Когда Диана встречает Стива

В первый раз, когда Диана видит Стива, она еще не знает, что он — Стив. Он широкоплечий, грязный и ужасающе назойливый в своем стремлении спасти прекрасную даму. Диане больших трудов стоит убедить его, что кто кто, а она уж точно не нуждается в помощи. У него тоже есть щит, и это вызывает странную симпатию. И едва уловимую нотку паники. Позже, когда они дойдут до военного лагеря, и Диана свернет в сторону, он осторожно коснется ее руки. — Ты ведь… та самая… — он понизит голос, — Чудо-Женщина? Несмотря на то, что прозвище ей не слишком-то нравится, Диана кивнет. — Я никому не скажу, — пообещает он, заглядывая прямо в глаза. Диана отметит длинные ресницы и голубую синь зрачка, — я ведь… — Капитан Америка, — закончит Диана, отстраняясь, — я поняла по щиту. — Пытаюсь им быть, — говорит он горько и, почему-то отводит глаза. Как будто Капитан Америка — это нечто постыдное. — Будь осторожен, — зачем-то попросит она этого чужого солдата, уходя в ночной лес. Когда они встречаются второй раз, Диана все еще не знает, что он Стив. В этот раз он чистый, гладко выбритый, какой-то… спокойный. Не такой дерганный, как тогда. Он сражается в одиночку с тремя десятками противников, и Диане ничего не остается, кроме как присоединиться к нему. — Вообще-то я просто пошел в разведку, — говорит он ей, тяжело дыша и попутно откидывая щитом третьего противника. — Ну извини, — парирует Диана, — не смогла просто пройти мимо. И, сведя руки, отбрасывает остальных. Несколько демонстративно, но в его глазах настоящее восхищение, которое ей не доводилось видеть уже много лет. Потом он предлагает ей ужин, и она зачем-то соглашается. Он разводит костер, достает из рюкзака хлеб, тушеные бобы, вяленое мясо. — Ну извини, — копирует он ее интонацию, — это стандартный солдатский паек. Она смеется, садится на его расстеленный на земле бушлат (как банально и как предсказуемо, но такого тоже не было много лет) и дальше они все время смеются. Смеются, жарят хлеб на костре и рассказывают друг другу о довоенном времени. С ним так легко, что Диана неожиданно решается заговорить о Темискире, лазурном небе, белом мраморе и оливах. Капитан говорит о Бруклине, уличных торговках и драках, о фейерверках на четвертое июля и огромной индейке на День благодарения. Диана смеется, удивленно осознавая, что не помнит, когда смеялась в последний раз. Капитан постоянно встряхивает головой, убирая отросшую челку. Не думая о том, что делает, Диана протягивает руку и поправляет его волосы. — Спасибо? — говорит он удивленно, и снова начинается смеяться, — боже, я рассказал тебе про всю свою жизнь и даже не спросил, как тебя зовут! О, если конечно это не тайна. — Диана, — отвечает она, — нет смысла хранить тайны от товарищей по оружию. — Я — Стив, — говорит он, белозубо улыбаясь, и протягивает широкую ладонь. У Дианы резко портится настроение. Ей куда больше нравилось, когда он был просто Капитаном Америка. Почему это всегда должен быть Стив? В третий раз он чуть не сбивает ее на мотоцикле в лесу. Диана не очень-то понимает, по каким законам это работает, но факт остается фактом, они постоянно сталкиваются. Он выглядит безумным и несчастным, доведенным до предела. Волосы грязные, растрепанные, на лице полосы сажи. Диана усаживает его на свой плащ, и он горбится, прячет лицо в руках и молчит. Диана зачем-то гладит грязные волосы, не понимая, чем еще можно помочь ему, и через какое-то время он начинает говорить. — Мой друг… упал… и я ничего не мог сделать, — рассказывает он хрипло, скрывая лицо в ладонях. Диана с трудом сдерживается, чтобы не погладить его по голове. — Я понимаю, — отвечает она и рассказывает про того, другого Стива. Впервые рассказывает эту историю практически незнакомому человеку. Стив настоящий внимательно слушает. — А потом он взорвался на самолете, чтобы не пострадали невинные люди, — заканчивает она. — Спасибо, — говорит он ей, прощаясь, — надеюсь, наша следующая встреча будет в мирное время. Диана качает головой. За долгие годы войны она перестала верить в мирное время. Через пару недель этот новый Стив взорвется на самолете, чтобы не пострадали невинные люди, и прекратит цепочку случайных (неслучайных) встреч. Диана не сможет выбросить из головы мысль: а не она ли подала ему идею. Война заканчивается. **** Диана во Франции, когда на Нью Йорк нападают инопланетяне. Она вылетает на помощь, но прилетает, когда все уже заканчивается. У Дианы нет никакого желания рассматривать дымящиеся руины (очередные), и она просто возвращается домой. Только через три недели она видит в интернете фотографию Мстителей, спасших город. И Капитана Америку среди них. Что ж, Капитан был хорошим символом. Стоило создать его повторно. Диане даже в голову не приходит, что Капитаном может быть тот же самый Стив. Ее знакомый Стив умер и лежит во льдах. Иногда она следит за Мстителями в новостных сводках, иногда пролистывает новости, не читая. Иногда порывается помочь, но за последние несколько лет, ее помощь ни разу не требуется. Мстители отлично справляются без нее. Миру больше не нужна Чудо Женщина. Потом в Париже появляется Тони Старк. Наглый, самоуверенный, неприлично богатый Тони Старк, которому позарез нужна одна из картин ее музея. Любая. Старк таскает ее по ресторанам и кафе, не принимая категорического отказа. Сначала пытается соблазнить, потом втирается в доверие, потом давит на жалость, рассказывая о своей несчастной любви, спасти которую поможет только ее картина. Диана скучает. Он приглашает ее на прогулку по городу и продолжает говорить ни о чем. — Послушайте, — отвечает она в очередной раз, — мне действительно не нужны ваши деньги, связи и протекции. Почему бы вам не обратиться к кому-то еще? — Думаете я не пытался? — вздыхает Старк, — все французы такие категоричные. Вас вообще ничего не интересует? Может быть дело в том, что он посчитал ее настоящей француженкой (а почему нет? Ее язык безупречен и живет она тут куда дольше одного человеческого срока), но Диана вдруг признается. — Кое-что интересует. Например, вы действительно клонировали Стивена Роджерса? Или это просто очень-очень похожий парень? — Ого, — Тони даже останавливается, — а вы его преданная фанатка? — Не совсем. Я, скажем так, предпочитаю прежнюю версию, — легко улыбается ему Диана. Они стоят на мосту и смотрят вниз, на воду. — Ладно, — говорит Тони, — что я получу взамен? — Ничего, увы. Кроме возможности оживить беседу, — Диана пожимает плечами. Ей на самом деле не особо-то и нужна эта информация. Тот человек, с которым она была немного знакома, от этого не станет более живым. Становится. — Это на самом деле легко узнать самостоятельно, из интернета, например, — говорит Тони, — поэтому не вижу смысла скрывать. — Я не верю информации в интернете. Слишком противоречивая, — Диана довольно старомодна, но не готова вот так признать это. — А с этим я мог бы поспорить, — оживляется Тони, — все факты доступные для анализа можно… — Не нужно, — прерывает она, — давайте не будем это обсуждать. — Что ж, — Тони почему-то выглядит сконфуженным, — ладно, Кэп, значит. Ни то, ни другое. Кэп — это Кэп. — Я не понимаю, — говорит Диана, и время останавливается вокруг них. Люди застывают на месте, автомобили замедляются, на небе замирает серое облако. Диана с трудом поворачивает голову к Тони, будто сквозь кисель движется. А тот продолжает, ничего странного не замечая. — Кэп — это Кэп. Мы его нашли, разморозили и это тот же самый Кэп, что был тогда. У Дианы в руках ломается карандаш, и она засовывает обломки в карман пальто. — С вами все в порядке? Диана молча кивает, стараясь не произнести вслух: я продам вам все картины за его адрес. Не произносит. — Я… — говорит она хрипло, — я, пожалуй, дам вам один совет. — Что ж, никогда не повредит совет красивой женщины, — ухмыляется Тони, и подходит как-то неприлично близко. — Той, для кого вы это делаете, — говорит Диана, — не нужны никакие картины. Ей нужны вы. Привезите ее сюда. — И что я должен ей сказать? — горько уточняет Тони, — Я опять не справился и нарушил свое обещание? Показать, что я вообще ни на что не способен? — Вовсе нет, — говорит Диана, глядя сквозь него на облако, застывшее в небе, — вы скажете, что не смогли выбрать то, что будет её достойно и дарите ей все сразу. Но, только на один уикэнд. Вещь, которую ты получаешь надолго, обесценивается, не так ли? Вот увидите, это сработает. Ни в тот вечер, ни через неделю, Диана так и не сможет придумать, зачем бы ей нужно встречаться с этим новым-старым Стивом. **** Когда Диана встречает Стива в четвертый раз, он в бегах. Его преследует правительство, и Диана его не искала. Правда не искала. Так бывает, когда в городе два супергероя и одна большая проблема. Большая проблема в виде инопланетного зеленого кузнечика величиной с небольшой дом, лежит перед ними, совершенно мертвая. Стив отрастил дурацкую бороду и где-то потерял свой щит. У него сталь в глазах и первые морщинки. И все же это он, тот самый юный солдат из ночного леса сорок пятого года. — Ты жива… — говорит Стив потерянно и смотрит на нее. — Я же Чудо-Женщина, — отвечает Диана, с удивлением замечая, как дрожит ее голос. — Ты жива… Боже… Я думал никого не осталось. Я думал… я думал — я совсем один тут. И ты жива. А я столько, столько натворил… — Знаю, — отвечает Диана. Они опять расстаются, в конечном итоге их пути идут параллельно. Диане немного печально от этой мысли, но приятно знать, что, хотя бы с этим Стивом все нормально. Он уезжает в Мексику, по каким-то своим важным делам (наводка. Он назвал это наводкой), а ее ждет Брюс, нашедший информацию по тоже, безусловно, важному делу. И эти их дела никак нельзя отменить, отложить или оставить на завтра. Или даже совместить. Герой не может быть героем пять дней в неделю, а потом взять выходной. Они стоят друг напротив друга в темноте, в переулке, прощаются. Стоят и смотрят, молча. — Если у меня будет время, я обязательно… — говорит Стив, не окончив фразу, — я действительно хотел бы… — Знаю, — снова говорит Диана. Но вот же беда с этим временем, его никогда нет. — Рада, что ты жив, — говорит Диана. Но она и сама не уверена: рада ли? Когда она считала, что он погиб, все было намного проще. **** В пятый раз Диана встречает Стива во Франции, рядом со своей Парижской квартирой. — Диана. Она оборачивается и видит Стива позади себя. Но этот Стив другой, абсолютно не тот, каким он был две недели назад. Словно за эти две недели прошли десятки лет, и они не были для него счастливыми. Диане становится страшно. — Стив? Ты откуда? Ты… что произошло… разве ты не должен быть в Мексике? — Я в Мексике. Настоящий я, — отвечает ей Стив, — думаю, я сейчас именно там. Могу я войти? Диане становится холодно от предчувствия чего-то, но она послушно провожает его к себе домой. Стив садится прямо на пол к стене, игнорируя ее современные диванчики в стиле модерн, закрывает руками лицо, опускает голову. — Диана, — говорит он, словно звук ее имени его успокаивает. Его ботинки оставляют грязные следы на белом ковровом покрытии. Пахнет дымом и чем-то древесным. В этой квартире еще не было мужчины, Диана осознает это неожиданно для себя. Она не спрашивает его что происходит, потому что не уверена, что готова услышать. Дина садится рядом и, немного помедлив, принимается гладить его волосы, как маленькому ребенку. Это очень похоже на тот раз в ночном лесу, в далеком прошлом. Тогда она его почти не знала. Она и сейчас его не знает. Как и того, другого Стива. И Стив начинает говорить. — Он умер, — говорит он хрипло, отвернувшись в другую сторону. Сходство с ночным лесом просто нереальное, Диане начинается казаться, что Стив ее разыгрывает. Но ведь они супергерои, у них частенько умирают друзья. Диана придвигается ближе к нему. — Что произошло, Стив? — спрашивает она, точно зная, что не хочет знать. — Все, — говорит он, — произошло все. Много всего… ужасного… Мы все потеряли… Столькие погибли… не половина… куда больше… и полностью этого не исправить… не отменить, как мы не пытались… Она молча ждет продолжения. — И Тони… он умер… из-за меня. Я должен был умереть. Я. Не он. У него была семья, понимаешь? У меня все равно никого нет. Это я должен был… Диана касается его волос, успокаивая. — Вы все умерли. Сначала вы, только потом он. Он… исправил. Вернул все на свои места. И его нет. Она не знает, что еще можно сделать и просто обнимает его. — Я хотел… сбежать… думал, может там, там, где все началось мне станет легче. И я не смог. Она — чужая, я ее совсем не помню. И это так неправильно все… Это было неправильно. Я не смог. «Я не хочу знать, что произошло, — думает Диана, — не хочу. Хватит с меня, хватит всего этого. У меня в жизни этого хватает без него. Я не могу спасать и его тоже». В ее квартире он выглядит лишним, чужеродный элемент помещенный в несвойственную ему среду. — Что случилось с тобой, Стив? — спрашивает она, мягко повернув к себе его голову, так, чтобы смотреть в глаза, — что с тобой произошло? — Танос, — говорит он, — Танос. Он придет. Через три года. Распылит половину населения галактики. И тебя, тебя тоже не будет Диана. А еще через пять лет мы это исправим. Он исправит. — Стив, зачем ты сюда пришел? — спрашивает она и неожиданно ответ становится нужным ей больше всего в мире. — Я не знаю, — говорит он, — я просто… хотел тебя увидеть. Не ту, что вернулась, а эту… ты такая красивая, — говорит он невпопад, — такая красивая. И он еще жив. Ей вдруг делается тесно в этой просторной холодный квартире. Здесь был ее дом столько… слишком много лет. Диана хочет на волю, вырваться отсюда, здесь нечем дышать, абсолютно нечем дышать. Диана легко целует его в губы и отстраняется. Он закрывает глаза, обреченно как-то и она понимает, как он устал. Устал от всего, что сам взвалил на свои плечи. — Стив, — говорит она. — Я хочу остаться с тобой, — неожиданно говорит он, — Не знаю, почему я раньше об этом не думал. Я ведь мог остаться с тобой… с самого начала… Диана не уверена, что хочет этого. Слишком долго… слишком долго она была одна. Она не умеет, она не знает, как это… делить свой мир с кем-то. С кем-то таким не похожим и одновременно слишком похожим на нее саму. — Я просто ничего этого не умею, — неожиданно озвучивает Стив ее мысли, — никогда не умел. Никогда не считал, что такое возможно. Я учился сражаться… только сражаться… всю жизнь. — Я тоже, — говорит Диана, — меня не учили любить. И понимает, что нет, это неправда. Учили. Ее учил любить тот, другой Стив, красивый, улыбчивый, широкоплечий. С самыми чудесными в мире лучистыми голубыми глазами. У него все это выходило так легко. Почему же сейчас так сложно? — Может быть мы просто не созданы для всего этого, — говорит Стив, — может все, что мы умеем, это убивать. Может никакой любви и не существует. Она кивает было, но неожиданно вспоминает Ареса. И силу, что тогда получила. Благодаря любви. Разве любовь не стоит того, чтобы попытаться? Пусть сложно. Пусть тяжело. Разве оно не стоит того? Ради той девочки, что наивно верила в мир. Ради нее. И ради Стива. — Это неправда, — твердо говорит Диана, — никто не создан только для войны. И любовь существует, я точно знаю. И ты знаешь. — Но моя любовь умерла, — говорит он, — что если… И не продолжает. — Сражаться ты научился, — говорит Диана, — учиться любить куда проще. Но ненамного. Стив улыбается ей. Некоторое время они сидят молча. — Он придет через три года, — говорит Стив задумчиво, — я не уверен, что смогу не вмешаться. Я не уверен, что сдержусь. Я не уверен, что должен оставаться в стороне. Пусть это ничего и не изменит для моего мира, но, что, если изменит тут? Диана кивает ему, потому что понимает. Она и сама поступила бы так же, в этом они похожи. Значит, три года. Три года — это неплохо. Три года — это… и тут ее осеняет. Она вспоминает место, застывшее в безвременье. Место, где Стиву смогут помочь. Исцелить его. Если где-то и лечат душевные раны, то только там. Место, где вообще-то не должно быть мужчин. Но один мужчина уже нарушил это правило. И звали его тоже Стив. Что если? Не развалится этот мир без нее. И без него тоже. Тут достаточно других, готовых помочь. Почему бы им не побыть просто вместе? Три года? Или больше? — У нас есть время, — говорит она, — я знаю, что делать. Я помогу тебе. — Не оставляй меня, — просит он, — пожалуйста. Я пока… я не могу пока… один… — Я не оставлю, — говорит она, — я буду рядом. Может иногда и у героев бывают выходные.