Гори ярче...

Этот мир странный. Определённо необычный, ломающий шаблоны моего мировоззрения и понимания. Доктор Варго, перепроверил у меня кровь за день уже наверное четвертый раз, и каждый раз охал и ахал, поправляя очки на синем лице. Его кожа была действительно синего цвета, насыщенного оттенка голубого, неестественное и пугающее меня до чертиков. Этот мир поражал меня. Люди у которых были сверхспособности считались нормальными здесь, но точно ненормальными у нас. — Да, да… Определённо верно, — мужчина почесал уже заметно лысеющую голову, — Определённо верно, — повторил он, нахмурив брови и взяв с вены кровь, опять залил её в странный прибор, что моментально запищал в очередной раз выдавая похожий результат, — Удивительно, удивительно… — Что удивительно? — не выдержала я, сидя на кресле уже второй час, держа ватку смоченную спиртом у ранки. — Результаты, они идентичны, — отложив прибор и взяв планшет в руки, он что-то быстро написал туда, хмурясь все время, — Даже врожденные причуды он не выдаёт так точно, как вашу. Поразительно, — записав опять что-то на экране он посмотрел на меня нечитаемым взглядом, — Изуку, вы и вправду удивительный ребёнок. Я сообщу вашей матери, повторные итоги анализа. Удивительно, как же это удивительно, — повторял он, и отвернувшись от меня продолжил запись. Странный и чудаковатый мир однако. Я ещё поражаюсь, что относительно истерика у меня длилась недолго после того, как я очнулась в теле мальчика, то есть её совсем не было. Так, поплакала в подушку немного, да и на врачей наорала на заявления, что мол держись Изуку Мидория, с кем не бывает, амнезия! У меня то её не было! Потом приходила мама зеленоволосого юноши, упала в обморок, перед этим наревевшись вдоволь, обнимая меня. Её чувство тоже можно понять, чуть не потеряла единственного ребёнка, при чем ребёнка, что возможно хотел совершить самоубийство. Это ли не ужасно. Бедная, бедная женщина, жалко её. Жалко и себя, и мою семью, что им пришлось пережить и представить страшно, не то что говорить об этом. Время лечит говорят, но разговоров много, а оно только калечит, делая ещё большие бреши в душе. С этим поспорить даже трудно, кто знает, привыкну ли я к здешней обстановке, или стану изгоем. Будущее покажет, а пока сижу и смотрю на врача, что достаточно долго смотрит на результаты. Не верит. Это и понятно. Я слышала краем, что сверхспособности, или же причуды, проявляется у ребёнка или врождённо, или в пять-шесть лет, смотря у кого и как. Роль играет как проявилась она у родителей дитя, но, я… Он, Изуку, был исключение из общепризнанных правил, такой мини закорючкой. Может я повлияла на этот мир, и все пошло в Тартар. Была ещё одна маленькая проблемка. Ну в общем не столь важная, хотя кому я вру, очень важная. У меня было то, что не должно было быть и в помине у девушке. Ну, считая, что теперь я ребёнок, мальчик, пока, но… В общем и целом с мыслью, что теперь я парень свыклась быстро, что и удивительно, но вот то что я в Японии, меня пугало. Язык. Меня пугало знание языка. В прошлой жизни я и на английском средненько общалась, благо играм и сериалам, о стране восходящего солнца и речи не может быть, но теперь даже письменность давалась мне легко. И это радовало с одной стороны, с другой же… русский практически забыла. Как будто и не было этих девятнадцать лет. Все, приехали.Частично могу выдать фразы, но в основном разговариваю на Японском. От этого голова идёт кругом. Не знаю куда может быть хуже. За неделю прибывания тут, шаблоны моей реальности разрушились в пух и прах. — Ты можешь идти, скоро прийдёт твоя мама, — оторвав голову от прибора, врач кивнул головой в сторону двери, мол иди, нечего сидеть, все что требуется я уже взял и сказал. Вредина, а так хотелось посидеть ещё немного. В общей палате, куда меня перевели три дня назад было шумно. Неудивительно, детей было четверо не считая меня, самого старшего среди них. Они постоянно плакали, и звали родителей, что не могло не нагнетать обстановку. Вздохнув, и спрыгнув с кресла приёма я собралась уходить. — А, вот ещё, скорее всего тебя выпишут через неделю, ты быстро идёшь на поправку, — мужчина улыбнулся, и опять приступил к работе, записывая в планшет. — Отлично. Обрадовшись столь хорошей новости, я ушла от доктора. И все-таки, тело мальчика чересчур быстро восстанавливалось. Моё теперь уже тело. Но и ладно, мне и хорошо. Выйдя в коридор, я столкнулась с низенькой старушкой, ничем не примечательной на первый взгляд. Каждый день наблюдала таких бабушек в коридорах, когда лежала в больнице и в той жизни, что и в этой. Только одежда другая, и культура. Извинившись за причинённые неудобства, и покивав на слова быть повнимательней, поспешила убраться. Не люблю влазить в спор со старшими, вечно ругаются по пустякам, оно и понятно, старость не радость, молодость гадость. Вечная дилемма. Тяжело нынче жить, не умрёшь от болезни, помрешь от своей же невнимательности. Коридор был большим. Больше чем у нас, оно и понятно, сравнила муху и слона. Даже учитывая, что здесь идёт двадцать второй век, и технологии развились очень даже быстро, Россия останется прежней даже через сто лет. — Простите, вы не видели здесь бабушку, в фиолетовом хаори? — подняв скучающий взгляд с удивительно чистого пола, натыкаюсь на обладателя гетерохромии. Вот что я понимаю гены пошутили. Передо мной возник красивый мальчик, лет одиннадцати-двенадцати, с разным цветом волос на голове. С левой стороны его украшали белесые волосы, ещё не потерявшие детской светлости, с правой же, кроваво-красные пряди, обрамляющие шрам на глазу. Глаза это отдельная тема, серый и голубой, соответственно. Невероятно, — Вы не видели? — В сорок второй, вроде зашла, — махнув рукой за спину, пытаюсь откровенно не пялиться на парня, но выходит плохо. Больно он необычный. Даже по обращению. Видно строгое  воспитание было у него. Хе, к девятнадцати… Стоп, мне же двенадцать теперь, да и ему на вид тоже. Странный. На вы ко мне обращается. Кивнув, вместо стандартного спасибо, он отвёл безэмоциональный взгляд, и направился в кабинет, где я только что была. Хм, вот и весь разговор. Быстро, коротко и ясно. Хрен с ним, мне пора вернуться в свой персональный ад, где меня ждут трое непослушных. Один, вроде, сейчас на операции и прибудет к нам через два дня, как мне сообщила сегодня медсестра. Забыть парня с гетерохромией навряд ли у меня быстро получить. Необычный он. А я как магнит, притягиваю все странное. Что-то мне подсказывает, что это не последняя наша встреча. Но ладно, пора идти, а то сестра Тини устроит разнос.                                  *** Причуды, меня пугают. Руки дрожат. Сильнее упираюсь в раковину. Вода наполнилась до краёв, ещё немного и она будет течь на пол, и на мои белые тапочки со смешными заячьими ушками. Зелёные глаза следят за мной в зеркале. Веснушки мгновенье назад горевшие звёздами на лице, превращаются в коричневые пятна на коже. Ушло. Наконец. Боль тоже. Причуда не стабильна, говорят врачи, пока что… Дальше будет лучше, и им хочется верить. Ещё раз окунувшись в прохладную воду, вытираю лицо бумажными салфетками, до боли потирая минуту назад горевшие пятна. Всё у меня не как у людей. Через пятую точку. Время на часах два ночи. Час Быка, что не может не вызвать у меня ухмылку. Ребёнок в зеркале тоже улыбается. Синяки под глазами выделяются на бледном лице. Пора спать. Завтра опять нужно идти на приём. Причуда ведёт себя не так как положено, так по крайней мере мне кажется. Мама Инко принесла игрушки сегодня, чтобы развеселить меня. Оказывается Изуку был отаку, причём явно с раннего детства, оно и понятно, я бы тоже с радостью стала фанатом героя, что способен горы свернуть одним ударом. Классная у мужика причуда, не то что у меня. Тоже хочу так. Спасать людей. И Изуку видимо тоже хотел. Мечты идиотов схожи. Но мечты мечтами, а о реальности забывать не рекомендую, вероятность умереть здесь по словам старика, очень велика. А жить я хочу, и буду. Достаточно прошлого, где нет места теперь для меня. Мог ли спастись парень или нет, не ясно. Хочется верить, что он занял моё место. Я надеюсь что это так. Это тело принадлежит мне, а значит и его имя, тоже. Нужно взять себя в руки. Теперь я Изуку Мидория, двенадцатилетний мальчик, с только что появившейся причудой, неясного значения, что пытается ужиться с разумом девятнадцатилетней девушки. Блеск. Не, ну правда круто. Теперь красная подруга ко мне точно не приедет раз в месяц. Нервный смех срывается с губ. Не могу так. Тяжело психологически, тело и ум не поспевают друг за другом. Мыслю как взрослый, страдаю как подросток. Плохо, очень плохо. Нужно уснуть. Нужно скинуть груз раздумий. Волосы ещё не просохли, пришлось постоять над сушкой немного, спасибо низкому росту. И собравшись с мыслями, я пошла в палату. Нужно продержаться неделю, всего лишь, а дальше… Не знаю, не хочу об этом думать пока. Когда я только очнулась, в голове творилась каша. Не могла сосредоточиться не на чем, плюс частые боли в голове не давали покоя. Два дня творился кошмар. Благодаря таблеткам и капельницам мне стало лучше, намного, и на том спасибо. Однако, неразбериха осталась со мной, и это убивало меня морально. Жизнь разделилась до и после. Считай это второе рождение меня новой. Обновление. Очищение. И так далее по буддийским заморочкам. Новая жизнь — звучит страшно. Спускать на самотёк опасно, не знаешь, как все это обернётся. Приходится играть на публику. И это заставляет меня страдать.