Выбор

       Лилиан не любила зиму с ее холодными ветрами, снегом, который всегда так некстати таял, стоило зайти на цокольный этаж со двора, не любила Рождество, ведь оно давно перестало быть семейным праздником. То ли дело осень, теплые вечера, бабье лето, золотистая хрустящая листва и эти романтические витания в воздухе, которые делают тебя влюбленным. Девушка всегда чувствовала невероятное воодушевление и причастность к чему-то непостижимо-высокому, стоило небу окраситься в приторное закатное алое золото, душа юной слизеринки взлетала ввысь, и все вокруг казалось невероятно прекрасным, а внутри царили теплота и покой. За окнами Хогвартс-экспресса нещадно хлестал мокрый снег, оставляя на стеклах бегущие в никуда дорожки, но несмотря на это внутри Поттер была ее любимая осень. Лилу облокотилась на Скорпиуса и смотрела на запотевшее окно, вырисовывая крохотным пальчиком витиеватые рисунки. Уснувший парень во сне приобнимал ее рукой, и бормотал что-то бессвязное. Девушке хотелось услышать среди этого свое имя, чего не происходило. "Слава Мерлину, он хотя бы не шепчет имя пташки Мэри", - криво усмехнулась про себя новоиспеченная невеста. Лили понравилось это Рождество, а именно те моменты, когда они с Малфоем, охмелевшие от очередной порции алкоголя, самозабвенно целовались в многочисленных тайных местах их будущего дома. Они много шутили, катались по снегу, и будто заново знакомились друг с другом. Скорпиус, обычно молчаливый и снисходительно замкнутый при виде младшей Поттер, сыпал остротами и не давал своей невесте скучать, развлекая ее Мародерскими байками и рассказами о близнецах. Гарри, украдкой наблюдавший за детьми, не мог нарадоваться за свою дочь, и находил ответную радость в глазах малфоя-старшего, не зная, что причиной его веселья есть реализация отлично сработанного плана. Прокручивая счастливые моменты своего Рождества и вплотную прижавшись к боку Малфоя, Лили едва слышно прошептала "Как же я тебя люблю", скорее, для самой себя, чем для него, ставя точку в размышлениях на тему "что я чувствую к Скорпиусу Гипериону". Вслух девушка этого ему не скажет, во всяком случае, точно уж не первой. Любовь любовью, но статус Слизеринской королевы достался ей совсем не зря.       Следующий месяц выдался тяжелым для всех. Например, для Альбуса, который внезапно остался один, без брата, пропадавшего с Хутч, без лучшего друга, который встречался с его сестрой, без Роуз, вечно успокаивающую бедняжку Роджерс с разбитым сердцем, без надоедливого Хьюго, который не знал себя от счастья, прокручивая шуры-муры с Каролиной Хэнвик. Альбус был рад за всех, в особенности за Хьюго, который теперь мог похвастаться первой девушкой в его жизни. Оставалась толпа поклонниц, и Поттера-среднего часто видели выходящим из ванны старост незадолго после раскрасневшихся студенток. В списке Ала были самые разные девушки, начиная от легкомысленной Элис Смит, заканчивая благопристойной Вирджинией Фаерпруф. Ал чувствовал свою вину за то, что переспал с Джинни, как ее называли подружки. Она была нужна парню не только в качестве трофея, но и как друг. Тоненькая, с длинными пепельными волосами и зелеными глазами, наивная, доверчивая, тихая глупышка. Его насторожила помолвка между Малфоями и Поттерами, и Альбус готов был зуб дать, что скоро отец станет подыскивать партию и для сыновей. В отличии от Лилу, парень был проинформирован о конфликте с этой маггловской шарашкой, и он сам осознавал, что сейчас именно то время, когда брак приобретает общественно полезный характер. Из всех окружающих его девушек Вирджиния казалась ему наиболее подходящей партией. Они сейчас вроде как встречаются, и это самое подходящее время, чтобы понять, достойна ли его малышка Джинни стать еще одной Джинни Поттер.        Джеймс мыслил по-другому. Он, в отличии от Лилу, которая влюбилась в Малфоя вынужденно, и Ала, который делился с братом на счет шестикурсницы Фаерпруф, не мог пожертвовать своей и в добавок чьей-то жизнью ради прочных связей. Не семнадцатый век на дворе, и Джим сам в праве жениться тогда, когда он этого сам захочет. И захочет ли? Не чтоб его сильно волновал этот вопрос, в конце концов, он не такой уж и старый, чтобы задумываться о строении семьи, но невозможность полюбить кого-нибудь и привязаться к какой-нибудь милой девушке иногда навивала на парня смертельную тоску. Джим нравился противоположному полу: внешностью, фамилией, обходительностью и порядочностью. Он не скупился на подарки, каждое свидание старался сделать фееричным – но это все пока дама сердца не сдастся. Затем все надоедало, становилось скучным, не находилось новых тем для разговоров и мест, где бы они вдвоем не были, и отношения как-то сами по себе сходили на нет. Поттер усмехнулся своей мысли, представив себя в ораве племянников с чертами лиц брата и сестры, Малфоя и хаффлпавки Джинни. - Дядя Джим, а где твои дети? - Я променял их на огневиски, малыши. В конце концов, сейчас ему никакие амурные дела не нужны точно: он Мародер, он в Хогвартсе, а значит, самое время устраивать вселенские шалости. Парень сидел в своем мини-кабинете, когда к нему с подносом зашла в комнату Барбарина Хутч, как всегда в спортивной мантии, взъерошенными седыми волосами и непонятным остальным задорно-злым взглядом. Миссис Хутч никогда не церемонилась, и в этот раз приказным тоном обратилась к подопечному: - Джеймс, пододвинь мой стул, мы будем пить чай. - Да, миссис Хутч. - Я бы предложила тебе смородиновый джем, но твое лицо и без того кислое. Что-то стряслось? - Скоро отец заставит меня жениться, я думаю. Но у меня нет подходящих кандидатур. - Совсем нет? - Есть одна женщина, но она, скорее всего, откажет мне. - Расскажи о ней. - О, мадам восхитительна. У нее отличная фигура, она любит квиддич еще больше чем я, у нее потрясающий смех и редкое имя. Барбарина. Вы не знакомы? - Ха-ха-ха-ха, Джеймс, ты заставляешь смеяться старую мисисс Хутч, - развеселилась тренер, и в ее глазах с еще большей силой вспыхнула жадная искорка. - Жаль, что ты не в моей возрастной категории, дорогой. Уж я бы сделала из тебя хорошего мужа. Теперь они смеялись вдвоем, похлебывая чай и обсуждая расписание весенних матчей.       Скорпиус метался между здравым смыслом и внезапно открывшейся симпатией к Лил. Парень не мог сказать, что провождение времени с невестой было для него в тягость, как оказалось, девушка может быть вполне нормальной, к тому же, как и любого мужчину, его не могла не привлекать красота слизеринки. Когда они были вместе, сознание Малфоя отключалось, и все действия проходили рефлекторно, в голове не было никаких мыслей. Но когда юноша входил в львиную гостиную, к нему возвращалось прежнее чувство раздражения к Поттер, а вызывание образа невесты в голове рисовало ее напыщенной гусыней. Двойственность восприятия делала его раздражительным, он то и дело прокручивал в голове моменты, связанные с Поттер. Девушка, определенно, влекла его, что-то тянуло Малфоя к этой холодной, непостоянной особе с манией величия, а она у нее была, блондин не сомневался. Он каждый день видел, как Лили ведет себя в окружении свиты или подхалимов с ее змеиного факультета: надменно, свысока, не роняя ни одной улыбки, не давая хоть какой-нибудь хорошей эмоции осесть на ее лице. И совсем другой слизеринская принцесса была рядом с ним – теплой и нежной, иногда даже заботливой, искренне смеющейся. Заглядывая вперед, Малфой пытался представить их будущую совместную жизнь. Сутра она будет фурией, ненавидящей всех вокруг, а в обед будет подавать ужин, шепча на ухо ласковые слова? Гриффиндорцы, включая его друзей, не могли понять, как их милый, наполненный доброжелательностью Скорпи может ходить на встречи "со змеей Поттер", как он может целовать ее и как он в будущем собирается с ней жить. Малфой из всех сил корчил обиженного жизнью жениха, который из последних сил терпит свою еще-даже-не-жену. В отличии от собственно его еще-даже-не-жены, которая освещала своим счастьем коридоры подземелья.       Переступая порог гостиной, Поттер старалась выглядеть обычно, холодно взирая на соратников по факультету, обсуждая светские события со своей свитой. Дерек начал встречаться с Оливией Скарамандер, кузиной детей крестной Лили, и девушка не переставала намекать ему, что обидь Забини Лив, ему не поздоровиться. Но друг, похоже, был действительно влюблен в яркую шатенку, отдаленно напоминавшей Лилиан Полумну Поттер. Если Мародеры впервые за все время как-будто предали свою дружбу, то слизеринцы, наоборот, стали общаться еще теснее. И, не в пример Малфою, Лилу не бросала свою компанию, свершенная помолвка, что было по большому счету, не сильно принято в их время, добавляла ей особого статуса в глазах однокурсников. "И здесь она первая", - шептались за ее спинами девчонки. В какой-то момент девушка вся обросла слухами о себе и о Малфое, будто, она ждет от него ребенка, Малфой совратил ее на спор, и теперь вынужден заглаживать свою вину, семья Поттеров разорилась, семья Драко разорилась, каждая шавка считала своим долгом обсудить значимое событие. В какой-то момент Поттер настолько устала от этого, что вжала в пол одну особо болтливую особу своей гневной речью, произнесенной холодно-уничижительным тоном. "Любовь, расчет, тебя не должно это волновать, Николсон, я бы на твоем месте заботилась о своем будущем, ведь тебе, с куриными мозгами и видом озорной белки, навряд ли вообще посчастливится выйти замуж за кого-либо, даже если твой отец заплатит все деньги мира". Одной плачущей Николсон хватило, чтобы заткнуть всех кудахчущих дурочек. Еще Лили бесило то, что ее братья решили, если уж она состоит в отношениях с Малфоем, то непременно должна войти в их стадо оболтусов, устраивать шалости и называть себя "Лили, невеста Мародера, как моя знаменитая бабушка", девушку раздражали взгляды Мэри Роджерс якобы свысока, напускная доброжелательность кузины Уизли и неведомого с чего присылающая ей елейные письма, в частности о своих близнецах, Астория Малфой. Поттер-младшая получила даже письмо от матери, которая взывала к благоразумию дочери и необходимости "вести себя со Скорпиусом дружелюбно, но благоразумно". Будто Лилиан из тех девушек, что ждут как-бы заключить помолвку, чтобы побыстрее прыгнуть в койку к какому-то балбесу, пусть даже и столь очаровательному, как Малфой. Девушку бесили собственные мысли и мечты, в которых она рисовала дальнейшее развитие своих отношений, их общих отношений. Замечая поведение своего возлюбленного в окружении львов, она не могла не замечать, что с ними Скорррпиииуссс все же другой, и Поттер нужно добиваться его расположения. Вот ведь ирония судьбы: есть, были и будут парни, которые добиваются хотя бы ТОВАРИЩЕСТВА с ней, но вместо этого Лилу вынуждена ИСКАТЬ СИМПАТИЮ Малфоя. И как, интересно, все представляют их совместную жизнь? У нее, Лили, ест гордость, и она не позволит никому, тем более белобрысому мышонку, вытирать об нее ноги.       Роза негодовала: в который раз ее нелюбовь к женскому полу получила подтверждение. Вот жили-были себе четверо друзей, горя не знали, но стоило только вплестись в это девчонке… Теперь из-за двух ослиц, а точнее, из-за барсучихи, ослицы и пригретой на груди милого Скорпиуса змеи, все, что казалось таким незыблемым начинало рушиться. Теперь ее белобрысый друг разрывался между своими непонятными чувствами к Мэри и Лили, а Альбус все свободное время целуясь где-нибудь в укромном уголке со своей хаффлпафкой. Конечно, оставался еще Джим, но с ним одним каши сваришь – не устроишь пакости слизням, разве что учудишь что-нибудь на квиддичном поле. Раздражали письма родителей: мама говорила о важности учебного процесса и С.О.В., до которых был еще, как минимум, год, папа как всегда переживал, не завела ли его Рози себе какого-нибудь неправильного парня, который помешает ей учиться и вообще. Не рассказывать же родителям, что она встречается с Брайаном Атрейдисом, и их отношения выходят за границы прогулок под липами, что она методично прогуливает какие-нибудь занятия, зависая с незанятым Джимом или просто где-нибудь, исследуя замок. Больше всего, почему-то, бесили Скорпиус и Лил со своей помолвкой. Многие из ее однокурсников и однокрусниц уже прошли через эту процедуру, обзавелись почти семейными узами, но никто не делал из этого события или трагедии. Мордред с ней, с кузиной, она, во-первых, девчонка, во-вторых, слизеринская принцесса, шумиха с ее стороны относительно предстоящего бракосочетания – понятная вещь. Но Скорпи! Рыжая сама не раз видела, как ее аристократичный дружок пылко целует свою нареченную в темных коридорах Хогвартса, как он таскается с ней по Хогсмиду, не выпуская из своей руки ее ладонь, почему же тогда этот хорек корчит из себя заживо погребенного, стоит только Поттер отойти от него на десять метров? Неужели он все так же ее ненавидит, а их помолвка – это идея родителей, или, еще удивительней, самой Лили? Или Малфой переигрывает, боясь потерять уважение среди гриффиндорцев?       На глаза девушки, сидевшей на лавочке в школьном дворе, кто-то положил свои теплые гладкие руки. Как всегда, нежно-умилительные штучки от ее парня. - Брайан? - И как ты только догадалась? – слава инферни, это было сказано с сарказмом. Меньше всего Уизли хотелось розовых соплей со стороны гриффиндорца. - О мой принц, по твоему запаху. У тебя закончились уроки? - Нет, просто увидел тебя из окна кабинета, и решил, что сейчас самое лучшее время для свидания. Ты знаешь пароль от нашей гостиной? - Конечно. - Будь там через пятнадцать минут, - блондин поцеловал ее в губы так, что у юной рейвенкловки перехватило дыхание. Роза успела забежать в свою спальню и сменить школьную форму на вольготную одежду. Как и ожидалось, Атрейдис потащил ее в пустующую спальню мальчиков, обитатели которой просиживали штаны на занятиях. Все было как всегда, когда Брайан начал стягивать с шестикурсницы свитер. Роза была не готова. Не с ним. Неожиданно в спальне раздался голос старшего брата Поттера: - Роза, эй, Роза, ты где? - Черт возьми, что он тут делает? - Это сквозное зеркало, я должна ответить. Да, Джеймс? - Быстро дуй ко мне, есть важный разговор. - Я в библиотеке, это может потерпеть? - Роза, я сказал быстро! - Прости, милый, закончим в другой раз, - Уизли нехотя натянула свитер, чмокнула семикурсника в щеку и побежала к чулану, как она его про себя называла, Поттера. - Эй, Роз, все в порядке? Я ничего не испортил? - Нет, спасибо, Джим, все в порядке, ты выручил меня, не знаю, как еще бы от него отделалась. - Если он еще хоть на шаг приблизится, - рейвенкловка начала хохотать. - Потти, отключи старшего братца. Он не делает со мной больше, чем я ему позволяю. У меня же должны быть какие-то отношения. Целоваться в чей-нибудь спальне не помешало бы и тебе, дружочек. - Когда-нибудь ты плохо закончишь со своими подколами! – шатен принялся щекотать кузину.       Все эти заботы казались молодым волшебникам важными и значимыми, возможно, из-за юного возраста, когда все вещи кажутся исключительно белыми или черными, возможно, из-за того, что тогда они не могли сравнить эти проблемы с теми, что ждут их в течении следующих месяцев.