Где твое и мое

Взлет, как иллюстрация времени. Чем дальше — тем быстрее и видно больше. Хочется мазнуть кончиками пальцев по стеклу, собирая остатки влаги и гордости. Ты смотрела на меня сквозь это мокрое стекло. Каждый раз. Я же был просто маленьким замерзающим мальчиком. Под твоим взглядом я всегда чувствовал себя маленьким. А ты огромная. Вмещающая в себя две планеты и тридцать три совершенно невозможных созвездия, которые таяли в твоих смеющихся глазах. Ты была чистым героином. Моим приходом. Атомным пиздецом моей жизни. Ты была во мне самом. Ты была мной самим. Я собирался. Каждый день собирался, ты же знаешь. Под твоим внимательным взглядом. Но только выдирал листки в клетку из тетради; строчки, которые убегали куда-то за края; я видел, как бумага скрывалась птицами в твоих руках с длинными пальцами и шрамами. Твои пальцы. Мои шрамы. Везде. Кроме кожи. Помню, как увидел тебя. Помню твое теплое плечо рядом с моим. Помню, как следил за твоей рукой, что пишет собственное имя на листе бумаги рядом с моим, тогда я думал, что это что-то значит. А на самом деле — не было места. На листе. Но у меня внутри этого места было с избытком. И ты в меня без анестезии и вазелина. А я позволил. Где же в тот момент была моя голова? В тот момент я все думал о том, какие у тебя красивые глаза. В тот момент я подумал, что у тебя такой глубокий взгляд. В тот момент ты улыбнулась. Я улыбнулся в ответ. В тот момент я думал, что ты такая красивая, а я, наверное, такой глупый, что велся каждый раз, глядя на тебя. Тогда мне показалось, что я видел твое лицо где-то. Ты знаешь, что в то заходящее лето, ты пахла как сбывшаяся мечта. Пахла как капучино и дешевый салат из кафе, что рядом с университетом. И тогда я в первый раз думаю о том, что, кажется, я влюбился в тебя, как только сжал твое запястье в своей ладони. Снисходительно, отведя за свое ухо прядь волос, ты улыбнулась краем губ, позволяя. Ты ведь знаешь, что память — крупное решето. Все мы копимся стопками бумаг на рабочем столе, билетами в кино, проездными в кошельке, дипломами, сувениры от туда, где и не был никогда. Тебе никогда не казалось, что ты потеряла половину своей памяти? Нет? А вот мне — постоянно. Я помнил так мало. Я помнил запахи, они мне снятся. Они вызывают тоску. Тоску, которая тяжело оседает на сердце и заполняет все тело до кончиков пальцев. И пальцы предательски мерзнут, даже сжимая стаканчик с кофе. Мне хочется безвольно закрыть лицо твоими ладонями и вглядываться в темноту. Но мое одиночество сдавливает меня так сильно… Тебе знакомо чувство, когда будто бы ты летишь вниз головой, но так и не достигаешь дна? Все падаешь и в конце — падёшь. В ушах поездом грохочет сердце. Мне бы хотелось, что бы знакомо оно тебе не было. А я знавал. Я поднимаю на тебя глаза, но ты молчишь. Так красноречиво и громко. И я вновь неловко опускаю взгляд на измятый листок и тысячу других таких же, лежащих рядом с твоей левой рукой. Мне хочется обхватить тебя руками. Мне хочется убедить себя, что так будет теплее. Мне хочется быть смелым для тебя. Однажды. Я смотрел на тебя и думал: о тех днях, что уйдут. О тех днях, что сейчас. О тех днях, что никогда не придут. Я смотрю на тебя и думаю, что именно тебя я так долго ждал. Что для тебя единственной, наверное, на своем пути, кому смогу открыться. Мне казалось, что я впервые в жизни встретил человека, которому интересно со мной смотреть, как вскипает чайник. А на деле… на деле ты и сама догадывалась, что за отношения нас с тобой связывали. Такая, знаешь, дружба с привилегиями. Где ты пользуешься, а я позволяю пользоваться. Где я в тебя влюблён, а ты позволяешь мне. Позволяешь. Только не близко. Не вплотную. А так издалека восхищайся, но руками ни-ни. Я мог повторять твое имя миллион раз, словно молитву. Тихо-тихо. Улыбаясь, задирая голову к темному небу — смотреть. Было время, когда я выискивал знакомые созвездия. Знал так много. Хотел тебя впечатлить. Говорил, не мог вовремя заткнуться. Мне казалось, что тебе может понравиться человек, который умеет говорить. Который умеет выслушать. Который поставит твои проблемы во главу своего угла и будет рядом. Будет слушать, и кивать головой. Будет терпеть, и улыбаться тебе. И уже от того, как перекатываются буквы твоего имени у меня на языке — чувствовать. Я был счастлив. Мне понадобилось так немного. И времени. И слов. И эмоций, чтобы вцепиться в тебя и так бояться потерять. Я так боялся, что ты растворишься. Боялся, что ты исчезнешь и заберешь всё с собой. Боялся, что останусь пустым. Боялся, думая, что заполнив тебя собой, останусь на развалинах собственного «я». Боялся, что однажды не вспомню, как ты пахнешь и как смеешься. Так после тебя никто не смеялся. И никто не пах. И я не вспомнил. И я забыл. Встав с кровати, кажется, что посреди весны, я потерял счет дням, я потерял тебя окончательно. Пытался воскресить твой образ, твой взгляд, твой голос. И все оказалось «наверно» и «я предполагаю». Ты пахла морем. Возможно. Мне так казалось. Или мне так помнилось. Или мне хотелось? Хотя многие говорят, что море не может пахнуть. Но я знал, что они все врут. Что они все могут знать?! Что они могут знать о моей любви в глазах, которой черной кромкой, словно ртуть, вода. Они были полны воды. Твои глаза. Хочется сделать шаг ближе. Хочется, что бы вода обняла; темнота скроет, обманчивая серовато-голубая дымка утопит с головой. Ты пахла солью, как владычица морей. Обнимала, словно стакан крепкого алкоголя. Хотя я и алкоголь… Смешно. Была ли ты красива? Есть люди и красивее, если честно. Ты была неприступна. И в этом было твое очарование. Ты была полна грехов и ломкого льда. Я знал это. Ты была неидеальна. Я и это знал. Я принимал тебя любой. Но ты все равно было особенной. Мне бы хотелось тебе это сказать. Даже спустя столько лет. Сказать, как много ты значила, как много я потерял. Но, знаешь, ты была и остаешься недосягаема. Может быть, только со мной. Со мной, который не мог и не смел. Не смотрел, не желал, не прикасался. Боялся. Боялся разрушить то, что было между нами. А было ли что-то? Спустя столько времени… Я не знаю до сих пор на это ответ. Я был просто напуганным ребенком, полным комплексов, что пожинал плоды жизни. И чем дальше, тем ошибок больше. Но в чем тебя винить? Я сам положил на тебя слишком многое. Ты никому и ничего не обещала. Не обещала и мне. Я был тем, кто любил: тупые фильмы, крепкий кофе и не слишком яркие свитера. Возможно, мне бы пошло курить и закупать сигареты блоками. Но я никогда не пробовал. Иногда я тебя почти ненавидел. Мне хотелось сдавить твое горло, пока не почувствую, что ты можешь сломаться под пальцами; мне хотелось позволить тебе сломаться. Мне хотелось сломать об тебя пальцы, но не позволить уйти. Я и так терял слишком многих. Но потом. После тебя. Но до тебя я никогда не привязывался. И никогда никто не растворялся. До тебя. Ты была рядом. Долго. И столько, сколько могла. Давала мне то, что могла. Я надеялся, что доживу до января, а там, возможно, и дальше. Иногда казалось, что не доживу. Не переживу зиму. Не увижу весны. Но подобная радость была не для меня. Как же не доживать? Когда теоретическая механика и, знаешь, с курсовой полная задница. Мне хотелось следовать за тобой. Куда угодно. Как угодно. В той роли, которую ты мне пропишешь. Но это была ложь. Ложь и себе и тебе. Мне нужно было бы бежать. Но будто бы у меня были на это силы. Мне хотелось не сдаваться. Хотелось думать, что я все стерплю. И я стерпел, понимая, что мне в тебе нет места. И никогда не было. Я все придумал. Красивая картинка рассыпалась в некрасивые пиксели и потеряла значение. Стоило только ближе подойти. Это был декабрь. То дешевое и переполненное кафе. Много света, звуков и запахов. Ты, как всегда, опаздываешь. Я занимаю столик. Беру кофе и что-то еще. Вокруг светло, много людей. Бесконечный людской поток. Столик около прохода. Я снимаю куртку прямо рядом с собой, разматываю шарф, стягиваю шапку и размешиваю сахар в стаканчике. Выглядываю тебя, наверное. Но сердце даже взнузданное кофеином — молчком. Ты усаживаешься напротив вместе со своей подругой. Ты улыбаешься. Говоришь что-то, разматывая шарф, вроде бы он был красным. А мои силы внезапно заканчиваются, будто бы я лампочка, которая не перегорела, а лопнула, перегревшись. Я смотрю на тебя. Вижу твои голубовато-бесцветные глаза, серо-каштановые волосы. Просто смотрю. Без ненависти, без раздражения, без ничего. Мне кажется, что и тебя-то никогда не было. Не было никакого надлома. Пустым взглядом прослеживаю два лица напротив, и мне кажется, что не чувствую ничего. Тебя нет. Тебя, которую я себе выдумал, больше нет. А была ли? Они смеются. Новый год! Громадьё планов! — А ты как же? — Еще не придумал, — пожимаю плечом, улыбаюсь и откидываюсь на стуле, когда ты уходишь сделать заказ. Хочется сдохнуть — постоянно, хронически, самую малость. Так хочется вскрикнуть, но получается только шумно вздохнуть. Надежда — не пожар. Невозможно раздуть ветром. Сколько можно?! В тот момент я не почувствовал. Ты смотрела на меня внимательными глазами. Губы в блеске, как и вся ты. Мне нравилось смотреть, как ты улыбаешься. У меня же искусанные как у мальчишки губы. Обветренные и искусанные. Никакого блеска. Страшненький, но довольно выгодный я был. Позволял много. Но ничего не просил. Мне бы так. Хоть раз. Хоть кто-нибудь. Не попросил бы счета после всего. Мой подарок ложится на стол. Я пошутил, что для твоей подруги у меня ничего нет. Кажется, у меня руки дрожали. Кажется, я думал, что бы сбежать. Бежать. Обогнать, догнать, повалить на асфальт и выбить у времени мое прошлое. Вернуть свою в тебя влюбленность. Но забрать наше общее. Наши воспоминания, редкие минуты близости и рассвет, когда я смотрю, как ты спишь на расстоянии вытянутой руки. Единственный рассвет, когда я видел, как ты спишь. Слушать морской прибой твоего дыхания. Хотелось ли мне тогда быть рядом? Хотелось ли обладать тобой и взять тебя? Применить силу и сломать под себя? Нет. Мне хотелось просто смотреть. Как можно дольше смотреть на тебя. Хотелось стать рассветом. Но я слишком много хотел. И не получил ничего. Как и всегда. Я ждал. Ожидание сожрало меня. И мои чувства. Я думал, что должен прийти страх. Страх, что все исчезло. Что я постепенно исчезну из твоей жизни. Что потеряюсь среди лиц; потеряюсь среди редких сообщений и обещаний встреч. Ведь так и случилось. Страх не пришел. Пришло облегчение. Черная дыра не образовалось и к весне. А к осени и ты ушла. Неслышно. Не оповестив никого. Исчезла. Как и пришла. Тихо. Я и не понял, когда именно это случилось. Ушла, так и не позволил к себе прикоснуться. Море внутри пошумело, поволновалось и успокоилось. Правда, редко-редко, но выдавало барашков на своих мутных водах. Но память о тебе есть внутри меня. Тогда, я стал ее заложником. С радостью. Был им еще несколько долгих лет. Меня отпустило, когда я отпустил тебя и твое устало-взрослое выражение в серо-голубых глазах. Когда отпустил твои глаза и наши воспоминания. Когда перестал выглядывать тебя в толпе и смотреть те фильмы, которые мы собирались посмотреть с тобой. Не пересматривать те, что мы с тобой когда-то смотрели вместе. Перестать касаться нашего общего, когда-то, мира. Перестать обманывать себя. Перестать обманывать и использовать тебя. Ты ведь никогда не была виновата, что я навалил на тебя святую обязанность: быть моим всем. Ты оправдывала. Пока могла. Я был эгоистичен и это я понимать стал только недавно. Держать рядом с собой человека, который и не хотел, может быть, никогда быть рядом — преступление. Любовь требует мужества, которого мне, возможно, не хватило. Не хватило опыта, не хватило наглости, не хватило времени или возраста. У меня не осталось ничего. Но и это не страшно, если уж совсем честно. Ты не обязана была стать моим счастьем. И ты не стала. Это честно. Надо ведь отпускать то, что причиняет боль. Даже если с этим потеряется часть собственного сердца. Я бы утопил тебя в собственной боли и эгоистичном желании присвоить тебя всю себе. Все твои недостатки и всю твою жизнь подчинить себе. Запереть в клетку. Повесить самый большой из всех замок. Но я до сих пор вижу тебя в других людях. И мне это нравится. Нравится думать о тебе некоторое время. Улыбаться. Вспоминать. То лето и осень, когда мы стояли рядом, а у меня дыра на кроссовках. И ты красивая такая, хотя на улице пасмурно. Мы на фото в заднем ряду. Но рядом. Я чувствую твое теплое плечо. Будто бы начало чего-то. Я вижу твои глаза. И этим взглядом ты будто бы хватаешь меня за руку, за ногу; такое ощущение, что хочешь взять меня всего, но не знаешь, как это сделать. Тебе для этого не нужно было прикасаться или заставлять. Просто сказать: «Ты принадлежишь мне. Смирись». Я влюбился в тебя. В свою одинокую звезду. Я верил тогда, что мы встретились в самое лучшее и самое правильное время. Я не был в одиночестве. Столько лет. Спасибо.Терпеть одиночество, чувствовать боль. Не только свою. Теперь можно было за двоих. Ты доверила мне и свою боль. Пусть не так много, как мне бы хотелось. Пусть за столько лет я так тебя и не узнал. По-настоящему не узнал. — Ремарк? А! Та женщина. — Женщина? — моя бровь взлетела вверх. — Ну. Мария же. Я не смеялся. Спрятал улыбку за шарфом. То были лучшие времена. Нам было семнадцать. И между нами, казалось, нет различий. Я стал заложником самого себя. Я слушал голос сердца и твой голос в телефоне. Утонул. В первый раз, наверное. Как ни до тебя, ни после больше не тонул. Не хотелось. Не смог. Испугался. Пожалел. Смешно, но он до сих пор рядом. Тот, которого пожалел. Рассудок нашептывал мне всякое разное. И про глаза. И за глаза. И за все другое. Но мне нравилось. Я был в восторге от того, как ломаются мои принципы о твое «Сделай. Для меня». Никогда не испытывавший подобной боли, я думал, что так оно и должно быть. И мне этого хватало. Столько лет прошло, что теперь странно немного. Но тепло. И слегка замирает диафрагма. Ты не стала моей самой яркой звездой. Ты была пролетающим рядом с моей орбитой спутником. Но мне хватило. И мне бы благодарить тебя. Ты так много сделала для меня. Жаль, что оказалось так, как оказалось. Но, то время, знаешь, я не променял бы. Мне нравилось быть рядом с тобой. Быть частью пути. Быть рядом. Со мной было сложно. Это мне было известно всегда. Спасибо за лучшее время. За слова, что были сказаны. Но еще больше за те, что никогда не будут произнесены. За моменты, которые пережились вместе. За редкие прикосновения. Спасибо, что не скучаешь по мне. Как и я по тебе. Тебя нынешнюю я и не знаю больше. Оно и к лучшему. Теперь другие люди. Другие дороги. Другие истории. И я. Часть. Но прошлого. И это не так уж страшно оставаться позади. Потому что… Не так больно, как представляешь себе это. Спасибо, что помнишь. Как и я тебя. Как и всё то, что было. Спасибо, что была. Спасибо, что смеялась.