Закрытое чувство

Боль и беспамятство. Самые привычные чувства на свете для Зимнего Солдата. Он чувствовал их слишком часто, чувствует их слишком часто, чтобы удивляться или пытаться выяснять что-либо. Так и сейчас его не волнует ни то, что он не может вспомнить своего имени, ни источник адски тянущей боли, будто ему что-то сломали. Он лишь приоткрывает глаза, щурясь от яркого белого света. Здесь нет окон. Лишь дверь. И как он будет выбираться? Ему ведь нужно выбраться, так? Но с чего такие мысли? Разве он в плену? Он осматривается. Слева от мужчины стоит железная койка с яркой лампой. И больше ничего. Или почти ничего? Он чувствует за своей спиной широкую батарею, к которой прикреплены... его руки, скованные в наручники. Да, в плену. Зимний Солдат. Наемник. Гидра и куча убийств. Он вспоминает свое имя и прошлое так же неожиданно, как открывается металлическая дверь напротив. В комнату заходит мужчина... нет, молодой парень, но прикрывает дверь слишком быстро и мужчина успевает заметить лишь несколько людей, одетых, так же как и этот парень, в белые халаты. Первый, к слову, выглядит растерянным. Теребит какие-то бумаги в руках, и тяжело дышит. Будто не хочет подходить к нему, не хочет садиться на корточки, не хочет смотреть на мужчину, словом, не хочет находиться здесь. Но он все это делает и Солдат понимает: либо они когда -то пересекались, либо он напрямую или нет связан с этим человеком исключительно как... убийца, Хотя это совершенно не тревожит мужчину. Вернее сказать, сейчас его не тревожит совершенно ничего. Разве что возвращение на базу. — Доброе утро, - заговаривает парень, теребя край рубашки, словно какая-то школьница. Солдату он уже надоел. Но он не сможет ничего сделать в данный момент, чтобы выбраться отсюда. Он силен, но его правая рука сломана (и сейчас он это четко осознает, когда пытается дернуться в руках) и наручники довольно прочные. Не сможет даже ударить смазливого паренька ногой, как- то задеть его, он это понимает. Кажется, ему что-то вкололи. — Или вернее будет сказать день? - слегка улыбается... врач? ученый? а может агент ЩИТа? кто он, черт возьми, такой!? Парень выглядит, словно только вчера сидел за партой в каком-нибудь охрененно дорогом пансионате Бруклина для мальчиков. Хрупкий и маленький, совсем тощий, вот о чем подумал Солдат. Светлые волосы и невообразимо голубые глаза. Голова Солдата начинает гудеть и пульсировать, но вряд ли от мыслей. Точно что-то вкололи. — Это пройдет, - кивает на недуг мужчины блондин. Он все еще растерян. Грудь вздымается, как будто он еще минуту назад бежал забег на гору. Он достает из кармана какую-то странную вещь и подносит ко рту. Обхватывает губами, при этом глядя на Солдата так, будто сейчас из этой вещички вылетит пуля и с его мучительными сомнениями "быть или не быть" будет покончено. Губы раскраснелись, а грудь теперь неподвижна - он сделал глубокий вдох, а после, вынув аппарат изо рта, опустил его в карман, дыхание пришло в норму. А... астматик. — Не переживай, мы всего лишь поговорим, - продолжает тот, но Солдат ухмыляется про себя. Кому и стоит сейчас переживать о своей сохранности, так точно не ему. Но как освободиться от наручников? — Скорее всего, ты не знаешь... вернее, я хотел сказать, не помнишь меня? - Он трет свой нос рукой, будто убирая фантомную грязь, и уже тише говорит, - Я Стив. Стив Роджерс. Мы с тобой... — Доктор Роджерс, не соизволите ли вы сделать то, зачем вы здесь? - доносится откуда-то слева, но людей в комнате больше нет. Голос низкий, слова отчеканенные и с фоновый шумом. Как рация. Солдат оглядывает стены и потолок и натыкается взглядом на *когда найду напишу*. Там же висит небольшая камера, с мигающей красной точкой. Вот как. Как долго его собираются тут держать, прежде чем убьют? Доктор Роджерс мнется, опускает взгляд. Кажется, он хотел сказать что-то важное. — Баки, ты... — Баки? - впервые произносит тот, хмуря брови, оттягивая слово, смакуя и пробуя на вкус. Словно давно забытый вкус детства... нет, молодости. «Баки, ты идешь?» - доносится откуда-то из головы, из мозга, затаскивая в мутное пятно одного единственного воспоминания, не давая дернутся, шевельнуться, пытаясь понять, в чем состоит реальность. Но почему это так важно? Важно ли это? Баки, Баки, Баки... «Сержант Джеймс Бьюкенен Барнс. Я все правильно записал?» — Да, Баки. Баки Барнс. Ты помнишь свое имя? - Стив немного удивился, это отобразилось на его выгнутых бровях и блеском в глазах. - Ты родился в Шелбивиле, 10 марта 1917 года. Твоя мать умерла, когда ты еще был ребенком, - голос Роджерса внезапно погрустнел, - а отец погиб во время одной из тренировок в военном лагере, он был военнослужащим. Ты остался жить в том лагере, помогал солдатам и был для них своего рода талисманом, - уголки губ Стива слегка дернулись. Когда вырос, стал солдатом, боролся с нацистами в Соединенных Штатах и за рубежом. - В его голосе все отчетливей сквозила боль и отчаяние. Он уже не смотрел на мужчину, лишь изредка пробегал глазами по лицу, чтобы не казалось, будто он избегает его холодного взгляда. Но, возможно, именно это Стив и делал. Он отчетливо понимал, что если заглянет в его светлые-светлые глаза и увидит там то, что ожидает увидеть, а именно - пустое безразличие и скуку, то просто не выдержит. — Уже в конце войны, в 1945 году, ты, и еще группа таких же подготовленных людей, были посланы остановить Барона Земо. Тот собирался похитить экспериментальный беспилотный летательный аппарат. Вот только, он поместил взрывчатку, запустив самолет, на котором были вы все. Многие погибли... Вернее сказать, мир думал, что погибли все, но... ты выжил. Выпрыгнул из самолета, но при этом потерял левую руку. - Баки коротко глянул на свою бионическую руку. - Да, ее. Так же у тебя обнаружилось повреждение мозга амнезия. - Роджерс протер глаза пальцами, стирая наваждение. Глаза его были красными. - Советские ученые хорошо поработали над тобой. Сделали тебе эту руку. А дальше... дальше ты стал наемником - Зимним Солдатом. - Он немного помолчал. - Работал на правительство США, да и против него тоже. Долгое время находился в анабиозе. Вернее... долгое время подвергался анабиозу. - Стив скоро встал на ноги и прошелся до двери, приложив руку ко лбу. Он что, невротик? — Спасибо, Доктор Роджерс, дальше мы сами, - снова донеслось из приемника и Стив, кивнув, даже не обернувшись на Барнса, быстро вышел из комнаты. Минут десять ничего не происходило. Совсем ничего, никто не заходил, тот голос больше не заговаривал. Это дало Солдату обмозговать все то, что сейчас этот... Стив? Ему рассказал. Перед этим он, конечно, попытался сломать себе палец, чтобы освободиться от наручников, но, когда понял, что это абсолютно бесполезно со сломанной рукой, смирился. Баки Барнс, значит. Нет, зовут его определенно, абсолютно точно не так. Конечно, Солдат допускал мысль, что когда-то у него и было такое имя, но это время прошло. Сейчас он Зимний Солдат. Никак иначе. Дверная ручка снова дернулась, в комнату зашел высокий мужчина средних лет, с проседью в волосах и в деловом костюме. И с самым серьезным выражением лица, на которое только был способен. Брови нахмурены, взгляд хищный, грозный. — Итак, сержант... - начал он, опустив глаза в какие-то бумаги. Низкий голос, с хрипотцой. Тот самый голос из приемника. Такой надменный, но не надменнее, чем сам его вид. Такие люди никогда не были на фронте. Да, многое повидали за жизнь, да, многого добились, да, знают, как вести людей, но никогда не делали этого, никогда не воевали. Возможно, он стратег. Разрабатывает операции. Возможно, месяцами, а может и того быстрей. И в глубине души думают не о людях, которых отправляют, а лишь о хорошо выполненной работе. Смерти таких людей не волнуют. Да и с чего бы? Быть беспристрастным - его работа. — Доктор Роджерс посвятил вас в некоторые подробности вашего прошлого. Вспомнили ли вы что-то? Солдат промолчал. Скорее всего, он и не будет ничего отвечать. Мужчина в костюме, не дождавшись ответа, продолжил, - Барнс, вы должно быть не понимаете для чего вы здесь. - О, нет, ему кто-то должен сказать, что Солдату плевать, нежели интересно что-то узнать! — Вы были лучшим. Думаете, вас и кучку военных отправили на то задание лишь за данные и добрые намерения? - мужчина усмехнулся. - Вы действительно были лучшими. Хоть проблема и состоит в том, что были. - Он приподнял брови в усмешке и хмыкнул. - Хотя, точно мы сказать не сможем, вернее, все в ЩИТе уверены, что вы таким и остались. Сыворотка суперсолдата творит чудеса, - он театрально возвел руки к потолку и точно так же, как Стив, присел к Солдату, только медленно и с показной наигранностью. Надеюсь, вы оправдаете ожидания. - Они смотрели друг другу в глаза. Солдат - с тупым желанием убить его первым, когда будет выбираться из цепких лап ЩИТа, второй - с намерением хорошенько покопаться в мозгах подопытного в поисках его воспоминаний. Это он умеет. Последний продолжил болтовню. Говорил много. О ЩИТе, о потрясающем спасении Баки Барнса из Гидры и о планах. Планы, планы, планы. Целое расписание. Он говорил что-то о сыворотке, обратную той, которую вкалывали Зимнему Солдату. Кажется, она разрабатывалась вкупе с той, которая должна была помогать больным амнезией и наркотической, алкогольной зависимостью. Солдат почти не слушал. Что-то и долетало до его слуха, но как сквозь белую пленку и цензуру. Задание, задание, задание. Все о чем он думал. Ему нужно вернуться. — Думаю, это все, что вам дозволено знать на данный момент, - с этими словами он повернулся к камере, коротко кивнул, и вышел, оставив дверь открытой. Почти сразу же в комнату зашло двое амбалов под два метра ростом, за которыми по пятам следовал какой-то медик в халате. Он катил рядом капельницу, с полным флаконом какой-то жидкости. Мужчина начал нервничать и дергать руками в попытке вырваться. — Эй, спокойней, - пригрозил самый жилистый, второй уже всеми силами пытался сдержать Солдата: — Вкалывай! - очевидно, обратился он к парню со шприцом, тот быстро кивнул и принялся копошиться в коробке со шприцами и прочиму медицинскими препаратами. Втроем они пытались удержать резкие движения Солдата, но тот и не думал успокаиваться. Кое-как молодой парень начал перевязывать жгут выше лоыдержал и отвлекся один из них, и это дало Солдату мгновение, он вывернул бионическую руку и ударил локтем ему в нос. Послышался хруст, а далее пронзительный мужской вой и хлынувшая через руки из носа кровь. - Я убью тебя! Ублюдок! Убью! - начал орать он, а уже в следующее мгновение достал железную дубинку из-за спины. Первый удар пришелся на лицо. Зимний Солдат попытался поджать ноги под себя, но слишком поздно, тот начал неистово сильно бить его в живот и по ребрам. Он не издал ни звука, но боль была адская. — Успокойся, отстань от него! - пытался оттащить второй своего дружка. За всем шумом, Солдат и не заметил, как в ямке на локте правой руки отдался колющей болью холод иглы. Когда дело было сделано, он лежал на правом боку, глядя в пустоту и переводя дыхание. В комнате стало пусто, как и в голове. Не было сил даже думать, его вновь окутала белая пелена беспамятства и боли.