hooey

      Уён негодующе смотрит на Сана, а тот лишь отводит взгляд, как провинившийся ребенок. Чон старается держать себя в руках, но его желания граничат где-то между «хочу вмазать ему еще пару раз» и «срочно отвезти в больницу, пока он не откинулся прямо у меня на ковре». Сан выглядит, мягко говоря, хуево: его одежда, особенно серая футболка, вся испачкана в грязи и засохшей крови, кое-где на штанах виднеются дырки, лицо, как ни странно, пострадало меньше всего. Он либо хорошо уклонялся, либо Гонмин был не в состоянии дать сдачи. — Наверно, таксист боролся с мыслью отвезти нас в отделение, — неуверенно произнес Сан, стараясь разрядить обстановку невинной шуткой. Но Уён был серьезен как бык и даже не обратил внимание на попытку Чхве состри́ть. — У тебя, блять, мозги есть?! — Не кричи, — Сан зажмурился и машинально потянулся руками к голове. — И так голова раскалывается. — Она в прямом смысле сейчас расколется! Об эту стену, например, — Уён хмурился все больше, не спуская глаз со страдальца, сидящего на его диване. Белом диване. Дорогом диване. Это дойдет до него чуть позже, а пока он пытался усмирить свой пыл, чтобы не сорваться на и так потрепанном парне.       Сан делал вид, что не замечает Уёна и просто смотрел по сторонам, как будто он находится в этой квартире впервые. Внезапно Чон сдвинулся с места и вышел из гостиной. Чхве проследил за тем, как он покидает комнату и почему-то с облегчением выдохнул. Никогда еще присутствие Уёна так не давило на него. Сан сам не понимал, почему он чувствует себя так паршиво, как будто не Гонмин сейчас в больнице, а Чон. Его передернуло только с одной мысли об этом. Сан бы такого не допустил. Он не позволит кому-то причинить вред его близким. — Сейчас только попробуй хоть пискнуть, — Уён вернулся буквально спустя минуту с небольшой аптечкой в руках и присел рядом на диване, раскладывая медикаменты. — Честно, понятия не имею для чего какие таблетки и мази предназначены.       Уён внимательно рассматривал разные тюбики и коробочки, пытаясь понять, чем можно обработать раны. Сан молча наблюдал за ним, не скрывая довольную улыбку. Сейчас Чон будет заботиться о нем. Эти мысли ужасно льстили ему. — Мне кажется, сначала надо промыть раны водой или какой-нибудь перекисью, — тихо вымолвил Сан, но Уён лишь грозно глянул на него, но затем снова поднялся и вышел из комнаты, возвращаясь с мокрым полотенцем в руках. — На, — Уён протянул полотенце Сану, но тот даже не дернулся, чтобы забрать его, а лишь потупил взгляд. — Ну? — Помоги, пожалуйста, у меня очень болят руки, — Чхве проскулил жалобным голосом, показывая окровавленные руки, на что Уён лишь закатил глаза, но все же сел рядом, нехотя поднося полотенце к чужим рукам. — Больно! — выкрикнул Сан, вырывая руки, потому что Чон буквально кинул тряпку, попадая прямо на недавно полученные ссадины. — А ты че хотел? В драку было не больно лезть, придурок, а раны обрабатывать — конец света. Еще поблагодарить меня не забудь за то, что я вожусь с тобой, — полотенце снова оказалось в руках у Уёна, но на этот раз он не спешил прикладывать его к ранам. Он осторожно приблизился к Сану и еле ощутимо провел махровой тканью по руке. На этот раз Чхве сидел тихо.       Оба были увлечены только кровавыми пятнами на ладонях и пальцах парня: как вкопанные уставились на полотенце, которое нежно движется по коже. Сану показалось, что у Уёна даже немного дрожали руки. А может и не показалось. Уён и вправду был очень сосредоточен, несмотря на то, что пару минут назад злился как черт и хотел расцарапать бледную кожу еще сильнее. Сан перевел взгляд на лицо Чона, которое было почти не видно из-за спадающих волос. Наверно, Уён и не заметил, как для удобства взял чужую руку в свою, но Сан не упустил этот момент из виду и кротко улыбнулся. Почаще в драки что ли попадать. — Зачем ты полез на него с кулаками? — нарушил тишину Уён, не отрываясь от своего дела. — Ты же понимаешь, что могут быть серьезные последствия. Он даже несовершеннолетний. — В смысле «зачем»? Он снова приставал к Сурин! Я должен просто пропустить мимо ушей, как какой-то пиздюк достает мою сестру? — он снова начал закипать, только подумав о Гонмине. Кажется, даже лицо немного покраснело. Уён обреченно вздохнул, понимая, что исправить Сана будет очень сложно. — А поговорить? Не? Как вариант. — Да с такими что говори, что нет. Тупые. — Кто бы говорил, — усмехнулся Уён и слабо дернул рукой. Сан заметил это и, хотя было совсем не больно, назло Чону вскрикнул, отчего тот практически вскочил с дивана, роняя аптечку. — Дебил, блять. Сам будешь мыть и обрабатывать свои поганые руки, — Уён поднял упавшие таблетки и мази, но теперь отложил их чуть дальше. Вопреки своим словам, он сел на место и снова взял полотенце, чтобы закончить начатое.       Когда руки буквально блестели от чистоты, Уён стал перебирать рядом лежащие тюбики. Сто раз проклянув производителей, которые не пишут прямо на упаковке для чего нужна конкретно эта мазь, он нашел одну, которой когда-то мазал царапины на лице. Не очень хорошая тусовка тогда получилась. Он выдавил немного полужидкой субстанции и аккуратно нанес на все раны. — Ты уверен, что это хорошая мазь? — Нет, — вообще-то, он был уверен, так как много раз сам использовал ее, но подразнить Сана было обязательной частью диалога. Но тот ничего не ответил, либо смирился, либо− в принципе, у него был лишь один вариант. — Можно я у тебя на ночь останусь? — Разве это не риторический вопрос? Ты в любом случае сделаешь по-своему, — фыркнул Уён, закончив с руками, и убирал все медикаменты обратно в аптечку, оставив только бинт. — Быстро схватываешь. Но для приличия я должен был спросить. — Приличие? Разве оно существует в наших отношениях? — Наших отношениях? — переспросил Сан с ноткой коварности. Если бы его руки сейчас не были в таком плачевном состоянии, он бы попытался притянуть Уёна чуть ближе к себе. — Наших дружеских отношениях, — спокойно поправил Чон, стараясь не поддаваться на провокации и избегая зрительного контакта. Уён в душе не ебал, как правильно забинтовывать руки, поэтому он просто намотал марлю по всей площади ладоней и запястий, захватывая некоторые пальцы и закрепляя все это непонятно как получившимися узлами. Сан немного покряхтел, ведь узлы были достаточно сильно затянуты. — Ты думаешь, кровь будет поступать в руки при таких узлах? — поинтересовался Чхве, чувствуя, как медленно немеют пальцы. — Неважно, тебе без рук даже лучше: не будет соблазна залезть ими куда не следует, — вспоминая их прогулку около фонтана, ответил Уён, поморщившись.       Он, наконец, закончил с работой медсестры на сегодня и отнес аптечку обратно на кухню. А Сан так и сидел на диване, почти не шевелясь. Руки перебинтованы, да так, что он теперь ни поесть, ни жопу подтереть не сможет. Уён постарался на славу, ничего не скажешь. Он подходит к любому делу со всей серьезностью — хорошая черта, которая передалась ему от отца. — Уён, я не хочу спать на полу, — проканючил Сан, когда Чон вернулся в комнату. — Ручки болят, а на полу жестко. — Весь диван в твоем распоряжении, — Уён мотнул головой на место, где сейчас сидел Чхве, но тот явно был не доволен таким заявлением. И как только он открыл рот, чтобы сказать еще один аргументный аргумент, почему ему нельзя спать на диване, Уён внезапно выдал. — Молчи. Ты спишь здесь и точка. — Но пока только день, так что у нас куча времени, чтобы ты пересмотрел свое решение, — Сан ухмыльнулся, похлопав забинтованной рукой рядом с собой. Уён закатил глаза и устало облокотился на стену, предвкушая этот сложный день.

***

— Да отъебись ты от меня, — причитал Уён снова и снова, когда Сан пытался обнять его.       Они решили посмотреть фильм, так как делать было особо и нечего. Разместились в комнате Уёна, взяли ноутбук, пылившийся на столе и даже нашли в ящике пачку печенья, про которую Чон благополучно забыл еще месяц назад. Все шло предельно хорошо до того момента, как они легли на кровать Уёна, и Сан начал медленно придвигаться к цели, то есть к Чон Уёну. Сначала тот спокойно отодвигал его обратно, но всякому терпению приходит конец. — Я за печеньем потянулся. — Они в другой стороне!       Сан невинно улыбнулся, будто реально не видел, что упаковка лежит прямо под его боком. Такие перепалки продолжались еще какое-то время, пока самому Чхве не надоело. На протяжении получаса с его стороны было не слышно ни шороха, ни писка. Сначала Уён возрадовался, но после эта тишина и спокойствие начали напрягать, несмотря на звук, доносящийся из динамиков ноутбука. Чон кинул взгляд на лежащего рядом, чтобы убедиться, что тот еще жив. Он был живее всех живых, но с хмурой миной на лице, что очень нехарактерно для Сана. Вообще, они смотрели комедию, и она была достаточно хороша, поэтому Уён не мог понять, почему он такой недовольный.       Спустя еще десять минут Уёну стало и правда не по себе. Такого тихого Сана он еще не видел. Он не понимал, что творится в его мозгах, но какой-то рефлекс заставил его слегка ткнуть локтем в чужой бок. Вроде бы обычный жест, но Уён уже корил себя за него. И не зря. Через пару секунд Сан нарушил молчание. — Почему ты общаешься со мной?       Сказать, что Уён охуел — ничего не сказать. Только несколько секунд он пытался понять вопрос, затем поняв, что ничего не понял, просто открывал и закрывал рот, не зная, как ответить. — Что, прости? — Зачем ты со мной общаешься? — Сан развернулся корпусом к Уёну, приподнимаясь и облокачиваясь на стену сзади. — Ты прекрасно знаешь, что́ я от тебя хочу. Ты видишь, что я не стою на месте и пытаюсь что-то сделать, но это тоже самое, что о стену головой биться. Я уже открытым текстом тебе говорю, но ты просто пытаешься сбежать от реальности, отшучиваясь и посылая меня нахуй. Шутки шутками, но я тоже человек, алё, можно хоть немного уважения ко мне поиметь? — Сан набрал воздуха в легкие, не давая Уёну и слова вставить. — За сегодня огромное спасибо тебе, и я даже начал думать, может, ты вдруг начал оттаивать и что-то да получится, но ничего не изменилось. Да, со мной прикольно, весело, мы друзья и все такое, но ты же постоянно бесишься с моего поведения или фраз, иногда говоришь очень неприятные вещи, но зачастую я молчу. Это правда, я бы гораздо больше мог тебе высказать уже давно, но ждал, пока хоть что-то сдвинется с места. Но ничего. Ни-че-го. Поэтому я повторю вопрос: зачем ты со мной общаешься?       Сказать, что Уён охуел (2) — ничего не сказать. Но теперь он выпал из реальности окончательно. Пока Сан говорил, он не сводил с Уёна глаз. Чону было ужасно неловко, но его словно загипнотизировали, и он не мог отвести взгляд. С каждым сказанным словом лицо Сана становилось все краснее и пугающее, а Уён все больше забивался в угол. У него не было такого опыта в жизни, чтобы знать, что нужно сейчас ответить. Но Сан ждал. Он ждал, когда Чон подаст хоть какой-то знак, что слушал его. Отшутиться уже не получится. — Сан… — Слушай, давай так, — Сан рывком поднялся с кровати, — у тебя целая ночь впереди и есть над чем поразмышлять, так что сладких снов.       Сан по привычке хотел улыбнуться, но понимал, что ситуация неподходящая. Он не был зол или взбешен, просто давно накипевшее наконец вышло наружу. Минус один груз с плеч Сана. Плюс один груз на плечи Уёна. Можно вечно перекладывать невидимую тяжесть, но избавиться от нее получится только, если оба приложат усилия. Только под утро Уён смог заснуть.