Запоздалое раскаяние

Я приметил тебя сразу среди толпы этих бездарных гордынь, наивно считавших, что они достойны носить звание «балерины». Ты понимала мои слова, но всё же опасалась соперниц и держалась в стороне до тех пор, пока в зал не являлся месье. Никто не ожидал от тебя ничего стоящего: ты выросла почти на улице, питалась, что Бог преподнесёт. Но что-то было в тебе, неизведанное для других. Работа уборщицей тебя угнетала. Смотреть на тебя было жалко, но жалости к себе ты не просила. Любая свободная минутка тратилась на тренировки. Простые люди наслаждались твоей игрой, забирали твою боль, дивились живой пластике такой юной, нескладной девушки, внимали твоим чувствам и мысленно болели за тебя. Твои движения были индивидуальны. Они приобретали свои неповторимые черты, ведь это ты внесла существенные поправки в них. Не волнуйся, талант всегда будет оценён по достоинству, а упорный труд даст свои плоды. Я был свидетелем твоих заслуженных побед, хоть и пересекались мы редко. Да, двери наших классов выходили в общий коридор, но мой взгляд не мог подняться выше твоего подбородка, да и в это время я был занят более важным делом — пытался скрыть покрасневшие щёки, м-да. Но, судя по твоему вырвавшемуся смешку, скрыть правду мне не удалось до конца. Это было всего лишь восхищение, думалось неопытному юнцу. А в итоге вместо крепкого, здорового сна в ночное время наутро появлялись синяки под глазами и гудения в голове — никак не мог выбросить тебя из неё, воспроизводилось каждое движение твоего тела вплоть до сгибаний кончиков пальцев твоих ног. Всё это я чувствовал на себе, и мне хотелось повторять за тобой. Впервые в жизни я выступал на площади на глазах у всего Парижа. Но не терял твоего взволнованного лица в толпе, мне было страшно и спокойно одновременно принимать тот факт, что ты смотришь на меня и не ждёшь моего падения, а я стараюсь не подвести в первую очередь тебя — одарённую, безжалостно разогнавшую всех гнусных соперниц. И ты теперь хозяйка сцены. Твоё будущее известно всему городу, никто не ждёт от тебя большего — ты уже совершила невозможное. Прыжок «Гранд-Жете» не просто так связывают с твоим именем. Ты оставалась далеко. Я понимал, что нужно было как можно скорее признаться… Но только в чём признаться? До последнего сомневался в себе, ведь истинная любовь не такая. У меня были иные чувства, но я не мог понять, что это такое. Чего я от тебя хотел. Кто ты мне на самом деле. Подруга? Возможно… Но слишком мелко для тебя. Девушка? Мы и двумя словами не перекинулись за всё время учёбы. Почему я не находил покоя, когда видел, как за тобой плетётся хвостом смазливенький молодняк, непростительно претендующий на место возле тебя? Время поджимало. Я ожидал от тебя первого шага, но так и не дождался. И всё изменило одно печальное событие: неожиданно начавшийся пожар лишил театр восходящей звезды. Интуиция подсказывала, что всё произошло не случайно. Травмы остались на всю жизнь. Я чувствовал себя гадко, потому что не проявил видимого желания оставить тебя у себя или хотя бы что-нибудь придумать. Давно забытый страх появился в сердце. Все отвернулись от тебя, а кто-то не постыдился и открыто назвал тебя непригодной. И будто бы послышался отклик из забытого детства. Я не смог тогда заступиться за тебя. Это не из-за равнодушия. Я был тогда юным и гордым слепцом. Мне бесконечно жаль. И я знаю, что словами делу не поможешь. Сегодня я вновь увидел тебя. Впервые с того рокового дня ты снова улыбаешься — не сильно, но искренне. А в глазах гордость за нашу с тобой любимую ученицу Фелис. Без твоих усилий на сцене сейчас б танцевала Камилла Ле`О. Признай мой поцелуй, как тебе больше удобно. Надеюсь, ты всё поняла.