Девочка из фан-клуба

Что ж, ты это сделала, Изуку, поздравляю, проговаривала она мысленно, попутно напоминая самой себе, что должна сегодня быть счастливой. Членство в официальном фан-клубе требовало ежемесячных взносов и налагало немало обязанностей, но Изуку была уверена, что оно того стоит. На ее груди блестел новенький значок, приколотый к футболке с надписью «All Might»; аналогичный логотип был на рюкзаке, брелке на телефоне и напульснике. — Знаешь, дочка, мне бы хотелось, чтобы люди, смотря на тебя, видели Изуку Мидорию, а не очередную девочку из фан-клуба Всемогущего, — сказала как-то ей мама. Разве кого-то заинтересует Изуку Мидория, подумала она тогда, но вслух не сказала. Маленького роста, с мальчишеской фигурой, коротко стриженными (и вечно растрепанными) зелеными волосами, и, что самое важное, беспричудная. Пусть лучше люди видят в ней фанатку. Изуку со своих четырех собирала о Всемогущем любую информацию, какую только возможно было достать или получить. В ее арсенале находился архив на несколько гигабайт с сохраненными фото и видео (как любительскими, так и с профессиональных фотосессий) и коллекция вырезок из газет и журналов (как старомодно!); да и вообще в ее доме всевозможной мерч-продукции (начиная одеждой и заканчивая зубной щеткой) было гораздо больше, нежели простых вещей. Мама всякий раз тяжело вздыхала, когда она покупала новую фигурку или постер (хотя после выхода на работу делала это уже на свои, а не на ее деньги). Кажется, ее мама была готова ненавидеть всех про-героев за то, что их фотографии печатают на абсолютно бесполезных вещах, а глупые подростки тут же бегут и покупают, тем самым спонсируя чьи-то ненасытные кошельки. Мидория и сама это понимала, но порой не могла удержаться, видя очередную футболку, или пенал для карандашей, или даже упаковку жвачки с его портретом. Две ее школьные подруги тоже не одобряли ее увлечение. — Вот что ты вообще о нем знаешь? Имя, возраст, семейное положение? — требовательно спрашивала прагматичная Цуи. — Холост... — неуверенно отвечала Изуку, скривив лицо. Подруга невольно ударила в больную точку — Мидория действительно, сколь бы ни старалась, не узнала ровным счетом ничего о своем кумире, даже его настоящего имени. От этого факта на душе становилось паршиво. — Я давно тебе говорю — забудь эту ерунду и живи нормальной жизнью! Мидории хотелось кричать, что Всемогущий — это не ерунда, это ее любовь, хоть и недоступная, поскольку до реального Всемогущего ей не ближе, чем до луны. Частично она даже завидовала Асуи — та твердо стояла на ногах, знала, чего хочет от жизни, и не металась в погоне за идеалом. Сама Изуку, к слову, тоже не металась — свой идеал она нашла четырнадцать лет назад и... за все это время ни на шаг не стала к нему ближе. — Да ладно тебе, — отвечала Очако, — Всемогущий классный. Я тоже была влюблена в него в свои одиннадцать. Разве что после этого она успела влюбиться в половину про-героев Японии (и не только), а затем почти во всех мальчиков своего класса и параллели. Мидория думала, что подруге гораздо больше нравится само состояние влюбленности, чем конкретный объект чувств. — Как же ты потом будешь семью строить? — недоумевала Асуи, воспитанная в строгих моральных нормах. — После свадьбы нельзя будет постоянно влюбляться в кого-то еще. — Ну это же понарошку! — смеясь, заявляла Урарака. Более того, она свято была уверена, что и у Изуку это тоже «понарошку». И отчасти даже была права. Мидория смирилась с тем, то у нее никогда не будет ни парня, ни тем более мужа. Также (что было куда сложнее предыдущего) она смирилась со своей беспричудностью, с тем, что ей никогда не стать героем и никогда не сразиться бок о бок со своим кумиром. Впрочем, были другие способы стать ближе к героям — например, пойти работать на телевидение. Изуку пыталась, но, увы, не прошла конкурс — вероятней всего из-за внешности. Очень многие случайные прохожие принимали ее за мальчика, с чем Мидория давно свыклась. Даже Очако пару раз пыталась заставить очередной объект своей любви ревновать, высылая ему фото с Изуку (разумеется, предварительно не сообщая тому, что она — девушка). Затем были безуспешные попытки стать репортером — развитые речевые навыки давали ей преимущество, но и тут не повезло. Как последний шанс стать ближе к кумиру оставался только фан-клуб, который, к слову, никаких гарантий не давал. Тем более эту затею не одобрили ни мама, ни подруги, ни ее новый знакомый, с которым Изуку общалась по телефону или в смс-сообщениях. Их знакомство произошло при неприятных обстоятельствах. В тот день Изуку находилась за несколько километров от дома, когда у нее украли сумку. Кошелек, телефон, кредитная карта — все это было безнадежно утеряно. Мидория была слишком гордой, чтобы просить деньги у незнакомцев или путешествовать автостопом. Поэтому почти два часа она шла вдоль автомагистрали и размазывала слезы по щекам, понимая, что мама сейчас волнуется и ищет ее, а она даже не может с ней связаться. Неожиданно около нее остановился старенький автомобиль, и водитель выглянул, поинтересовавшись, что у нее случилось. Изуку тогда стало не по себе. Мама всегда учила ее не доверять незнакомцам, а тем более мужчинам (сказался ее собственный неудачный опыт с отцом Изуку), а она впитала это с детства, что впоследствии трансформировалось в некую фобию. Да и сам незнакомец выглядел жутковато — очень худое лицо, словно обтянутый кожей череп, костлявые плечи и руки... Он мог бы играть в фильмах про зомби, если бы был актером, подумала тогда Мидория. — Я могу помочь, — уверенно сказал незнакомец, и его голос прозвучал обнадеживающе. К тому же (что, вероятно, и подкупило Изуку) его голос был очень похож на голос Всемогущего; хотя ей, не имеющей музыкального слуха и думающей о своем кумире слишком уж часто, могло просто показаться. Тем не менее после продолжительного колебания она села в машину. И... полчаса спустя обнаружила себя без умолку рассказывающей человеку, которого видела впервые в жизни, все о себе и своей любви. Что же так непредсказуемо развязало ей язык? Возможно, мысль о том, что она уже сделала нечто запретное — например, села в машину к незнакомцу; а может быть, банальное желание быть хоть кем-то понятой. Тошинори (так представился незнакомец) практически ничего не говорил, зато внимательно и даже заинтересованно слушал, не перебивая и не задавая лишних вопросов. Когда Изуку не удержалась и спросила его, как он относится к Всемогущему, тот отозвался без восторга, но и без раздражения — спокойно и даже равнодушно. В конечном итоге прибыв домой, Изуку, смущенная собственной откровенностью, пыталась настоять на том, чтобы оплатить Тошинори оказанную с его стороны услугу, но лишь только она отправилась домой за деньгами, тот исчез — как-то слишком быстро. После этого Мидория была уверена, что они больше никогда не встретятся, но Тошинори, как оказалось, жил недалеко, и однажды они пересеклись в супермаркете. Почему-то снова разговорились и с тех пор стали если не друзьями, то неплохими приятелями. Причина этой полу-дружбе была только одна — одиночество. Мидория не знала, сколько Тошинори лет, но выглядел он не меньше чем на пятьдесят, и ни семьи, ни детей у него не было. А в жизни Изуку были только мама (которая, увы, ее не понимала), домашний кот и Всемогущий, вернее, его эфемерный образ, поскольку Изуку была не настолько глупа, чтобы не понимать, что ее герой по-настоящему никогда не появится в ее жизни. — Зачем тебе нужен этот фан-клуб? — спрашивал Тошинори накануне, после того как Изуку восторженно рассказала ему о своих планах. — Ну как же?! Может быть, увидеть его получится, автограф взять, даже поговорить, если очень-очень повезет. — Сомневаюсь. Фан-клубов много. В одном Токио, если не ошибаюсь, их тридцать пять. Горящие глаза Мидории тут же померкли, а брови нахмурились. Да откуда вообще беспричудный Тошинори может знать о встречах про-героев с их фанатами? — Тебе действительно так нужна эта встреча с Всемогущим? После этого Изуку начала негодовать. Она столько рассказывала ему о своей мечте и теперь слышит такой странный вопрос? — Разумеется, нужна. Хотя, — Мидория скривилась, — тебе этого не понять. Тот только вздохнул и ничего не ответил. И теперь, идя по городу со значком, приколотым к футболке — отличительным знаком фан-клуба, в который она все-таки вступила вопреки всем уговорам, Изуку почему-то снова проигрывала мысленно тот самый диалог. Почему Тошинори так странно смотрел на нее, словно происходящее ему не нравилось? Странная иррациональная мысль прострелила сознание. Может ли Тошинори ревновать ее? Бред! Мидория тут же попыталась отмахнуться от навязчивой мысли, но не получилось. Многие мужчины в возрасте начинают испытывать симпатию к молодым девушкам; по словам мамы, ее супруг, отец Изуку, был гораздо старше, чем она сама. Что если Тошинори тоже положил на нее глаз? Да, Мидория не была красавицей, но и Тошинори едва ли пользовался популярностью у женского пола... По правде, Изуку сама питала симпатию к старшим по возрасту мужчинам (взять хотя бы Всемогущего — Мидория не знала его возраста, но понимала, что тому далеко не двадцать пять). Но Всемогущий — ее герой и любовь с самого детства — это одно, а Тошинори — совсем другое. Он выглядел очень старым, к тому же, вероятно, был тяжело болен — Изуку несколько раз видела, как тот сильно кашлял, а потом глотал какие-то таблетки, но из соображений тактичности удержалась от расспросов. Могла ли она своим поведением дать ему какие-то ложные надежды? Хватит, говорила Изуку сама себе; это не больше чем плод моей нездоровой фантазии. Скорее всего, Тошинори просто старый, одинокий и больной человек, которому время от времени хочется с кем-то побеседовать, и планов лично на нее он не строит. Но подсознание упорно отказывалось слушать и принимать доводы разума. Страх быть использованной мужчиной (как мама когда-то), а потом выброшенной на улицу начал подниматься в ее душе. Изуку достала мобильный телефон и свернула во двор, чтобы не мешать движению пешеходов. Остановилась, нашла нужный контакт — Тошинори Яги. Уже хотела удалить его, когда подумала, что стоит все-таки объяснить свои намерения. Изуку начала набирать текст сообщения. Тошинори, нам лучше с тобой больше не общаться. Извини. Выглядело скупо, странно, и к тому же Мидория никак не могла отделаться от мысли, будто она разрывает с бойфрендом. Затем даже поцарапала ногтями ладонь, чтобы отрезвить мысли. Какой, черт возьми, бойфренд?! У Изуку Мидории никогда не было мужчин. Она любит Всемогущего, а также маму, подруг и даже наглого кота, а парней, свиданий и романтики в ее жизни нет и быть не может. Глубоко вздохнув, Мидория нажала кнопку «отправить». Затем, пытаясь убрать телефон в сумку, подняла глаза; вмиг застыла, беззвучно хватая ртом воздух, телефон выпал из рук и ударился об асфальт. Прямо перед ней стоял ее кумир и протягивал ей руку.