***
Проходит два дня в привычном для Антона режиме. Он в одиночестве выкуривает утреннюю сигарету в излюбленном месте, покупает себе булочку с яблоком в кофейне, расположенной на углу, зная, что точно проголодается, потому что в расписании сегодня семь уроков, и идёт в школу, уже заранее планируя, что сегодня сядет в дальнем углу класса около окна. — Да, конечно, я понял… да, уверяю вас, и это тоже… конечно… — Антон даже не успевает переступить порог школы, когда уже слышит знакомый голос. Он замечает Арсения посреди коридора, где тот общается с Инной Павловной — замом директора. Если честно, учителю он в этот момент не завидует, зная характер этой женщины. Парень думает просто пройти мимо молча, но, не удержавшись, он поднимает взгляд и пересекается им с голубыми глазами мужчины. Он его узнал. И что теперь? Нужно поздороваться? Определённо… Но ведь старшие в этот момент говорят, стоит ли их перебивать? — Антон! — вдруг первым окликает его мужчина. — Уважаемая Инна Павловна, я точно говорю вам, что услышал вас и обязательно прислушаюсь… А сейчас мне срочно нужно поговорить с Антоном, если вы не возражаете! — и мужчина быстро нагоняет успевшего пройти чуть вперёд школьника. Они молча заворачивают в другой коридор, и Арсений заметно расслабляется. — Фу-ух-х, она всегда такая дотошная? — фыркает учитель, обернувшись через плечо, чтоб убедиться, что их никто не подслушивает. — Всегда, — кивает парень, останавливаясь. Он вообще не знает, зачем сюда завернул, урок-то у него вообще на втором этаже, а мимо лестницы они только что прошли. — Вот тебе и доброе утро… доброе утро, кстати, — усмехнулся мужчина. — Здравствуйте, — поздоровался в ответ школьник, чем вызвал умилительную улыбку у учителя. Порой Антону кажется, что старший думает, что он юродивый… или с отклонениями в развитии. Иногда даже Антон так про себя думает, не понимая, как можно быть настолько бездарным собеседником. — Хорошо хоть тебя встретил, нашёл повод отмазаться… Кстати, извини за наглость, а ты умеешь с таблицами работать? — тут же переключается на другую тему брюнет. — А чё там уметь-то?.. Ну, типа да, могу сделать, если надо… Надо? — Арсений, закусив нижнюю губу, пару раз кивает головой. — Очень надо, Антон, — с напускной серьёзностью говорит учитель, словно речь идёт о поимке особо опасного злодея. — Нужно для школьной программы составить штук двадцать таблиц, причём до конца рабочего дня, а я и так зашиваюсь и ничего не успеваю. Поможешь? — Антон, конечно же, быстро соглашается. Как ни странно, но именно с этим новым учителем он учится общаться по-человечески, и это интересно. Обычно люди просто вешали на него ярлык «странный» или «социопат», и всё общение сходило на нет. Но Арсений — это, пожалуй, первый человек в этой школе, который до сих пор продолжает говорить с ним. Терять эту новую, ещё такую неокрепшую связь совершенно не хочется. — Да, я помогу, только у меня сегодня уроки до трёх, — наконец оглашает вслух своё согласие десятиклассник. Арсений досадливо морщится. — А мне надо до пяти всё сдать… Давай я тебя отпрошу с последнего, чтоб мы раньше начали. Что, кстати, за урок? — Антон, вспомнив расписание, даже не позавидовал иронии судьбы, которая ожидала Арсения. — География. — Кто ведёт? — Инна Павловна, — Арсений изменился в лице и задумчиво почесал правую бровь, отведя взгляд в сторону. — Не, ну это проблема… Ладно, тогда постараюсь выдернуть тебя с какого-нибудь другого урока. Надо обсудить с Павлом Алексеевичем, может быть, даст добро… А ты будь на связи, телефон далеко не убирай, — проинструктировал его учитель. — Esta bien*, — на автомате ответил парень, разворачиваясь, чтоб уйти. — Что? — переспросил Арсений, не уверенный в том, не послышалось ли ему. — Ладно, буду на связи, — обернувшись через плечо и сжав одной рукой лямку рюкзака, бросил напоследок Антон. Если он не ускорится — снова опоздает, а это может стать проблемой, когда первым уроком у тебя алгебра с училкой, которая и так относится к тебе не очень.***
Урок биологии, четвёртый в расписании, стабильно начался с опроса учеников, чему Антон не был рад. Тема, которую они сейчас проходили, была его не то чтобы сильной стороной, а потому он усердно просил про себя о том, чтоб его сегодня не вызывали к доске и не задавали никаких вопросов. Видимо, эти просьбы были услышаны кем-то свыше, ведь в дверь раздался стук и через пару секунд на пороге возник Арсений собственной персоной. Парень заинтересованно вытянул шею, рассматривая учителя, который вызвал немалый ажиотаж среди десятиклассников. — Здравствуйте, — обаятельно улыбнулся мужчина, взглядом выискивая одного-единственного парня. — Меня зовут Арсений Сергеевич, я новый учитель, буду преподавать в вашей школе, — представился он классу. Молодая учительница биологии заинтересовалась не меньше, чем девочки с первых парт, которые уже пытались незаметно сфотографировать новоявленного красавца. — А вы будете что-то у нас вести? — спросил тоненький женский голос со второго ряда. — К сожалению, нет… Извините, как вас зовут? — на тон тише обратился он к учительнице, которая в это время старалась незаметно поправить причёску. — Светлана… — на выдохе произнесла девушка, улыбнувшись голубоглазому брюнету. Её тонкая рука взлетела к блузке, расправляя воротник. — Светлана, а разрешите мне, пожалуйста, украсть с вашего урока одного юношу. Павел Алексеевич в курсе и не возражает, — учительница кивает, даже не дослушав его. Она очень сосредоточена на том, чтоб хорошо выглядеть в глазах нового мужчины в их рабочем коллективе, чем вызывает тихие перешёптывания в классе. — А кого? — только и уточняет она спустя пару секунд после того, как вопрос был озвучен. Весь класс обратился во внимание — интересно, кто же этот счастливчик? — Антона Шастуна, — произносит он громче, чтоб парень его тоже услышал. Вдобавок он машет рукой в свою сторону, этим жестом заставляя Антона поторопиться. — Антона? — ахнул кто-то из класса, не веря, что мужчина знает эту серую мышку по имени. — Нифига себе поворот, — хохотнул одноклассник парня, сидящий ближе к выходу. Арсений эти слова никак не комментирует, хотя общее удивление класса подмечает. — Возьмите лучше меня! — произносит Ира — одноклассница парня — отличница, сидящая за первой партой. Удачная шутка вызывает волну смеха в классе. Арсений на эту фразу даже не реагирует. — Большое, большое вам спасибо, Светлана, — широко улыбается мужчина, поскорее спеша уйти. Дверь за ними закрывается. — Фух, кошмар, ненавижу, когда на меня смотрит весь класс… — тут же говорит он, стоит им оказаться подальше от чужих глаз и ушей. — Но вы же учитель, — улыбается Антон, заглядывая в глаза мужчины. А ведь до этого момента, пока все в его классе, включая даже Светлану Сергеевну, не среагировали на появление нового преподавателя, он даже и не задумывался над тем, что он был действительно красив. Антон в принципе не был склонен оценивать чью-либо внешность, поэтому это открытие нашёл для себя удивляющим — Арсений Сергеевич – красивый мужчина, и спорить с этим трудно. У него насыщенно-голубые глаза, правильные черты лица, смолянистые волосы и чётко видна линия скул — однажды Шастун слышал от проходящей мимо компании девчонок, что линия скул очень важна в красоте мужчины. Арсений высок и, наверное, можно сказать, что он даже хорошо сложен. — Да, но к этому нельзя привыкнуть так быстро. Я теряюсь, когда они все пялятся на меня… как будто на экспонат в музее, — старший от этой мысли даже поёжился. Н-да, действительно, незавидное положение. Антон бы вообще предпочёл провалиться сквозь землю, чем оказаться в центре внимания… хотя, если быть честным, ему понравилось, как мужчина сейчас выдернул его с урока. Хоть так его класс узнал, что он всё это время сидел с ними на уроках. Порой Шастун думал, что он местный призрак, и это было немного жутко осознавать. — Вы приковываете взгляд, — только и ответил парень. Арсений хмыкнул. Слышать это от Антона было странно, но даже приятно. — Твой класс удивился, когда я назвал твоё имя. Как думаешь, почему? — решил поинтересоваться учитель, пока они преодолевали расстояние до его кабинета. — Я не пользуюсь у них вниманием, — уклончиво ответил парень, опустив взгляд. — Странно, почему, — парень, не отрывая взгляд от носков своих кроссовок, улыбнулся краешками губ. Было приятно услышать эту простую фразу от Арсения. Словно он действительно не понимает, как Шастун может не пользоваться вниманием… Возможно, он просто подыграл ему, чтоб не расстроить. Антон, возможно, подумает над этим позже, а сейчас он хочет помочь учителю с его многострадальными таблицами — и только. Они оказались в кабинете. Антона Арсений посадил за свой личный ноутбук, открыл нужную программу, дал книгу, с которой нужно было переместить чертежи в электронный вариант, и тем временем занялся своим делом — начал сортировать всю готовую документацию по папкам и файликам. — Столько бумажной волокиты — это ужас, — вздохнул он между прочим. Антон, полностью погружённый в работу, ему ничего не ответил, а возможно — даже и не услышал. — Я отпросил тебя со следующего урока тоже, — чуть громче произнёс учитель. — Отлично, — безэмоционально прошептал парень одними губами, не отрывая взгляда от монитора. Сейчас, в своём безразмерном сером худи и с сосредоточенным взглядом, он походил на программиста, у которого горит дедлайн и совершенно нет времени на разговоры. Арсению его подход к работе понравился. Появилась уверенность, что они быстро справятся. — Concéntrate, Shast**, — едва ли слышно прошептал Антон одними губами. Арсений даже не услышал это за шумом перекладывания листов из одной папки в другую. — Всё получается? — спустя минут двадцать решил осведомиться Арсений. Мужчина подошёл к парню и встал у него за спиной, одной рукой упираясь в край стола, таким образом нависая над Антоном. Парень осознал это, когда отчётливо различил запах приятного мужского одеколона или лосьона после бритья, в любом случае, аромат был отчётливым и на близком расстоянии. — Да, вроде бы, — сосредоточенно произносит Шастун. Он чувствует, что приятный аромат немного сбивает его. Он не может одновременно сконцентрироваться на двух вещах, что слегка выбивает из колеи. — Пролистни вверх… ага, дальше, — Арсений, взяв со стола книгу, быстро сверил три таблицы, которые Антон уже сверстал, с оригиналом и удовлетворительно кивнул. — Отлично, то, что надо. Ты молодец, быстро всё делаешь, — похвалил его старший, возвращаясь к своей бумажной волоките. Шаст расслабленно выдохнул — он снова может сосредоточиться на своей работе. Спустя почти полтора часа Антон закончил. Как раз прозвенел звонок с пятого урока, когда он нажимал «сохранить». — Сколько таблиц тебе ещё осталось? — уставшим голосом спрашивает Арсений Сергеевич. Он залез на парту с ногами, обложив себя стопками листов — методички, списки классов, календарно-тематические планирования для всех классов по алгебре и геометрии… он уже стал теряться во всех этих буквах, строках, абзацах… работа с числами давалась ему легче, нежели с текстом. — Я всё, — пожал плечами Антон, вставая из-за стола и поправляя на себе мешковатое худи, ладонями расправляя образовавшиеся на серой ткани складки. — В смысле… прям всё? — удивился старший, убирая с колен очередную папку и отбрасывая её в сторону. Поднявшись на кафедру — небольшое возвышение около доски, где располагался его рабочий стол, и где минутой ранее сидел Шастун, он пролистывает сверху-вниз новый документ, в котором действительно все таблицы не только расчерчены в соответствии с оригиналом, но и подписаны. — Ого… Антон, ну я даже и не знаю, как тебя благодарить, ты снова меня выручаешь. Спасибо большое, прямо огромное, — парень, немного смущаясь от такой похвалы, скромно улыбается краешками губ. — Да там делать нечего было… обращайтесь, если что, мне не сложно, — надевая на плечи лямки увесистого чёрного рюкзака с семью учебниками внутри, отзывается паренёк. Чертить таблицы — это лучше, чем уроки МХК и ОБЖ, от которых он был освобождён. — Ты тоже обращайся, если какие проблемы будут или помощь понадобится. Я на твоей стороне, можешь на меня положиться, — от этой обезоруживающей улыбки Арсения у Антона не было никакой защиты — и он немного смущается под тёплым взглядом голубых глаз. Никто раньше не говорил ему таких слов. Шастун просто не привык, что кто-то может действительно прийти на помощь, если дела пойдут не по плану. Он понимает, что со стороны Арсения это формальность, и конечно же Антон никогда не станет просить у него помощи, но та интонация, с которой фраза была произнесена, слегка «согревала душу», как обычно говорят, описывая это чувство. — До свидания, — быстро произносит парень и спешит уйти из класса. Снова он почувствовал этот запах одеколона. Ему сейчас никак нельзя думать о чём-то другом, кроме предстоящего урока географии, если он не хочет схлопотать от требовательной Инны Павловны плохую оценку или нагоняй. — Пока, — только и слышит он вслед немного озадаченный голос учителя.***
Антон, уже два с половиной часа находясь дома, успел частично сделать домашнее задание на завтрашний день, чтоб не тратить на это время вечером, и сейчас лежал на кровати, положив перед собой самоучитель по испанскому языку. По правую руку от него лежала тарелка с нарезанным вафельным тортом, вкус которого он полюбил с самого детства. Шастун никогда не планировал учить языки. Не было такого, чтоб он размышлял над тем, в какую страну хочет отправиться или какой язык мог бы как-то помочь ему в будущем. Просто однажды взгляд тогда ещё четырнадцатилетнего восьмиклассника зацепился за яркую обложку, на которой был изображён тореадор в момент, когда он взмахивает своим алым платком, а мимо, вздымая пыль, проносится огромный свирепый бык. Он взял эту книжку, лежащую среди остальных в огромной стопке, которая раньше находилась в маминой комнате, из простого любопытства, которое, впрочем, переросло в разряд хобби. Листать её, учить новые слова и фразы, выполнять задания на страницах учебника — всё это стало одной из форм досуга для парня. У него была уйма свободного времени, так что приходилось чем-то себя занимать. В семь часов мама вернулась с работы. Антон к этому моменту переместился на кухню и как раз заваривал себе зелёный чай. — Мам, привет! — первым здоровается он, ещё из коридора услышав, как она снимает с себя пальто и сапоги. — Тебе чай сделать? — всё так же громко спрашивает он, уже заранее снимая с полки ещё одну чашку — красную в белый горошек, её любимую. — Привет, солнце, — женщина, приятно пахнущая цветочными духами, машет ему рукой, проходя мимо кухни. — Да, чёрный, с лимоном, спасибо! — Антон усмехнулся. Эта женщина никогда не изменяет своим привычкам — каждый вечер неизменно пьёт именно чёрный чай, а первым делом после работы идёт переодеть официальный костюм на домашний свитер и повседневные штаны. Парень ставит обе чашки на стол и дорезает оставшуюся часть вафельного торта, выкладывая её на плоское блюдце. — Фух-х, наконец-то дома, — улыбается мама, появившись на кухне в привычной домашней одежде. Она целует сына в висок и присаживается рядом, грея холодные с улицы руки о горячие бортики чашки. — Как в школе дела? — Нормально… хорошо, — улыбнулся краешком губ Антон, вспомнив Арсения. — Моя радость, — умиленно улыбается женщина, довольная его ответом. Для неё всегда было важно услышать, что дела у сына идут хорошо. — Я… мам, я познакомился… с парнем, — сообщает ей такую важную для себя новость Шастун, смущённо глядя в стол, вспоминая своего учителя. — Да? И что за мальчик? — его мама знает о том, как тяжело Антон сходится с людьми, и любопытство тут же подстрекает задать много вопросов, но она старается сдержать себя. Всё-таки, знакомства — это нормально, не надо реагировать так, будто сын наконец-то сделал то, чего она от него ждала… в любом случае это только его решение — дружить с кем-либо или нет. Но знать, что у него появился человек, с которым Антон может пообщаться — настоящее облегчение. Она очень боялась, что её сыну одиноко, хоть он и всегда говорил, что это не так. — Он не совсем мальчик, он старше меня. Это новый учитель в школе. Он не ведёт у меня, но мы пару раз пересекались. Он сегодня попросил помочь ему начертить таблицы и снял для этого меня с двух уроков. Он классный, всем нравится, — говорить об этом оказалось намного сложнее, чем он предполагал, но его мама — единственный в мире человек, которому на него не наплевать, и от которого не хотелось иметь никаких тайн. Она сама не раз говорила, чтоб он воспринимал её как подругу, если ему так будет легче. — Учитель… и сколько ему лет? — удивлённо спрашивает она, перекинув набок свои светлые волосы и крутя в ладонях чашку с чаем. — Не знаю. Он выглядит молодо и, кажется, никогда раньше учителем не работал, — мама задумчиво кивает. Её немного смущает тот факт, что этот новый знакомый в школе оказался учителем её сына, но, в принципе, это куда лучше, чем совсем никто. — Я рада это слышать, солнце, — заверила его мама, погладив сына по руке. Он, подняв на неё взгляд, улыбнулся. Теплота в глазах мамы способна была поднять ему настроение за секунду. — А как там твой испанский? Выучил что-то новое? Или уже надоело? — по-доброму усмехнулась она. Было странно, когда сын впервые обратился к ней на чужом языке, и поначалу она восприняла его увлечение лишь как временное, но вот уже два года как он продолжает каждый день учить новые слова и фразы. — Sabemos quienes somos, pero no sabemos quienes podemos ser, — выдал он без запинки. — И что же это значит, умник? — Антон коротко рассмеялся этому ребяческому подтруниванию со стороны старшей. — Мы знаем, кто мы есть, но не знаем, кем мы можем быть, — перевёл он. — Вот как… — она задумчиво постучала короткими ноготками по стенке чашки. — Боже, я не замечаю, как быстро ты взрослеешь… — вздохнула она, вновь взглянув на сына. — Ну мам, — закатил глаза Шастун-младший. — Я горжусь тобой, Тош, ты ведь знаешь это? — он смущённо кивнул. — Да, мам, — возможно, если бы не любовь к родительнице, он давно забросил бы свой испанский, но тогда лишил бы себя бесценного удовольствия видеть, как улыбка расцветает на её губах, стоит ему похвастаться знанием языка. Да и, откажись он от его изучения, чем ещё занимать всё своё свободное время?.. Когда Антон возвращается в комнату и думает вернуться к чтению «Гордости и предубеждения», его телефон вдруг знакомо вибрирует, уведомляя хозяина о новом сообщении. На экране блокировки выводится «Арсений».