне резко стало плохо, хотя до этого чувствовала себя нормально.
– Ясно. – опять кивает медсестра, вставая со своего места, тихо хлопнув по столу. Она вальяжно прошлась к полустеклянному шкафу, открыв его ключем. Голубоглазая брюнетка взяла электронный термометр и тонометр.
Увидев прибор для измерения давления резко в голову ударили щемяще-приятные воспоминания, когда двоюродный прадед мерил показатели сначала простой бульбой, а потом перешел на электронный тонометр. Мир его праху, который сейчас плавает где-то в Сене.
– Молодой человек, а что Вы тут забыли? – визгливо поинтересовалась пухленькая мадам, посмотрев на блондина, мирно устроившегося на голой кушетке.
Некогда задумчивый Агрест чуть не подскочил на месте, испуганно-круглыми глазами уставившись на некультурно фыркнувшую от смеха брюнетку.
– Или сопровождаете свою
гёрлфренд? – с ярким французским акцентом произнесла голубоглазая, почти хохотнув. Она протянула болезненной девушке пискнувший термометр. Ее чеширская улыбочка была почти во все лицо.
От ее ужимистого тона Сура хотела закатить глаза и самостоятельно заткнуть себе уши. В нем было столько наигранности и скрытых подтекстов, что это раздражало.
– Что? – первым и единственным возмутился – возмутился ли – Агрест, оторопев от такого заявления. Он как-то ожидающе-пугливо посмотрел на Найджу, которая в упор не обращала на этих двоих внимания, делая вид, что очень занята градусником. – Нет, мы…просто одноклассники. Учитель попросил отвести, волновался. – слабо и как-то нервно заулыбался мальчуган, перебирая пальцы. Суре показалось, или у него немного порозовели щеки?
А что попаданка, она вообще не собирается никак комментировать все это недоразумение. Девушка вообще больше не будет отрицать или подтверждать отношения с этим блондином. Практика показала плачевные результаты. Затрата сил не стоит итога.
– Просто однокурсники? Даже не друзья? – прищурилась ухмыляющаяся, сев на свое место и сложив руки у крупных складок живота.
Она снова оглядела молчаливую парочку, изучая их полностью разнящуюся реакцию.
Блондинчик смотрел куда-то в сторону и вниз, нервно перебирая пальцами. На его лице считалось стыдливое смущение. А вот мимика фиолетоволосой стремилась к нулю. Ей было абсолютно фиолетово, что происходит вокруг. Возможно, она даже не врет про самочувствие.
– Как жаль, – печально всхлипнула голубоглазая. – Но это не мое дело. – она отмахнулась на веселе, объяснив «умирающему лебедю», что да как с использованием термометра.
Молчание образовалось довольно-таки быстро, только уличные звуки нарушали эту тишину. Врач рассматривала чистый потолок, крутя большими пальцами сомкнутых рук.
– Прогуливаем, значит? – вдруг подала она голос, посмотрев с лукавой полуулыбкой на сглотнувшего Агреста. – Ну, ты же просто сидишь, не умираешь, не при смерти. Мог спокойно идти на занятия, до конца, наверное, минут 20.
– Сейчас физкультура, я не занимаюсь. – объяснил Адриан. Голова кареглазой стала неприятно сжиматься от их диалога, хоть парочка общалась громким шепотом.
– А что так? Вроде здоровый юноша, не калека. – продолжала спрашивать без нажима, да и без особого интереса тоже.
– У меня было растяжение, только недавно зажило. – кратко объяснил персонаж детского мультика. Врач только медленно кивает, взглянув на болявую, когда пискнул термометр.
– Ба, 34 Цельсия! – можно заметить, как черные, аккуратно выщипанные, брови подскочили вверх. – У тебя температура низкая, естественно, будет слабость.
Сура слегка нахмурилась, не понимая, почему вдруг температура тела так резко упала. Обычно с ней такого не случалось. Возможно, дело было в постоянном «перемещении во времени». Ну, или у нее такая реакция на приступ эпилепсии, что маловероятно. Да и вообще, у нее генетическая предрасположенность к гипертонии, с чего бы вдруг такая низкая температура и, скорее всего, давление.
– Нужно что-то горячее, да и лекарство выпить не помешает, – тянется за ручкой медсестра, отрывая клейкий листок. Она приготовилась писать на нем что-то. – Звони опекуну или родителю. Без его согласия я не могу тебя отпустить. – внимательно смотрит на ученицу, которая почти сразу после этой новости почти заметно помрачнела.
– У меня нет телефона. – тихо наврала Найджа, опустив взгляд на коленки.
– У детей 21 века нет телефона? – скривилась в неверии брюнетка, продолжая сверлить девушку. – В жизни не поверю. – фиолетоволосую злило еще с пеленок до крови в глазах обобщение. Почему каждый человек любит обобщать весь мир, когда встретил всего-то парочку отличившихся единиц?! Совершенно
не профессионально и бесчеловечно.
– Как же, Сура? – удивленно вскидывает брови Агрест, уставившись на одноклассницу, которая раздраженно сжимает челюсть. – Ты же только недавно в нем сидела. – конечно, блондин не хочет унизить или опозорить ее, но его псевдо-помощь
бесит.
«Вот что тебе надо? Не лезь!» - в сердцах подумала попаданка, особенно не желая общаться по телефону с лже-матерью. Признаваться самой себе не хотелось, но девушка испытывала сильнейший дискомфорт, только представляя образ этой улыбчивой подделки.
Хоть ее улыбка была не такой уж психоделической – просто девушка воспринимала ее как
фальшь – но было в этой мимике что-то инородное, скрытое, мерзкое и пронизывающее. Либо у Суры просто паранойя на нервной почте и щепетильной теме, либо эта блондинка с зеленым контуром следит за ней,
продавливает сознание под свои нужды.
А прошлый случай, когда эта женщина – а женщина вообще ли, порой Сура сомневается даже в собственных глазах, они стали
слишком часто лгать – стояла в ее комнате и просто наблюдала...нет, она что-то говорила, но вопросы сухие, без всякого смысла.
Как смотрели эти голубые глаза на нее, с морщинками у век из-за «милой» улыбки.
Именно она всегда открывала закрытые на ключ двери. «Жизель» всегда имела доступ к Найдже, даже когда попаданка сбегала.
Возможно,
что невозможно, блондинка следит через телефон. Дама постоянно звонит в одно и тоже время. Ну, или просто жертва-эксперимент так плохо играет, поэтому ее возвращают на исходную позицию. Кареглазая не признается, но постоянный цикл-виток
медленно сводит с катушек, настолько медленно, что незримо. Хотя попаданка уже не считает себя «обычным человеком» по профессии, следовательно, ее психика имеет дополнительные свойства, например, ее не так просто скрутить в рогалик абсурдности и паники.
Только через все тело все равно будто втыкали насквозь охлажденные спицы. К ним мгновенно прилипало раненное и кровоточащее мясо, создавая чувство стянутости. Сура, наверное,
боялась оставаться один на один с этой демоницей со стеклянными глазами. Она словно комок воспаленных нервов, ощущает себя в собственной комнате как на смертной казни.
Эта блондинка настолько тяжелая, что у Найджи лопнет кожа, порвутся органы и расколются кости, кровь брызнет и польется со всех трещин рекой. Девушке страшно слышать ее мягкий и звонкий голос, который по уму не должен совершенно пугать, но кареглазая все равно ощущает всем нутром этот леденящий холод и скованность во всем теле,
особенно где-то на уровне души.
– Тем более, – голос у этой дамочки не громогласный, но от него Сура слегка глохнет, начинает кровь звенеть в голове от сжавшихся сосудов. Брюнетка повернулась к девушке, подмечая брезгливый лик линии губ. – Давай звони, температура может еще сильней упасть. Я не в праве давать тебе лекарства без разрешения опекунов, пойми.
Найджа понимает все в этой жизни, лишняя ответственность медсестре явно не нужна совсем. Горло стягивает, ногти до боли впиваются в сидение, останутся борозды на искусственной коже. В голове образовался дымчато-молочный туман, болезненная слабость стремительно забирает последние крупицы самообладания.
Становиться так
горько, печаль на корне языка вызывает тошнотики. Сура не хочет общаться с собственной семьей, она не хочет возвращаться домой раньше времени, не хочет чувствовать этот колючий мороз под кожей, обвивающую душу слизь страха и ножи отчаяния.
И, что самое противное, никому нельзя объяснить причину такого нежелания в общении с родительницей. Никто не поймет, почему в карих глазах сверкает влага, почему в радужке тонет мольба, а в радужке режет оправданная ненависть и детский сковывающий сознание страх. Только они не увидят скрытого смысла, философию второго дна.
Найджа злиться до дрожи, когда из глаз предательски полились слезы. Нос перестал дышать, глотку ссадило, все тело дрожало, но не от страха или холода. От простого и бесящего бессилия. Она, взрослая и самодостаточная, находиться игрушкой в руках какого-то
уебка, который ловит кайф от ее
убожества.
И Сура хочет, чтобы все люди в этом мире, которые видели ее слезы слабости, забылись, впали в кому и отстали от нее. Но ее желание не имеет хоть какого-то ценза, всем плевать на попаданку, хотя по-мастерски создают обратную иллюзию. Найджа мысленно рычит, когда боковым зрением видит вскинутые к потолку темные брови врачихи.
«Только этого не хватает.» - ненавистно думает фиолетоволосая, уже представляя дальнейший тупорылый диалог. Ее бесит собственная беспомощность, моральная ведомость и невозможность противостоять проблемам. Она, черт возьми, психолог, а ведет себя хуже подростка! Это оскорбляет эго, бьет по самолюбию и рушит пирамиду собственного величия.
– Сура… - по голосу и выражению лица Агреста легко уловить его обеспокоенное удивление. – Ты чего? – этот тон…жалостливо-
мягкий, даже робко-
надломанный…как он уничтожает последние атомы спокойствия, которые так пыталась сохранить в себе Найджа.
Девушка вжимается в собственное тело в бесконтрольной ярости и ненависти…а еще жалости, к самой себе. Она сильно жмурится, стискивает зубы и терпит, мысленно оскорбляя каждого в этом осточертевшем помещении.
Но
не спасает, кареглазая видит даже через закрытые веки его выражение лица, его лживую обеспокоенность, искусственную воспитанность, высосанную из пальца влюбленность. Все его действия – программа Высшего Разума, который следит за ней, как ученые за крысой. На деле Адриану было бы плевать на нее, если бы не соулмейтные
помехи. И это еще больше злит и расстраивает.
– Сура, что случилось? – парень мечется, обдумывая правильность этого поступка, но подсаживается к однокласснице, которая старается незаметно отодвинуться, но мешает стол. Адриан не дурак, он видит, что девушке не особо комфортно, поэтому слегка отсаживается, оставляя еще больше расстояние, чем было.
– Ничего…особенного, – Найджа ищет моменты, когда ее голос становиться более нормальным, без надрывной сиплости. Она понимает, что такая фраза – кричащий повод бить тревогу. Обычно именно после них люди пристают еще больше, поэтому нужно было придумать какое-то оправдание. – Просто…сегодня умерла…моя черепаха.
От абсурдного ответа хочется смеяться, но сейчас француженке не до смеха. Такого убогого ответа она от самой себя точно не ожидала, могла же что-то получше придумать! На девушку косятся слегка странно, непонимающе как-то.
– А если серьезно, то у меня слегка расшатана нервная система из-за низкой температуры, – тихо шмыгнула носом с горбинкой кареглазая, кривовато улыбаясь. Все ее фразы можно перенаправить в шутку, так пусть так и будет. – Я плохо себя чувствую просто. Это нормально, скоро пройдет.
– Боже, не ломай комедию, девочка! – в сердцах произнесла медсестра с бейджиком. – Ты себя плохо чувствуешь, так позвони опекунам и попроси у них разрешения. Они тебе его точно дадут, я уверена.
Сура не могла объяснить этим людям, что не хочет идти в неродной – но полностью скопированный – дом. Там чужие люди, которые постоянно
наблюдают за ней. Она просто не может рассказать кому-то свои внутренние проблемы и метания.
И от того, что девушка должна держать все в себе, добивает последние стержни каркаса слез. Ее выбивает из собственного шаткого равновесия. Ярковолосая ненавидит себя из-за собственной слабости, вот какой из нее будет психолог, если такие плевые проблемы вызывают такие трудности?! Отвратительный просто,
позорный! Ведет себя хуже малолетки!
Ну, ей же сейчас пятнадцать, можно списать на шаткий психический фонд, но, черт, в 15 лет люди реагируют
по-другому! Не так, как она сейчас.
– Давай-давай, хватит убиваться, – пыталась подбодрить ученицу врач, слегка похлопав ее по спине. – Номер класса, пожалуйста, фамилию твою и твоего классного. Потом звони родителям. Вдруг ты заболеваешь? Это может быть серьезно.
Пришлось послушаться. Агрест сказал номер класса и фамилию руководителя, а остальное сделала Найджа. Она через силу набрала номер матери, с застывшим сердцем ожидая, когда та возьмет трубку.
Говорить с этой блондинкой
совсем не хотелось, но ее организм требовал отдыха, просто какого-то бездействия, таймаута. Возможно, если судьба сама дает тебе передышку, то следует ей воспользоваться? Все равно непослушание здесь равноценно
аннулированию.
– Сура? – вместо типичного: «алло». Сердце Найджи резко дергается. – Ты чего звонишь, у тебя же сейчас урок? Что-то случилось?
«Случилось.» - сжимает трубку сильнее поледеневшими пальцами, стараясь максимально успокоить дыхание. Слезы так и не перестали литься.
– У меня низкая температура, плохо себя чувствую, – голос не дрогнул, в нем можно уловить даже что-то, похожее на улыбку. Сура гордиться своими актерскими навыками, не тушуясь под обеспокоенный зеленый взгляд одноклассника.
– Плохо чувствуешь? Я могу за тобой заехать, если нужно. – предложила обеспокоенная женщина, но в планы кареглазой это не входило.
– Спасибо, не надо, – качнула она головой. Жизель начала снова что-то спрашивать, но Сура поспешила передать трубку медсестре, поскольку слезный ком мешал беспалевно говорить. – Я сейчас в мед.пункте, передаю трубку врачу.
Отдавая телефон, кареглазая жалким и умоляющим взглядом просила женщину не говорить о ее слезах. Женщина какое-то время пристально смотрела на пациентку, отвечая на вопросы е матери, а потом кратко кивнула, соглашаясь не разглашать «тайну».
– Да, мадам. Хорошо, тогда, я ее отпускаю? – после небольшого диалога спрашивает врач, получая положительный ответ. – Замечательно, хорошего дня, – ставит свою подпись в записке, отдавая и ее и телефон обладательнице. – Топай домой, болявая моя. – подмигивает ученице, которая благодарно кивает.
Парочка выходит из кабинета. Путь Найджи – классный руководитель, который находится выше. По уму, она должна забрать сумку у парня и разминуться с ним, но у Агреста свое мнение на этот счет.
– Тебе нельзя таскать тяжелые вещи. – тактично улыбнулся мальчишка, повесив портфель себе на плечо.
– Ухаживаешь за мной? – пошутила девушка, почувствовав, как приятно защемило в груди. За ней редко когда проявляли такой интерес в подростковом возрасте. – А как же знаменитый феминизм?
– Боже, не надо начинать такую щепетильную тему. – отмахнулся блондин, вышагивая вровень с девушкой.
– А что, я перестану нравится тебе, если окажусь одной из них? – сделала голос детским-детским, слабо улыбнувшись. Сура просто все пустит на самотек, ей бесполезно рыпаться(тем более зачем, когда тело положительно реагирует на этого мальца?). – Как ты жесток! – в шутливой форме всплакнула девушка, заставив паренька улыбнуться шире.
– Я лоялен ко всем видам лгбт и прочим меньшинствам, которые начали набирать оборот в мире. – объяснил свою точку зрения юноша.
– Ох, лоялен он, вы посмотрите! – почему-то на душе стало немного легче, хотя бы слезы перестали застилать глаза. – Прям сама Д’Арк!
Они дошли до кабинета учителя, у которого сейчас было пустое окно. Она без лишних вопросов выписала пропуск, пожелав Найдже здоровья.
– Вот серьезно, Агрест, чего ты за мной ходишь, как наседка? – без агрессии или недовольства поинтересовалась попаданка, переодев обувь. Он ее захотел проводить даже до выхода из колледжа. – Со мной же полно неувязок и трудностей, ты таскаешь мои вещи, как какой-то слуга, тебя это устраивает? – приподняла бровь Сура, внимательно смотря в светлое лицо с мягкими чертами. В жизни Адриан еще милее и невиннее, чем в сериале. Это даже странно.
– Мне просто приятно с тобой общаться, – пожимает плечами блондин, слабо улыбаясь однокласснице. – Хочу сделать тебе что-то хорошее, я ведь волнуюсь. Тебе так неожиданно стало плохо, вот я и забеспокоился.
Он протянул сумку хозяйке, которая почувствовала, как в груди распускается какой-то куст цветов, щекоча бутонами и листьями грудную клетку. От щемящего ощущения в сердце глаза слегка намокли. Слишком тело Суры расчувствовалось!
– Спасибо, – искренне благодарит его Найджа, беря в руки портфель. Легкое касание с чужой ладонью вызвало мелкие мурашки. Все-таки это соулмейтство – долбанное читерство и лучший обоснуй для неканонных парочек.
Она смотрит точно ему в глаза, видя, как мир вокруг тускнеет. Этот пацан так робко и мило улыбается, что не хватает нимба и сердечек вокруг его персоны.
– Побольше бы таких милашек, как ты, – девушка поборола неожиданное желание обнять и чмокнуть этого мальчишку в щеку. Слишком он милый и сладкий для ее испорченной фантазии. – Ну, пока. – попрощалась она, выходя из помещения.
Глупо отрицать, что забота этого супергероя не растопила женское сердечко, а в совокупности с ложно-восхищенной реакцией тела, то устоять перед его флюидами практически невозможно, даже если Сура будет видеть в нем только раздражитель. И эта ведомость ее слегка подбешивает, но бороться с ней нет сил и желания.
***
Покинув территорию школы, Найджа резко задышала, будто с грудной клетки скинули многотонный пресс. Она остановилась у метро, прикрыв глаза от долгожданного блаженства. Девушка пыталась надышаться свежим (насколько это можно сказать, находясь рядом с шоссе) воздухом. После этого кареглазая ушла в подземный переход, чтобы неспеша добраться домой.
Она посмотрела на яркое облачное небо, прищурилась, будто искала в нем того ублюдка, который ее сюда отправил против воли. Голубая синь не давала и намека на ответ, никаких зацепок, никаких надежд на поблажки.
Сура почти четко понимала, что от нее хотят повиновения, неспешных ход по сюжетной линии, поэтому за каждый провал наказание – проигрыш заново. По крайне мере, наказание могло бы быть более суровое, так что ей еще повезло, если так посмотреть. Но вот незадача… Найджа не знает сюжет, она может только его предполагать, поэтому процент «gameover» быстро растет.
Также резко возросла какая-то ненависть, звериное негодование из-за всей этой канители. Кареглазая гневно скалиться, крепко сжимает кулаки. Она поднимает руки к небу, показывая неприличный жест.
– Пошел в пизду, Господь, я стала атеисткой! – отчеканила фиолетоволосая со всей озлобленностью на этот мир.
Так она простояла пару мгновений, получая странные взгляды прохожих. После Найджа сует кулаки в карманы легкой куртки и хмуро идет домой. Ее обдурили, надломали, заставили следовать правилам. Вопрос лишь в том…
желают ли свести с ума?
***
Собственно, в квартире ее ждала Жизель с приготовленной едой. Почему-то Найджа-младшая даже не удивилась. Хотя обычно ее мама просто так дома не сидела…и не готовила.
Очень явно был виден контраст: бледная, измученная Сура и жизнеутверждающая, яркая женщина. Дама стояла в легком платьице в крупный рыжий горох и рукавами-фонариками. Мысленно фиолетоволосая хмыкает. Примерно такое же платье любила ее настоящая родительница, только фасон и цвет пятен отличался.
«Тебе оставили дизайнерский вкус с оригинала.» – думает про себя, кивая собственным мыслям.
– Сура, если что, то еда на плите. – вместо приветствия произнесла голубоглазая, впуская дочь в квартиру. Она крепко держала пуделя, который возбужденно-радостно мотал хвостом и вырывался к хозяйке.
– Да, спасибо, я не хочу. – благодарно кивнула кареглазая, снимая обувь.
– Может… - псевдородителю не дали договорить.
– Я не голодна, мне просто нужна тишина. – мягко объяснила Найджа, погладив животное по голове. Когда язык прошелся по коже, она расслабленно улыбнулась. Внутри снова появился спасительный росток счастья.
Ее проводили обеспокоенным взглядом. Жизель отпустила собаку, которая тут же помчалась за Сурой. Она пошла за дочерью.
– И почему ты не хотела, чтобы я тебя забирала? – аккуратно поинтересовалась француженка, смотря на пьющую из пакета. – Могло ведь что-то серьезное случиться.
– Мам, серьезно, не надо. – сглотнула кареглазая, смотря на опекуна возле проема.
«Она слишком близко.» - промелькнуло в голове. Девушка старалась максимально показать спокойствие.
– У меня так голова болит, походу, отравление в легкой форме. – и тут же пожалела о сказанных словах.
Сейчас излишняя забота может навредить, причем конкретно. Эта женщина слишком приставучая, гиперопека заставит ее быть максимально близко к ребенку, который этого совершенно не хочет. Эти голубые глаза и слишком натянутая улыбка давят на сознание Суры.
– Отравление? Чем? – яркое удивление. Мимика лица просто восхитительна, с нее можно срисовывать портреты.
Фиолетоволосая прикладывает холодный пакет с напитком к голове, жмурится. Она не хочет объясняться, не хочет тратить силы. Найдже сейчас ужасно некомфортно здесь. Именно поэтому девушка направляется к выходу, пока ее преследуют удивленным и непонимающим взглядом.
– Может таблетку? Врача? – продолжает Жизель после некоторого молчания.
– Я, пожалуй, вздремну, – нарочито громче проговаривает фиолетоволосая, нависая на проеме и смотря на сидящую мать. – Не беспокойте меня хотя бы часика 3.
– Конечно, милая, – сразу соглашается дама, а ее искусственность вызывает рвотные позывы. – Если что-то потребуется, то ты обращайся.
– Конечно, – протягивает кареглазая. Она шире улыбается, щурится. – Спасибо, мама, ты у меня такая заботливая. – и, получив ответную улыбку одобрения со стороны Жизель, скрывается за дверью.
Оказавшись у себя в комнате, Сура снова почувствовала этот стоячий и нефильтрованный воздух. Распахивает окна, оборачивается, а Орех уже прилежно уместился на постели, зазывательно-соблазнительно подставив пузико. Эта непосредственность приятно отдалась в душе, разливаясь каким-то теплым медом. Настроение немного приподнялось с минусовой отметки.
Найджа закрывает дверь и прыгает на кровать. Она крепко-крепко обнимает теплого зверька, ныряет под одеяло.
– Эх, Орех, ты моя радость! – проговаривает Сура, поглаживая питомца. Она невольно вспоминает прошлое, когда пудель был еще жив, а потом резко понимает, что его больше нет. И не будет, ведь этот мир лишь временная иллюзия, которая когда-нибудь раствориться, когда она сделает все по сценарию.
Предательски защипало в носу. Снова смотрит на зверька, который высунул язык. Эти глаза-пуговицы смотрят прямо в душу, умненький пес… самый любимый и незабываемый.
– Я так не хочу привыкать к этому, – медленно гладит уши, говорит тихо, понимая, что эта иллюзия заберет родившуюся надежду, которая и так обречена на смерть. – Ты не представляешь, как мне тебя не хватало первые годы. – сглатывает нарастающий ком. Вспоминать не хочется, но по-другому пока не выходит. Лбом касается маленькой кучерявой макушки, на какое-то время прикрывает глаза, стараясь абстрагироваться от слишком ярких и болезненных воспоминаниях. – Ты был таким молодым, даже ни разу отцом не стал… а я тебя закапывала под дубом. – хрипло смеется, чувствуя наливающиеся слезы.
Сура пытается смеяться, перестать вспоминать и просто остановить слезы. Уже голова болела от всего этого мира, от его иллюзии счастья и от этой ненавистной надежды на что-то лучшее. Все потом заберут: от этого Агреста и его идеальности до Ореха и его существования.
– Я даже не смогла помочь тебе в трудную минуту, – почему вдруг ей захотелось высказаться иллюзии? Наверное, это простая исповедь. Исповедь тому, кто сгнил под дубом. Обычно люди часто говорят с могилами, теперь же Сура может все рассказать живому питомцу с глазами-звездами. – Всего чуть-чуть. Прихожу, а ты окаменел…как долбанная статуя. – криво улыбается, смотря на живого – иллюзорно живого – Ореха, из-за чего на душе еще противнее. – Клянусь, тогда я впервые поняла алкоголиков. Мне тоже хотелось выпить что-то покрепче до амнезии. Представляешь, не помогло. Даже на время. – широко улыбается, качает головой и смотрит в темно-карие глазки.
Опять сглатывает ком. Трудно дышать из-за того, что девушка до последнего пытается сдержать себя, свою старую боль. Закусывает губу, жмуриться до фосфенов и терпит, ощущения такие, будто она снова переживает все то дерьмо заново: от паники до ненавистной истерики. Кажется, будто скоро лопнут глазные яблоки от напряжения.
Сура удивленно дергается, когда чувствует мазок шершавого языка на щеках. Удивленно хлопает мокрыми ресницами, смотря на Ореха, который поспешно стал слизывать слезы. Опять нахлынули детские воспоминания-цунами. Заболело в груди, теперь там будто какой-то овальный камень чуть больше легкого.
– Да…что-то я сегодня слишком много плачу, – пытается поднять себе настроение такой же лживой улыбкой, как и этот мир. Видит перед собой замыленное яркое черное пятно, которое не выжигает так сильно сетчатку. Вытирает глаза от слез, которые после снова появляются под ресницами. – Какой-то день сегодня…плаксивый. Смешно даже, – хрипло смеется, давая псу слизывать соленые дорожки. – А ведь зарекалась…кодировалась. – начинает икать от слез, слегка задыхаться.
Она будущий психолог, должна справляться с такими проблемами, не давать слабину и не впадать в крайности. Должна, но долго держаться горой не получается по каким-то неведомым причинам. Раньше тоже особо не получалось, но сейчас…это какой-то стыд.
– Ладно, лучше поменяю тему. – полностью ложиться на постель, смотрит в потолок и ищет какие-нибудь веселые темы, благодаря которым можно перестать рыдать.
В голову пока ничего путного не шло, к великому сожалению. В голове жужжали только какие-то негативные и безвыходные мысли, что только ухудшали настроение. Снова сильно жмуриться, чувствует неприятную соленость во рту от слез.
– А ведь все происходящее из-за просмотра какого-то детского мульта. – мертвым голосом бубнит под нос, чувствуя какую-то нарастающую истощенность.
Она будто высасывает каждую минуту жизнь из ее тельца. Горько ухмыляется, осознавая, что все это происходящее с ней дерьмо из-за детского сериала. Из-за. детского. мультфильма. Чувствуется масштаб катастрофы?
– Из-за одной-единственной серии я нахожусь здесь…причем что здесь такого из мультика? Ничего, кроме персонажей! – разводит слегка возмущенно руками, гневно хмурясь. – Тут нет ничего из первой серии, но все равно я продолжаю существовать в этой клоаке!
Возгласы могли быть вечными, но толка от них нет, так зачем сотрясать воздух? И так голова болит с глазами, так еще и ухудшать собственное состояние? Увольте.
«А если бы я ее не посмотрела, то ничего такого не было?» - спрашивает у своего нутра ярковолосая. – «Или вместо меня был бы кто-то другой?»
Конечно, на эти вопросы девушка четкого и правильного ответа не знала. А гадать она просто устала, надоело.
Прикрывает глаза и глубоко дышит. Почти успокоилась. Гипнотизирует себя на умиротворение и душевное спокойствие.
Перебивает звук входящего сообщения с телефона. Сура удивленно-непонимающе смотрит на мобильник на краю стола, экран которого стал гореть. Тянется к трубке, заглядывает на экран. Сообщение от какого-то неизвестного номера.
«
Привет. Это Адриан. Как добралась?»
Брови удивленно стали дугами. Кареглазая не ожидала, что Агрест ей напишет. Плюс, она лично ему телефон не давала. Это побудило на ряд вопросов.
«
Привет. Нормально. Сижу, отлеживаюсь.»
И всегда со смайликами, хотя на деле Сура вообще не улыбается.
«
Откуда мой телефон узнал? Неужели дала его тебе и не помню об этом?»
«
Что ты, совсем нет. Мне просто классная руководительница написала. Она и дала твой номер. Я же староста, как-никак»
Ухмыляется. Неужели это правда? Почему же не классуха тогда написала, ведь это именно ее прямая обязанность.
«
А я и не знала, что старосты (т.е. обычные ученики с большей ответственностью) должны отвечать и следить за однокурсниками.»
Вместо ответа Адриан прислал смайлик, разводящий руки. Это вызвало усмешку.
– Почему-то я даже не удивлена,
староста. – заухмылялась ярковолосая, ложась обратно на кровать. Она почувствовала, как что-то завибрировало внутри, словно она опять встретила свою родственную душу.
Они начали общаться на отвлеченные темы. Кто из них больше писал сказать тяжело, поскольку обоим было интересно общение. Парочка обменялась контактами, чтобы не тратить деньги на простые смс.
Сура сильно удивилась, увидев страничку своего одноклассника. Она была наполнена не только его фотками, но также всякими тематическими фоточками с подписями. Много разных песен, пабликов, да и вообще Адриан разносторонний.
Но также Найджа удивилась не меньше, увидев свою страничку. Там полным-полно ее красивых фоток, полно подписчиков, друзей, сообщений, что удивительно для нее, поскольку девушка практически не вела страницу, свои фотки тоже редко когда загружала, а тут такое открытие.
«Мне порой кажется, что в моем теле существовала какая-то другая девушка, с другими принцами и характером, которая и вела все это. Это точно не я, да и не я в 15.» - сделала верные выводы кареглазая, но особо глубоко впадаясь в эти подробности, особенно когда ничерта не знаешь, она не стала.
Найджа не заметила, как в ее комнату зашли младшие, которые, коварно переглянувшись, решили припугнуть старшую сестру, которая мило что-то писала в телефоне.
– Бу! – крикнули они хором, схватив Суру за ноги и за плечо. Девушка вскакивает. Роняет телефон и немного матерится, что вызывает громкий смех детей.
– Видела бы ты свое лицо! – хватался за живот Ламмерт.
– Давно мы тебя не пугали! – подхватила его младшая сестра, завалившись на мальчишку.
Найджа-старшая смотрела на них как-то странно, заморожено, будто на нее вылили бочок студеной воды. Эта реакция еще больше развеселила горе-шутников. Кареглазая просто не могла найти соответствующие слова для этих…
младшеньких.
– Вы нормальные так пугать?! – немного отойдя от испуга, сипло крикнула ярковолосая, смотря на детей в школьной форме.
– Вообще-то…нет. – вытирая выступившие слезы, хрипло ответил сероглазый.
– Прости, мы не удержались. Ты так была увлечена процессом, – начала оправдываться сквозь смех Айчин, смотря на сестру ненатурально яркими глазами. – Собственно, каким процессом? – девочка заинтересованно подняла телефон и начала читать экран. Сура даже не пыталась как-то поспособствовать тому, чтобы мелкая ничего там не увидела. – Ух ты! Переписка с мальчиком!
– Где?! – удивление сероглазого было неподдельным. Он тоже начал выхватывать телефон у младшей, намереваясь все увидеть своими глазами.
– Не сломайте, пугатели фиговы. – скрестила руки на груди старшая, наблюдая за их клоунадой. Ей нечего скрывать от детей, пусть читают. Да даже если и было, что лучше не подавать виду, иначе разбудишь в них неподдельный интерес.
Девушка до сих пор пыталась унять бьющееся сердце, пока она наблюдала за детьми. Фиолетоволосая искала в них что-то инородное, чего не было в оригиналах. Пока больше всех выделялась только Айчин со своим цветом глаз, Ламмерт вот обычный от слова совсем.
– Офигеть, это правда! – низко крикнул ребенок, натягивая на лоб глаза. – Он даже сам написал, первый! – смотрит на кареглазую так, будто это какое-то феерическое достижение. – И не сбежал сразу! Поздравляю, он тебя любит. – русоволосый протягивает руку вперед для рукопожатия, но Сура смотрит на это как-то скептически, закатывает глаза.
– Красавцы, вы чего так рано пришли? – вместо ответа интересуется кареглазая.
– Чего?! Это мы должны у тебя спрашивать! – возмутилась Айчин, тыкая пальцем на сестру. – Мы как раз-таки пришли вовремя, в отличии от тебя! Что такого случилось, что ты пришла домой на несколько часов раньше?
– Например, плохое самочувствие. – снисходительно улыбнулась ярковолосая, наклонив голову. Девушка подавила чувство тревоги, смотря в эти дьявольские глаза. Она просто себя накручивает.
– Жалкое оправдание жалкого труса! – протестует шатенка с рыжинкой. Малышка явно негодует по поводу, что ее сестра скосила с учебного заведения.
Пока Найджа-старшая не может найти каких-то заметных отличий. Это нормальное поведение Айчи и Ламмерта.
«Лишь бы ничего похуже с ними не было.» - думает невзначай длинноволосая. Она действительно волновалась, что их характеры могут координально поменяться, причем в негативную сторону.
– Ай, ты читала последние сообщения? – спрашивает Мерт, сдерживая восторженный смех.
– Что там, что там? – заинтересованно и взбудораженно пролепетала младшая. Утыкаясь носом в телефон сестры. Яркие глаза бегло прошлись по строчкам, после чего улыбка выросла до ушей.
Кареглазая уже понимала, что их так могло побудить на радостные и безобидные усмешки. Она уже приготовилась к головной боли.
– «Спасибо, Адриан, ты прям поднял мне настроение!», – пискляво читает, жестикулируя, Айчин. Ее прям распирает от радости и какого-то умиления. – «Ох, это полностью взаимно. Ты очень приятный собеседник. Спасибо большое.» Уиии, как это мило! – заверещала от счастья француженка, чуть ли не закусывая свои пальцы. – Адриан, какое имя-то! Я так хотела своего сына назвать!
– Да, а еще так зовут мою ящерицу. – гордо подметил Ламмерт, вздернув подбородок.
– Молчи уж, Мартовский кролик. Твою рептилию зовут Адриана, а не Адриан, мне женская версия этого имени совершенно не нравится. – поправила брата, фыркнув прямо ему в лицо.
Сура заулыбалась, смотря на разборки этих двоих. Если они находили общие темы, то всегда создавали свой, понятный только им, мирок, в который пускали только избранных. К счастью, Найджа-старшая входила в число этих единиц.
– Какой-то он…манерный, не находишь? – как Шерлок сделал задумчивое лицо мальчишка, посмотрев на сверкающую Айчин.
– Потому что в мире еще остались истинные юноши! – вздернула нос кудрявая. – Кто таков будет? – ожидая ответа, спросила Айчин, мотря на сестру.
– Одноклассник, – спокойно ответила Сура, пожав плечами. – Староста, поэтому и написал. – она пока не хочет поднимать тему того, что этот человек может быть ее «истинным». А то эта мелочь от нее точно не отстанут.
– Если тебе он будет не нужен, то отдай его мне. Он такая пуся, прям игрушечный! – замотала ногами девочка, сидя на постели сестры.
Кареглазая еще шире улыбается. Все-таки эта Айчин похожа на ее, что очень хорошо. Значит между ними не будет каких-то стычек.
– Ты маловата для него, не находишь? – поиграла бровями старшая, на что яркоглазая лишь отмахнулась.
– Ничего не знаю, сейчас модно, когда девушка младше. Это было из покон веков и древности! – как главный аргумент сказала школьница.
– Ага, а потом рожают в 13 пятого ребенка и умирают к 30-ти. То еще счастье. – подметил тихо Ламмерт, из-за чего получил подзатыльник от младшей и порцию смеха от старшей.
– Тебя никто не спрашивал…
самец. – как-то брезгливо оглядела его взглядом Айчин.
– Молодец, парень, прям с языка снял. – похлопала брата по спине Сура, утирая слезы.
Надутая школьница покинула помещение, проклиная родственничков быть самыми ненужными в цепочке эволюции. Конечно, все понимали, что на деле так она не считает, но все равно было смешно.
Найджа поняла, что характер ее младших брата и сестры сильно преувеличен. Если у Айчин он стал чересчур громким и визгливым, то у Ламмерта наоборот – тихий, но четкий. Больше пока она рассмотреть изменений не смогла, т.к. более не встречалась с ними. Дети постоянно сидели в комнате, как и их старшая сестра, а на общем ужине младшие решили не появиться. Свой же ужин Сура ела в комнате.
***
Остаток дня прошел довольно-таки быстро и без психологических потрясений, но все равно Найджа не спешила делать домашку. Это выше ее сил. Ну не могут же из-за этого снова в начало «игры» запустить, верно? Сейчас девушка лишь пробует то, что ей дозволено по сюжету. Страшно, конечно, но выбор невелик: или идешь по правилам, или все запускается заново.
После переписки с Адрианом настроение действительно надолго стало положительным. Порция эндорфина имела колоссальный эффект для морально поникшей попаданки, которая уже не знала, куда ей спрятаться от этих невидимых пут и следящих глаз маньяка, который ее сюда закинул. Агрест действительно ее в чем-то раздражает, но слушатель он прекрасный, как и собеседник. По крайне мере он не молчит на твои сообщения и отвечает практически сразу.
Перед сном, который все никак не шел несмотря на ужасную утомленность, она много думала о своей судьбе. Хоть ей Агрест не особо нравился как персонаж, поскольку в первой серии его показали как…горе-ловеласа, который пытается казаться крутым рядом с альфа-самкой, которая на деле течет по нему, только в другом образе. Замудренно как-то и тупо, если честно. Конечно, все списали на магию этих жуков и все такое, но…можно же было переиграть.
Она за сегодня поняла, что идти против системы не получится, слишком мало возможностей у нее. Больше таких стрессов попаданке совершенно не хочется испытывать, слишком энергозатратно.
«Хорошо, ты победил.» - сказала про себя Сура, обращаясь к невидимой сущности, которая контролирует этот мир. Она глубоко вдохнула, прикрывая глаза. – «Я буду слушать твои правила и следовать им, только больше не откатывай назад, прошу.» - она не скажет, что не может больше это вытерпеть. Не скажет и даже не подумает. Этой сущности не будут известны ее слабости. – «Я поступала по-свински, портя твои какие-то планы, за что извиняюсь. Я была действительно не права, но…мне можно дать поблажку. Впервые оказалась в искусственном мире, в мультфильме, где судьбоносная пара – это не особо приятный для мня человек. У меня просто была паника, вот и все.»
Зачем же Сура сейчас пытаеться как-то объясниться? Сущности явно не это интересно услышать.
В итоге Найджа пришла к выводу, что лучше сотрудничать. Ну поиграет она во влюбленную, будет за ней бегать красивый мальчик, который все будет делать для нее, что в этом такого криминального? А в награду девушка вернеться обратно и забудет об этом, как о кошмаре.
Неожиданный приступ эпилепсии (ну, она так пока предполагала) выпил из нее все: от силы до настроения. Больше таких ярких и негативный чувств, которые выбивают из-под ног землю, ощущать не хочется от слова совсем.
Перевернувшись на бок, девушка посмотрела в окно. Не дегтевом небе ни одной яркой точки. Кареглазая надеется на то, что ее просьбы были услышаны, иначе…она просто боится представить, что будет иначе. Конечно, с ума Сура точно не сойдет, но будет очень...нервой и паникующей.
«Надежда умирает последней, да?» - невесело хмыкает ярковолосая, чувствуя накатывающую усталость и сонность. – «Посмотрим, что погибнет после надежды.»
С этими мыслями и легким чувством волнения Найджа уснула, надеясь на новый виток сюжета, когда ее не будут постоянно кидать в начало игры, чтобы переиграть какую-то сцену. С завтрашнего утра будет известа ее дальнейшая судьба, которая теперь пренадлежит какому-то маньяку.
