Цикл

-Я быстро. Просто посмотрю открыта ли дверь, да и байк проверю.- Бентон сняла кожаную куртку, быстрыми движениями пальцев расстегивая кнопки и молнию, и кинула её на плечи актрисы, что продолжала пребывать в ярко выраженных приступах паники в своих мыслях. Все взгляды были устремлены у неё, на голубоглазую: Некоторые пристально смотрели на Лэйси немигающими глазами, словно боясь пропустить знак "Смеяться можно"; другие удивлённо хлопали ресницами, не веря своим глазам и немо переспрашивая услышанное с помощью мимики и жестов, иногда даже слишком мультяшных. Иными словами, все застыли на месте, не отрывая потрясённых взглядов от девушки, пребывая в ступоре. Все, кроме Сьюзи, что стояла спиной к Лэйси и обернулась по мере возможности лишь тогда, когда что-то тяжёлое упало ей на плечи, в добавок к тренчу композитора. Ей не было холодно, несмотря на влажность и сквозняк, так что Бентон просто избавилась от лишней кожи, сбросила её, слегка поскрипывавшего в своей манере с каждым широким движением Лэйси, не смотря на очевидную заношенность вещи. -И кто-нибудь, пожалуйста, приглядите за ней. После этих слов голубоглазая только хотела идти, как её за локоть схватил Норман, выпавший из транса раньше других и достойно трезво оценивший ситуацию, чтобы понять, что юмор у Бентон хоть и специфичен, но не до такой степени. -Ты никуда не пойдешь. Разделяться - будет самым глупым нашим решением, милая, - киномеханик убрал свою мозолистую руку, фыркнув. -Со мной ничего не будет, - закатила глаза Лэйси, словно была дочерью-подростком Полка, что так хотела пойти на гулянку со своими друзьями, а строгий папочка не пускал, считая их всех наркомана и психами. -Лэйс... Он прав, сейчас лучше держаться рядом, - согласился Флинн. -Подыхать, так вместе, - добавила с безысходной улыбкой Сьюзи, оглядывая всех присутствующих. Ей явно становилось лучше на свету, в кругу знакомых людей, как нежному цветку, которому необходимы присмотр и забота тех, кто знает как о нём заботиться. -И я всё равно проверю, - Лэйси была слишком настырной девушкой, что порой доходила до абсурда. -Нет. Тебя никто не пускает, - строго буркнул Норман, но, видимо, недостаточно, чтобы проводить воспитательные беседы с Бентон. -А я уже большая. Да господи! Я туда и обратно!- с этими словами Лэйси увернулась от повторной хватки Полка, а после, с фонариком в одной руке и ножом в другой, элегантно удалилась обратно по коридорам к двери главного входа, как зная, что другой нет. -Будь осторожна...- Негромко сказал Бертрум обращаясь к Лэйси, когда та проходила мимо него, чуть замедлив ход девушки, придержав её за предплечье, а затем отпустил, кивнув ей на последок. Пьедмонт верил в то, что Бентонх справится со всем, но смутная тревога, навеянная этой тухлой атмосферой и событиями, что произошли всего пару минут назад всё же повлияли и на него, на одного из самых непробиваемых в этой компанией. Бертрум несомненно бы расстроился, если бы с Лэйси что-нибудь произошло, ведь он считал её своим единственным другом и вообще адекватным человеком в своём окружение. Полагаю, это было взаимно, даже не смотря на то, что Бентон стремилась защитить Сьюзи и снисходительно порой относилась к Уолли, да и к выходкам Шона... Но всё же больше всех Лэйси оберегала Кэмпбелл. Она очевидно не верила, что та способна сделать это сама, слишком хрупкая, не способная постоять за себя, несмотря на то, что та говорит обратное. Но голубоглазая не верит ей, только Бертруму, и он ей. И если она сказала, что справиться, то это так. -Всё будет хорошо, Бертрум, - Лэйси с мягкой улыбкой кивнула главному архитектору, надеясь этим успокоить его, ведь, судя по всему, ему нужно было это услышать. Он даже прикоснулся к ней без нужды, вынув руки из "замка" на груди, как они обычно и были сложения почти всегда, волнуется значит, переживает за подопечную. Звуки шагов Бентон вскоре растворились во мраке, как и её силуэт. Тьма как сомкнулась на спине Лэйси, стоило только ей выйти из каймы света фонарей, как прорубивших окно во сумраке, небольшой защищённый от монстров участок, обитающих в этой самой темноте и беспощадно поглощающих, сжирающих живьём всякого, кто окажется в их владение без или же замедлить свою ходьбу хоть на минуту, давая ухватить себя и затащить к себе в пасть, полную жидких и зыбких чернил, капающих и пенящихся. Она просто не собиралась сдаваться им, ловко огибая препятствия, не сбавляя скорости и засвечивая каждый потайной угол светом впереди себя, оставляя незащищённой только широкую спину, на которую не попадал луч фонаря. Воцарилось нелепое и неловкое молчание. Кто-то угрюмо повесил голову, как оплакивая напрасную потерю в своём составе. Кто-то бегал глазами по лицам людей вокруг, чтобы найти контакт и заговорить хоть о чём-нибудь, но те, как нарочно, прятались, опуская взгляд или прячась в очередной тени от балки. Кто-то отчаянно пытался не подавать виду о том, как ему плохо на самом деле или же не срываться на окружающих от своей паники и непонимания, как Фрэнкс. На удивление, это ему удавалось... Какое-то время... Недолго. Свет в главном фонаре внезапно замигал, нервно подмигивая своим единственным жёлтым глазом-лампочкой, что несомненно вызвало бы приступы эпилепсии, если бы кто-то из них имел подобное заболевание. Но эти резкие вспышки света всё равно ухудшили состояние людей, наблюдавших за происходящим и начавших с приступами тошноты отводить взгляды, моргая ослепшими на мгновения глазами, чтобы привести себя в норму. Одного тяжёлого хлопка ладонью Генри по корпусу фонаря было достаточно, чтобы привести освещение в относительную норму, но теперь яркий, ослепляющий и разъедающий тьму свет стал более густым и слабым, потемнев, казалось, вплоть до оранжевого. -Похоже, начинает садиться, и, может...- Начал выдвигать теории и идеи Штейн, поднимая взгляд на коллег, неожиданно для самого себя отпрянув назад в ошеломлении, завидев в первую очередь не их напуганные лица, дрожащий руки и голоса, а широкую улыбку на округлом лице с парочкой рожек и чёрных глаз, подтёкших от явно повышенной влажности или всё тех же постоянных течек, что и поддерживают уже характерный для этого места коэффициент увлажнённости. -К-картонка...- Простонал Шон, тыкая пальцем в стоящую напротив Генри статуэтку Бенди с залитыми глазами. Ту самую, которой так ловко орудовал Флинн и не так ловко Фрэнкс, повалив её на пол. Лоуренс побледнел ещё больше, начиная шёпотом читать молитвы и отступая назад от дьявольского макета, приковав луч своего фонаря на лицо демонёнка. -Тебе Богу и Творцу Моему, в Троице Святей славимому Отцу и Сыну и Святому Духу, поклоняюся и вручаю душу и тело мое, и молюся; Ты мя благослови, Ты мя помилуй, и от всякого диавольского и телесного зла.- Запричитал Самуэль, отступая назад и с неохотой прикрывая глаза, до того напряжённо вглядывающиеся в картонный силуэт, начиная шёпотом читать первые всплывшие в памяти молитвы о защите, но был прерван шикающими возгласами коллег, направленными, на удивление, даже не на него, от чего он ещё несколько секунд разглядывал лица друзей, пытаясь понять "А говорил ли я вообще что-нибудь?", ляпнув невпопад "Аминь". -У-уолли, отойди от него...- Попросил Генри, стараясь словно отмахнуть создававшимся потоком ветра от взмахов руки Фрэнкса в сторону или же обратно, к ним, перебравшимся к противоположной от статуэтки стене. Но мелкий, казалось, даже и не слышал его. Уолли с опаской приблизился к фигурке, пристально рассматривал её, оперевшись руками о колени и находясь, таким образом, в полусидячем положение. Создавалось ощущение, что он ищет какие-то зацепки на скалящейся физиономии дьяволёнка, играя с ним в "глядели" и явно не желая проигрывать, что, наверное, у него и вышло бы, не заслезись глаза и не будь глаза картонной статуэтки такими безжизненными и нарисованными. Хотя, не думаю, что кто-то сильно бы обрадовался живым глазам Бенди, смотрящим на тебя, наблюдающими своей чёрной безжизненной бездной. Да, пожалуй, это жутко даже от самой теории или представления, материализации идеи на практику. Фрэнкс приподнял руку на уровень лица фигурки, помедлив секунду, вновь оглядывая пусть жуткое, но счастливое лицо демонёнка. Но рука была тверда и щёлкнув пальцем со звонким треском в лоб макета, Уолли вновь положил картонку "на лопатки", разламывая фигурку каблуком на неравные кусочки с характерным треском, от чего, казалось, воздух и стал на мгновение тяжелее, как будто звук сильно приумножил массу кислорода, углекислого газа, азота, увеличил плотность и тягучесть, сделав его похожим на вязкий кисель, густой, как дым. Многие закашляли, не в силах сдерживать першение горле, будто в их лёгкие вливался не воздух, а вода или что-то похожее, водянистое, как тканевая жидкость, расплескавшаяся на лёгкие в ходе операции на сердце и совсем не дающую благоприятного эффекта для бронхов. Дыхание Уолли стало тяжёлым, прерывистым и коротким, словно с каждым вздохом его лёгкие наполнялись кровью, но не дышать совсем не было возможности, да и прошло всё скоро, они даже не заметили, верно? Длилось это не больше минуты, ведь мгновение спустя воздух вновь стал лёгким, некоторые жадно глотали новые порции, продолжая кашлять или хрипеть, как будто они подняли огромный мешок с пылью и решили его раскромсать. Наверное, не самое было умное решение со стороны Уолли вновь лезть на эти картонные фигуры, несмотря на то, что те первые начали. Но... Бог любит Троицу, ведь так? Может попытать удачу и в третий разок, Фрэнкс, нет? -Теперь не встанешь...- Пафосно сказал Уолли, разве что не харкнув на несчастного в конце. Уборщик повернулся лицом к в очередной раз за день слегка шокированным "зрителям", усмехаясь. Ещё пару секунд назад он прятался под пальто Гранта, с опаской поглядывая на рисованную улыбку и ожидая того, как она будет шевелиться. Это как ожидания детей, впервые пришедших на балет и узнавших, что здесь не говорят и не поют: Уолли был разочарован и решил избавиться от не оправдавшей ожиданий статуэтке. -Разнесём здесь всё!- Выкрикнул парень, демонстративно держа две половинки головы дьявола за рога над кудрявой копной волос под фуражкой. -Если помирать, то вместе, да..? Но я бы предпочёл остаться в живых. Я похож на суицидника?!- Спросил Уолли, вновь слегка раздражённый происходящей "слепотой" своих коллег к столь очевидным вещам: Им здесь не рады, они вторглись сюда без намёка на приглашение, если не считать тетрадь всеоправдывающим проходные билетом. Но на вряд-ли это так, так что... нужно уносить ноги, пока ещё есть, что можно унести. Хотя, видимо, уже некуда. -А давайте...- лицо Фрэнкса приняло восторженные вид человека с гениальной идеей, он широко заулыбался, но приторность этой улыбки выдавала наигрыш и фальшивость. -...все разделимся! Погуляем по одному, сходим вниз, на склад!- -Ой, помолчи, а?!- Замахал рукой на уборщика Шон, и без того, казалось, контуженый всей этой историей. Коньяк Бентон, похоже, и его пришиб по голове. -И без тебя тошно. Истеришь как Сэмми, честное слово. Охота прогуляться в темноте, иди, поболтай об этом со Сью.- Фыркнул рыжий. -Ну всё, я его убью. Слова Шона заставили Лоуренса, что был слегка "не в себе", погрузившись в свои смиренные мысли, выпасть из транса. Кулаки композитора сжались и он, хотел приблизиться к Флинн, чтобы как следует вдарить по его наглой роже. -Так давай! Ударь меня! Будешь на цепи, как Бентон, сидеть?!- Шон стал наступать навстречу Сэмми, но Норман его остановил, с лёгкостью схватив за шкирку, как щенка. -Не нарывайся, - грубо и громко рыкнул Полк, отчего рыжий "поджал лапы" и улыбался он как-то безвыходно, подобно испуганной улыбке Сьюзи. Генри, в свою очередь схватил Сэмми за руку, холодно глядя тому в наполненные бессмысленной яростью глаза строго, прямо, призывая к разуму. -Полагаю, что это его психологическая защита подобным способом... Иногда конечно полезно дать человеку проплакаться в одиночестве, а вот ему проще выплёскивать эмоции. Но не отходи далеко.- Спокойно сказал Грант, но в его негромком голосе читалась некая нотка чего-то на подобие раздражённости или же это была торопливость и озабоченность..? На подобное предположение Лоуренс лишь тихо фыркнул, складывая руки в "замок" на груди и прислоняясь спиной к стене прибывая совсем в таком же положение, что и до этого в актовом зале, тихо, пренебрежительно фырча и бросая яростные взгляды на Флинна, слушая разговор Генри со Сью напряжённо и внимательно, но не подавая излишнего интереса. -Ты ещё не видел, того, что было в первый раз...- Немного с улыбкой сказал художник, когда уже понял, что порыв Сэмми ударить кого-нибудь немного подугас. Лоуренс выдернул руку из хватки Генри и отошёл в сторону, всё ещё явно злясь, ведь его ладони были плотно сжаты в кулаки, казалось вытеснив весь воздух из них и уже ломая себе хрупкие пальцы, слегка приглушённо из-за звука текущих чернил и скрипка досок. -Первый раз?- переспросила теперь Кэмпбелл, что обрела над телом и эмоциями временный контроль. - Какой первый раз? Он уже кому-то надавал по... -Роже, - закончил Флинн, с ухмылкой глядя на композитора, что, молча бесясь смотрел в ответ из тёмного угла. На что Штейн лишь пренебрежительно отмахнулся, даже не зная, что он толком и имеет ввиду: "Ещё как..." или "Это ещё ничего..." -Да нет, он никого не убил, но готов был самоубиться, видите ли жизнь его теперь не имеет смысла, если на него обижена его а...- С улыбкой начал говорить Штейн, но был прерван недовольным возгласом Лоуренса, что выглядел точь в точь как обиженый ребёнок или девушка, даже сжал ладошки в кулачки и с силой отвёл руки назад, чуть наклонившись корпусом вперёд, в сторону художника, чтобы прокричать ему: -Заткнись, Генри!- Грубо рявкнул Сэмми, прерывая темноволосого, сердито крича на друга, словно малыш, который доверил своему папе секрет, а тот начал смеяться и дразнить сына, рассказывая всё маме, которая и вовсе не должна была этого знать. -Обижена кто?- Сьюзи была и вправду заинтересована в разговоре, отчего наклонила голову немного набок, прикусив нижнюю губу. Когда Сэмми стал издавать звуки, Кэмпбелл обернулась на него, вопросительно изогнув темную бровку. -Это государственная тайна?- хихикнула девушка, прикрыв легкую улыбку рукой. -Генри, досказывать не будешь?- посмеялся Шон, переведя взгляд на обиженного Лоуренса с ухмылкой на лице. Кэмпбелл покачала головой, понимая, что это так и останется тайной, что уйдет на века в могилу вместе с Генри, лишь безнадёжно усмехнувшись и покачав головой опуская взгляд со Сьюзи в пол. На бледных и впалых внутрь щеках проступил лёгкий румянец, Сэмми отвернулся от Кэмпбелл, всё ещё дуясь на Генри, что выдавали искривлённые губы. Заметив это художник тихо засмеялся, а затем помотал головой, чуть опустив её вниз, в знак того, что эта тайна и вправду уйдёт с ним в могилу или в склеп, может останется пеплом в эзящной урне, что будет стоять на какой-нибудь верхней полке стенного шкафа его родственников, а возможно... эта тайна совсем улетучиться, став забытой, как и Сэмми, как и Сьюзи, и все остальные... если конечно они не умрут сегодня. Тем не менее, он уже подозревал, что особые интеллектуалы уже давно догадались о чём, а точнее, о ком идёт речь. Разумеется Генри имел Ввиду Сью и сегодняшнее излияние души в офисе Лоуренса, после той дурацкой ситуации, в которой он оказался, а ведь чего только композитор только не успел нафантазировать себе, кроме того, что оказалось правдой. К тому времени он совсем уже и забыл об этих странных подсказках по настройке чёртовой аппаратуры, призванные рассмешить, а не так сильно портить и без того непростую жизнь композитора. Увидев краем глаза, что Генри не собирается рассказывать ничего более, обида Сэмми немного отступила, но ведь художник мог и передумать, поэтому Лоуренс молчал, угрюмо смотря в сторону. -Ну... это события только сегодняшнего дня...- Как бы намекнул Лоуренсу Генри на то, что ему всё-таки стоит слушаться художника, а ни то могли всплыть наружу его самые сокровенные тайны поведения и душевного состояния. Подло конечно, но нужно держать его сейчас в узде, а то мало не покажется никому, будьте уверены. Сэмми замолк, вернувшись к своей стене, что вот-вот норовила упасть без поддержки Лоуренса, спасавшего её от неминуемого краха своим туловищем, служа ещё одной подпоркой (нет). Он, конечно, мог и погрозиться в ответ, что отыщет их дом и свяжется с Линдой, рассказав ей в ответ тёмный секрет её муженька, но Линда - уже жена Штейна, секрет был всего один, а Лоуренс хотел сохранить его на "потом". -Та-ак, что мы будем делать дальше? У нас есть план?- Спросил Генри, переключившись на другую задачу. Ждать Лэйси в тишине и без идей - пустая трата времени. Они могли бы пойти поискать что-то новое и интересное, к примеру: Генератор, с помощью которого они смогли бы если не включить свет во всём здание, то, хотя бы, использовать перегрызенные кем-нибудь вроде крыс кабели как зарядку для аккумуляторов фонарей, постепенно начинающих гаснуть и тускнеть. -Подождём сначала Лэйси здесь, потом придумаем.- Сказал Полк, но понял, что этот вариант не подходит и сидеть в полумраке любит только он, другим это непривычно. -Тут есть прожектора.- Внезапно даже для самой себя вступила в разговор Эллисон, не отдавая себе отчёт, что это было слишком громко и вслух, но тут же дёрнулась, словно в параличе, а затем удивлённо захлопала карими глазами, словно очнувшись от сна, когда все взгляды направились на неё, но уже поздно, так? -Там есть рабочий свет. -Хорошо, я думаю это то, что нам нужно, если мы действительно не хотим пока уходить. Эллисон будет нашим путеводителем здесь. Она ведь это место нашла, быть может без неё... -...мы бы и не были здесь сейчас, а спокойно умирали дома.- Саркастично бросил Фрэнкс, казалось, подменивший Лоуренс на время его очередной хандры. - Ну что, давайте верить бегунье? - Флинн сложил руки на груди и фыркнул, опустив голову. - Мы, видимо, шли другим коридором. Никакого света я не видел, а проекторов тем более. Может, Сьюзи что-то видела? - Хитро и испытывающе усмехнувшись спросил Флинн, косясь на Алису. -Стебёшься, да? - Кэмпбелл слабо нахмурилась, но после добавила. -Там склад и неведомое нечто без глаз. Больше ничего не увидела. -Понятно. С ангела тоже толку ноль, - отмахнулся рыжий. - Кто-нибудь ещё желает нас угробить? Я слушаю варианты. -Не строй из всего этого драму, а себя не выставляй жертвой! - Сьюзи кажется немного успокоилась. -Если ты не заметил, но мы тоже здесь, и мы тоже желаем как можно скорее обо всем этом забыть, как о страшном сне. -И, как видишь, у нас ничего не получается, - Норман поддержал Сью, отчего Шон зашипел, чувствуя себя преданным.