***
Кофе в этом небольшом заведении ему понравился. Через несколько дней он вновь сюда пришёл, заказав по пути к столику тот же самый кофе. Чёрный, горький. Он сел за то же место, снимая верхнюю одежду и доставая книгу: толстую, в тёмно-зеленой обложке с золотым переплётом, узором на обложке и названием. Мельком глянув в окно, он вновь увидел того парня. Сейчас ему ничего не мешало его рассмотреть. Светлые, нет, даже белые волосы, явно окрашенные, бледноватая кожа, что казалась даже прозрачной. Одет он был в чёрный лонгслив с чёрно-белыми нашивками-картинками, сверху была чёрная мантия, чёрные джинсы и кроссовки. Он спокойно играл и, вроде даже, напевал. В момент, когда он доиграл последний аккорд, парень поднял свой взгляд. И Кошмар почувствовал, что музыкант заметил его, и поспешил отвести взгляд обратно к книге, как и предполагалось изначально. Но вот кое-что цепкий взгляд мужчины не упустил. Глаза. Радужка была чёрной, смоляной снаружи, а ближе к зрачку становилась серебристой, но никак не серой. Словно дождевые облака бушуют внутри. Закрыв одной рукой собственные глаза, что отливали тёмными фиалками, он усмехнулся. Перед ним поставили кофе. Кивнув девушке, он убрал руку с лица, протягивая её к кружке с горячим напитком. Приятное тепло разлилось внутри, отгораживая от посторонних мыслей. Здесь и сейчас только он, кофе и книга. Позже он закажет ещё и мороженое, чтобы подольше здесь посидеть.***
В этот раз он шёл вдоль парка, напротив которого стояло уютное тихое кафе, так подходящее Найтмеру. Он и не заметил, как поглядел на ту самую скамью, где обычно сидел молодой музыкант, не боявшийся дождя. Да, он там сидел. Впервые Найт услышал, как он играет. Почти невесомые касания струн переливались в тихую игру гитариста. Он не мешал тишине на улице, разбавляя её своей музыкой. Он не пел, а просто играл меланхоличную, даже немного грустную мелодию. Пройдя мимо, Кошмар поймал себя на мысли, что ему стало немного грустно. Нет, не из-за музыки — что-то другое кольнуло его. Он уже так много раз видел его. Прошёл почти месяц с их первой… Замявшись, он остановился, понимая, что встречи толком-то и не было. Было лишь случайное пересечение взглядов, и то не точно. Поправив воротник пальто, мужчина пошёл дальше. Ему ещё кофе с мороженым предстоит заказать.***
В пятый день октября Найтмер медленно шёл уже по самому парку, окрашенному по причудам осени. Он оценил работу золотой женщины, подходя к тропинке, на которой стояла скамейка, где обычно сидел тот парень. Он думал об этом юноше. Он отметил, что тот одевается хорошо и даже слишком. Значит, он не беден, как подумал Ночной в первый раз. С замиранием сердца он пошёл по каменной дороге. Всё было пусто. В этот день Найтмер не заказывал кофе с двумя шариками пломбирного мороженного с шоколадной крошкой.***
Всё вокруг раздражало. Все эти люди, погода, машины, серые высотки и этот парк. Листья ещё держались и создавали золотистую с бронзой массу, но дороги были ими усыпаны не менее плотно. Фыркнув, Найтмер пнул камешек, отлетевший в железную изгородь, закрывающую внутри себя парк. Раздался звон. Посмотрев на часы, мужчина понял, что он ещё успевает купить себе кофе с собой и выпить его по дороге домой. Сегодня сорвался крупный договор между компаниями, поэтому Найту теперь придётся искать новых партнёров, разрабатывая ещё один план по поднятию компании. А ведь всё из-за той тупой курицы. Подставила его и уволилась сама же. Шпион. Она так ловко внедрилась в его компанию, что он и не заметил подвоха. Это очередной нож в спину Ночного. Сколько их уже там?.. Тысяча. Тысяча ножей. Горько усмехнувшись, он остановился, потирая глаза, чтобы убрать чувство сонливости. Ему сегодня ещё на день рождение брата идти, а это может затянуться. Ладно, один раз в год, к тому же завтра выходной, можно и расслабиться. И только сейчас Найтмер услышал мелодию из парка. Этот парень. Он снова там сидит. Их отделяет чёрная железная изгородь, кустики и пара высоких деревьев. Остановившись в месте, где его не увидит молодой парень, Найт достал сигареты, выкуривая одну (позже он потянется за ещё одной). Облокотившись на забор, он прикрыл глаза, отдаваясь музыке. Следующая песня была громче предыдущей, будто музыкант знал, что кто-то его слушает. Да нет, бред какой-то. Докурив вторую сигарету, Найт зайдёт в кафе и закажет кофе, но только со сливками и небольшим количеством кленового сиропа. Бармен удивится, но кивнёт. Через пару минут заказ будет готов. Доиграв песню про осень, парень в серой толстовке откроет глаза и обнаружит около себя коричневый стаканчик с горячим кофе. Он отставит гитару и возьмёт напиток. Сделав небольшой глоток, он улыбнётся, засматриваясь в осенние листья деревьев над головой.***
Пойми, прошу — ты очень-очень мне нужна. Пойми, ведь я тобой дышу. Ты в это вряд ли влюблена; Но я живу, пока держу твою ладонь в своей руке; И трещины на потолке напоминают мне о том, Что без тебя я был никем! Прошу, — вернись или дай умереть мне…
Найт читал книгу, упираясь спиной в забор. Музыка была ему спутницей, ничуть не отвлекая от любимого занятия Кошмара. Ему так даже больше нравилось. Ему нравилось всё, но если подойти к нему и спросить, что он тут делает, то ответит, что просто ждёт кого-то, но никак не наслаждается игрой на гитаре подростка позади себя. О, нет. Он никогда не признается, что это его успокаивает и приводит разгорячённое сердце в покой, вызывая другие чувства, очень далёкие от гнева и злости, наполнявшие его с головой. Вся эта тьма в его душе, как испуганный котёнок, забирается далеко-далеко, прячась, чтобы её не достали.Наверное, я слишком влюблён… Я снова начал слушать Земфиру, Листая твои фото в альбомах, Вникая в тебя тысячи раз… Я слишком влюблён; — Ты в каждой моей мысли. Ты — вирус! Я снова буду ждать тебя дома, В бессмысленном поиске глаз.
Влюблён. Конечно, влюблён. Мальчишка ещё очень молод, в его возрасте можно влюбиться с первого взгляда. И он тут сидит, на холоде, играя на гитаре песню о его чувствах внутри. Влюблённый дурак. Не он, а Найт. Он улыбается, осознавая своё нутро. Что же ему так сильно не везёт?Зачем ты врёшь? Зачем ты жжёшь мои стихи? И говоришь, что ты уйдешь, Ты не простишь мои грехи. Я сдохну с ними. Ну, так что ж… Давай, иди, чего ты ждешь? Я не хочу, чтоб ты смотрела, На то, как ты меня убьешь… Давай, ты этого хотела! Прошу, — вернись! Не дай умереть мне.
Страдай. Страдай, как сейчас страдает он. Найтмер никогда не подойдёт к нему, не желая связывать с ним ничего. Внутри всё горит, полыхает пламенем боли. Он один, как и этот музыкант. Он тут всегда сидит один. Сам с собой. Он и гитара. А что же ему ещё нужно? Из-за неё ты умрёшь, она тебя убила? А ты убил его. Ничего. После зимы они оба забудут это. Зима остудит пыл обоих, оставляя на растерзание весне. Мальчишка забудет её, найдя новую, так всегда бывает. Но Найт, он будет его помнить. Просто помнить. Страница так и не захотела перевернуться, хотя Найтмер так и не смог её прочитать, всё время отвлекаясь, уходя от смысла только что прочитанного. Тяжко выдохнув, он закрыл книгу. Он подождёт, пока не начнётся другая песня. От этой у него слишком много посторонних мыслей. Вот второй повтор припева, значит песня скоро кончится. Текст закончился, но ещё осталась мелодия. Прикрыв глаза, Кошмар слушал последние аккорды. Вот и они прекратились. Всё стихло. Где-то вдалеке гудели машины, а со стороны парка слышались разговоры людей, но так, просто как ещё один шум, ничего конкретного. — Наверно я слишком влюблён… Я снова начал слушать Земфиру, листая твои фото в альбомах, вникая в тебя тысячи раз… Я слишком влюблён; — ты в каждой моей мысли. Ты — вирус! Я снова буду ждать тебя дома, в бессмысленном поиске глаз, — пропели совсем рядом. Найтмер вздрогнул и слегка отшатнулся, замечая того самого парня около забора. Он ехидно улыбался. Его руки были спрятаны в карманы мантии, гитара осталась лежать на скамье. Фиалковые глаза, расширились от удивления. Что же это? — Сколько ещё месяцев ты собираешься молча наблюдать и слушать? Маньяк хренов, — парень усмехнулся, упираясь плечом в изгородь. Он издевался над Кошмаром. Найт нахмурился. Пока он просто пел, он ему больше нравился. Влюблён. Нет, он всё равно влюблён в него. — Теперь будешь молчать, да? — Найт подскочил к нему, хватая сквозь прутья за белые волосы, хотя виднелись и чёрные корни, подтягивая парня к себе ближе. А тот ведь был на целую голову ниже него. — Мелкий, с чего ты решил, что я тут из-за тебя? — прошипев это, Ночной уставился на обладателя необычных глаз, заметив в них искорки забавы. — Ты полтора месяца либо пялишься на меня из той кафешки, — он указал на низенькое здание позади мужчины. — То стоишь за этими высокими зарослями, слушая меня по полчаса так точно. Фыркнув, Найт отпустил шелковистые волосы парня, отходя от него. И что ему теперь делать? Этот засранец прав, он — сталкер. Будет весело, если ему ещё и восемнадцати нет. Ему всегда не везёт. Молча развернувшись, Кошмар ушёл от того места, оставив книгу на земле, что упала, когда её хозяина напугали. Парень проводил его взглядом, выдохнув, поднял бумажное произведение. Молодец, ты всё испортил. Сидел бы и дальше играл, но нет! Нужно было подойти. И что же теперь? А теперь он никогда не вернётся, может, даже будет ходить другой дорогой, избегая этого места. Ударившись лбом о железный забор, музыкант пошёл обратно, к скамье с гитарой. Взяв свой инструмент в руки, он положил рядом книжку и бездумно стал перебирать пальцами струны, иногда повторяя: — Я слишком влюблён… Смеяться хотелось, но только над собой. Издевательски, как раньше смеялись над ним, травя, до первого от него удара. Хорошо он тогда отомстил тому придурку за несколько лет унижений. Он усмехнулся. — Наверное, я слишком влюблён, — заключил он, убирая пальцы от струн. — Слишком, — произнесли рядом. Музыкант поднял удивлённый взгляд. Рядом стоял он, высокий брюнет в чёрном пальто с фиалковыми глазами и чудесным голосом. Он слегка хмурился. В руках у него было два стаканчика. По запаху это был кофе. Один он протянул ему. — Сколько ты здесь обычно сидишь? — юноша взял напиток и двинулся в сторону, уступая место собеседнику. Найт присел рядом, кладя книгу на колени. — По несколько часов, это не трудно, — пожал плечами парень делая глоток. Внутри всё потеплело, но отнюдь не от жаркой жидкости. — И в дождь? — И в дождь. — И в мороз? — И в мороз. — Тебе жить надоело? — Найт глянул на него, замечая, как тот греет руки о горячий стаканчик. — Да нет. Просто тут так хорошо, — вырвалось из парня, и он улыбнулся. Он немного нервничал, хоть и не показывал это. — Заболеешь и сдохнешь, как собака бродячая, — фыркнув, проговорил Найтмер, ещё отпивая напиток. — Предпочитаю кота, — усмехнулся в ответ собеседник. — Мистер Маньяк, а я даже не знаю как вас зовут. На кого мне заяву писать? — Наглый, — зло посмотрев на парня, мужчина ухмыльнулся. — Мне бы тогда хотелось знать имя моей жертвы. — Вы первый, старшим надо уступать, — хохотнул музыкант, чуть не расплескав кофе. — Не такой уж я и старый, — улыбнулся Ночной. Ему нравится смех паренька. — Найтмер. — Киллер, — хитро улыбнувшись, беловолосый произнёс. — Мой личный Ночной Кошмар. — Если так пожелает моя жертва, то я им стану, — Найтмер увидел, как парень протягивает ему его стаканчик с напитком. Вскинув бровь, он ждал объяснений. — Подержи, — ткнув стаканчиком в грудь мужчины, он довольно ухмыльнулся, когда его покорно взяли. — Есть пожелания? — А что, у тебя пальцы отогрелись? — поставив оба напитка рядом, серьёзно спросил Найт, смотря на ехидно улыбающееся лицо Киллера. — Вполне, — пропел тот, проведя тыльной стороной кисти по щеке мужчины. Найтмер опешил, но тут же схватил ладонь парня ещё у себя на лице, переплетая пальцы. Как же он долго хотел потрогать этого идиота-музыканта. Юноша слегка засмущался, но кисть не вырвал. Не хотелось. — По-моему всё ещё холодные, — заметил Найт, поворачиваясь корпусом в сторону собеседника. — Так согрей, — прошептал Киллер, протягивая вторую руку. — Согрею, — схватив в свою ладонь чужую, бледную и холодную, он улыбнулся. Сколько раз он уже улыбнулся этому парню? Ради него он и вправду готов улыбаться. После он точно пригласит его в кафе на два шарика мороженного.