Русские припевы, как прелюдия

— Это что… русская песня? — удивился Мертон, когда, придя вечером в Логово, застал там Томми и льющийся из динамиков негромкий припев на едва ли знакомом языке.        Русский был сложным языком, слишком грубым и щёлкающим, но Томми, похоже, понимал, о чём пел неизвестный исполнитель. Его глаза горели безумным золотистым огнём, волосы почти стояли дыбом от энергии, собравшейся в теле, а по сухим губам то и дело пробегал кончик розового языка.        Мертон почувствовал, как у него в животе что-то приятно свело. Возможно, это нереализованные подростковые гормоны сработали на первом попавшемся симпатичном человеке… На друге, чёрт побери! Так, срочно перестать об этом думать!..        — Ты понимаешь, о чём она? — уточнил он, приблизившись.        — Не совсем, — тяжело дыша, пристально уставился на него оборотень. — Но я нашёл перевод. И…        — И?        — И он подходит мне сейчас, — сглотнув, отчего кадык, а следом за ним и Мертон, дёрнулись, прошептал Томми.        — Покажи! — совладав с дыханием, попросил Дингл и почти вырвал из рук друга измятый листок.        «О великие готические боги!» — орало придушенно сознание, когда Мертон, продираясь сквозь закорючки Томми, понял смысл песни. В штанах тут же болезненно напряглось, а перед глазами заиграло красноватое зарево.        Мертон оторвался от перевода и уставился на Томми, подмечая детали: красные от возбуждения щёки, дрожащие конечности и взгляд, полный возбуждения и ожидания.        — Это можно легко устроить, — медленно произнёс Дингл и приблизился…